скачать книгу бесплатно
Вышел из тюрьмы на волю – считай полдела сделано. Так думают не только наивные мальчики из провинции, но порою и забуревшие паханы.
У амбициозного Харитона всегда имелось своё собственное мнение на всё, что его окружало или когда-либо с ним происходило. Нестандартное мышление помогало ему поступать иначе, чем ожидали от него окружающие. Всем смертям назло Харитон выходил сухим из воды там, где большинство утонуло или захлебнулось, стоя в воде лишь по щиколотку или по грудь. Самое главное – не переходить тонкую грань дозволенного, и тогда всё может закончиться вполне благополучно.
Харитону никогда не приходилось ни Богу молиться, ни в церковь ходить. Да и по его босяцкому мнению не так уж много накопилось у него смертных грехов за его не такую уж длинную жизнь. В небольшую церквушку, выстроенную, как повелось на Руси, прямо на территории тюрьмы, было принято запросто заходить к отцу Игнатию на чай или тайную беседу, дабы очистить душу и покаяться в своих грехах. Тех, кто ходил на воскресные молитвы, соблюдал церковные праздники и постился, тюремное начальство выделяло из общей толпы. Бывшие греховодники получали более лёгкие работы, на их «невинные» проделки и азартные игры не то на деньги, не то на женское внимание зачастую закрывались глаза. Даже большой шмон обходил стороной тумбочки и карманы мнимых святош.
Харитону тоже иной раз хотелось пойти хотя бы на посиделки к отцу Игнатию. Но врождённая гордость не позволяла ему перед входом в церквушку размашисто перекреститься и низко склонить голову, как это делали все тюремные прихожане.
Очищение души Харитона происходило очень медленно, но верно. Молодой зек, не сломленный чужой волей, часто задавал самому себе странные вопросы, появлявшиеся в его голове невесть откуда. Особенно его волновало, есть ли Бог и за что его нужно любить? Зачем человеку дан разум? И есть ли у него самого какое-то особенное предназначение, в которое он поверил, одолев в неравной схватке дикого зверя?
Выйдя на волю с чистой совестью и пустыми карманами, Харитон не раз вспоминал своё не сбывшееся желание задать самые важные для него вопросы тюремному батюшке. Добрейший человек не зря слыл очень продвинутым не только в церковных, но и в мирских делах. Каждый мог запросто прийти к нему в любое время с любым вопросом. А вот Харону ни разу не пришлось ни лба перекрестить, ни послушать заупокойных молитв по безвременно ушедшим зекам.
Жизнь и раньше не казалась ему мёдом, а уж после зоны тем более. Теперь, когда у него не осталось на воле никого из родных, а домик, где он раньше жил, стал больше похож на необитаемую хижину, ему и вовсе стало грустно. А грустил парень от невозможности разом изменить свою жизнь и от огромного желания стать богатым и знаменитым. Да так, чтобы все газеты только и делали, что писали о нём и его бизнесе.
Каким будет этот бизнес, Харитон пока не решил. Но рисковать попусту, влезая в сомнительную аферу или чужой карман он точно не хотел. Как ни крути, а что-то надо было срочно придумать, и обычно в таких случаях помогает то, что мы называем фортуной.
Как наваждение, Харитону всё чаще снился его верный товарищ Трифон, с надрывом распевающий Мурку в старой кочегарке на фоне раскалённой печи и огромной угольной кучи. Эти видения заставляли Харитона призадумываться над своим будущим, не таком уж радужным и безоблачным, каким оно ему когда-то представлялось.
Время, добрый лекарь и подсказчик, всегда даёт хотя бы одну возможность поиграть с тем, что мы называем фатумом. Вот и у Харитона наконец-то забрезжила на горизонте такая возможность, когда в его жизни появился старый школьный друг, с младых ногтей обожавший математику и прикладные искусства.
Очкастый Лёнька, аккуратно заносивший в толстую тетрадку какие-то циферки и буковки с непонятными графиками и табличками, вызывал у своих одноклассников откровенное презрение и ехидные насмешки. Одному Харитону нравилось подглядывать под руку юному самородку, задавая наиглупейшие вопросы о птичке с хвостиком или кругляшке с точками наверху.
Два очень разных по характеру мальчишки сошлись на банальной любви к футболу и мороженому. Холодное лакомство они могли бы есть килограммами, если бы не больное горло Харитона и полное отсутствие лишних денег в обоих семействах. Пацаны могли часами обсуждать последние футбольные новости, попутно демонстрируя другу другу крутые приёмы забивания голов.
Кроме того, их обоих интересовали одни и те же вопросы, ответы на которые нельзя было найти ни в одной библиотечной книжке. Обоим мальчишкам нравилось сидеть в старом парке, молча лузгая домашние семечки или блаженно смакуя подтаявший брикетик самого дешёвого мороженого.
Неразлучные друзья могли взахлёб обсуждать полёты на Луну, жизнь на Марсе или недавнее выступление директора школы, пригрозившего вышвырнуть вон всех разгильдяев и преступников из своего учебного заведения. При этом он искоса поглядывал в сторону двух закадычных друзей, стоявших бок о бок в самом центре школьного двора.
Егозистые пацаны едва могли удержаться от смеха, видя с каким трудом толстый преподаватель физкультуры читает по бумажке заранее заготовленную речь. Как обычно, два юных мечтателя тихонько шушукались, исподтишка подталкивая друг друга локтями. Разыгравшиеся мальчишки не без удовольствия щипали за филейные места самых красивых девчонок или незаметно пинали зазевавшихся пацанов-одноклассников.
Юные шалопаи вели себя откровенно вызывающе, якобы, не замечая праведного директорского гнева и его открытых намёков на отчисление из школы. Все эти угрозы касалось исключительно хулиганистого Харитона, попадавшего в неприглядные истории с удивительным постоянством, а не вундеркинда-Лёньки, часто сидевшего под домашним арестом из-за своего непутёвого друга.
После школы крепкая мальчишеская дружба сама собой сошла на нет. Видимо, отправилась она в далёкое путешествие на Луну или на Марс, горячо любимые обоими героями нашей истории. Харитон пошёл по кривой дорожке прямиком в тюремные застенки, а Лёнька Пивоваров окончил с отличием Ростовский университет. Видя бесполезность красной книжицы, амбициозный парень пошёл другим путём, вступив в ряды правящей парии. Товарищ Пивоваров поневоле стал и заправским партократом, и смышлёным мальчиком на побегушках у генерального директора крупнейшего в регионе угольного предприятия. Но при этом ни достоинства, ни чести не потерял. Долго ли, коротко ли, но нашлись и деньги, и нужные люди, желающие поддержать подающего большие надежды Леонида Андреевича Пивоварова.
Харитону, вышедшему на волю с репутацией отъявленного негодяя, поначалу было стыдно обращаться к своему бывшему напарнику. Но возвращаться к прежней жизни ему не хотелось. Вот и пришлось наскоро крутануть колесо фортуны, чтобы не повторить печальную судьбу своего отца.
Историческая встреча двух бывших одноклассников состоялась на юбилейном вечере, посвящённом 30-летию предприятия, куда, по обыкновению, был свободный вход. Никто не чинил препон ни подвыпившим старожилам завода, ни бывшим заключённым, ни заблудшим овцам, отставшим от основного стада по пути к светлому будущему.
Сидевший в президиуме Леонид Андреевич не сразу заприметил знакомое лицо рядом с орденоносным ветераном. Одетый по-праздничному Харитон расположился практически в самом центре первого ряда. Бывший школьный товарищ угрюмо смотрел себе под ноги, глубоко задумавшись о чём-то своём. Он то и дело потирал гладковыбритый подбородок и нервно покусывал нижнюю губу, забыв, для чего надел новый костюм и чуждый ему галстук. Видимо, ему было очень стыдно за своё прошлое, и вряд ли он сам решится подойти к председателю собрания. Легонько постучав подарочным Паркером по стоявшему перед ним стакану с минералкой, Леонид Андреевич объявил получасовой перерыв и почти подбежал к замешкавшемуся на выходе Харитону.
Бывает так, что встретишься с человеком, с которым не виделся целую вечность, а и поговорить-то с ним не о чем, и вспомнить нечего. Но эта встреча двух мужчин больше напоминала братание на Эльбе, где каждый считал своим долгом обнять всякого, кто попадался по пути, и отдать ему самое лучшее, что имелось в карманах или в рюкзачке за спиной.
За два часа, проведённые в директорском кабинете Лёньки Пивоварова, где тот был теперь полноправным хозяином, Харитон пришёл к очевидному решению: уносить поскорее отсюда ноги, пока не всплыли пикантные подробности его замаранной биографии.
Но старинный приятель, словно прочитав его невесёлые мысли, резко взмахнул правой рукой и чуть слышно произнёс:
– Наслышан о твоих художествах. Но не век же тебе сидеть на нарах.
И, не моргнув даже глазом, тут же предложил бывшему зеку стать его личным телохранителем. Не ожидавший такого поворота судьбы, Харитон настороженно заглянул в прищуренные Лёнькины глаза и неожиданно понял, что тот не шутит. И в ответ на прямой вопрос дал такой же прямой ответ. Короткий, как окончательный приговор, прочитанный ему старушкой-судьёй быстрым, невнятным фальцетом, будто не человека судили, а мартышку за украденный банан.
– Готов служить тебе верой и правдой до конца дней моих, – торжественно отчеканил новоявленный оруженосец, как если бы приносил присягу на верность самому президенту.
С того самого момента двое друзей, крепко пожав друг другу руки, начали новую жизнь, убрав из неё все сомнительные связи и сделки. Великая держава предоставила приятелям всё необходимое для ведения бизнеса, и вскоре даже самые ярые злопыхатели стали считаться с неразлучным тандемом.
Харитону, исполнявшему роль не то телохранителя, не то главного советника президента компании, часто приходилось присутствовать на закрытых заседаниях совета директоров. Кучка нуворишей крепко держала в руках целую региональную отрасль, не позволяя даже комару сунуть туда свой нос. Рядом с теневым бизнесом постоянно крутились не только настоящие предприниматели, но и какие-то левые ходоки, не имевшие разве что котомок за спинами.
Харитону приходилось не только охранять от них тело своего патрона, но и заново учиться вести деловые переговоры с залётными гуманоидами. А залететь на денежный запах мог кто угодно. И партократ с красной книжицей в кармане, и урка с заточкой в рукаве, а то и зелёненький пришелец из космоса. Отставшему от жизни Харитону приходилось познавать сложные экономические азы, не отходя от своего рабочего места. Прилежный ученик, ловивший на лету каждое слово Лёньки Пивоварова, окончательно утвердился в мысли, что старая дружба не ржавеет, а денежки не пахнут.
Уголёк, так или иначе, нужен всем, не правда ли? Но поначалу дела шли ни шатко, ни валко, оставляя хрупкую надежду на лучшие времена. Лишь спустя несколько лет на горизонте появились большие деньги, и двум великим махинаторам пришлось навсегда распрощаться с решительным «нет» сомнительным сделкам и радикальным перегибам в работе.
Харитону, вышедшему из семьи крестьянки и вечного скитальца по зонам, приходилось туго с написанием своей непростой биографии. Рукописное сочинение начиналось красивой сказкой о сложном детстве и оканчивалось не менее красивым рассказом о трудностях работы частного детектива. Несколько лет, пропавшие из жизнеописания Харитона, могли вызвать нездоровый интерес у какого-нибудь дотошного проверяющего, и поэтому два друга выдумали для Харитона новую жизнь без пробелов и прорех.
В деловых кругах к Харитону поначалу внимательно присматривались. А спустя год его персона вызывала уже вполне заслуженное уважение и искреннее желание познакомиться поближе с его ноу-хау, приносившими весьма ощутимый доход.
Многое изменилось с тех пор: и времена, и нравы, да и сами люди, строившие когда-то социализм в отдельно взятой стране. Харитону иногда казалось, что вот он и наступил тот самый золотой век, о котором так мечтал простой русский народ. Но долгожданный коммунизм почему-то порадовал не всю страну, а лишь отдельных счастливчиков, к когорте которых он примкнул волей случая.
Валентина также волей случая стала одной из тех, кто мог себе позволить не только свежую икорку к утреннему завтраку, но и дорогой заграничный отдых без ущемления домашнего бюджета. Своё истинное предназначение молодая женщина видела в рождении детей и эмиграции во Францию.
Почему-то каждая вторая провинциалка чаще всего представляет себя именно в Париже, гордо сидящей в чёрном «Мерседесе» рядом с темнокожим шейхом. Молодой богач, конечно же, специально приехал из эмиратов, чтобы найти себе русскую жену. Выйдя на балкон подышать свежим воздухом, он тут же заметил её – умницу и красавицу, скромно проходящую мимо посольства под руку с матерью.
Мужские мечты не так возвышены и замысловаты, как женские придумки. Но, тем не менее, иногда они придают простенькой жизни самого мечтателя поистине героическую окраску. Харитон не принадлежал ни к дворянскому роду, ни к артистической династии. Но с самого детства ему хотелось замутить что-то такое, чтобы имя его надолго, а, возможно, и навсегда, вписалось на скрижали если не всей российской истории, то хотя бы его родного городка.
Героические посылы юного идеалиста были отвергнуты без тени сомнения равнодушными пенатами, безжалостно забросившими его на тюремные нары. Многие годы спустя гражданин Соколов с улыбкой вспоминал те весёленькие времена, когда он готовил себя не то в дальнобойщики, не то в космонавты.
В его детских мечтах обязательно присутствовал огромный КамАЗ с длинным прицепом и прекрасная незнакомка. Красивая блондинка садилась к нему в машину, чтобы доехать до границы с Таджикистаном, куда он должен был доставить очень важный стратегический груз.
Таинственная страна под красивым названием манила паренька тем, что где-то там родился его родной отец. Известный в прошлом криминальный авторитет когда-то курировал сибирский воровской общак, а теперь вёл одинокую замкнутую жизнь вдалеке от цивилизации.
А ещё Харитону мечталось покинуть навсегда предававший его город, ненавидевший его, как наипервейшего личного врага. Или, по крайней мере, так ему казалось. Поэтому он принял без особых колебаний деловое предложение своего босса возглавить новый филиал стабильно растущей компании, покорившей без особых проблем даже гордый Питер. Недолго думая, Харитон переехал на новое место работы, навсегда оставив в далёком прошлом и наивные мечты, и амбициозное желание прославиться в веках.
Забуревшему мужчине эпохальный переезд не принёс ни радостного возбуждения, как это обычно бывает в таких случаях с провинциалами, ни каких-то кардинальных изменений в его личную жизнь. Ни сам город, ни его жители не произвели какого-то особенного впечатления на вынужденного переселенца. Торопливо снующие мимо Харитона хозяева и гости города выглядели отрешёнными от реальной жизни. Казалось, что все они совершено случайно попали в Питерскую круговерть не то из сказки про трёх толстяков, не то из толстовской Анны Карениной.
Женщины, волею случая, оказавшиеся рядом с Харитоном, виделись ему как во сне. Их полуразмытые тела были похожи друг на друга, как однояйцевые близнецы, различаясь разве что цветом волос. Призрачные губы блондинок, брюнеток, рыжих в страстном порыве шептали ему то ли нежные слова любви, то ли конечные цифры из годового отчёта. Жадные пальчики норовили взять его в долговую кабалу, попутно вытащив из него сотню другую долларов.
Съёмная квартира, где одиноко проживал Харитон, пользовалась лихой славой. Конечно же, никто там не кричал пьяными голосами и не пел по ночам блатных песен. И сам хозяин был весьма приветлив и аккуратен. Но поздним вечером тихое холостяцкое пристанище становилось похожим на явочную квартиру. Весело сновали курьеры, деловито копошились ходоки, радостно стучали женские каблучки.
Горячие новости, по обыкновению, разлетаются очень быстро, раз от раза обрастая пикантными подробностями и сущими небылицами. Валентина, приехавшая в Питер в длительную командировку, успела наслушаться леденящих душу страшилок о новом деловом партнёре своего мужа и его магической притягательности для женского пола. Будучи женщиной проницательной, она без особого труда отделила зёрна от плевел и сложила своё собственное представление о господине Соколове. Как по мановению волшебной палочки, перед её глазами вставала весьма одиозная личность, вовсе не похожая на слышанное о нём через десятые руки.
Но что бы там не болтали о Харитоне его завистники, все его заграничные инвесторы отзывались о нём с искренним уважением. Коллеги по работе говорили о своём шефе почтительным шёпотом. Молоденькие девушки и взрослые женщины были от него просто без ума. Даже дремучие старушки краснели при нём по-девичьи и кокетливо поджимали губки.
Валентине уже приходилось общаться с такими всеобщими любимцами. Поэтому предстоящий визит в контору, где сидел великий босс, её нисколько не взволновал и не испортил хорошего весеннего настроения. Вопрос, который она собиралась обсудить с Харитоном наедине, не требовал незамедлительного решения и, тем более, вмешательства постороннего человека. Если бы женщину спросили, почему она решила открыться именно Харитону, она вряд ли бы смогла внятно объяснить настоящую причину.
Приёмная, где сейчас никого не было, поражала своей грандиозностью. Как обычно, в ней присутствовала вся необходимая оргтехника. Но здесь всё было самое современное и купленное явно не в Китае.
Белоснежный стол секретаря, будто вчера привезённый из Италии, кожаное кресло причудливой формы говорили если не об отменном вкусе хозяйки кабинета, то уж точно о хорошем достатке истинного владельца всей этой красоты.
Несколько мягких стульев, стоящих вдоль стены, добавляли домашний уют в офисную обстановку. Удобные сиденья, обитые дорогой тканью, ненавязчиво приглашали присесть и послушать красивую классическую музыку. Нежная мелодия журчала то ли с потолка, то ли из-за широких жалюзи, больше напоминающих корабль «Титаник», чем банальную штору для защиты от солнечных лучей.
Секретарше Ниночке было строго-настрого приказано пропускать в апартаменты нового шефа только заранее записанных к нему на приём. Предполагалось, что служба безопасности проверит через свои каналы и проведёт предварительный допрос каждого посетителя, рискнувшего обратиться к самому боссу.
Валентина никогда не тушевалась ни перед реальными хозяевами жизни, ни перед теми, кто лишь старательно играл эту роль. И в этот раз, входя без стука в просторный кабинет Харитона, также не испытала ни страха, ни особенного благоговения. Неожиданное появление в дверном проёме привлекательной особы неопределённого возраста, закутанной до самого пола не то в вуаль, не то в паранджу, заставило Харитона сморщиться, как если бы у него болел каждый второй зуб, и грозно прокричать своей секретарше:
– Нинель Петровна, сколько раз мне вас предупреждать? Уволю к чертям собачьим. А вы, дамочка, немедленно покиньте мой кабинет и прекратите смеяться. Вам тут не цирк и не балаган, а частная собственность.
Улыбавшаяся во весь рот нахалка уверенно двигалась в сторону хозяйского стола и явно не собиралась покидать чужую территорию.
– Валентина Захаровна, – приветливо произнесла незнакомка грудным контральто и кокетливо протянула Харитону маленькую ручку, туго затянутую в дорогущую лайковую перчатку. Уж в этом-то Харитон слыл докой и легко мог определить с первого взгляда, кто или что было перед ним: кустарная подделка или настоящее произведение искусства.
Несмотря на то, что стройное тело незнакомки источало тонкий французский аромат и щедро посылало ему не то любовные феромоны, не то загадочные флюиды, мужское сердце даже не дрогнуло. Но старая закалка всё же дала мини-трещину: женская рука не осталась без внимания. Правда вместо ожидаемого галантного поцелуя она получила всего лишь вялое рукопожатие.
Валентина, если это было её настоящее имя, даже бровью не повела. Будто её абсолютно не интересовал ни сам хозяин царского кабинета, ни его молоденькая секретарша, неподвижно стоявшая в дверном проёме в ожидании его указаний. Нинель Петровна, в быту просто Ниночка, близоруко щурилась, крепко зажав в руке модное золотое пенсне. Испуганная девушка то снимала, то надевала его на кончик носа, растерянно потирая покрасневшее ухо. Будто очнувшись от летаргического сна, она вдруг принялась уговаривать незваную посетительницу немедленно покинуть кабинет своего разгневанного шефа.
Но неожиданно для обеих женщин Харитон широко улыбнулся и начальственным тоном произнёс:
– Нинель Петровна, прекратите истерику. Принесите, пожалуйста, нам два чёрных кофе без сахара и парочку бутербродов с икрой. Если, конечно, вы не возражаете? – глядя поверх головы Валентины, досадливо буркнул хвалёный гений переговоров.
Непобедимый Харон впервые попал впросак с обыкновенной шарлатанкой, явно не владевшей ни правилами хорошего тона, ни абы каким представлением об офисном этикете.
– Предпочитаю настоящий индийский чай с сахаром, если, конечно, он у вас имеется, – негромко произнесла женщина всё тем же грудным контральто.
И уже обращаясь к секретарше:
– И ещё, Ниночка, если вам не трудно, принесите, пожалуйста, плиточку молочного шоколада. В вашем буфете есть замечательный шоколад «Алёнка». Кажется, сто лет не ела такой вкуснятины.
Раскрасневшаяся Ниночка, наконец-то осознавшая, что её простили, тут же метнулась к холодильнику и кофеварке. Небольшой столик с выгнутыми под старину ножками был стремительно сервирован расторопной девушкой по самым лучшим зарубежным стандартам. Кроме истребованного незнакомкой индийского чая, перед случайными сотрапезниками появилась тонко нарезанная буженинка, красиво разложенная на тарелочке с вензелями. Тут же стыдливо краснели бутерброды с красной икрой, затейливо украшенные свежими листиками зелени. К великому удивлению Валентины на столике стояла даже подкопчённая оленина, которую она едала разве что в гостях у своего деда, служившего егерем в Богом забытом поселении.
Взыскательная гостья с удовольствием оглядела результаты Ниночкиного труда и ласково улыбнулась девушке, увидев свой сладкий заказ в самом центре вкусного натюрморта. Вожделенная «Алёнка» лежала на позолоченной тарелочке во всей своей красе, аккуратно разломанная на одинаковые ровненькие кусочки. Да так, что ни одной крошки не оказалось ни на фольге, где она мирно покоилась, ни на обёртке, стоявшей рядом с центровым блюдом.
– Ну вот, и познакомились, – чуть нараспев произнесла Валентина. – Вообще-то меня прислали к вам для очень серьёзного разговора, а не для поедания деликатесов, – эксцентричная особа снова приветливо улыбнулась.
И только тут Харитон осознал, что он где-то уже её видел и, кажется, даже знал её мужа. Смутные воспоминания крутились вокруг да около. Надоедливые мысли мешали слушать Валентину, точными движениями посылавшую шоколад в красиво очерченный рот. Освобождённые из перчаточного плена пальчики бережно держали фарфоровую чашечку с горячим чаем. Холёная ручка аккуратно ставила её то прямо на край стола, то на ажурное блюдечко, слегка придерживая его за золотую каёмку, как самую дорогую реликвию.
– Извините, Харитон Павлович. Видимо, я сразу же должна была признаться, что пришла сюда не по своей воле. Мой муж почему-то решил, что мне, слабой женщине, будет легче найти с вами общий язык, чем ему, без пяти минут градоначальнику. За последние десять лет нам пришлось потратить уйму времени и кучу денег, чтобы заставить ваших предшественников поступать так, как им велят. Вы же, несмотря на неоднократные предупреждения, становитесь неуправляемым. Ваше рискованное своеволие приносит нашему бизнесу одни убытки… – медленно произнесла Валентина, искоса глянув на часы, висевшие высоко над дверью.
Тактично и просто – так можно было бы охарактеризовать сказанное. Из уст мужчины то же самое прозвучало бы совсем иначе и могло бы привести к непредвиденной развязке.
– Чем это я вам насолил? – выдавил из себя Харитон, чуть дёрнув левым плечом, что выдавало едва сдерживаемое волнение или даже ярость. Но ведь перед ним была женщина, и негоже было настоящему герою воевать с бабами.
Валентина, будучи прирождённым психологом, прекрасно видела, что ему было противно пить остывший кофе и жевать сладкую шоколадку вместо привычного бутерброда с икрой. И, конечно же, будь она мужиком, то давно бы уже получила по морде. Или того хуже – её бы вышвырнули в окно, прямо на асфальт, мокрый после недавнего дождя.
– Кривотолков больше не будет. Извините меня, если я была слишком прямолинейна и использовала деловую лексику моего благоверного. Слишком часто бываю с ним в командировках, вот и нахваталась всякой ерунды. А, если честно, никто меня к вам не посылал, и я пришла сюда по собственной инициативе. Если вы не желаете после такого вступления выслушать мою личную просьбу, я готова извиниться перед вами и навсегда покинуть ваш кабинет, – всё так же медленно произнесла молодая женщина, как если бы не умела говорить иначе.
Харитон молчал, глядя куда-то не то в стену прямо перед собой, не то внутрь себя, видимо, в поисках верного решения. Тишина нарастала, и, казалось, ещё минута-другая, и женщине придётся уйти не солоно хлебавши. Выручила Валентину, как ни странно, Нинель Петровна, робко заглянувшая в кабинет сквозь приоткрытую на два пальчика дверь. Вышколенная секретарша внимательно посмотрела прямо в глаза своего шефа и заученно начала бубнить что-то про назначенную на это время важную встречу с господином замминистра по энергетике. Её тоненький голосок то напряжённо вздрагивал, то давал петуха, а то и просто проседал до глухого кашля. Казалось, что всего за полчаса она успела заразиться не то бронхитом, не то чем-то посерьёзнее, и теперь боялась приближаться к здоровым людям, чтобы не передать им неизвестную науке болезнь.
– Ниночка, я уже ухожу. Так что можете заверить господина замминистра, что Харитон Павлович непременно примет его в строго назначенное время, – сухо произнесла Валентина.
Она тут же резко поднялась с кресла, делая вид, что на самом деле собирается покинуть несговорчивого хозяина царской обители.
– Нинель Петровна, в сотый раз предупреждаю вас: не мешать мне, когда у меня важный разговор или встреча. А Сергею Борисовичу я уже звонил сегодня. Он заедет завтра прямо с утра, ровно в восемь. Так что прошу вас не опаздывать на работу и приготовить для него двойной эспрессо с карамелью, как он любит. Можете идти домой, а мы с Валентиной Захаровной ещё посидим часок-другой, – судя по спокойному, ровному голосу, грозный шеф почему-то сменил гнев на милость и не собирался расставаться со своей назойливой гостьей.
Ниночка плаксиво буркнула что-то похожее на прощание и быстро выпорхнула из кабинета, не забыв по привычке глянуть в зеркало, висевшее у входной двери. Приглушённый топот каблучков убегавшей секретарши наконец-то разрядил обстановку и принёс обоим дуэлянтам желанное успокоение. Лёд в голосе Валентины потихоньку начал таять, да и сам Харитон больше не сидел букой. Его левое плечо уже не дёргалось, явно указывая на растущий позитив своего хозяина. На загорелом лице появилась не то задумчивая улыбка, не то скрытое признание в любви к самому себе, такому успешному и красивому на фоне своего роскошного кабинета.
– Валентина Захаровна, вы не против, если мы перейдём на неформальное общение без регалий, званий и отчеств? – дружески предложил хозяин стола. Своё предложение он подкрепил высоким фужером, наполненным почти до краёв не то игристым шампанским, не то газированной водой «Колокольчик». Крошечные пузырьки загадочного напитка тихонько шипели и лопались с едва слышным треском, торопясь победить в смертельной гонке за первое место. Весёлые потрескивания словно убеждали Валентину в том, что шипучий напиток не опасен для её здоровья и жизни.
Пауза несколько затянулась, и молодая женщина, поразмыслив ещё самую малость, тихо произнесла:
– Уважаемый, Харитон… Видите ли, не за тем я пришла сюда, чтобы ломать комедию или строить из себя леди в законе. Я готова перейти на неформальное общение. А если вы так и будете сверлить меня глазами, то вряд ли я смогу рассказать о цели моего визита.
Обстановка снова накалялась, и оба это очень хорошо почувствовали. По обыкновению, качественное спиртное в малых дозах делает людей более сговорчивыми. Вот поэтому загадочный фужер, задержавшись у галантного Харитона лишь на минуту, уверенно перекочевал в непроизвольно протянутую навстречу ему руку.
– Дело в том, что я много слышала о вас и ваших связях с французским консульством в Москве, – почти прошептала женщина.
Глядя в окно, она начала нервно постукивать по запотевшему фужеру красивыми пальчиками. Любительница «Алёнки» напряжённо ждала ответа на свой странный вопрос, даже не представляя, насколько неожиданным он был для Харитона. Мужские руки машинально теребили белую кружевную скатерть, постеленную суматошной Ниночкой вместо привычных для таких случаев салфеток. Казалось, что его магическим манипуляциям не будет конца.
Подуставшая Валентина, чтобы прервать затянувшееся молчание, снова применила в качестве тяжёлой артиллерии своё чарующее контральто:
– Ниночке необходимо сделать замечание, – и, приняв отрешённый вид, слегка прикоснулась к руке Харитона. Внимательная женщина не без сожаления отметила, что её откровенное касание не породило у него ни малейшего желания хотя бы пожать в ответ её похолодевшие от волнения пальцы.
– Давайте опустим ненужные разговоры о моей секретарше. Вряд ли это поможет в данной ситуации. А вот вы меня весьма заинтриговали. Мне до сих пор непонятно, с какой целью вы посетили моё скромное пристанище и, тем более, что за дела у вас в посольстве.
Женские руки, подчиняясь внутренним посылам своей хозяйки, тотчас прекратили обольщающую игру и напряжённо застыли на её округлых коленях. Харитону снова показалось, что он где-то встречал Валентину пару лет назад: не то на светском рауте в новом модном салоне, не то в законодательном собрании во время кофе-паузы. Разговор не клеился, и мужчине снова пришлось задать всё тот же вопрос о настоящей цели её визита.
– Судя по тому, как вы меня разглядывали, вы уже видели моё фото в какой-нибудь жёлтой газетёнке. Моего мужа постоянно преследуют горе-папарацци, выискивая грязные пятна на его репутации. Вот и вчера вечером какой-то оборванец бросился к нему прямо под ноги с криками, что мой муж погубил его жизнь, требуя выплатить ему полмиллиона американских долларов. Мне запомнилось, что он так и кричал: американских долларов. В этот момент, будто по заказу, рядом с нами остановился автомобиль, и из открытого окна нас тут же начали снимать на камеру.
Вспышки следовали одна за другой, привлекая к нам излишнее внимание. Парень продолжал истошно кричать, а автомобиль прекратил нас преследовать только после того, как мой муж достал из кармана телефон и начал звонить в милицию.
Для чего я вам это рассказала? Лишь для того, чтобы вы поняли меня и моё желание уехать за границу, и, по возможности, навсегда. Как ни странно, но Франция – это страна моей детской мечты, куда я хотела попасть с того самого момента, как увидела в кино Монмартр и услышала настоящую французскую речь.
Харитон настороженно молчал, продолжая поглаживать скатерть. Казалось, затянувшейся паузе не будет конца. Но, спустя минуту или две, он всё же произнёс то, что так хотела услышать Валентина:
– Я вас прекрасно понимаю… Женщинам гораздо сложнее жить под прицелом камер и следовать за мужем повсюду, где он по своему рангу просто обязан бывать только с супругой.
Валентина слегка кивнула, молча соглашаясь с каждым словом «большого босса», как она иногда называла про себя такой сорт людей.
– Только вот не пойму, зачем вам понадобилась именно моя помощь? Нет ничего проще: обратиться в посольство и получить там все документы, необходимые для переезда в любую страну практически без ограничений. Видимо, у вас есть какие-то личные обстоятельства. Например, несовершеннолетний ребёнок. Не так ли, Валентина… Захаровна, – чуть помедлив, добавил Харитон.
В руках у мужчины совсем по-факирски оказался платок, через который он и говорил с незадачливой конспираторшей.
Валентина, услышав приглушённый платком голос Харитона, едва не заплакала от внезапного желания тут же всё ему рассказать, как на духу. Она поняла, что не прогадала, обратившись именно к нему. Видимо, не зря он имел в узких деловых кругах репутацию порядочного человека, умеющего хранить в глубокой тайне и названия фирм-однодневок, и имена их прародителей. Каждый из ночных ходоков был готов поклясться хоть на собственной крови в верности своему покровителю и хозяину. Да и светские львицы, изредка попадавшие в съёмную квартиру Харитона, никогда бы не смогли обвинить своего мимолётного любовника ни в чёрствости, ни в скупости, ни в излишней болтливости.
Мысленно прокрутив в голове всё ранее слышанное о хозяине кабинета, Валентина также мысленно взмахнула дирижёрской палочкой и медленно начала говорить:
– Да, у меня есть дочь Виолетта. Ей всего пять лет, и поэтому я целиком зависима от своего мужа. Если бы я могла всё проделать сама, то давно бы махнула рукой на наш бизнес и уехала, куда глаза глядят. Лишь бы подальше от всей этой неразберихи и нервотрёпки. Теперь вы всё знаете и сможете реально оценить не только мои возможности, но и цель моего визита.
Валентина, как бы невзначай, снова коснулась мужских пальцев, спокойно лежавших на краю стола. Харитону поневоле пришлось принять её рукопожатие, сделав вид, что оно ничего для него не значит. Кромешная тьма за окнами напомнила сидящим за столом, что время не бесконечно. Совсем незаметно пришла пора открыть карты и выложить все козыри на стол, достав их или из рукава, или из небольшого сейфа, стоявшего рядом с директорским креслом.
– Уже поздно что-либо менять, не так ли? Как я понял, решение принято, и пути назад нет? – Харитон говорил так уверенно, как если бы не Валентина, а он сам собирался податься в бега. Ему, как бывшему тюремному узнику, был понятен едва скрываемый страх молодой женщины перед её мужем. Не удивляло его и её искреннее желание навсегда вырваться из тяжких оков семейной жизни, давно изжившей себя и державшейся только за счёт общих дел и маленького ребёнка.
– Да, я готов вам помочь. Только не безвозмездно. Я далеко не альтруист, уважаемая Валентина Захаровна. Сколько это будет стоить, я сообщу вам позже. А сюда не надо больше приходить. Уж очень много вокруг любопытных ушей и глаз, – слова, произнесённые через платок, прозвучали на удивление ласково.
