Жибек

Увидев ее, он тут же забыл о плачевном состоянии дома, и о своих архитектурных познаниях. В простом платье с приталенным верхом и свободным с талии, со скромной длиною ниже колен, легкими локонами, перевитыми на греческий манер.

– Ну, что ты думаешь? – нетерпеливо спросила она.

– О чем? – осипшим голосом проговорил Арлан, идя ей навстречу и прилагая невероятные усилия, чтобы удержаться и не дотронуться до нее.

– О моем доме, – с тихой гордостью сказала Жибек.

Арлан думал, что дом – довольно большой и нуждается в капитальном ремонте, не говоря уж об обстановке. Ему очень хотелось извиниться за то, что он косвенно явился причиной обнищания этого дома. Но зная, что его извинения ничего, кроме стыда и унижения, ей не принесут, он улыбнулся и сказал ту правду, которая не могла ранить ее чувств:

– То, что я пока видел, показалось мне очень живописным.

– Хочешь посмотреть остальное?

– С удовольствием, – с преувеличенной готовностью отозвался Арлан и не пожалел об этом, увидев, какой радостью засветилось ее лицо.

Жибек повела Арлана в длительную экскурсию по дому, которая показалась бы скучной, если бы не ее очаровательные рассказы о детстве. Потом она пригласила его на улицу, чтобы показать лужайки. Кивнув на дальний конец лужайки вдоль фасада дома, она сказала:

– Вон там когда–то была ферма, о которой я тебе рассказывала. В этом дворе находились служебные постройки – начиная с сарая и кончая маслобойней.

А вон там, – сказала Жибек через несколько минут, когда они зашли за дом, – мой дедушка Устемир упал с лошади и пристрелил ее за то, что она его сбросила. У него был очень вспыльчивый нрав, – добавила она с легкой улыбкой.

– Могу себе представить— усмехнулся в ответ Арлан.

Жибек спрятала за спиной руки, как девчонка, которая собирается поделиться своим маленьким секретом.

– Ну, – сказала она, – а теперь посмотри туда. Арлан повернул голову и изумленно засмеялся. Справа от него находился маленький деревянный, почти игрушечный домик, невероятной конструкции.

– Твой?

– Конечно.

Он оценил одобрительным взглядом постройку. – Кто пойдет первым?

– Ты шутишь!

– Если ты вторглась в мои владения, не вижу оснований, почему бы мне не сделать то же самое.

Плотники, которые срубили ей это убежище, потрудились на славу, отметил Арлан. Ему пришлось основательно пригнуться, для того чтобы зайти внутрь.

– А что в этой «сокровищнице»?

Она встала за ним, улыбаясь.

– Я как раз пыталась вспомнить это, когда забралась в твое убежище. Сейчас поглядим. Как я и думала, – сказала она, открыв крышку маленькой коробочки. – Моя кукла и чайный сервиз.

Арлан улыбнулся, но перед его глазами встала маленькая девочка, которая росла в полном довольстве, но совершенно одна, – ее семьей были куклы. По сравнению с ее, его детство было куда более светлым.

– Мне осталось показать тебе только одно место, идем – сказала Жибек, когда они вышли из домика.

Арлан постарался отвлечься от мыслей о ее безрадостном детстве. Они обогнули угол дома, и вышли на задний двор, здесь Жибек остановилась и грациозно обвела рукой раскинувшийся вид.

– Большая часть этого – моих рук дело, – горделиво сказала она.

Арлан застыл, объятый благоговением и нежностью. Перед ними раскинулся изумительный сад, превосходивший своей роскошью и разнообразием красок все, что до сих пор видел Арлан. Предыдущие владельцы особняка вкладывали в него деньги, но Жибек привнесла захватывающий дух красоту природы.

– Когда я была маленькой, я думала, что это самое красивое место на земле.

Смутившись от своего наивного признания, она нерешительно подняла на него глаза. – А какое самое красивое место видел ты?

Оторвав взгляд от этого фантастически красивого сада, Арлан посмотрел на красоту, которая стояла перед ним.

– Самое красивое место, – хрипло проговорил он, – там, где находишься ты.

Он увидел, как порозовели ее щеки, но когда она заговорила, в ее голосе звучало сожаление:

– Тебе не обязательно говорить мне такие вещи, ты же знаешь – я все равно сдержу свое слово.

– Знаю, – сказал Арлан, с трудом удерживаясь, чтобы не осыпать ее клятвами в вечной любви, которым она все равно не поверит. – Как знаю и то, что мне, а не тебе, предстоит соблюдать массу всяких условий нашей сделки, – с улыбкой добавил он.

Она искоса бросила на него смеющийся взгляд.

– Если честно, то к концу нашего торга я называла условия только для того, чтобы посмотреть, как далеко ты готов зайти.

Выслушав это признание, Арлан выглядел весьма озадаченным.

– Да? А у меня создалось впечатление, что каждое из этих условий имело для тебя первостепенную важность и что в случае, если бы я не согласился, ты могла бы совсем отказаться от брака.

Она удовлетворенно кивнула.

– Я очень надеялась, что ты именно так это воспримешь. Почему ты смеешься?

– Потому что вчера я, должно быть, был не в лучшей форме – ответил Арлан, вспомнив, какую сумму вытянул из него Бекжан

– Мой дядя наверняка одурачил тебя. Когда дело касается денег, он забывает о всяких приличиях.

Арлан разразился неудержимым смехом и произнес:

–Жибек, если ты передумаешь выходить за меня замуж, обещай, что больше не будете со мной торговаться. Потому что, клянусь, я проиграю.

– Ты игрок, – грустно сказала она. – Надеюсь, ты не всегда играешь на такие ставки?

– Нет, – сухо ответил Арлан, – я очень редко это делаю, да и то не от большой страсти, а так, за компанию.

– Знаешь, – мягко сказала она, идя с ним под руку вдоль лужайки к парадному входу, – если ты и дальше будешь так беспорядочно тратить деньги, ты можете кончить, как мой папа.

– А как он кончил?

– Он по уши увяз в долгах. Он любил играть в казино. – Арлан молчал, и Жибек осторожно продолжила: – Мы могли бы жить здесь. По–моему, не стоит содержать целых три дома – это слишком дорого. – Осознав, что вмешивается не в свое дело, она поспешно добавила: – Я вовсе не настаиваю и готова жить в любом месте, где ты пожелаешь. В твоем доме на юге, тоже очень красиво.

Арлан понял, что она, видимо, до сих пор не осведомлена о размерах его богатства

– Давай договоримся, что мой дом ты посмотришь послезавтра, – предложил он, предвкушая ее реакцию.

– А ты… ты не мог бы немного скромнее расходовать средства? – мягко спросила Жибек. – Я могла бы составить бюджет, у меня это очень хорошо получается…

Больше Арлан уже не мог выдержать. Заглушив смех, он сделал, наконец, то, о чем мечтал с самой первой минуты, как увидал ее в холле: обхватив девушку за плечи, он закрыл ей рот поцелуем.

В это время Анара и Бауыржан, неторопливо доедали свои стейки, в одном из ресторанов столицы.

– Если бы ты попросила меня назвать последнего человека, который способен потерять голову из–за девушки, я бы назвал Арлана Боранбаева, – сказал Бауыржан.

Анара изобразила крайнее удивление и искоса взглянула на родственника.

– Если бы спросили меня, то я скорее назвала бы тебя.

– Как ты думаешь, можно надеяться, что он не будет ее обижать? – задумчиво спросила Анар. – Он причинил ей столько боли, что я… я просто не могу относиться к нему хорошо. Я действительно очень беспокоюсь. Он… он меня чем – то пугает. Внешне он производит впечатление вполне цивилизованного человека, но почему–то мне кажется, под этими манерами скрывается безжалостность и что он не останавливается ни перед чем, когда чего–нибудь хочет. Я поняла это вчера, когда он пришел к Жибек и уговорил ее выйти за него замуж.

Бауыржан с нетерпеливым любопытством посмотрел на Анару.

– Так, и что из того? – удивленно протянул он.

– В данный момент он хочет Жибек, но я не могу не думать, что это всего лишь прихоть.

– Ты бы так не думала, если бы видела, как он побледнел в тот вечер, когда узнал, что Жибек будет на Узату

– Правда? Ты в этом уверен?

– Абсолютно.

– А ты уверен, что знаешь его достаточно хорошо, чтобы верно судить о его чувствах?

– Совершенно уверен.

– И насколько хорошо ты его знаешь? Бауыржан лукаво усмехнулся.

– Вообще–то Арлан приходится мне родственником.

– Что? Ты шутишь! Почему ты не говорил мне об этом раньше? – Анара смотрела на Бауыржана с невероятным удивлением.

– Ну, во–первых, до вчерашнего вечера об этом как–то не заходила речь. Но даже если бы зашла, я вряд ли упомянул бы об этом, поскольку до сих пор Арлан отказывался признавать свое родство с Боранбаевым. Зная о его чувствах к деду, я был рад, что он признает хотя бы наше с ним родство. А, кроме того, мы с ним партнеры по трем транспортно–торговым предприятиям.

Видя, что Анар потрясла эта новость, Бауыржан рассмеялся.

– Если Арлан и не гений в прямом смысле слова, то, во всяком случае, очень близок к тому. Кстати, – поддразнил он – мы действительно делаем все, что захотим, не считаясь ни с какими последствиями, и никогда ни о чем не сожалея. Это в нас есть. Арлану всегда было безразлично, кто и что о нем скажет. Эта черта, почему-то мне не передалась, зато передалась с лихвой моему отцу. Біздің руымыз – Дулат болғансоң, таңқаларлық нәрсе емес.

– Вы с ним родственники?! – растерянно проговорила Анара.

– А что в этом удивительного? Если поглубже порыться в генеалогии, то станет ясно, что практически все казахи либо «рулас», либо «құдалар» либо находятся в той или иной степени родства,. Тем не менее, вчера ему было далеко не безразлично, что скажут люди о твоей дорогой подруге. Кстати, мне даже не хочется думать о том, что бы он сделал, если бы кто–нибудь у него на глазах осмелился открыто бросить ей оскорбление. Ты права в том, что не обольщаешься его внешним лоском и цивилизованностью. Южная кровь дает о себе знать, хотя, как правило, он держит себя в руках.

– Не думаю, что ты избавил меня от моих сомнений, – дрожащим голосом сказала Анар.

– Очень жаль. Потому что Арлан действительно решил посвятить себя этой девушке. Ради этого он переборол в себе многое, даже помирился с дедом и появился с ним в обществе – он сделал это только ради Жибек.

– Да с чего ты все это взял?

– Ну, смотри, когда мы встретились с ним, у него не было никаких планов на вечер – до того момента, как он узнал, что Жибек пойдет на свадьбу.

Арлан сразу, же помчался ей на подмогу и появился на Узату вместе с Акыл ага, который вообще практически «ешкімді менсіңбейді», и подобные мероприятия практически не посещает. А это, как ты знаешь, моя дорогая, называется демонстрацией.

Анар обдумывала услышанное и Бауыржан усмехнулся.

– Помимо всех этих предположений, я еще просто спрашивал у него самого.

Так что ты напрасно беспокоишься, – успокоил он родственницу, – в любви южане преданы, как никто. – Он кичился своей принадлежности к южной части страны и к раздражению Анары, везде вставлял свои несуразные, горделивые суждения относительно этого.

– Что–то он не спешил жертвовать своей жизнью, когда погубил ее два года назад. – И Боже, избавь меня от своих псевдо-южанских замечаний – с негодованием вздохнула Анар.

– После того скандала он вкратце рассказал мне, что тогда произошло. Он сказал немного, он вообще очень замкнутый человек, но, читая между строк, я догадался, что он был без ума от нее, а она дала ему понять, чтобы он не надеялся больше чем на флирт…

– Разве это такое ужасное преступление? – спросила Анара, все еще полностью пребывая на стороне Жибек. Бауыржан с сожалением покачал головой.

– Есть одна вещь, которую южане не прощают.

– Что же это?

– Предательство, – отрубил он. – Мы требуем исключительной преданности.

На этот выпад Анара молча выкатила глаза кверху.

К этому времени Арлан исчерпал все свои уловки, чтобы растянут прогулку с Жибек и покорно направился к дому, но на крыльце Жибек внезапно остановилась, присев на скамью похлопала руками по сидению, предлагая Арлану последовать ее примеру. Тоном, в котором звучала глубокая грусть, она произнесла:

– По вечерам мы сидели здесь с Маратом, и любовались закатом, – ее губы изогнулись в легкой, мечтательной улыбке. – Марат и рассвет встречал на этой лавочке, правда я в это время спала крепким сном. Однажды я проснулась на рассвете и увидела с окна своей комнаты брата, я спустилась к нему, и он молча протянул мне один наушник, в котором звучала классическая музыка Бетховена «Лунная соната». Марат сформировал во мне правильный музыкальный вкус, он научил меня читать и понимать Рей Брэдбери, Эрнест Хемингуэйя и Пауло Коэльо. Мы до полночи спорили о литературе, о великих страстях мучавших великих личностей, о том, какие мысли движут политиками на мировой политической сцене, это были прекрасные дебаты. – Ее улыбка стала еще шире. – Он иногда закрывает меня в туалете, и я слышу, как он не может сдержаться и хихикает за дверью. Если я за рулем и меня кто-то подрежет, он в любую минуту может выскочить из машины и наказать всех виновных. А если подрежу я, говорит: «Қорқпа, осыдан тиісіп көрсін» – Жибек сделала вынужденную паузу.

Было видно, что ей трудно говорить на эту тему, не то что трудно, а просто невыносимо больно, вспоминать те самые события из ее и Марата беззаботной жизни, которые были не так давно. Арлан так же заметил, что Жибек говорит о Марате в двух временах, в настоящем времени и прошедшем времени, что так же указывало на ее душевные терзания.

– Мы находимся с Маратом в невероятном умиротворении и атмосфере самого нежного душевного тепла, продолжила Жибек, – друзья не особо любят играть с нами в ассоциации, потому что мы угадываем слова и целые предложения слишком быстро. Нужно всего две три секунды, и второй из нас уже знает, о чем речь. Многим кажется, что мы умеем читать мысли друг друга, возможно, так оно и есть… было…

Вдруг ее голос притих, и лицо приобрело задумчивый и серьезный вид. Через пару минут она произнесла тихим голосом:

– Сегодня утром я наняла частного детектива, чтобы попытаться найти брата или хотя бы узнать, что с ним случилось.

Я подумала, что могла бы использовать на это часть средств, которые ты мне выделил.

Арлану стоило немалых усилий, нет, колоссальных усилий, сохранить бесстрастное выражение лица.

– И? – подтолкнул он ее.

–Мне рекомендовали Кайсар Жарасова, Анара сказала, что он очень хороший детектив. Правда, его услуги стоят ужасно дорого, но мы все–таки сумели сторговаться.

– Хорошее всегда стоит дорого, – сказал Арлан, думая о пятидесяти тысячах долларов, которые он заплатил детективу сегодня утром с той же самой целью. – И во сколько тебе это обошлось? – спросил он, собираясь прибавить эту сумму к ее банковскому счету.

– Сначала он хотел получить двадцать, независимо от того, найдет он Марата или нет. Я предложила ему вдвое больше в случае, если его розыски окажутся успешными.

– А если нет?

– В этом случае будет справедливо, если он не получит вообще ничего. Я сумела заставить его взглянуть на дело с этой точки зрения.

Арлан никогда так не наслаждался обедом, как наслаждался им сегодня. В мягком свете эти комнаты показались Арлану самыми красивыми и уютными из всех, в каких он когда–либо обедал.

Только один раз за этот вечер он испытал несколько неприятных минут – это случилось, когда в столовой с большим блюдом в руках появилась Айман апа и проговорив агрессивно фразу: – Осы тамақты, Жібек қызым әзірледі, ал жалпы, Жібекті әкесімен ағасы ханшайым ретінде өсірді, қолыңа шаң тігізбей. Осыны сізге білу керек – гордо вздернула подбородок и такой же походной вышла из комнаты.

Арлан оставил выпад без ответа, так как видел, что Жибек оттаяла, а он слишком дорожил этим ее состоянием. Однако когда Айман апа удалилась, Арлан взглянул на смутившуюся Жибек.

– Она ведет себя так из любви ко мне, – объяснила она. – Она… она знает о том, что было. Но я поговорю с ней.

– Буду весьма признателен, – немного натянуто ответил Арлан.

Весь обед сопровождался шутливыми разговорами. Жибек оказалась таким занимательным собеседником, что Арлан забыл о еде, которая на этот раз была на должном уровне. Но самым очаровательным было, как она слушала его с особым вниманием, и смотрела на него самыми сияющими глазами. Она еще не совсем доверилась ему, но Арлан чувствовал, что ждать этого момента осталось недолго.

– Знаешь, когда я в первый раз увидела Арлана, он как раз раскуривал сигару – призналась Жибек Анаре, когда они уютно устроились в гостиной, несколькими днями позже. Подняв на подругу глаза, она увидела ее тревожно нахмуренное лицо и тихо спросила: – Тебе он не нравится? Анара уловила в ее голосе легкое разочарование и уклонилась от прямого ответа.

– Мне не нравится, как он поступил с тобой.

Жибек откинула назад голову и закрыла глаза, не зная, что на это сказать. Она не знала, какие чувства или мотивы движут его поступками, так же, как не могла разобраться в собственных чувствах. Она знала только, что при виде его красивого лица и пронзительно черных глаз все ее существо как бы оживало, и кровь начинала бежать по жилам быстрее

– Так трудно понять, – прошептала она, – что я должна сейчас думать и чувствовать. И хуже всего, что это уже не имеет никакого значения, – добавила она почти печально, – потому что я, кажется, полюбила его. – Она открыла глаза и посмотрела на Анару. – Это случилось, и я ничего не могу с этим поделать. Так что, видишь, – грустно улыбнулась она, – мне было бы гораздо приятнее, если бы ты тоже смогла хоть немножко его полюбить.

Анара перегнулась через стол и взяла руки Жибек в свои.

– Если ты любишь его, значит он лучший из мужчин. И я сделаю все возможное, чтобы разглядеть в нем хорошее! – Анара сначала подумала, потом со страхом спросила: – Жибек, а он тебя любит?

Жибек не могла дождаться, когда снова увидит Арлана, и, кроме того, ей было любопытно посмотреть его дом. Он сказал ей, что купил коттедж в Нур–Султане еще в прошлом году на собственные деньги, а побывав в его доме в ЮКО, она решила, что скорее всего это небольшой коттедж, где ни будь в районе – Юго–Востока. Она считала лишней тратой денег содержать несколько домов, когда можно жить у нее, где есть все необходимое, но она понимала, что Арлан ни за что на это не согласится.

Жибек нервно выглянула из окна и, увидев великолепные фигурные ворота, решила, что либо водитель ошибся домом, либо свернул сюда, чтобы спросить дорогу. Но вдруг увидела, как массивные ворота беззвучно распахнулись, и машина въехала во двор. Всю эту процедуру наблюдал молодой представитель охранного агентства «Күзет». Жибек смотрела из окна, и перед ее взорами предстал великолепный особняк, больше и красивее которого она не видела в жизни и даже не представляла, что такие бывают, она только ахнула и еще крепче вжалась в сиденье. С трех сторон здание окружали пологие, густо поросшие деревья. Когда Жибек посмотрела на дом, у нее захватило дух от восторга, и она не смогла сдержать восхищенного восклицания при виде открывшейся перед ней красоты. Великолепное трехэтажное здание с двумя крыльями, под углом выдвигавшимися вперед, отражало своими окнами солнечный свет, слепя глаза своим блеском, от подъездной дороги к дому невысокими террасами поднималась лестница, по обеим сторонам которой через каждые четыре ступеньки стояли каменные вазы с цветущими кустарниками. Обширность территории в сочетании с продуманным расположением всех его составляющих и необыкновенной живописностью производила совершенно ошеломляющее впечатление.

Наконец автомобиль подъехал к лестничной террасе, по которой навстречу им спустились женщины и мужчина, возможно управляющий домом или хозяйственник. Они помогли Жибек выйти из машины и, выстроившись вокруг нее почетным караулом, проводили до парадного входа.

Тяжелая дверь распахнулась и Жибек вступила в огромный мраморный зал с высоченным стеклянным потолком.

Войдя, она стала оглядываться, пытаясь понять, что происходит.

– К Арлан Султановичу пожаловали гости. Он сейчас принимает их у себя в кабинете, – сказала, по-видимому, домработница и Жибек оторвала зачарованный взгляд от изящной резной лестницы, которая поднималась по обеим сторонам холла. – Он просил проводить вас к нему, как только вы приедете.

Жибек неуверенно улыбнулась и последовала за ним по длинному коридору, отделанному мрамором. Мужчина остановился у двойных полированных дверей с золотистыми ручками, постучал и, не дожидаясь ответа, распахнул створки. Жибек машинально поднялась на три ступеньки и застыла. Перед ней на всю длину огромной комнаты, стены которой занимали полки с книгами, простирался ковер, в конце которого за массивным письменным столом в белой рубашке с закатанными рукавами, открывающими загорелые руки до локтей, сидел мужчина, у которого она гостила в маленьком доме, в ауле, и развлекалась кормя скот из рук.

Не замечая еще троих мужчин, которые встали при ее появлении, Жибек смотрела, как Арлан с присущей ему ленивой грацией поднимается из–за стола. Ощущая полную нереальность происходящего, она услышала, как он извинился перед гостями и, обогнув стол, направился к ней быстрыми широкими шагами. По мере приближения он все увеличивался в размерах и наконец, полностью закрыл собой комнату, его черные глаза пристально всмотрелись в ее лицо, и губы дрогнули в тревожной, неуверенной улыбке.

– Жибек? – спросил он.

Ее глаза расширились от восхищения, и она тихо произнесла,

– Как бы мне хотелось тебя убить.

Арлан улыбнулся контрасту между ее голосом и словами.

– Я знаю.

– Ты мог бы, и предупредить меня.

– Мне хотелось сделать тебе сюрприз.

Он так надеялся, что она ничего не знает, и теперь имел полное тому доказательство. Это потрясенное, недоверчивое выражение на ее лице не могло быть притворным.

Жибек наблюдала за переменой выражений на его лице. Думая, что Арлан ждет от нее более пространной оценки его дома, она лукаво улыбнулась и поддела его:

– Конечно, это будет большой жертвой с моей стороны, но я как–нибудь сумею приспособиться к трудностям проживания в таком доме. Сколько здесь комнат?

Его брови насмешливо приподнялись.

– Двадцать пять.

– Небольшое местечко.

Арлан быстро закончил деловую беседу и, почти нарушая приличия, выпроводил гостей. Когда за ними закрылись двери, он бросился разыскивать Жибек.

– Она в саду, – сообщила домработница. Арлан вышел через балконные двери и сбежал по ступенькам в сад. Жибек стояла на дорожке и срывала с розового куста засохший бутон.

– Сейчас будет немножко больно, – говорила она кусту, – но это для твоего же блага. Вот увидишь. – Она заметила приближающегося Арлана и развела руками. —

Привычка, – с улыбкой объяснила она.

– Наверное, в этом есть какой–то смысл, – вернул ей улыбку Арлан, которому в этот момент показалось, что цветы и в самом деле ожили в ее присутствии.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что до того, как ты вошла сюда, это был самый обыкновенный сад.

– А что это теперь?

– Теперь – рай.

У Жибек перехватило дыхание от его внезапно охрипшего голоса.

– Я люблю тебя, – прошептал он, смотря ей прямо в глаза. – И ты меня любишь. Когда я обнимаю тебя, я всегда это чувствую. – Он ощутил, как она слегка напряглась, но ничего не смогла или не захотела ответить. Но даже то, что она не возразила ему, было хорошим знаком, и Арлан продолжил: – Я не могу работать. Не могу думать. Я принимаю решения и тут же их отменяю. К тому же, – решил он изменить ее настроение, переключившись на предмет, который неизменно был ей интересен, – когда у меня такое состояние, я начинаю сорить деньгами, – …если в самом скором времени ты не признаешься, я промотаю все деньги, и у нас не останется ни этого дома, никакого другого. – У нее тревожно сдвинулись брови, Арлан засмеялся и взял ее руку. – Когда я в таком состоянии, – сказал он, надевая ей на палец, кольцо с великолепным драгоценным камнем, – я покупаю все, что попадается на глаза. Мне стоило невероятных усилий удержаться и не накупить колец всех возможных оттенков.

Жибек перевела глаза на свою руку, и они расширились при виде огромного бриллианта.

– Оно изумительно, но я не могу позволить тебе этого. Ты и так уже сделал для меня многое. – Она в задумчивости дотронулась до камня, сверкавшего на ее пальце, потом решительно покачала головой. – Мне не нужны драгоценности, правда. Ты сделал это из–за той дурацкой фразы, что я когда–то сказала тебе, да? Будто мне обещали драгоценные камни, дорогие машины? Ты поэтому купил мне это кольцо?

– Не совсем, – рассмеялся он.

– Но за один такой камень можно оплатить коммунальные услуги моего дома, за год вперед. Не нужно тратить деньги на дорогие безделушки, верни это.

Жибек попыталась снять кольцо.

– Нет! – он остановил ее руку. – Я… – он лихорадочно думал, что можно сделать, – я уже не смогу вернуть его. Это часть гарнитура.