Боль

Смех вновь оглушил Оксану. Осознавая, что разговор может перерасти во что-то другое, девушка молча развернулась и спешно пошагала в сторону сельсовета.

– Беляш, ты посмотри какая упёртая, – отчеканил каждое слово другой из компании, успевая схватить девушку за косу.

– Ты чё такая глупая то, рыжуля?! – мужчина в кепке, прыгнув перед Оксаной загородил ей дорогу. – Мы вообще-то не каждому бесплатную помощь предлагаем.

– Ребят, мне правда нужно в сельсовет, – дрожь в голосе выдала страх. Губы затряслись ещё сильнее, а по щеке с уголков глаз скользнули слёзы. – Я работаю там… Пустите ,я пойду.

– Слышь, рыжуля, мы тут типа не местные, – мужчина выплюнул спичку и шагнул к Оксане. – Нам бы подсобить малёхо. Дом ищем. Генку Поляну знаешь? Где его хата?

Сама не понимая, зачем Оксана покачала головой. Конечно она знала кто такой этот Поляна; и где дом его находится , и мать его знала. Однако ей точно не хотелось сопровождать пьяную компанию до Генки ,зная чем всё это может закончиться.

– Тоже чоли не местная? – в голосе третьего послышалась откровенная угроза, но боясь к нему повернуться, Оксана осталась на одной линии взглядов с мужчиной в кепке.

– Не быкуй, Кастет, – пронзительный взгляд Оксаниного собеседника скользнул по плечу женщины и застыл чуть выше её головы. – Видишь, человек уже боится. Женщина на работу идёт, в ночную. Денежки для семьи зарабатывает. Для мужа. Правда, рыжуля?

Оксана кивнула и стараясь всё же не смотреть мужчине в глаза, чуть отвернула голову.

– Иди, милая, – произнёс Беляш, разговаривая с Оксаной как с ребёнком. – Дождик идёт. А то вдруг намокнешь, сахарная ты моя.

Никогда раньше Оксана не торопилась на работу так, как сейчас. Минуту назад её ноги казались ей тяжёлыми и неповоротливыми, как будто это были не её ноги, а что-то чужое. Сердце билось так сильно, что, казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди. Женщина хотела только одного – успеть до ворот сельсовета. Она думала, что сегодня вечером запрётся на все замки и не будет выходить на обход. Оксана так хотела успеть внутрь.

До самых железных ворот Оксана слышала шаги преследователей, но, оборачиваясь, никого не видела. Страх, который не отпускал её с момента встречи с пьяной толпой, затмил разум девушки.Когда до сельсовета оставалось двадцать шагов, Оксана перешла на бег. Она потратила не больше пяти секунд на поиски ключей, но это время показалось ей бесконечным. И почему ключи теряются именно тогда, когда они так нужны? А когда их находишь и вставляешь в замок, механизм обязательно заедает.

С третьей попытки Оксана повернула ключ, откинула навесной замок и с облегчением выдохнула, перешагнув через железную раму ворот. В этот момент кто-то резко толкнул её в спину. Успев выставить руки, Оксана упала на уложенный камнями двор.

Дальше всё происходило как в страшном сне. Оксану грубо схватили за волосы, заломили ей руки за спину и потащили к зданию. Они подобрали ключи и открыли второй замок, а затем втолкнули девушку внутрь. Кто-то нажал на выключатель, и в коридоре загорелся свет.

Оксану вновь толкнули, но, не давая ей упасть, схватили за косу и, словно на поводке, потащили в один из кабинетов. Там тоже зажёгся свет. Сердце девушки замерло: перед ней стояли те же самые парни, которые интересовались домом Поляны. Они были одеты во всё серое, и Оксана не успела как следует их рассмотреть. Внезапно у неё закружилась голова, сердце заколотилось, а ноги стали ватными.

– Ну раз не знаешь, где Поляна обитает – мы у тебя переночуем, – твёрдо заявил агрессивный парень. – Ты ж не против?

– Рыжуля не против ,Кастет, – Беляш снял с головы кепку и бросил её на стол. – Она сегодня будет очень не против.

Ухмылки остальных показались девушке звериным оскалом. Взгляд их хищно горел, и все как один смотрели на её колени и часто поднимающуюся грудь. Один из компании даже облизнул губы, сверля глазами рот Оксаны.

Оксана поняла, что сейчас может произойти что-то ужасное, и побежала к двери. Однако её сразу же схватили, сорвали плащ и повалили на пол.

Беляш уселся верхом на живот кричащей девушки и, разорвав на ней кофту, ударил по лицу. Из разбитого носа Оксаны хлынула кровь, забрызгав ножки стула, и потекла двумя струйками по лицу.

Не останавливаясь, Беляш разорвал на Оксане лифчик и больно вонзил острые пальцы в её обнажившиеся груди, неприятно защипывая между пальцами соски.

– Вот это сиськи! – присвистнул третий . – Вот это мы банк сорвали! Эх, хороша ночка будет!

Оксана пыталась освободиться от Беляша, но её ноги оказались придавлены Кастетом, а руки были спешно обмотаны ремнём Свистящим. Кроме того, Свистящий прижал руки Оксаны к полу коленями.

Затем на Оксане были порваны трусики. Она попыталась закричать ещё раз, но Свистящий с силой ударил её кулаком по лицу несколько раз. От этих ударов губы девушки превратились в раздавленную ягоду.

Всё остальное время Оксане несколько часов пришлось испытывать только боль. Боль от грубых прикосновений мужчин, которые причиняли ей страдания. Боль от сломанной ножки стула, которую Кастет загонял в девушку под смех своих друзей. Между перекурами насильников , женщина, оставляя за собой кровавые следы, в беспамятстве ползла к двери. Липкие от запёкшейся крови губы ,словно заклинание повторяли одни и те же слова: “ Вася…Захар…”

Но как только, вставая на колени Оксана дотрагивалась до дверной ручки, один из насильник наматывая рыжую косу на кулак оттаскивал женщину от выхода и волок на середину кабинета, пиная ботинком в ребро.

Когда силы тварей иссякли, они стали использовать всё, что попадалось им под руку, не обращая внимания на лужу крови, которая образовалась под ногами Оксаны. Её обнажённое тело сплошь покрыли чернеющие гематомы; глаза заплыли от разбитого лица; кисти обрели фиолетовый цвет от ремня, что Беляш всё же снял, когда Оксана первый раз потеряла сознание. Позже, когда компания уже потеряла к жертве интерес как к женщине, каждый из них стал помочился Оксане на лицо, а кто-то свободный давил на скулы, чтобы заставить женщину раскрыть рот от боли.

Когда фантазия животных иссякла, они свалили на Оксану шкаф с документами и подожгли его, выходя из сельсовета.Через полчаса улицу озарил гигантский пожар. Огонь выбивал стёкла и разносил по воздуху пепел от всего, что горело внутри здания.

***

Прежде чем залить пожар ночного кошмара, заметно подсушившего всё внутри, Николаю пришлось выпить три стакана холодной воды. Ближе к обеду пришла тётя Вера и сразу спросила у Николая, что это у него за синяки на обоих предплечьях. Сиреневые пятна расплывчатой кляксой выглядывали из-под краёв безрукавки парня, и он инстинктивно, словно приличный школьник, получивший тумаков от сверстников, закрыл их ладонями. Он и сам уже с самого утра заметил эти синяки и, не вспомнив причину их возникновения, пожал плечами:

– Я с утра на полу проснулся… Упал видимо, – виновато произнёс Николай, садясь за стол. Тётя Вера уже поставила на него дымящуюся кастрюлю с супом и выкладывая его в глубокую тарелку, покачала головой:

– Осторожней надо быть, – с материнской интонацией произнесла соседка, смотря на Николая с таким лицом, будто решала сложнейшее математическое уравнение. – Сам упал, говоришь?

– Сам, – Николай даже обернулся, словно в комнате был ещё кто-то, кто мог скинуть его с кровати.

– Ага, – протянула тётя Вера, решив уравнение. – Ну ладно… Вечерком принесу тебе твоих любимых пирожков с морковью… Кстати, дядю Гену ведь знаешь, слесаря?

Не знать дядю Гену-слесаря мог разве что залетевший в город марсианин. И знали его не из-за того, что он один единственный обслуживал почти двести квартир, но ещё и за то, что он делал это, мягко говоря, в нетрезвом состоянии и когда у него получалось всё-таки наладить то, за что он брался, некоторые просто начинали аплодировать.

– Знаю – произнёс Николай, наверное, не удивив тётю Веру

– Ему сегодня собутыльники ночью голову отрубили… топором…

Образ твари в тельняшке тут же всплыл в голове Николая, как кадр из ужасного фильма, который он смотрел ночью. Запах водки из огромной пасти, отсутствие головы и кладбище… А ещё голос матери, оповещающий Николая о приходе «боли». Совпадение?..

Покормив Николая, тётя Вера снова ушла на работу. Парень взял стульчик с комнаты и, перенеся его на балкон, сел, положив руки на край балкона. Внизу, у дома напротив,

Радуясь очередному летнему дню, кружилась над окнами стая озорных воробьёв. Догоняя друг друга, они громко чирикали, играючи клевали друг друга, круто разворачивались и уносились в противоположную сторону. Уж точно, видимо, играли в догонялки. Следя за воробьями, взгляд Николая неожиданно упал на одно из окон десятиэтажного дома, напротив.

Вдоль стены ползло что-то круглое и волосатое. Николай даже привстал со стула и прищурившись, стал всматриваться в существо. Волосатый комок медленно полз кверху, оставляя за собой бардовый след, как улитка оставляет за собой след слизи, когда ползёт по какой-то поверхности.

«Мяч» – так назвал для себя Николай ползучее существо – плавно поднимался всё выше и выше, останавливаясь на мгновенье почти на каждом этаже, словно заглядывал в окно, в поисках чего-то. Потом снова, отдохнув, продолжал ползти вверх, и Николай вдруг почувствовал, что слышит, как движется этот «Мяч».

«Чвак… чвак… чвак» – раздавалось в голове Николая и его вдруг затошнило. Он зажмурил на секунду глаза, когда открыл их, мяч уже полз в сторону милицейской машины и, спрятавшись за одним за неё колёс, притих, ожидая чего-то непонятое.

Под вечер пришла тётя Вера и принесла, как обещала, пирожки с морковью. Николай отставил тарелку с пирожками в сторону и пообещал съесть их ближе к ночи, жалуясь на то, что долго не может заснуть. Долго сидеть тётя Вера не стала, сказала, что завтра на почту приходит пенсия и надо идти на работу почти за два часа раньше, чтобы подготовить всё к нашествию пенсионеров.

– Если что случится, постучи громко в стену или на площадку выбеги и в дверь стукни – проинструктировала соседка.

–А что может случиться? – насторожился парень, и у него от волнения заходил кожа за ушами.

–Ну, мало ли… – произнесла тётя Вера. – Или сон дурной, или плохо станет.

–А от чего плохо станет? – не унимался Николай, всматриваясь в глаза женщины, словно она должна была подмигнуть или скосить их, объясняя причину, от чего Николаю должно стать плохо.

–От пирожков, – улыбаясь, поставила точку в разговоре тётя Вера, поднося пустую тарелку к глазам парня. – Если ты съешь на ночь все шесть.

Николай улыбнулся в ответ и, проводя соседку, уселся перед телевизором. На экране светилось название одного фильма, которое любили они смотреть с матерью. Он даже машинально оглянулся в сторону кухни, но потом, опечаленным видом посмотрел на телевизор и кнопкой пульта отключил его. Потом он ещё долго смотрел на свой чёрный силуэт в отражении телевизора. Ему сейчас казалось, что вот именно такой в данную секунду существует мир вокруг него – такой же серый, без признаков эмоции и однообразный, как не подвижное отражение Николая. Вокруг тревожно позванивала тишина, будто кто-то заблудился в тумане, и ищет выход из него, определяя себя колокольчиком. Звон был разным: то резким и настойчивым, то затихал на мгновение, то вновь гремел, уже как рядом, вылезая из глубин подсознания. И когда звон превратился в металлический скрежет, Николай вдруг понял, что звенит не тишина, а лязгает ручка двери, поворачиваемая кем-то из комнаты матери.

Глава 3

"Глухарь… Ни топора, с помощью которого слесарю отрубили голову, ни признаков застолья, в котором участвовали бы, по крайней мере, два человека. И дверь пришлось взламывать, когда заходили в квартиру. Убили и закрыли дверь за собой на ключ? Из всех показаний – только истошные крики о помощи… Глухарь"…

Не прекращая думать о сегодняшнем уголовном деле, Егор Петрович зашёл в свою квартиру и, положив в прихожей наверх шкафа синюю папку, сбросил с ног запылённые ботинки. Пройдя в зал, где стоял диван, придвинутый к стене, два кресла с журнальным столиком, и тумбочка с бронзовыми слонами наверху, между которых блестел на свету лампочки циферблат часов, показывающий первый час ночи. Бумажной работы снова оказалось больше, чем ушло времени на поиск головы, которой не оказалось на месте преступления, и топора. Расстегнув китель, майор вытащил из кобуры ПМ и аккуратно положил его в тумбочку. Шевеля пальцами ног, запуская кровь в них, спасая от застоя, полученного от долгого пребывания ног в ботинках, Егор Петрович почувствовал приятное тепло в ногах. Ворочая стопами, издавая ими лёгкий хруст, мужчина устало зевнул и принялся растирать застоявшиеся мышцы на шее, окаменевших от многочасового сидения за письменным столом. Позже, скинув изрядно поднадоевший китель, сковавший всё тело, он прошёл на кухню. Внутри пузатого холодильника, похожего на большой белый сейф, его ждала бутылка «армянского». Взяв её с собой, он пришёл обратно в зал и присев на диван задумчиво опустил взгляд на пол, вспоминая события одного ужасного дня,что молодому офицеру подарил награду за поимику особо опасного преступника.

***

Обглоданные крысами тела людей висели вверх ногами над огромной кучей сгнившего картофеля в самом углу хранилища. Без кожи и с выеденными лицами, в них уже было невозможно признать ни одного пропавшего без вести человека. Последний раз в Матрёнином Хворе их видали в доме семьи Жаровых. Свидетели наперебой рассказывали о человекоподобном монстре, который взялся ниоткуда, как раз после исчезновения Захара Васильевича. Высокий человек в чёрной мантии и огромным горбом на протяжении года держал в страхе деревню. О его существовании знали все и некоторые даже видели маньяка« вживую», чудом избежав гибели. Все описывали его как демона с горящими глазами и уродливым лицом, на которое, если смотреть долго, можно сойти с ума. Местный участковый был осведомлён обо всех слухах о деревенском маньяке, но не оставляя улик, убийца считался лишь плодом воображения сельчан. Всё было как на ладони. Одни гибли в поножовщине друг с другом; другие оканчивали с жизнью самоубийством, иногда извращённым способом.

Так, один алкоголик сам себе отрезал половые органы, прежде, вырезав органы у своей подруги. Оба умерли от потери крови в нескольких метрах от могилы Натальи Жаровой. И хоть в это время, свидетель, что был третьим в этой компании и твердил о чудовище в человеческом обличии, участковый не поверил парню. Он, как и те двое были недоделанными сектантами, что устраивали оргии на кладбище. В ходе расследования, было доказано, что именно этот парень и убил тех двоих, свалив вину на мифологического убийцу.

Людей, что висели вверх ногами, что потом, задерживая дыхание, снимали областные милиционеры, не стал съедать даже каннибал, оставив тела на пропитание пожирневшим грызунам. Сейчас в его котле кипели останки от извращенцев, что сношались на могиле его матери. В углу, тяжело дыша, расставив ноги, сидела его последняя жертва и с ужасом ждала, когда маньяк начнет впихивать в нее полусырое мясо.

– Кушай,– будет неразборчиво говорить монстр, отмороженными пальцами нажимая на скулы девушки, толкая ей в рот горячую ложку.– Тебе рожать скоро, сил много надо. Теперь ни баба Зоя будет принимать у тебя роды, а я …Убить?.. Нет, я не убью Галину. Галина моя любимая… Ребенка?.. Ты же не убьешь ребенка? Ты не сможешь этого сделать… Да, пусть сначала подрастёт, мы потом его убьём… Когда он будет походить на Витеньку.

Монолог каннибала всегда был похож на бред двуличного человека, и со стороны это всё напоминало разговор с самим собой. Кто-то второй жаждал смерти всех окружающих маньяка, хотя сам он явно не хотел беспричинной жатвы. Вот только кто был из них хозяином этого искалеченного тела, понятно не было. Иногда маньяк ревел, совсем как обиженный мальчик и падая на колени перед Галиной целовал ей ноги, умоляя простить. Иногда он подбегал к ней и больно пинал в живот, дико крича, чтобы урод находившейся в её утробе сдох.

Сама же Галина уже сбилась со счёта, сколько времени она находится в этом сыром и душном подвале, задымленным от железной печи. Её живот уже заметно подрос и наверное пленница сидит в заточении уже больше двух месяцев. За это время её пленитель, как древний человек приносил жене в пещеру зверей, натаскал в хранилище больше десятка убитых им людей. Чаще всего одежда на них была не первой свежести, а отекшие лица явно принадлежали запойным алкоголикам. Часами маньяк кропотливо расчленял свою жертву и густо засыпая солью, складывал их в глубокую яму, что собственноручно выкопал именно для этого.

На поверхность каннибал выходил через вентиляционную трубу, что с годами превратилась в просторный выход. Вход в подвал же, пленитель завалил каменным мусором, собрав его от старой школы. И как мальчику, десятилетнему сыну дачников, удалось проникнуть в хранилище, для женщины до сих пор оставалось загадкой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.