Рабыня для оборотней, или Байкерши не сдаются

– В повозке хозяина… – ответила пожилая женщина, флегматично пожав плечами.

Прямо Мастер очевидность!

– Это я и так вижу, – пробурчала недовольно, осматриваясь и прикидывая, как бы отсюда сбежать. – Куда мы направляемся? В город?

– Да. Мы все едем на рынок. – Женщина помогла мне сесть и подала бутылку. Я сначала засомневалась, стоит ли пить.

Прислушалась к собственному организму… Боли почти не ощущалась.

Не для того же они меня вылечили, чтобы потом отравить. Да и пить хотелось до безумия. Поэтому все же взяла бутыль и осторожно отпила, пробуя жидкость на вкус. Оказалось, там просто вода!

Ну хоть не очередное тухлое пойло, «порадовалась» я, и жадно присосалась к горлышку, почти осушая емкость.

– Пить очень хотелось, – смущенно улыбнулась, отдавая полупустой бутыль. – Надеюсь, я не лишила вас последних запасов воды?

– Не переживай, – женщина легко отмахнулась, убирая бутыль в сумку, что наискось висевшую на плече. – Пополним у ближайшего родника.

– Моя спина? – я явно чувствовала облегчение. – Она почти совсем не болит. Что вы сделали?

– Я ее смазала, перевязала… – Она со вздохом снова села обратно на свое место. – Целебная мазь нашлась в твоем рюкзаке.

– А что будет на рынке? Мне бы сойти где-нибудь в городе…

– Тебя не отпустят, дочка. Нас, – она кивнула внутрь повозки на других женщин, – везут продавать. Хозяину нужны деньги…

– Я здесь причем? – нахмурилась я. В моем современном земном мозгу девушки из двадцать первого века не укладывалось, как можно продать живого человека! Рассматривала женщин в повозке, заметила даже детей.

– Их тоже везут продавать? – кивнула на разного возраста малышей, вроде чистых и сладко спящих. Бедняжки! Кто же позволил?

– Да.

– И их матери отдали своих детей на продажу? – Во мне бурлило возмущение.

– Да. Это участь лучше той, что ожидала бы их дома. – Взглянула на меня, печально улыбаясь. – А вот ты приятный подарок для хозяина. Девственница, красавица с белыми волосами… Тебя отмыть, подлечить и можно отлично заработать! – она горько усмехнулась.

– Да хрен там! – я завертелась, зашарила руками по сену, попыталась найти сумку и оружие. – Где мой рюкзак? Никогда не была рабыней и не собираюсь. Оторву голову любому, кто попытается меня продать… – яростно бурчала, ища свои вещи.

Но ни того, ни другого в сене не оказалось.

– Ничего не поделать… Такова твоя судьба, дева, смирись и молись, чтобы тебя купил хороший мужчина. Будь умной, воспользуйся красотой, которой наделила тебя богиня, и, возможно, хорошо устроишься, даже станешь любимой женой… – продолжила она как-то мечтательно. – Тебе вон даже ошейник надели, чтобы не сбежала. Мы-то все добровольно тут. Какая разница, кому принадлежать? Жизнь коротка… Нужно устроиться как можно лучше. Иначе…

– Что «иначе»?

– Закончишь свои дни в общественном борделе. Хозяину плевать, куда продать такую красавицу, как ты. Лишь бы получить как можно больше денег. Ошейник не даст тебе наделать глупостей, не позволит даже огрызнуться или непочтительно посмотреть на хозяина или того, кто тебя купит. Обеспечит полное подчинение, превратит в молчаливое бревно. Так что лучше не испытывай судьбу, девочка…

– Ошейник? – я потрогала тонкую стальную пластину, что плотно облегала шею. Пока эта дрянь не доставляла дискомфорта. У меня аж руки зудели, так сильно хотелось сорвать с себя эту мерзость. – А снять? – все же спросила у старушки.

Вот не везет мне на старых кошелок. Одна в другой мир отправила, вторая пытается убедить, что рабство – это благо.

Точно тут у всех крыша потекла!

– Он магический… не разорвать, не снять. Попытаешься – мозги поджарит. Мужикам твоя голова не нужна, главное, чтобы то, что между ног, исправно работало. – Она опустила голову на колени, прижатые к телу. – Отдыхай, скоро уже приедем, неизвестно когда нам потом удастся поспать.

– Что за бред… – я посмотрела в сторону уходящей дороги. За нами ехали четыре стражника, и сейчас я вряд ли смогу сбежать… – Мы еще посмотрим, кто кого… – пробормотала мрачно, ощущая, как наваливается усталость и слипаются глаза.

“Тут точно все мужики извращенцы, раз готовы трахать даже полуживое бревно” – подумала я, прежде чем снова провалиться в сон.

Не знаю, сколько времени проспала. Казалось, вот только что легла, и уже над ухом раздался громкий крик того мужлана, что нашел меня в лесу.

– Эй, девки, вышли все из повозки! – грубый голос вырвал меня из забытья. – Приведите себя в порядок. Надеюсь, объяснять не нужно, что чем привлекательней каждая из вас будет выглядеть, тем выгодней сможет пристроиться?! И помогите кто-нибудь новенькой, на нее смотреть страшно.

Женщины выбрались из повозки и, подхватив меня под руки, вытащили на улицу. Я, опираясь на плечо помогавшей мне женщины, едва стояла на ногах.

Действие мази, вероятно, уже заканчивалось, потому что спина опять начала гореть адским пламенем. Чувствовала, как кожа с болью трескается и по спине текут ручейки крови.

Женщины, все пыльные и грязные с дороги, выстроились в ряд, прижимая к себе детей.

Перед нами прошелся тот самый мужик, что нашел меня в лесу. И сейчас от его великодушия и доброты не осталось и следа. Пред нами стоял торговец живым товаром, готовый на все, чтобы выручить как можно больше прибыли за живой товар.

Осмотрев всех, нахмурился и скомандовал:

– Так, вы обе, помогите новенькой. Вон там кадки с водой, вымыть ее. А то волосы и одежда в кровище, отпугнут кого угодно. И сделайте что-нибудь с ее спиной. Мне на торгах окровавленные полутрупы не нужны. Вот одежда. Помогите ей переодеться, – обратился он к женщинам, что стояли по обе стороны от меня, зажимая с двух сторон и тем самым не позволяя свалиться прямо на грязную землю, и бросил под ноги сверток с одеждой.

Одна женщина подняла серое тряпье, вторая, с которой вчера успела пообщаться, поддерживая под руки, повела меня к указанным бочкам.

По дороге к бочкам, я оглядывалась по сторонам, пытаясь рассмотреть, где мы все оказались. Кажется, постоялый двор. Добротный трехэтажный деревянный дом. На первом этаже постоялый двор. Конюшня, склады. Чистый, вымощенный серой брусчаткой большой двор перед крыльцом центрального входа в главное здание.

На постоялом дворе стоял шум и гвалт, хлопали двери, сновали прибывающие и отъезжающие постояльцы, на первый взгляд, ничем не отличающиеся от обычных людей.

Я на мгновение подняла взгляд наверх и потрясенно замерла. Яркое небо полыхало всеми оттенками зеленого, словно мы находились за полярной чертой и наблюдали северное сияние.

С неба этот мир освещали три светила. Самое крупное находилось дальше всех. Чуть в стороне, поближе виднелась звезда поменьше. И еще ближе к планете самая маленькая.

Все три звезды, переливаясь, испускали яркий свет всех оттенков зеленого, синего, белого и фиолетового.

– Хватит глазеть по сторонам, – женщина, которая несла сверток с одеждой, бесцеремонно втолкнула меня в какой-то угол между двумя зданиями. У одной стены в ряд стояли несколько больших бочек с водой. У другой стены располагались грубо сколоченные деревянные широкие лавочки. – Времени мало. Скоро нас отведут на площадь, где начнутся торги. Так что шевелитесь.

Меня бесцеремонно усадили на лавочку и быстро сорвали рубаху со штанами, оставив полностью обнаженной.

Я едва успела прикрыться руками.

– Да не трясись ты так, – одернула хамка, оторвав кусок ткани от рубахи, быстро смочила его водой, натерла каким-то бруском, от которого пошла прозрачная пена без запаха.

Я от шока даже возмутиться не успела, как вторая женщина взяла большой ковш, зачерпнула им воды и вылила на меня сверху.

От ледяного душа перехватило дыхание, зуб на зуб не попадал. А эти две садистки накинулись на меня, натирая тело подобием мочалки в пене и смывая всю грязь и кровь, коими я успела покрыться с тех пор, как очнулась в этой жуткой реальности.

Глава 6

Они в четыре руки намыливали мое тело, начиная с головы и постепенно спускаясь вниз, периодически поливая водой из ковша.

А я настолько обессилела, что даже перестала возмущаться, покорно позволяя мыть и растирать меня. Отфыркивалась, когда сверху в очередной раз кто-то из женщин поливал холодной водой, смывая мыло с остатками грязи.

Из меня словно выкачали волю к жизни. Оставили пустую оболочку.

– Ну не теряй дух, может тебе повезет, попадешь в гарем, – продолжала бормотать одна из женщин, растирая мое тело сухой тряпкой. – Год-два, и станешь никому не нужной обузой. Тогда тебя оставят в покое. Вот где рай… Ешь, пьешь, спишь…

– Так было с тобой? – я, словно безвольная кукла, подавала руки и ноги по команде, словно со стороны наблюдая, как слаженно и быстро действуют женщины. Оказалась настолько потрясена, что даже не почувствовала боли, когда они срывали с меня грязную рубаху.

Странно. Спина вся изуродована, покрыта потрескавшейся коркой. Я чувствовала, как по ней текут струйки крови. Но почему-то не испытывала боли. И даже могла шевелить руками и плечами.

– Повернись, – скомандовала разговорчивая женщина, достав откуда-то мою баночку с мазью. – Хозяин сказал смазать тебе спину.

Не дожидаясь моей заторможенной реакции, развернула меня к себе спиной. Легкими движениями, едва касаясь ран, стала наносить мазь на спину. Затем наклеила сверху какую-то повязку.

– Вот так, хозяин останется доволен. Никакой крови. Никакой боли. Никто не поймет, что ты товар, порченный внешне. Пока не станет слишком поздно, – бормотала женщина, быстро вытирая меня остатками рубахи.

Снова развернула лицом к себе, одевая словно безвольную куклу. Полупрозрачная длинная туника белого цвета, шелковые шаровары, мягкие тапочки типа балеток на ноги.

Извлекла из карманов длинной юбки большой костяной гребень, в несколько взмахов, нещадно дергая, расчесала длинные белые волосы и заплела их в толстую косу.

– Ну вот, смотри какая красотка. – Закончив экзекуцию, отошла на шаг, любуясь своим трудом. – Больше жизни в глазах, улыбнись… Будь поприветливей. Соблазни хорошего покупателя. В чем более богатый дом тебя возьмут, тем больше шансов, что ты доживешь до старости в сытости и покое, – поучала она, поднимая меня на ноги и подталкивая в спину. – Пойдем. Хозяин не любит ждать.

– Почему ты так спокойно позволяешь все это? Почему не пытаешься сбежать? Не сопротивляешься? Нельзя продавать живого человека! – нашла в себе силы спросить.

– Мне не повезло… Всю жизнь перепродавали с рук на руки, от одного хозяина другому. Родила одному сына и стала не нужна… Продал, и пошла я по чужим домам. Сейчас вот последнему тоже не нужна стала, лишний рот, – пожаловалась она. – Такова наша судьба…

– Судьбу можно и нужно менять! Разве у тебя не болит сердце, тебе все равно, где твой ребенок? Может, его тоже продали? Как он? Сытый или голодный? – возразила я, не желая мириться с подобным фатализмом.

Уж я свое дитя точно бы никому не отдала. Загрызла бы того ублюдка, который бы посмел отнять моего ребенка и продать его! Сожгла бы заживо подонка!

– Мой сын остался в хороших руках. Ни один отец не продаст своего наследника. – Для меня такое рассуждение оказалось полным шоком. – А ты даже не пробуй сбежать! Иначе кнут, что прогулялся по твоей спине, покажется раем! Ты надолго запомнишь урок! Проучат так, что навеки отобьют желание убегать… Да и магический ошейник не позволит…

– Посмотрим… – Упрямо мотнула головой.

Оставаться рабыней не собиралась. Свалю при первой же возможности. Как только избавлюсь от гадости, которую навесили мне на шею.

– Вы, двое, идите сюда, – приказал хозяин, едва мы вышли из закутка с бочками.

Мы приблизились, всех рабов выстроили в ряд, накидывая им странную веревку на шею, соединенную друг с другом. Стоит попытаться сбежать одному, как петля автоматически затянется на шее других. Задушит всех одновременно…

Вот ублюдок, перестраховался. Я осторожно дотронулась до светящейся веревки и вздрогнула от слабого электрического разряда. Она еще и под напряжением.

– Даже не пытайся, – подонок, возомнивший меня хозяином жизни, остановился напротив меня, прожигая пристальным взглядом. – Как чувствовал, что с тобой будут одни проблемы. – Смотрел жадно, голодным взглядом скользя по телу, едва скрытому полупрозрачной туникой. – Если бы я так остро не нуждался в деньгах… – Дотронулся пальцами до моей щеки, завороженно скользя вверх и вниз по скуле, намотал на кончик выбившуюся из косы белую прядь… – Оставил бы себе… Затрахал бы…

– Трахалка еще не выросла, – плюнула подонку в лицо, наблюдая, как его перекосило от ярости, ухмыльнулась. – Только и можешь – унижать беззащитных женщин и детей…

Хозяин – тьфу, даже мысленно корёжит от подобного – побледнел, сжал пальцами до боли мои скулы, пользуясь тем, что я сейчас беспомощна и беззащитна.

– Наглая дерзкая девка! – Я все же не выдержала, дернула головой, избавляясь от его хватки, и тут же получила мощный разряд тока в шею. – Это лишь малая толика наказания, которое тебя ждет, если не укоротишь свой длинный язык! – прошипел мелкий ублюдок мне в лицо, успев отдернуть руку до разряда. – Я не стану портить товар! Продам тем, кто станет для тебя самым худшим кошмаром. А потом вернусь, выкраду, затрахаю до смерти и снова продам, теперь уже некромантам!

– Так ты еще и некрофил? – продолжала я дергать и раздражать ублюдка, не обращая внимания на женщину, что стояла рядом, и усиленно тянула меня за руку.

– Простите ее, хозяин. Она не местная, обычаев не знает… – попыталась заступиться за меня она.

Мою шею снова прострелило от электрического разряда. Но я даже не скривилась, не желая показывать слабость этому говнюку.

– Хозяин, – пресмыкалась перед ним соседка, – вы же не хотите повредить товар? Тогда не заработаете много денег…

Жадность поборола ярость. И подонок отступил. Удавка на шее ослабла, давая возможность вздохнуть.

– Посмотрим, как ты будешь распускать язык, когда окажешься в их руках, шармута. Выродок белых демонов…

Хозяин сплюнул, снова взяв себя в руки. Развернулся и пошел дальше вдоль строя.

– Ведите себя тихо, завлекайте покупателей, и тогда не окажетесь в местном борделе, куда я продам всех, кто останется. Пошли!

Собрав нас, десяток женщин и детей, повели куда-то за пределы постоялого двора.

Как раз в этот момент желудок заурчал, подавая признаки жизни. Хотелось спросить, неужели нас даже не покормят? Или не хотят тратить деньги? С постоялого двора доносились такие аппетитные запахи… что я невольно сглотнула скопившуюся во рту слюну. Желудок снова громко заурчал, требуя еды. И судя по всему, уже начал липнуть к позвоночнику и пожирать сам себя.

Хреновый признак.

Живот снова жалобно взвыл, но на это никто не обратил внимания. А я бесилась все больше и больше. Так бывало всегда, от голода, который сейчас нарастал все сильней с каждым мгновением. Создавалось ощущение, что изнутри меня пожирал какой-то огонь, требуя еды, которой не было.

Нас тем временем вели куда-то вперед. Я могла смотреть лишь по сторонам. Явно какой-то древний город, маленькие одноэтажные дома, под ногами каменная брусчатка. Сточные канавы воняли адски, заставляя прикрывать нос ладонью.

Где я, черт побери, что за бред происходит?.. Как долго еще буду находиться в этом кошмаре?

Сжала кулак, прикусывая костяшки пальцев зубами и пытаясь хоть немного взбодрить себя. Главное, выждать подходящий момент и свалить из этого филиала психушки.

Сейчас бегун из меня такой себе. От слабости шатало неимоверно, голова кружилась, перед глазами все плыло. Шедшие рядом со мной женщины поддерживали меня под руки, не давая упасть. Я продолжала шагать вперед на чистом упрямстве, с трудом переставляя ослабевшие и подкашивающиеся ноги.

Наконец, нас привели на какую-то площадь, полностью заставленную деревянными помостами. Завели на один из них и выстроили в ряд.

Женщины рядом со мной сразу приосанились, выпячивая вперед все свои достоинства. Призывно улыбались, являя собой жалкое зрелище.

Лишь одна я больше напоминала полуживой труп с улыбкой, смахивающей на звериный оскал. Не позволю! Загрызу любого, кто посмеет на меня покуситься!

А торги тем временем начались…

– Граждане славного города Леманн! Обратите внимание на помост и товар! Отдадим недорого! – раздался зычный голос одного из стражников.

– Почем белобрысая? – вокруг собиралась толпа.

В основном, мужики всех возрастов, от одного вида которых хотелось блевать.

– Десять золотых! Они чиста и невинна! Кому в гарем?

– Да она худая и измученная, помрет еще! – возмутился кто-то.

– Если у тебя нет десяти золотых, значит и нет денег на лекаря, проваливай! – рявкнул стражник.

Я, словно сторонний наблюдатель, смотрела на всю эту безумную толпу. Что я там надеялась увидеть? Найти помощь? Поддержку?

Но там была только алчность, любопытство, жажда развлечения. Не более того…

Толпа безумных нелюдей продолжала выкрикивать, задавать вопросы, в основном обо мне.

И вдруг…

Глава 7

За толпой внезапно показался отряд воинов. Странные мужчины, закутанные с ног до головы в черные плащи. Лишь из-под капюшонов, полностью скрывающих головы, светились золотом глаза.

Мужчины смотрели на нас, не сводя взгляда, словно на желанную добычу. Жадно. Голодно. Вызывая какие-то непонятные ощущения.

Я встряхнула головой, подняла руки в кандалах и потерла глаза, опуская их на помост.

Померещится же такое!

Снова подняла взгляд и уставилась прямо на странных жутких воинов на мощных тяжеловесных жеребцах.

Нет. Не померещилось!

Меня действительно пожирали взглядами двое из них. Они не люди! Не бывает у людей глаз с вертикальными звериными зрачками, которые светились золотом из-под темных капюшонов. Казалось, оба воина касались моего тела взглядами, опаляя кожу. Кажется, у меня начался бред… И глюки!

Я то опускала взгляд, то снова смотрела туда. Двое воинов так и не сводили с меня звериных глаз. Одержимые, безумные, голодные.

И в следующее мгновение моя шея, плечи, предплечья полыхнули от резкой невыносимой боли. По телу прокатился оглушающий жар, шквалом обжигая все нервные окончания. Я дернулась от боли, стиснув зубы, едва не застонала…

Перед глазами все сначала потемнело, а затем полыхнуло огнем. Разноцветная пелена застила взгляд. По венам прокатился бурлящий огненный поток, расплавляя на атомы каждую клеточку.

Казалось, что я оказалась в эпицентре какого странного пожара и медленно сгораю дотла. Плавлюсь, словно мороженое на ярком полуденном солнышке.

А когда смогла сфокусироваться, проморгалась, и пелена пропала, воины уже стояли рядом с помостом, не сводя с меня пронзительных взглядов. Оба смотрели так, словно я уже являлась их собственностью.

Толпа народа шарахнулась в стороны, с ужасом уставившись на незнакомцев. Уже через мгновение отряд воинов полностью окружил помост, заслоняя собой онемевшую от страха толпу.

Восемь всадников заняли все пространство, угрожающе рыча на толпу и не позволяя ей приближаться к помосту.

Еще двое уставились на меня, одновременно торгуясь с ублюдком торговцем.

– Сколько за девку… – процедил один воин, не глядя на меня.

От его хриплого бархатистого голоса все волоски на теле встали дыбом. И я понятия не имею, то ли от ужаса, то ли от возбуждения. Какая-то непонятная смесь эмоций охватила все тело. Будоража нервные окончания, я сгорала и возрождалась одновременно. Боль в шее, плечах и руках становилась все сильнее, все невыносимей.

– Десять золотых… – Глазки торговца алчно заблестели, он уже мысленно потирал ручки, предвкушая скорую наживу.

– Ты что-то попутал, – прорычал недовольно один из воинов, сверля меня звериным взглядом с вертикальным зрачком. – За десять я всех заберу…

– Женщины по три серебряных, дети по одному! – вмешался стражник, стоявший рядом с торговцем.

– Тогда заберем всех бесплатно… – хмыкнул второй воин и, раскрыв кошель на поясе, набрал в горсть монет, пересыпая их с одной ладони в другую, наблюдая, как стражник и торговец жадно следят за золотыми кругляшками, словно завороженные.

– Забирай… – работорговец огорченно взглянул на нас, явно подсчитывая убытки. Но страх и разум все же победили жадность, и он согласился на столь щедрое предложение.

– Ошейник с нее сними! – рыкнул воин, кинув монеты, которые полетели к ногам торговца. – А это, – вытащил из мешочка еще несколько золотых и бросил туда же, – за повозку.

В следующее мгновение стражник дернул за веревку, которой мы все были связаны, заставляя спуститься с помоста.

С моей шеи, наконец, сняли железный ошейник, развязали руки, и я с облегчением вздохнула, потирая полыхающую огнем кожу.

Буквально ощущала, как эти двое нагло лапают меня взглядами, наверняка, уже мысленно поимев во всех мыслимых и немыслимых позах.

Очередные озабоченные мудаки с перманентным стояком и зудом в яйцах.

– Ты, – прорычал воин со звериными зрачками, и с замашками властного абьюзера, – подошла ко мне!

Ни один так и не скинул капюшон, так что я не смогла разглядеть, как они выглядят.

– Мы пропали… – запричитали женщины. – Это волки-оборотни, женщины у них долго не живут. Независимо от возраста! – всхлипнула моя спасительница, с ужасом глядя на воинов.

– Это мы еще посмотрим! – сжала кулаки и, вскинув голову, посмотрела на того, кто обратился ко мне, как к собаке.

Посмотрела снизу вверх под его капюшон, прямо в звериные глаза с черным вертикальным зрачком, разделяющим пополам золотую радужку.

Тот ухмыльнулся, явно забавляясь и насмехаясь надо мной, словно зверь играя с добычей. В следующее мгновение наклонился, подхватил меня под руки и, одним плавным движением вздернув вверх, уложил поперек седла животом на свои колени, обтянутые мягкими черными штанами. Так что я буквально свисала головой вниз, ощущая животом явный мужской интерес.

– Я научу тебя покорности…, – прорычал сверху низкий урчащий голос.

Затем последовал всего один удар по ягодицам, заставивший  меня задохнуться от новой боли. Не зажившие шрамы лопнули, и я потеряла сознание.

Волки Ишхариора

Эмирах

Смотрел на нашу пару, что без сознания лежала поперек седла на коленях Шейхара, и терялся в смешанных ощущениях.

С одной стороны, безумно обрадовался, что наконец, обрел истинную пару. С другой, она оказалась не такой, как я ожидал. Вовсе не ласковой и покорной. В этой чужачке чувствовался стальной стержень, что привлекало и восхищало одновременно.

Одна истинная пара на двоих с братом… Мы уже и не надеялись встретить ее. Отрицали, что она будет одна на двоих.

Считали предсказание старой ведьмы безумным бредом выжившей из ума старухи. Местью за прошлое.

Одна пара для двух альф…

Безумие. Нонсенс. Никогда такого не случалось в нашем жестоком мире.

Альфы слишком собственники, чтобы делить одну женщину.

И мы с братом не поверили древней ведьме. А зря…

Более сотни лет каждый из нас искал свою собственную истинную пару. Да все впустую.

Не верили, что нам предназначена одна супруга на двоих.

При одной мысли, что придется делить пару друг с другом, теряли контроль над собой. Наши звери скалились, рычали и кидались друг на друга.

Каждый помнил о проклятии той странной старухи, со страхом ожидая момента, когда оба зверя признают истинной парой одну девушку.

Схлестнутся в жестокой схватке и разорвут друг друга.

Но с тех пор, как мы ее увидели, учуяли, происходило нечто странное, необъяснимое.

Оба зверя сразу же признали в странной беловолосой девушке свою истинную.

Мне с трудом удавалось сдерживать беснующегося внутри волка. Я чувствовал, как он рвется наружу, желая наброситься на брата. Схлестнуться с ним, разорвать на части. Отобрать, присвоить девушку.

Снова взглянул на пленницу, что лежала без сознания на коленях Шейхара.

«Моя пара, истинная пара! Только моя! – рычал внутри меня волк. – Забери ее! Отдай мне!» – зверь бесновался, жаждая вырваться на волю, заявить права на девушку и кинуться на брата.

Никогда в жизни мой волк настолько сильно не жаждал расправиться с собственным братом и единолично обладать девушкой.

Принюхался, с жадностью вдыхая великолепный аромат невинной самочки, почти впавшей в течку.

Страшно подумать, что бы с ней случилось, проедь мы мимо. Словно сама ушедшая богиня вспомнила о нас и послала нас сегодня этой дорогой.

С одной стороны, я ненавидел ту, из-за которой мы с Шейхаром хотели поубивать друг друга. С другой, жаждал ею обладать.

И бесился от таких противоречивых эмоций.

Мы же уже почти все сделали! Почти заключили сделку с серебряными волками! Как бы противна она мне ни была. Как бы я не ненавидел ту, что теперь вынужден взять в жены.