скачать книгу бесплатно
Среди ал-Аус и ал-Хазрадж, как и в любом обществе, сосуществовали добро и зло. Среди них была группа людей из арабов[452 - Сказал Всевышний: «А среди бедуинов (арабов), что вокруг вас и жителей Медины, есть лицемеры; они упрямы в лицемерии. Ты их не знаешь. Мы их знаем» (Коран, 9: 101 (102)). См. также: Ат-Табари. Джами‘ ал-байан. Т. 1. С. 9. Т. 26.С. 76–77; Ибн Исхак. Ас– Сира. Т. 2. С. 373; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 357; Т. 2. С. 316.], в которых распознавали лицемеров (араб. ед.ч. мунафик, мн.ч. мунафикун)[453 - Сказал Всевышний: «И вот говорили лицемеры и те, в сердцах которых болезнь: “То, что обещал нам Аллах и его Посланник, только обман!”» Коран, 33: 12). См. также: Ибн Исхак. Там же. С. 373.], то есть тех, кто относился к исламу с предосторожностью. Их возглавлял ‘Абдаллах б. Аби б. Салул ал-Хазраджи[454 - См. Ибн ал-Хаджж. Раф‘ ал-хуфа’. Л. 72.]. Аллах описывал их такими словами: «[Это] группа людей, которых интересуют только они сами. Они думают о Господе без истины, подобно тому, как думали в период джахилийи (“неведения”, “язычества”)»[455 - Коран, 3: 154. См. также: Ат-Табари. Там же. Т. 4. С 139140.]. Лицемеры не испытывали любви к мусульманам и не проявляли приверженности к ним на словах («Любовь лицемеров и их слова не были с мусульманами»). Они обманывали их настолько, насколько [их слова] могли вместить ложь[456 - Сказал Всевышний: «Если вас коснётся хорошее, это их огорчает; если вас постигнет дурное, они радуются этому. А если вы будете терпеливы и богобязненны, не повредят вам их козни ни в чём. Поистине, Аллах объемлет то, что они делают!» (Коран, 3: 116 (120)).]. Посланник (с) терпел все мучения, которые исходили от них, но обходился с ними внешне так же, как и с мусульманами[457 - См. Ибн, ал-Хаджж. Раф‘ ал-хуфа’. Л. 72;]. Он не слушал совета того, кто говорил: «И ты не убьёшь их?» С точки зрения Посланника (с), это будет постыдным делом, люди будут говорить, что он убивает своих сподвижников[458 - Там же.]. В его точке зрения проявлялись глубина мысли и высота его взглядов. Но, если человек не мог убивать своих сподвижников из-за стыда перед разговорами людей, то как он должен был поступить, если бы убивали его людей и сыновей его близких по отцовской линии? Поэтому ансары сохраняли это в тайне и никого не убивали из лицемеров, среди которых было много их сыновей и отцов[459 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 150, 564–565; Т. 2. С. 366.]. Мы видим, что когда вера начала входить в сердца лицемеров, которые в большинстве своём были из ал-Аус и ал-Хазрадж, над ними возобладал дух родины, родни и племени. Они с завистью относились к этому чужому в Медине человеку, который притягивал к себе взоры и оказывал влияние на людей в их городе, после того, как они незадолго до хиджры готовились «оживить» патриотические отношения, то есть сделать ‘Абдаллаха б. Аби б. Салула царём Йасриба[460 - Сказал Ибн Исхак: «Что касается ’Абдалаха б. Аби, то его народ нанизал для него бусинки, чтобы его короновать, затем они поставии его правителем над собой. Но Аллах Всевышний привёл Посланника (с) в то время, как они были в этом положении» (Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 423).]. Несомненно, что [если бы не Мухаммад (с), то] ал-Хазрадж преисполнились бы тщеславия. Если бы коронация [их царя] произошла, они посчитали бы эту патриотическую акцию демонстрацией достоинства и предметом своей гордости. И не известно, была ли связь между этим и между словами о том, что среди Бану ‘Абд-ал-Ашхал (которые относились к ал-Аус) не было ни одного лицемера?[461 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 3. С. 606.] Возможно, именно ауситы (а это были те, кто не возражал, чтобы после битвы Бу‘ас, происшедшей из-за вражды между ними, ими правил хазраджит) вновь обратились к вопросу о назначении над ними правителя из племени ал-Хазрадж и не нашли умаления достоинства в том, чтобы ими правил человек нейтральный и не самый могущественный. Именно поэтому Аллах собрал их[462 - См. Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 222; Ибн ал-Хаджж. Раф‘ ал-хуфа’. Л. 64.].
Иудеи нашли себе в Ясрибе лучшего помощника для противостояния Посланнику Аллаха (с) среди лицемеров, к которым принадлежал и ‘Абдаллах б. Аби[463 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 358; Ибн ал-Хаджж. Указ. соч. Л. 72.]. Возможно, они увязывали надежду на продолжение своего влияния с возможностью для ‘Абдалла-ха б. Аби стать царём над жителями Йасриба[464 - См. 7?M. Hott. The Cambidge history оС islam. Vol. 1. P. 43–44.].
Из-за патриотических принципов, к которым призывали лицемеры, и считали их истиной из истин, относится их требование, чтобы власть была у них, а не у Мухаммада (с) и тех, кто был с ним[465 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 3. С. 584; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 3. С. 584.], продолжая утверждаться в Медине, и чью силу укреплял непрерывный поток многочисленных мухаджиров из всех племён. Именно это позволило ансарам овладеть незначительным большинством[466 - См. Ю. Велльхаузен. Ад-Даула ал-‘арабийа. С. 36.]. По этой причине произошёл раскол ‘Абдаллаха ибн Аби с лицемерами, которые были с ним во время битвы при горе Ухуд. Их число составляло 300 человек[467 - См. Ибн ал-Хаджж. Раф‘ ал-хуфа’. Л. 81.].
Как мы говорили выше, первой проблемой лицемеров было отсутствие истинности их веры[468 - Сказал Всевышний: «И среди людей некоторые говорят: “Уверовали мы Аллаха и в последний день”. Но они не веруют» (Коран, 2: 8 (7)).], в противном случае исламский дух возобладал бы над их племенным и языческим образом действия. Мы можем убедиться в низкой степени их веры и их сомнениях по речи одного из них (Хусайн б. На-мир ал-Ансари), когда он набросился на сухие финики – милостыню – и украл их. Посланник (с) сказал ему: «Горе тебе! Что тебя подтолкнуло к этому?» Он ответил: «Меня к этому подтолкнуло то, что я думал, что Аллах не известил тебя об этом. Так как Аллах тебя известил об этом, то я узнал это, и я свидетельствую сегодня, что ты Посланник Аллаха. И я совсем не верил в тебя до этого часа достоверно»[469 - Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 339.].
Лицемеры, угождая своим родственным, патриотическим и племенным со времён джахилийи чувствам, стали строить мечеть, известную под названием «ад-Дарар», похожую на мечеть Бану ‘Амр ибн ‘Ауф в Куба’ и мечеть Посланника Аллаха[470 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 366; Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 3. С. 515–519.]. Они там собирались и порицали Пророка (с), высмеивали [его][471 - См. Ас-Самхуди. Там же.]. Мечеть строили двенадцать человек: Хаддам б. Халид из Бану ‘Убайд ибн Зайд, Са‘лаба б. Хатиб из Бану Умайа б. Зайд, Му‘тиб б. Кашир из Бану Даби‘а б. Зайд Абу Хабиба б. ал-Аз‘ар и ‘Убад б. Хайф из Бану ‘Амр б. ‘Ауф и Джабир б. ‘Амир, а также его сыновья Муджамми, Зайд, Фатил б. ал-Харис, Мухридж, Муджад б. ‘Осман. Семеро из них были из Бану Даби‘а, Вади‘а б. Сабит из Бану Умайа б. Зайд[472 - Там же. С. 816–817.].
Лицемеры участвовали вместе с мусульманами в военных походах. Их побудительной причиной были добыча и нажива. По этому поводу сказал один из них (Мугис ибн Башир) в битве у рва: «Я пообещал Мухаммаду, что захвачу крепости персов, византийцев, Йемена. Ни один из нас не испражняется в пустоту с седла, и Бог – ложный. Его последователи в этом – группа людей из лицемеров»[473 - Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 3. С. 706; Ал-Вакиди. Ал-Мугази. С. 291.].
Посланник (с) в отношении лицемеров продолжал придерживаться позиции задабривания и гибкости. Оказалось так, что большинство их поверило, и он объявил об их раскаянии[474 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 2. С. 491; Т. 3. С 549.]. Всевышний Аллах открыл Посланнику (с) их тайны и дал ему знание о них в суре «Ат-Тауба» («Покаяние»)[475 - См. Ат-Табари. Джами‘ ал-байан. Т. 26. С. 60.] (См. Коран, 9. – Ред.).
Во время нашего изучения биографических книг таких авторов, как Ибн Хаджар («ал-Исаба»), Ибн Кудама («ал-Истибсар») с жизнеописаниями сподвижников из ансаров нам отрылась черта, характерная для ансаров в большей степени, чем для других. Это их тяга к поискам знания, их горячее стремление к изучению закона в области фикха – веры [фикх – мусульманское право. – Пер]. Эта черта сформировалась у них в результате длительного совместного проживания с иудеями – обладателями знания и Писания. У ансаров было искреннее желание превзойти иудеев и победить их в этом.
Это желание началось со стремления к знанию и изучению закона в вере [мусульманского права] после того, как они просили Посланника (с), когда он был ещё в Мекке, чтобы он прислал к ним учителя, который обучал бы их Корану и наставлял бы в вере[476 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 3. С. 296; Аз-Захаби. Та’рих. Т. 1. С. 173; Ибн ал-Хаджж. Раф‘ ал-хуфа’. Л. 65; Ал-Мураги. Тахкик ан-насра. С.30.]. Многие из них проявляли большой интерес к изучению Корана и занимались собиранием его текстов в эпоху Посланника Аллаха (с)[477 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 2. С. 491; Т. 3. С 250; Ибн Кудама. Ал-Истибсар. Л. 7.].
Посланник (с) посылал из их числа отдельных лиц и группы людей в племена, чтобы наставлять тех в вере и читать им Коран[478 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 622.]. При выполнении своей задачи они сталкивались с преследованиями и многочисленными затруднениями, как, например, в событиях, произошедших при битве у Би’р Ма‘уна, а также в случае с племенами ‘Адал и Карат Кибла[479 - Там же. С. 74, 181, 362,402, 566; Ибн Кудама. Указ. соч. Л. 8; Ибн ал-Хаджж. Раф‘ ал-хуфа’. Л. 87.](в местности ар-Раджи‘а, вскоре после битвы при горе Ухуд, племена ‘Адал и Кара объявили о принятии ислама и просили прислать им учителей для наставления исламу, но когда к ним прибыли десять мусульман для обучения основам веры, они вероломно призвали на помощь против мусульман хузайлитов, во время сражения с которыми семеро присланных мусульман были убиты, трое других также впоследствии погибли. – Пер.).
Абу б. Ка‘б ал-Ансари считается одним из законоведов из среды сподвижников, он читал им Книгу Всевышнего Аллаха[480 - См. Ибн ал-Асир. Усд ал-габа. Т. 1. С. 71–72.]. Также Асйад ибн Худайр б. Самак ал-Ашхали принадлежал к числу лучших по голосу чтецов Корана, он был одним из высоко интеллектуальных и совершенных мыслителей («людей мысли»)[481 - См. Ибн ‘Абд ал-Барр. Ал-Исти‘аб (коммент. к кн. «Ал-Исаба». Т. 1). С. 54.].
Среди ансаров была известна группа людей, которая посвятила себя изучению Корана, они же обучали других чтению[482 - См. Ибн ал-Хаджж. Раф‘ ал-хуфа’. Л. 87.]. Религиозная работа и учёные интересы не отвлекали их от необходимости приобретать пропитание своими руками. Днём они занимались заготовкой дров, ночью сообща изучали Коран[483 - Там же.].
Научные устремления ансаров не освобождали их от служения Посланнику Аллаха (с) и вере в ислам мыслями и делами. Поэты и проповедники ансаров были лучшим защитниками Посланника ислама (с). Делегация «Тамим» свидетельствовала в пользу подобных [деятелей] [их] превосходством и внушительной силой. Они говорили: «Воистину проповедник (хатыб) этого народа более красноречив, чем наш проповедник, а их поэт более искусен в стихах, чем наш»[484 - Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 4. С. 991; Ибн Кудама. Ал-Истибсар. Л. 25.]. ‘Абдаллах ибн Раввах ал-Ансари, известный поэт, писал для Пророка (с) [т. е. возможно писал то, что диктовал Пророк, или стихи в честь него] и оставил много свидетельств о военных походах. Посланник (с) послал ему тридцать всадников в Хайбар. Мухаммад (с) был прекрасным человеком[485 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 2. С. 306–307.]. Также он тайно послал Башира ибн Са’да ал-Ансари в Фадак[486 - Там же. Т. 1. С. 185.].
Некоторые из ансаров были известны своей отвагой и смелостью во время сражения[487 - См. Ибн ал-Асир. Усд ал-габа. Т. 1. С. 176.], были сильны в военном деле и знали его до тонкости. Посланник (с) видел этот дар и ценил это в них[488 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 2. С. 244–245.]. Также они обладали знанием путей, например, они были проводниками в места боёв и на другие территории[489 - Там же. С. 86.].
В дополнение к нашему рассказу об ансарах приведём некоторые сведения об их союзниках среди арабов. Ансары считали своими союзниками людей из племён ал-Аус и ал-Хазрадж[490 - Там же. Т. 1. С. 317. [Комментарии к слову] ал-хилф, что означает «клятва», «присяга». Приводятся примеры употребления однокоренных слов (см. Ибн Сайида. Ал-Мухаким. Т. 3. С. 260–261; ИбнМанзур. Лисан ал-араб. Т. 9. С. 53).]. Основу их союза составляли договор и соглашение о взаимной помощи и поддержке, а также соглашение о соблюдении единства и верности в общем деле[491 - См. Ибн Манзур. Указ. соч. С. 33–34.], что представляло собой своего рода общественные отношения. Редко случалось, чтобы какое-либо племя отклонило такой союз, ведь именно в нём была сила. Ищущий союза часто был замешан в действиях, связанных с пролитием крови в своём племени и бежал в другое племя в поисках союза и защиты[492 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 317.]. Союз выражал силу племени и демонстрировал его независимость. Рассказывали, что Хариса ал-Аквас был набожным человеком, который совершает обход вокруг храма, где находился их идол. Ему сказали, что в Мекке есть Дом, которому поклоняются его обитатели и все приходившие туда арабы. Он ответил: «Это самый первый из таких Домов, куда я непременно пойду». Они сказали: «Ты сможешь оставаться в нём только в том случае, если принесёшь присягу его обитателям». И он направился туда, и когда пришёл, заключил союз с Умайа б. ‘Абд аш-Шамсом[493 - См. Ибн Хабиб. Ал-Мунаммик. С. 285.].
Союзник назывался по имени своих союзников. Валид Хазифа б. ал-Йаман ал-‘Аббаси оказался связанным с действиями, отмеченными пролитием крови. Он бежал в Медину и вступил в союз с Бану ‘Абд-ал-Ашхал. Его народ называли йеменцами, так как он был союзником ал-Аус, племени из Йемена[494 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С.317.].
Вступление в родство путём брака за пределами племени было одним из предлогов для заключения союза. Именно это произошло у Самры ибн Джандаба ибн Хилала ал-Фазари, к которому пришла его мать после смерти отца. На ней женился мужчина из ансаров и стал для них союзником[495 - Там же. Т. 2. С. 78.]. Одной из причин создания союза между людьми из какого-либо племени с другим были соседские связи и желание искать возможности для лучшей жизни. Об этом говорят наблюдения о множестве союзниов ал-Аус и ал-Хазрадж из Бали и Джухайны. Ибн Хаджар[496 - Там же. (В разных местах из 4-х ч.) Бану Бали – [выходцы] из потомков Бали б. ‘Амра б. ал-Хафи б. Куда‘а (см. Ибн Хазм. Джахрат ансаб ал-‘араб. С. 442). Их жилища находятся между Мединой и Вади ал-Кура от отрезка [пути] Дар Джухайны до границы Дар Джузам в ан-Набаке на берегуКрасного моря, далее – в Майамине ал-Барр до границы Та-бук, затем доходят до Джабал аш-Шарара, далее – включают Ма‘ан, возвращаясь затем до Айла (см. Ал-Хамадани. Сифат ал-джазират ал-‘араб. С. 273; Каххала. Му‘джам каба’ил ал– ‘араб. Т. 1. С. 105; а также труды Ан-Набака (сейчас он известен как ал-Мувайлих). Также см. Ал-Хараби. Китаб ал-мунасик / ред. Хамд ал-Джасир. С. 651, коммент. № 1; Там же. С. 273).] упомянул среди них около пятидесяти асхабов (сахаби, мн.ч. асхаб – сподвижник Мухаммада; в русском языке соответствующее существительное образовано от арабской формы мн. ч. – Пер.) из Бали и Джухайны. Причём более двадцати из них было из Бали и примерно такое же число – из Джухайны.
Ибн Зуббала рассказывал, что среди тех арабов, которые были вместе с евреями в Йасрибе ещё до ансаров, можно назвать Бану Аниф, клан из Бали[497 - См. Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 162.]. Говорят, что Бану Аниф происходят от Валида Джушама б. Тамима б. ‘Ауза Манати б. Таджа из Бали[498 - См. Ибн Хазм. Джахрат ансаб ал-‘араб. С. 442.]. Считалось, что Бану Аниф принадлежали к ансарам, заключившим с ними союз[499 - Там же.].
Родство Джухайны с Бали можно встретить в ал-Хафи б. Куда‘а[500 - Там же. С. 442–443.]. Их жилища находятся на берегу Красного моря к югу от домов Бали вплоть до Янбу‘[501 - См. Каххала. Му‘джам каба’ил ал– ‘араб. Т. 1. С. 214.].
Бали и Джухайна примыкали среди многих союзников к племени Ашджа. Среди них было около двадцати асхабов[502 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. (В разных местах в 1–4 ч.)]. Ашджа были из Гузман б Кайс ‘Илан[503 - См. Ибн Хазм. Джахрат ансаб ал-‘араб. С. 249.]. Их дома находились в предместьях Медины[504 - См. Каххала. Му‘джам каба’ил ал– ‘араб. Т. 1. С. 29.].
Ибн Хаджар упомянул в книге «ал-Исаба»[505 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. (В разных местах в 1–4 ч.)] ряд имён арабских племён, в которых были люди, вступившие в союз с ал-Аус и ал-Хазрадж. Это следующие племена: Музайна, ‘Аббас, Тамим, Баджила, Фазара, Азд, Шануа, Асад б. Хузайма, Гатафан, Джузам, Салим, Бахран, Кинда, Джуза‘а, Куда‘а, Аслам, Хамир, Хадрамаут, Курайш, Са‘д ал-‘Ашира, ‘Акал. Среди тех людей из разных племён, кого упомянул Ибн Хаджар, не насчитается приблизительно и десяти человек.
4. Ал-Маула и рабы
В обществе Медины в эпоху Пророка маулы (маула – друг, господин, хозяин, помощник, защитник; человек, который творит хорошие дела и т. д., в данном случа раб-вольноотпущенник, мн. ч. мавалин – вольноотпущенники. – Ред.) составляли большой общественный класс[506 - Там же. Т. 2. С. 454.]. Рассказывают, что Пророк (с) сказал: «О, собрание маула! Вред от вас – в заключении браков с арабами»[507 - Там же.]. Даже не будучи уверенными в достоверности этого рассказа, мы должны сказать, что он даёт ясную идею об отличии класса маулов в обществе Медины. Большинство их не было из арабов. Также, по нашему мнению, это высказывание остаётся в рамках существовавшей ситуации в организационном и общественном отношениях, что требуют условия этого периода, чтобы предупредить оправдание [браков], но оно не имеет значения запрета по причинам национализма или расизма. Посланнику (с) говорили: «Маула такой-то женился среди ансаров». Посланник (с) сказал: «Ты доволен?» Ему ответили: «Да». И Посланник (с) наградил его[508 - Там же.]. Также Коран подтверждает отсутствие классовости в мусульманском обществе в его отвратительном смысле и в обычном узком понимании[509 - Сказал Всевышний: «Он – тот, который вырастил вас из одной души» (Коран, 6: 98). Рассказывали, что Посланник (с) сказал: «Тогда пришёл к вам тот, кто хотел его веру, и он сотворил его, и они женили его» (См. Ад-Дулаби. Ал-куна ва ал-асма‘. Т. 1. С. 25).].
Вместе с тем, это не означает отсутствия разных групп в мусульманском сообществе, хотя они и не направлены против этого равенства. Рассказывали, что ал-Акра ибн Хабис ат-Тамими, которого назначил ибн Хасан ал-Фазази, а также другие явились и нашли Пророка (с) сидящим вместе с Билалем ал-Хабаши (эфиопом) и Сахибом ар-Руми (византийцем) и ‘Омаром ибн Джанибом среди людей из числа «слабых» мусульман. И когда они увидели их вокруг него, то возненавидели их. Они тогда подошли к Пророку (с) и сказали: «Нам нравится, когда ты устраиваешь для нас у себя заседание, признавая этим в нас арабов и наше преимущество. Делегации арабов приходят к тебе, и нам стыдно, что ты видишь нас, арабов, с этими рабами»[510 - Ат-Табари. Джами’ ал-байан. Т. 7. С. 201.].
Посланник (с) посватал дочь своей тётки по отцу, Зайнаб бинт Джахаш, к Зайду ибн Хариса, который был из маулов, но она пренебрегла им и сказала: «Я выше, чем он по знатности»[511 - Там же. Т. 22. С. 11–12.].
Присутствие маулов в обществе Медины было общественной необходимостью, которой нельзя было пренебречь[512 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 75; Т. 2. С. 58.], поскольку их широко использовали для выполнения многих работ и служб, которые было бы трудно делать мухаджирам из-за их занятости в военных походах и в распространении ислама[513 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 231–362. Рассказывают, что опора на маула до ислама была очень велика. Им были поручены разнообразные работы, так что исследователю этой эпохи почти кажется, что ар-ракик [рабы] – работающий народ в жизни джахилийи (см. Ал-’Асад Насир ад-Дин. Ал-Кийан в-л-гина’ фи ал-’аср ал-джахилийи. С. 33).]. Вместе с тем, были маулы, которые участвовали во многих военных походах и проявили превосходное искусство в бою перед Посланником Аллаха (с). Среди них были те, кто присутствовал в доме двадцати мамлюков (мамлюк (араб.) – «принадлежащий», «находящийся в собственности», «раб», купленный или переданный в составе налога или дани невольник, но не раб по рождению. – Ред.)[514 - См. Ал-Вакиди. Ал-Мугази. Т. 1. С. 153; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 3. С. 601.]. Среди них был Шукран, мамлюк Пророка (с), которому он ни в чём не давал участвовать. Он был на положении пленного, и его мог вознаградить любой человек, у которого был пленный, и он мог получить больше, чем обычный человек[515 - См. Ал-Вакиди. Указ. соч. Т. 1. С. 153].
Пленение было одной из причин рабства в эпоху Пророка (с). Пленные были в большинстве своём из арабских племён, которых Аллах возвратил к своему Пророку (с)[516 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 2. С. 214, 367; Т. 3. С. 66467.]. Захват этих арабов в плен был не только ради их порабощения, ставилась цель их освобождения от гнёта. Возможно, им мешали принять ислам внутри их племён. Поэтому можно видеть, что к ним были хорошие человеческие отношения. Не разлучали мать с сыном[517 - Там же.] или её же с мужем, если они хотели быть вместе[518 - Там же. Т. 3. С. 452.].
Пророк (с) и большинство его асхабов часто даровали этим пленным свободу после их прибытия в Медину[519 - Там же. Т. 1. С. 489–490; Т. 2. С. 368.].
Во времена Абу Бакра арабским пленницам назначалось приданое (калым) в том же размере, что и арабским женщинам[520 - Ибн Хабиб. Ал-Мунаммик. С. 505.]. Возможно, это было принято также и в эпоху Посланника (с) и в близкий к ней период времени в подражание сунне Посланника (с) со стороны асхабов (сунна – совокупность хадисов (рассказов) о деятельности Мухаммада; досл. «обычай», «практика», «предание». – Пер.).
Продажа и торг также могли быть одной из причин рабства среди арабов, что получило наибольшее распространение незадолго до хиджры, когда человек предлагал свою родственницу и продавал её тому, кто её покупал[521 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 3. С. 601.]. Большое количество их было в Медине[522 - Там же. Т. 2. С. 214, 367; Т. 3. С. 66–467.].
В Медине обитала группа маулов, известных под именем муваллади, которые соотносились со своими странами или племенами. Говорилось следующее: муваллади Хасми[523 - Ал-Муваллад (имя в страдательном залоге) – значит, смешанного происхождения. Это человек смешанного происхождения или «нечистый» араб. Ранее словом ал-муваллад называли того, кто был рождён [в доме] у араба, рос с его детьми и получал вместе с ними воспитание.], муваллади Мекка (Макка)[524 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 3. С. 34–35.], муваллади ас-Сирра[525 - См. Ибн Абд ал-Барр. Ал-Исти‘аб (коммент. к кн. «Ал-Исаба». Т. 1). С. 113.], муваллади Музайна[526 - См. Ал-Балазури. Ансаб ал-ишраф. С. 483.]. Их продавали, как любого другого раба[527 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 204.]. Среди них были люди, которых предлагали Посланнику Аллаха (с) в качестве рабов в подарок[528 - Там же. Т. 3. С. 49.].
Имелись основные источники поставки рабов, которые обеспечивали разные отрасли работ в Медине и способствовали тому, чтобы в ней «крутились колёса жизни». К числу самых известных источников относились Персия[529 - См. Ибн Са‘д. Ат-Табакат. Т. 3. С. 49; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 31.] и Эфиопия[530 - См. Ал-Вакиди. Ал-Мугази. С. 204; Неизв. автор (ал-Маджхул). Фи сират ар-расул. Л. 10–11; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 29; Т. 2. С. 58.]. Присутствие в Медине персидских маулов восходит к эпохе, предшествовавшей Хиджре[531 - См. Неизвестен. автор (ал-Маджхул). Там же; Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 4. С. 23.]. Одной из причин их рабства было похищение, когда они приезжали в Аравию с торговыми или религиозными целями и их захватывали в плен, а затем продавали в Медине[532 - См. Неизвестн. автор (ал-Маджхул). Там же; Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 2. С. 22–23.].
Что касается маулов коптов, то они были известны в Хиджазе незадолго до Хиджры[533 - См. Ибн Асир. Усд ал-габа. Т. 1. С. 63; Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 4. С. 67.]. Среди них был и Абу Рафи’ ал-Кибти (копт), который был маулом ал-’Аббаси ибн ’Абд ал-Мутталиба и принял ислам до битвы при Бадре, но не был при ней, а был свидетелем битвы при Ухуде[534 - См. Ибн Асир. Там же; Ибн Хаджар. Там же.]. Затем Йа‘куб ал-Кибти (копт), маула Бану Фахр ал-Куршийин. Говорили, что он был среди тех, кого ал-Мукаукис послал с Марией к Пророку (с)[535 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 3. С. 668.].
Нубия считалась одним из известных источников притока рабов в Медину[536 - Там же. Т. 1. С. 561; Т. 3. С. 293; Т. 4. С 38-464.] из арабских племён, например, Бану Са‘лаба[537 - Там же. Т. 1. С. 561.] и Бану Ханифа. Хауза ибн ‘Али ал-Ханифи подарил нубийца Посланнику Аллаха (с) и тот его отпустил[538 - Там же. Т. 3. С. 293.]. Пророк (с) подарил своей дочери Фатиме невольницу нубийку, которая разделяла с ней работу по дому – месила тесто, рубила для неё дрова[539 - Там же. Т. 4. С. 387.].
Когда Мухаммад (с) осаждал крепость ат-Та‘иф, группа рабов наряду с маулами вышла из крепости к Пророку (с). Их было десять человек[540 - Там же. Т. 3. С. 401, 649, 667.]. Они приняли ислам, и он освободил их. Также в Медине были маулы из жителей Йемена[541 - См. Ибн Сад Ат-Табакат. Т. 3. С. 40–46; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 3. С. 208.].
Маула – это несвободный человек, принадлежащий кому-либо[542 - См. Ибн Хаджар. Там же. С. 548; Ал-Фирваз. Ал-Камус. Т. 4. С. 404.]. Так же называли раба, которого отпустили на волю (вольноотпущенник)[543 - См. Малик. Ал-Маута’. Т. 2. С. 562; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 362; Т. 3. С. 467.]. Посланник Аллаха (с) сказал: «Опека тому, кого отпустили»[544 - Малик. Там же. С. 562.]. Жители Медины обычно использовали словосочетание маула фулан – «маула такого-то» и предпочитали его в своей речи: ‘Абд Фулан – «раб Фулана»[545 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 362; Т. 2. С. 174; Т. 3. С. 576.]. Они также говорили рабу: гулам Фулан – «мальчик Фулана»[546 - См. Там же. Т. 1. С. 362, 467; Т. 2. С. 174.]. Среди маулов могли быть «маула для производства» (работы) и «маула для союза», но не «маула-раб»[547 - См. Ибн Халдун. Та’рих. Т. 1. С. 114.].
Люди смотрели на маула как на человека, у которого нет ни прав, ни обязанностей[548 - См. Ибн ‘Абд ал-Барр. Ал-Исти‘аб (коммент. к кн. «Ал-Исаба». Т. 1). С. 483; Малик. Ал-Маута’. Т. 2. С. 518; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 3. С. 601, 467; Там же. Т. 4. С. 62.], это при том условии, что его господин – мусульманин. Поэтому Мухаммад (с) вернул принявшему ислам Гилану б. Саламе ас-Сакафи опеку над рабом, убежавшим некогда от него к Посланнику (с) (тогда Гилан ещё был язычником[549 - См. Ибн Хаджар. Там же. Т. 3. С. 548.]). Посланник (с) выразил порицание словам Рашида аль-Фариси, мауле Бану Му‘авии из ансаров, в одном из военных походов, когда он ударил одного из язычников: Возьми её, а я гулам ал-фариси («персидский мальчик»). На это Посланник Аллаха (с) сказал: Разве ты не скажешь – возьми её, а я гулам ал-ансари («мальчик из ансаров»)?[550 - Рассказывают, что Посланник (с) сказал: «Тот, кто утверждал [что относится] не к своему отцу или принадлежит не к его маула, то на нём проклятие Аллаха и его ангелов. Никто из людей не принимает от него ни уплаты (освобождение слуги по окончании работы), ни справедливости».] Это также показывает, насколько были сильны узы опеки между господином и маулой. Упоминается, что маула-раб после смерти своего хозяина возвращается в наследие господина среди его прочего имущества[551 - См. Ибн ‘Абд ал-Барр. Ал-Исти‘аб (коммент. к кн. «Ал-Исаба». Т. 1). С. 85.]. Имеется указание также на то, что некоторые мусульмане отпускали своего раба на свободу и не извлекали никакой выгоды от него, даже посредством опеки[552 - См. Ат-Табари. Джами ал-байан. Т. 7. С. 88.].
Незадолго до хиджры в городах Хиджаза осуществлялась торговля рабами. Известные арабские рынки считались наиболее подходящим местом, где выставлялись на продажу рабы[553 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 563.]. Цена мальчика порой доходила до 400 дирхемов[554 - Там же.].
Область Йасриба в то время рассматривалась как притягательное место для продажи рабов. Цена мальчика из Персии была примерно 300 дирхемов[555 - Там же. Т. 4. С. 286.].
В пророческую эпоху в Медине продолжала процветать торговля рабами, причём в этой торговле действовал подрядчик по продажам, известный как сахиб ар-ракик, то есть «обладатель рабов»[556 - Там же. С. 32–33.]. Пророк (с) покупал у них много рабов и оказывал им благодеяние, отпуская на свободу[557 - Там же. Т. 3. С. 552, 601.]. Асхабы подражали Посланнику Аллаха, покупая рабов и также отпуская их на свободу[558 - Там же. Т. 2. С. 58; Т. 3. С. 466–467, 504.].
Цена раба в пророческую эпоху доходила до 800 дирхемов[559 - См. Ибн Асир. Указ. соч. Т. 1. С. 43; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 96.].
Цена держалась на этой цифре до эпохи ‘Османа ибн ‘Аффана, причём цена здорового и невредимого раба достигала 1500 дирхемов[560 - См. Малик. Ал-Маута’. Т. 2. С. 613.].
Если были возожности, то для маула приобретался раб (мамлюк)[561 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 2. С. 174.].
У Посланника (с) был маула, которому он купил брата, мамлюка. Посланник Аллаха (с) сказал: «Я отпустил его, когда приобрёл его»[562 - Там же.]. Продавали раба при необходимости по его цене или для исполнения [предписаний] веры[563 - Там же. Т. 1. С. 96. Т. 3. С. 668.]. Маулы практиковали некоторые низкие профессии и ремёсла, которыми арабы гнушались заниматься[564 - См. Ибн Халдун. Та’рих. Т. 1. С. 337.]. Одним из таких ремёсел было пускание крови[565 - См. Ибн Са‘д. Ат-Табакат. Т. 1. С. 444; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 347–348.]. Абу Забийа, маула Бану Байа-да, пустил кровь Посланнику Аллаха (с), и он приказал принести ему два са‘а еды (са‘а – мера сыпучих тел), а Бану Байада попросил, чтобы ему облегчили налог[566 - См. Ибн Са‘д. Указ. соч. Т. 1. С. 444.].
Некоторые маулы практиковали лёгкие ремесла, как изготовление мечей[567 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 416.], заточка стрел[568 - Там же. Т. 3. С. 649.]. Многие маулы имели прозвище (нисба) по профессии или ремеслу, например, Йахнис Наббал (лучник)[569 - Там же.], Мухрис ибн Кассаб (мясник)[570 - Там же. С. 486.], Абу Рафи‘ ас-Са‘иг (ювелир)[571 - Там же. Т. 4. С. 74.], Майсим ат-Таммар (продавец фиников)[572 - Там же. Т. 3. С. 504.], Са‘д ал-Кирз, который торговал в Кирзе[573 - Там же. Т. 2. С. 9. А л – к а р а з (карад) – это лист дерева, которое называют ас-салам и с помощью которого дубят адам (или джулуд), то есть кожу.], Ибрахим ан-Наджжар (плотник)[574 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 16.].
У маула не было большого влияния на городское общество во время эпохи Пророка (с), если не считать того, что в домах среди женщин отдавалось предпочтение службе евнухов[575 - См. Малик. Ал-Маута’. Т. 2. С. 767.]. Этот обычай был завезён, по-видимому, из Египта и распространился в Медине, когда Мукаукис подарил Посланнику (с) коптку Марию. С ней был евнух, который входил к ней, разговаривал с ней и служил ей[576 - См. Ал-Балазури. Ал-Ансаб. Т. 1. С. 448–450; Ад-Диййар Бекри. Та’рих ал-хамис. Т. 2. С. 38.].
Хотя до ислама службу в домах выполняли преимущественно невольницы или [выходцы из народа] кайан[577 - См. Ал-Асад Насир ад-Дин. Ал-Кийан ва ал-гина’ фи ал-аср ал-джахили. С. 40–43.], предпочтение в мединском обществе евнухов для этих целей и редкое привлечение невольниц, или кайан, для службы в домах в эпоху Мухаммада, как нам кажется, объясняется сокращением этих обязанностей и стремлением изъять соблазны для мужчин (закрыть «врата испорченности» для мужчин), у которых, как рассказывали, в эпоху джахилиййи была практика сексуального использования своих рабынь. У некоторых из невольниц были специальные флаги (райа – «флаг, знамя»), установленные на арабских рынках. К ним шли люди, чтобы распутничать[578 - См. Ибн Хабиб. Ал-Мухбир. С. 340.]. Рассказывали также, что для племени Калб на рынке Думат ал-Джандал Кан (совр. ал-Джауф) в домах или лавках было много подобных рабов. Это вызывало отвращение, к ним приходили ради распутства[579 - Там же. С. 263–265.].
Рассказывали, что ’Абдаллах ибн Аби владел двумя невольницами, которые не терпели распутства. Поэтому Господь Всевышний ниспослал такую речь: «Не принуждайте своих девушек к распутству. Если желают выделить нам на долю, то поистине хотят показать жизнь земного мира. Кто ненавидит это, то тому Господь даст милостивое прощение по размеру их ненависти»[580 - Коран, 24: 33. См. Ат-Табари. Джами‘ ал-байан. Т. 18. С. 132–133.].
Пребывание маулов в Медине оказывало некоторое влияние и на занятие пением. Пение было одним из видов искусства, в котором преуспели маулы Медины незадолго до хиджры[581 - См. Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 264.], в особенности певицы[582 - См. ДайфШауки. Аш-Ши‘р ва ал-гина’. С. 66–67.]. Когда Посланник (с) пришёл в Медину, рассказывали, что эфиопка (имеется в виду женщина-маула из Эфиопии), играла на своём хирабе от радости, что он пришёл[583 - См. Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 1. С. 262.]. Также вышли невольницы из Бану ан-Наджжар, ударяя в бубен и распевая песни[584 - В их словах было: «Мы невольницы из Бану ан-Наджар, как хорошо [что] Мухаммад из наших соседей!»].
Некоторые современные исследователи считают, что евреи Медины использовали пение в богослужении так же, как использовали его при орошении и при жатве[585 - A. Carmr. History of Arabian music. London, 1929. P 17.].
Однако ориентирование мусульман в пророческую эпоху на военные походы и распространение ислама почти привело к исчезновению в Медине влияния маулов в области пения. Похоже Посланник (с) запрещал пение и характеризовал его как песнопения сатаны[586 - См. Ал-Балазури. Ал-Ансаб. Т. 1. С. 451.].
Семена этого влияния оставались почти полностью в скрытом виде («почти в полузасаде») до эпохи Омейядов, и только тогда они вырвались из засады[587 - См. ДайфШауки. Аш-Ши‘р ва ал-гина’. С. 41.]. Му’аббид, маула Бану Махзум, считался в то время выдающимся певцом и знатоком пения среди жителей Медины[588 - См. Ал-Исфахани. Ал-Агани. Т. 1. С. 48–50.]. Му’аббид был лучшим певцом среди них, самым превосходным по мастерству и с самой хорошей глоткой[589 - Там же.].
Жители Медины достигли настолько большой известности своим пением и возможностями его влияния, что ал-Валид ибн Йазид ал-Умави говорил: «Что даёт силы совершить хаджж?» Ему сказали: «Как это?» Он ответил: «Меня встретили жители Медины голосом Му‘аббида – это крепость, пальмы и соединение их обоих»[590 - Там же. С. 51.].
Что касается влияния маулов в области языка, то мы находим в благородном Коране слова, иностранные по происхождению, даже арабизованные. К ним относится например слово кафл (по-эфиопски «слабость»)[591 - См. Ат-Табари. Джами‘ ал-байан. Т. 1. С. 8.], слово касвара, или по-эфиопски «лев»[592 - Там же.], саджил, или «геена огненная», арабизован-ное персидское слово[593 - Там же.].
Что касается влияния маулов на манеру одеваться, то ат-Табари говорил в своём толковании речи Всевышнего: «О, Пророк! Скажи своим жёнам, и дочерям, и жёнам правоверных – пусть они сближают на себе свои покрывала (т е. плотнее опускают на себя свои покрывала), это лучше, чем когда их узнают, и не испытают они оскорбления»[594 - Коран, 33: 59.]. Вот слова Всевышнего: «О, Пророк! Скажи своим жёнам, и дочерям, и жёнам правоверных: “Не уподобляйтесь рабыням в своей одежде, когда выходите из своих домов по своим делам. Вы открываете свои волосы и свои лица, однако вы унижаете их своими джильбабами, иначе вы показываете им порочное, если стало известно, что они свободные женщины, с болью в голосе”»[595 - Ат-Табари. Джами‘ ал-байан. Т. 22. С. 45–46.]. Из того мы делаем вывод, что до ниспослания этого айата некоторые женщины в Медине при выходе из дома были похожи в своей одежде и внешности на рабынь, то есть открывали волосы. Дело было ясным и важным и требовалось ниспослание этого айата, чтобы оздоровить существующую в то время обстановку.
5. Курайшиты и Сакифиты
В нашей работе мы говорили об объединении племён Курайш и Сакиф, поскольку между ними были тесная связь и старинные отношения, способствовавшие формированию почти единого организма на личностном уровне.
Эти отношения восходят к доисламскому периоду. Первым союзом, в который вступили курайшиты, был союз между обоими сыновьями ’Илладжа. Это были Шарик и ’Омар, сыновья ’Илладжа из племени Сакиф[596 - См. Ибн Хабиб. Ал-Мунаммик. С. 283–284.].
Эти отношения касались не только политики, но порой переходили в сферу общественных интересов и были связаны с вопросами переселения. У верхушки из курайшитов в Та’ифе было имущество, необходимое для обработки и возделывания земли и производства[597 - Там же. С. 98–99.]. Экономические и торговые интересы Сакиф и Курайш стали почти едиными и совпадали во многих областях[598 - Рассказывали, что Абу Суфйан вышел с группой людей из племён Курайш и Сакиф. Они направились с торговлей в Ирак. Тогда Абу Суфйан сказал им: «Мы придём к царю Джаббару, который не позволил нам войти в свою страну». Ему приготовили ответ. Гилан б. Салама ас-Сакафи сказал: «Я избавлю вас». И они (то есть упоминавшаяся группа людей из племён Курайш и Сакиф) обрадовались этим [словам].]. Когда они нападали на Ка‘абу в Мекке, на политической арене действовал эфиопский царь Абраха (он в 534 г. захватил власть и создал в Южной Аравии государство, в котором правили эфиопы. За время своего правления совершил по крайней мере один поход в Центральную Аравию (по мусульманской традиции, в 570 г., но, возможно, в 547 г.; потерпел поражение во время похода на Мекку. – Пер.). Для него это дело было трудным, и он не мог отделить Мекку от Та’ифа, пока против него не вышел Мас‘уд ибн Му‘тиб ас-Сакафи и не сказал ему: «Этот дом – не тот дом, который ты хочешь [заполучить]. Тот дом, который ты хочешь – самый большой дом, который построили его жители, это то, что они построили перед тобой»[599 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 1. С. 30–31; Ибн Хабиб. Ал-Мунаммик. С. 283–284.]. Это наводит на мысль о том, что существовало сходство между религиозными и политическими постройками у сакифитов и курайшитов и до определённой степени у них был [уважаемый] статус среди арабов[600 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 47.].
В глазах курайшита Та’иф был весьма протяженным пространством, естественным для их влияния. Что касается сакифитов, то они считали священную территорию ал-Харам общей собственностью[601 - См. Ибн Хабиб. Ал-Мунаммик. С. 180.]. Рассказывали, что когда курайшитов стало много, они пожелали проникнуть в Вадж, вади в Та’ифе, и сказали сакифитам: «Мы делаем вас участниками в ал-Харам, а вы возьмите нас участвовать в Вадж». Сакифиты ответили: «Как мы можем взять вас участниками в вади? Его заселил наш отец, он выкопал его своими руками в скале. А что касается вас, то не вы создали ал-Харам. Его создал Авраам (Ибрахим), молитва и мир ему»[602 - Там же.].
Эти отношения укоренились после возникновения ислама благодаря его войнам и победам. Оба племени были свидетелями этого во время битвы при Ухуде, когда курайшиты вышли в количестве трёх тысяч, включая всех, кто к ним присоединился. Среди них было также сто мужчин из сакифитов[603 - См. Ал-Вакиди. Ал-Мугази. Т. 1. С. 203.].
События исламской истории показывают, до какой степени была сильна уверенность Посланника (с) в силе и ловкости людей из племен Курайш и Сакиф, которые могли выполнить свою миссию в построении исламского общества. Поэтому они вселяли надежду на руководство и вхождение в ислам[604 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 1. С. 30–31; Ибн Хабиб. ал-Мунаммик. С. 9–10; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 3. С. 449.]. И, не смотря на их вражду, он не питал к ним неприязни. Эти черты они приобрели в результате своей открытости миру в то время и общения с людьми знания и Писания среди иудеев и христиан, а также сношений с купцами как в своей стране, так и за её пределами[605 - См. Ибн Исхак. Указ. соч. Т. 1. С. 88–90; Т. 2. С. 292.].
Хиджра первых переселенцев из курайшитов[606 - Среди курайшитов было двадцать пять кланов (бат-нов). К ним относились: Бану Хашим б. ‘Абд Манаф, Бану ал-Мутталиб б. ‘Абд Манаф, Бану ал-Харис б. ‘Абд ал– Мутталиб, Бану Умайа б. ‘Абд Шамс, Бану Нуфал б. ‘Абд Манаф, Бану ал-Харис б. Фахр, Бану Асад б. ‘Абд ал-‘Ази, Бану ‘Абд ад-Дар б. Каси. Они относились к Хаджбат ал-Ка‘аба. Также Бану Зухра б. Калб, Бану Тайм б. Марра, Махзум, Бану Йакза, Бану Марра, Бану ’Ади б. Ка‘аба, Бану Сахм, Бану Джумах. Об этих курайшитах из долины и других курайшитах, помимо них, говорили «курайшиты аз-Завахир», это были: Бану Малик б. Ханбал, Бану Му‘айт б. ‘Амир б. Луи, Бану Наззар б. ‘Амир, Бану Сама б. Лу‘й, Бану ал-Адам, а это Тим б. Галиб, Бану Мухариб б. Фахр, Бану ал-Харис б. ‘Абдаллах б. Кинана, Бану ‘А’иза и это Хазийа б. Лу‘й, Бану Набата и это Са‘д б. Лу’й.] и их союзников и сотоварищей в Медину началась примерно за год до ‘Акабы[607 - См. Ибн Са‘д. Ат-Табакат. Т. 3. С. 269–272; Аз-Захаби. Та’рих. Т. 1. С. 175; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 2. С. 335.]. Желание получить безопасное убежище подальше от притеснений курайшитов и посвящение себя распространению ислама и призыву к нему относятся к главным факторам их переселения из Мекки в Медину после двух предшествующих эмиграций в Эфиопию[608 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 1. С. 213–220; Т. 2. С. 321–346; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 2. С. 233–235, 464. Т. 3. С. 47.].
Курайшиты знали, как будут истолкованы результаты этой хиджры в Медину и опасались, что Посланник (с) присоединится к остальным мухаджирам и даст им то, на что они сами были не способны[609 - См. Ибн Исхак. Указ. соч. Т. 2. С. 331–332; Ибн ал-Хаджж. Раф‘ ал-хуфа’. Л. 66.]. Поэтому они, насколько могли, создавали препятствия для этой хиджры и старались её сорвать. Однако их действия провалились перед упорством мухаджиров и их искренней решимостью[610 - См. Ибн Са‘д. Ат-Табакат. Т. 3. С. 269–272; Аз-Захаби. Та’рих. Т. 1. С. 185–186.]. Говорят, что у Умм Сал-мы, когда она выступила в путь в Медину, были только верблюд и сын на коленях[611 - См. Аз-Захаби. Там же.]. Это демонстрирует величественную картину веры мухаджиров, силу их решимости и упорство в хиджре, которые заставили эту мусульманку (Умм Салму) уходить в Медину, имея только верблюда и сына на коленях. Из-за недостатка жилья или источников проживания эти первые мухаджиры поселились у нескольких ансаров в Куба’[612 - См. Ибн Са‘д. Ат-Табакат. Т. 3. С. 271, 386; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 2. С. 315.].
После хиджры Пророка (с) началась хиджра общины в Медину[613 - См. Ибн Са‘д. Там же. С. 388, 393–397; Ибн Хаджар. Там же. С. 283.]. Сообщалось, что семья Маз‘уна ал-Джамхийин, семья Абу-л-Бакира, союзники Бану ‘Ада и другие были среди тех, кто взял с собой в поход в Медину своих мужчин и женщин. Ни один из них не остался в Мекке, и их дома были закрыты[614 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 324; Ибн Са‘д. Там же. С. 388, 393–397.].
Эта коллективная хиджра вызвала ряд проблем: необходимость обеспечения жильём «для убежища» и едой «для ртов». Поэтому Посланник (с) практиковал расселение отдельных людей и групп в домах некоторых ансаров[615 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 328–330; Ибн Сад. Ат-Табакат. Т. 3. С. 123, 393–396, 403.]. Таким образом, они планировали, где будут их дома[616 - См. Ибн Са‘д. Там же. С. 272; Ас-Самхуди. Ал-Вафа’. Т. 2. С. 717–747.]. Холостые из мухаджиров селились у Са‘д ибн Хайсама в его доме вблизи мечети Куба’[617 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 330.].
Большинство первых мухаджиров вместе с Посланником (с) были при Бадре и других местах в битве за веру[618 - См. Ибн Исхак. Там же. С. 500–507; Т. 3. С. 635–636; Ибн Са‘д. Ат-Табакат. Т. 3 (в разных местах); ИбнХаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 456; Т. 2. С. 233, 402 [и далее].]. Они чувствовавали себя слабыми из-за своей малочисленности, что побуждало их удваивать усилия и возмещать недостатки. В битве при горе Ухуд Посланник Аллаха (с) повсюду видел этих людей с мечом[619 - См. Ибн Са‘д. Там же. С. 246.]. Их дети участвовали в военных походах, хотя Посланник (с) не одобрял, что они разрешают это детям[620 - См. Ибн Са‘д. Там же. С. 150; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 3. С. 35–36.]. Благодаря преданности со стороны мужчин-курайшитов, Посланник (с) мог опираться на них, облекая их своим доверием, назначал их начальниками отрядов и армий[621 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 431–440; Ал-Вакиди. Ал-Мугази. Т. 1. С. 3–4;].
Посланник (с) до и после битвы при Бадре предпринимал мирные и военные шаги против племён, окружавших Йасриб, и многое делал, чтобы заставить их признать господство мусульман в Медине[622 - См. Ал-Вакиди. Ал-Мугази. Т. 1. С. 3–4; Ибн ал-Хаджж. Раф‘ ал-хуфа’. Л. 72–73.].
После того, как положение мусульман в Медине улучшилось, все, кого притесняли в Мекке (курайшиты и другие), почувствовали себя в безопасности, особенно после эмиграции. Среди них были люди, которые сеяли смуту в вере и запрете и мешали им делать возможной хиджру[623 - См. Ибн Сад. Ат-Табакат. Т. 3. С. 406; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 416.]. Во время битвы при Бадре, некоторое количество из них вышло вместе с участниками битвы. Когда показались оба войска, они присоединились к мусульманам[624 - См. Ал-Вакиди. Ал-Мугази. Т. 1. С. 156–157; Ибн Сад. Там же. С. 406; Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 2. С. 437.]. Также среди участников были те, кто проявил приверженность исламу после битвы[625 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 311; Т. 2. С. 261.].
Во время победы при Хайбаре вместе с Джа‘фаром ибн Аби Талибом из Эфиопии пришло много курайшитов, многие из которых бежали туда по религиозным причинам[626 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 3. С. 818–826; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 2. С. 292.]. Их появление оказало влияние на дело Посланника (с). Именно он требовал их прибытия, и их привезли на двух кораблях[627 - См. Ибн Исхак. Указ. соч. Т. 3. С. 818; Ибн ал-Хаджж. Раф‘ ал-хуфа’. Л. 71; Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 237; Т. 2. С. 289, 356–357, 461.].
Посланник (с) сильно желал прибытия тех, кто эмигрировал в Эфиопию, так как он замечал у них намерение быть впереди в принятии ислама, искренность в вере, выносливость и терпение в несчастьях[628 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 237; Т. 2. С. 286–287, 475; Т. 3. С. 31–33 [и далее].]. Он говорил об ’Абдалахе ибн Джахаше, одном из мухаджиров в Эфиопию: Поистине я посылю к вам самого терпеливого среди вас человека в голоде и жажде[629 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 2. С. 286–287.].
В период между годом битвы при Хайбаре и победой в Мекке ряд курайшитов приняли ислам и переселились в Медину. Среди них была группа, известная под названием «Семьдесят». Их переселение произошло в год Хайбара[630 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 285; Т. 3. С. 409–411.]. Название группы объясняется количеством людей в ней, поскольку их было семьдесят человек, и все они были из Бану Ади ибн Ка‘б. О них упомнают: Мас‘уд ибн Сувейд ибн Хариса ал-‘Адви, Мас‘уд ибн ал-Асвад ибн Хариса ал-‘Адви, ал-Харис ибн ‘Амр ибн Му’мил ал-‘Адви[631 - См. Ибн Хаджар. Там же.]. Незадолго до победы в Медину переселился Халид ибн ал-Валид. Вместе с ним ушли юноши из курайшитов. Они прибыли в Медину и приняли ислам[632 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 748–749; Ибн Хад-жар. Указ. соч. Т. 1. С. 237.].
После победы все курайшиты приняли ислам[633 - См. Ибн Исхак. Указ соч. Т. 4. С. 867–884.]. Посланник (с) очень хотел заключить союз с их верхушкой, отдав им добычу, полученную в битве при Хунайне[634 - Ибн Исхак говорил: «Посланник (с) дал доверие их сердцам, и они были благороднейшими из людей. Он заключил их союз, и с ним союз заключил их народ, он дал Абу Суфйану б. Харабу сто верблюдов и дал ал-Харису б. ал-Харису б. Калада – брату Бану ’Абд ад-Дара – сто верблюдов. И дал ал-Хрису б. Хишаму сто верблюдов и дал Сухейлу б. ’Омару сто верблюдов и дал Хувайтабу б. ’Абд ал-’Ази б. Аби Кайсу сто верблюдов».]. Большинство их участвовало в хиджре, и они жили в Медине[635 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1. С. 9, 84; Т. 2. С. 89.].
Что касается сакифитов, то в их эмиграции прослеживаются примерно те же черты, что и у курайшитов. Была эмиграция личная в результате того, что мусульманин сталкивался в среде своего народа с обидой и смутой в вере[636 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 2. С. 275.]. Некоторых молодых людей из племени Сакиф к переселению в Медину подталкивали сила веры, глубина принципов и искренность. Они жертвовали ради неё богатством и имуществом, которое оставалось в Та’ифе у народа обоих племён[637 - Там же. С. 512.].
Большинство из Сакиф приняло ислам после победы и вместе с Посланником Аллаха (с) они были в нескольких военных походах и не разлучались с ним ни в его советах, ни в его мечети[638 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 43, 152, 344, 541, 568; Т. 2. С. 49, 441, 540.].
Курайшиты в обществе Медины обладали высоким статусом, и среди них были руководители и вожди[639 - См. Ибн Хабиб. Ал-Мунаммик. С. 9–10; Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. [Страницы не указаны].]. Посланник Аллаха (с) свидетельствовал им в этом, и вместе с ним были асхабы. Говорят, что когда Посланник (с) возвращался после битвы при Бадре, на пути в Медину его встретили ал-Аус и ал-Хазрадж. Они поздравили его с победой, которую ему даровал Аллах. Салма б. Салама б. Вакш ал-Ансари сказал: «С чем ты поздравишь нас? Клянусь Аллахом! Мы убили плешивых стариков, как привязанных верблюдов». Посланник Аллаха (с) сказал: «Если бы они приняли ислам, то впоследствии я бы их увидел ради почтения к ним. А если бы они приказали тебе и ты не подчинился бы им, то тогда я бы презрительно отнёсся к твоим поступкам по отношению к ним». Он также сказал: «Вот ты видел меня в Медине, когда я встретил на своём пути человека из них. Я посторонился из почтения к нему, пока он не прошёл»[640 - Ибн Хабиб. Указ. соч. С. 9–10.]. Ибн Исхак коротко говорит об этом случае: «Посланник (с), кода услышал слова Салмы ибн Саламы, улыбнулся, затем сказал: “О, мой племянник! Те – общество”»[641 - Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 2. С. 470–471.].
Сказанное ранее в предисловии о курайшитах подтверждает мудрость Посланника (с) и его дальновидность. Он из тех, кто не говорит о пустом. Вместе с тем, ситуация была сложной, и Посланник (с) мог поверить тому, что сказал ему Салма ибн Салама или мог притвориться незнающим. Малодушные были преимущественно из тех, кто выгонял его из города и мучил его. А поздравляющие были из тех, кто помогал ему и дал ему убежище. Однако Посланник (с) видел, что в интересах [общего дела] – освободить души ансаров от ненависти к курайшитам. Поэтому он пообещал ему предоставить им дары и могущество, воспользоваться которыми мешало их промедление с принятием ислама. Ат-Табари говорил об этом горячем стремлении Посланника (с) принести благо своему народу и о его привязанности к своим близким. Он видел путь к этому не только в Медине, но и после возвращения в Мекку. В глубине души он желал, чтобы Аллах даровал ему то, что сближает его с ними[642 - См. [Без указания автора]. Та’рих. Т. 2. С. 337–338.].
Заслуживает внимания его наблюдение о том, что свидетельство Посланника (с) среди курайшитов отнюдь не происходило по причине племенной или родственной привязанности, так как большинство арабских племён на Аравийском полуострове признавали за курайшитами их особое положение. Во времена джахилийи их называли «люди Аллаха» («народ Господа Бога», «божий народ»), «население Аллаха», «люди ал-Харама» («люди Священной территории»), «жители Дома Аллаха»[643 - Ибн Хабиб. Ал-Мунаммик. С. 10.]. Он (Господь), Великий и Славный, говорил о них в своей книге: «Разве мы не утвердили за ними харама безопасного; собираются к нему плоды от всего, как надел от Нас. Но большая часть их не знает!» (Коран, 28: 57 / пер. И. Ю. Крачковского). То же: «Но не мы ли закрепили за ними её как заповедную? Не от нас ли то, что в неё собираются плоды всех родов, для пропитания, какими наделяются от нас? Но многие из них этого не знают» (То же. См. Коран / пер. ГС. Саблукова)[644 - В данном случае используется следующее издание: Коран / пер. с араб. ГС. Саблукова. – Алма-Ата: Жазуши, б.д. – Перепеч. с изд.: Коран / пер. с араб. ГС. Саблукова. – Казань: Центр. тип., 1907. Паг. раз.].
Рассказывают, что Абу Суфйан после принятия ислама перебрасывался шутками с Посланником Аллаха (с) в доме своей дочери Умм Хабибы, супруги Посланника, (с) и сказал: «Клянусь Аллахом, поистине, это так, я не брошу тебя, а арабы тебя бросили. И люди не бодаются и не имеют рогов». Посланник Аллаха (с) засмеялся и сказал: «Ты говоришь так (правильно), Абу Ханзала»[645 - Ал-Исфахани. Ал-Агани. Т. 6. С. 323.].
Ибн Исхак рассказывает, что арабы в вопросах ислама занимали выжидательную позицию («выжидали в засаде»), чтобы посмотреть, как пойдут дела [этого] клана курайшитов и дела Посланника Аллаха (с).
Суть этого в том, что курайшиты были лидерами и предводителями народа, людьми ал-Байт и ал-Харам (то есть Ка‘абы и Священной территории), могилы сына Исмаила, сына Авраама и руководителями арабов и не отрицали этого. Именно курайшиты открыли враждебные действия против Посланника (с), но когда была завоевана Мекка, курайшиты подчинились ему, и их покорил ислам. Арабы знали, что у них нет сил вести войну с Посланником Аллаха (с), и по отношению к нему не было враждебности. Они массово принимали веру Аллаха, стекаясь к нему со всех сторон[646 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 4. С. 985.]
Рассказывали, что когда делегация Бану ‘Убайда ибн ‘Ади ибн ад-Даи‘ла пришла к Посланнику Аллаха (с), то сказала: «Мы не хотим тебя убивать, и если бы ты убивал не курайшитов, а других, мы бы сообща сражались вместе с тобой»[647 - Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 2. С. 47.]. Это показывает, до какой степени сердца арабов были с курайшитами, и проясняет степень уважения, которым пользовались курайшиты у арабских племён, так как обладали даром лидерства в областях экономики и веры[648 - Как мы видим, организация пяти, которая отличала курайшитов и их клан хуза‘ и всех, кто был рождён у курайшитов из арабов, и всех, кто поселился в Мекке из племён арабов в отличие от других арабских племён с особыми обычаями во время ихрама (ихрам («посвящение») – особое состояние духовной чистоты паломника при вступлении на священную территорию для совершения хаджа, для чего он также надевает специальную одежду, тоже называемую ихрам), была важнейшим фактором, который связывал племена с верой курайшитов и их влиянием до такой степени, что [это] заставило одного из них, а именно Зухейра б. Джанаба ал-Калби, атаковать Гатафана после того, как они решили, что установят священную территорию наподобие Мекки. Возможно, благодаря тому, что сила этой организации и её важность выросли, племена пяти жили в разных районах Аравийского полуострова. Сакиф жили на юго-востоке Мекки, Кинана – на юге, где они господствовали; на пути к Мекке – Йемен; ‘Амир б. Са‘са‘а – на северо-востоке Мекки, а Куда‘а (калб) – на пути в Хиру и Персию.].
Курайшиты были попечителями дел Ка‘абы и всего, что относилось к хаджу и обрядам. Это включало предоставление таких услуг арабским паломникам в эпоху джахилийи[649 - См. Ибн Исхак. Сират ан-наби. Т. 1. С. 84; Кистер М. Макка ва-л-Хира. С. 55.], как помощь в питании, поение, доставка отставших и помощь в доведении до дома[650 - См. Ибн Исхак. Там же.].
Политические дарования курайшитов и их искусство в торговле позволили им добиться союза с царями Персии, Византии и Йемена для обеспечения торгового обмена между этими странами и племенами Аравийского полуострова[651 - Сказал Ибн Исхак: «Союз курайшитов: их союз означает выезды в Сирию, причём у них было два выезда – зимой и летом».]. Это также дало им любовь и уважение племён, так как помогало процветанию торговой деятельности у них и сохраняло капиталы и их владельцев благодаря тому, что курейшиты выполняли задачу представительства в этих делах. Союз означал уплату суммы капитала, которую предоставляли со стороны Хашима вождям племён в качестве доходов, были приняты обязательства перевозить их товары со своими товарами, гнать их верблюдов со своими верблюдами, чтобы избавить их от трудностей в пути и обеспечить безопасность их торговли. Он также обеспечивал безопасность курайшитов от врагов, то есть, был полезен обеим сторонам[652 - См. O’Leary. Arabia ЬеСоге Muhammed. P. 182, 184; Кистер М. Макка ва-л-Хира. С. 56–59. Ибн Исхак говорит: «Союз курайшитов – их союз. Это означает выезды в Сирию, причём у них было два выезда – зимой и летом».].
Сообщалось, что Посланник (с) в битве при Ба-дре отказался от совета снести головы пленным курайшитам и принял ответ верного друга Абу Бакра получить за них выкуп[653 - См. Ал-Вакиди. Ал-Мугази. Т. 1. С. 107–110; Ибн ал-Хаджж. Раф‘ ал-хуфа’. Л. 78.]. Затем, как вспоминали, послал имущество Абу Суфйану ибн Харбу для бедных курайшитов, которые были участниками их союза[654 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 2. С. 505.].
Заслуживает внимания в этой связи указание на то, что, возможно, это мнение Посланника (с) о курайшитах не изменилось бы, если бы курайшиты не были бы его народом и его племенем. Рассказывали, что Посланник (с) послал Намилу б. ‘Абдаллаха ал-Лиси к Бану Дамра, и когда он вернулся к Посланнику (с), то собщил: «О, Посланник Аллаха! Они сказали: “Мы не будем с ним воевать и не будем заключать с ним мир, мы не считаем, что он говорит правду и не считаем, что он обманывает”. Тогда сказали люди: “О, Посланник Аллаха, он самый славный из них”. Тогда он сказал: “Позови их, среди них руководители, а господин шейх Салих из Бану Дамра – воин на пути Аллаха”»[655 - Ал-Й’акуби. Та’рих. Т. 2. С. 73.].
Из этого мы заключаем, что взаимодействие Посланника (с) с некоторыми племенами зиждилось на гибкости и снисхождении, если они демонстрировали добро и доброжелательность по отношению к исламу и его приверженцам, даже если впоследствии они и не принимали ислам. Эти события подтвердили искренность предположений Посланника (с), а позже и его взглядов о необходимости сбережения курайшитов для своего времени. Опора на них была велика в Медине. Первым руководителем похода Посланник (с) назначил ‘Убайду ибн ал-Харса ал-Мутталиби ал-Кирши, которого он послал секретно до битвы при Бадре[656 - См. Ал-Вакиди. Ал-Мугази. Т. 1. С. 3–4; Ибн Са‘д. Ат-Табакат. Т. 3. С. 50–51; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 2. С. 449.]. Также первым крупным военачальником он назначил ал-Хамзу б. ‘Абд ал-Мутталиба[657 - См. Ал-Вакиди. Там же; Ибн Са‘д. Там же. С. 51; Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 353–354.]. Вспоминают, что с Посланником (с) в битве при Бадре были только два всадника: аз-Зубайр ибн ал-‘Аввам на ал-Маймане и ал-Мукдад ибн ал-Асвад на ал-Майсире[658 - См. Ибн Са‘д. Указ. соч. Т. 3. С. 103; Аз-Захаби. Сират и‘лам ан-нубала’.Т. 1. С. 29.].
Многие курайшиты показали исключительные дарования в мирной жизни и на войне[659 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 3. С. 2.]. Рассказывали, что Посланник (с) говорил: «Боже! Два твоих самых любимых сына – ‘Омар ибн ал-Хаттаб или ‘Омар ибн Хишам – поддержали ислам»[660 - Ибн Са‘д. Ат-Табакат. Т. 3. С. 265–269; Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 2. С. 518–519.]. ‘Омар ибн ал-Хаттаб был неотлучно с Посланником (с) во всех его собраниях, выступал в поход в нескольких отрядах и был командиром в некоторых из них[661 - См. Ибн Са‘д. Указ. соч. Т. 3. С. 265–269.]. Сообщалось, что Пророк (с) увидел Абу Бакра и ‘Омара и они оба сказали: «Слушаю и смотрю»[662 - Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 2. С. 299.].
Посланник (с) предпочитал использовать курайшитов против открытых городов, удалённых от Медины, как Йемен, Бахрейн и Хайбар[663 - Халид б. Са‘ид б. ал-‘Ас б. Умайа был в Йемене, а два сына его брата – в Бахрейне и ‘Амр б. Са‘ид б. ал-‘Ас – в Сувад Хайбар.]. Причина этого крылась в уверенности, что их жители не будут выступать из этих городов, отступят и сомкнутся вокруг своих вождей.
Упоминалось, что сыновья Са‘ида б. ал-‘Аса, Халид, Абан и ‘Омар, когда услышали о смерти Пророка (с), вернулись после своих дел, и Абу Бакр им сказал: «Как достойно это дело для вас»[664 - Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 2. С. 299.]. Пророк (с) оставил после себя некоторых из них в Медине во всех своих походах[665 - См. Ибн Хаджар. Там же. С. 523.]. Он также предписал, кому из них следует отвечать от его имени царям. Например, говорят, что он диктовал ‘Абдаллаху ибн ал-Аркаму аз-Захри и понимал его надёжность. Так, он приказал ему написать к некоторым царям. И когда тот написал и скрепил печатью письмо, он не стал читать его, не сомневаясь в его надёжности[666 - См. Ибн Хаджар. Там же. С. 273, 311.]. Дарования курайшитов в Медине были многочисленными. Они сочетали в себе такие качества, как храбрость и воинская доблесть, достоинство знания и компетентность в мусульманском законодательстве и в вере[667 - См. Ибн Са‘д. Ат-Табакат. Т. 3. С. 102–104, 116–118; Аз-Захаби. Сират и‘лам ан-нубала’. Т. 1. С. 27–30; Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 3. С. 2, 330–331.]. Также в эпоху Посланника Аллаха (с) сообщество людей из их среды взяло на себя управление делами фетвы[668 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 2. С. 416.]. Он посылал из их числа людей в другие страны для обучения сунне и основам ислама[669 - См. Ибн Сад. Ат-Табакат. Т. 3. С. 116–118.].
В эпоху Пророка (с) люди из племени ас-Сакиф принимали заметное участие в управлении делами мединского общества, как, например, Мугайира б. Шаба. О нём говорили: «Изменяющий мнение» (Мугайира ар-рай) – за его сметливость и хорошее управление[670 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 3. С. 452–453.]. Ас-Сакифиты также принимали заметное участие в центрах управления и в военных походах[671 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 2. С. 357.]. Они стали важной движущей силой («сильным нервом») в походах и отрядах. У нас есть рассказ о том, что в битве ал-Джиср вместе с Убайдой погибло около трёхсот человек[672 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 3. С. 2–3; Т. 4. С. 45.]. Это даёт представление о степени их широкого участия в военных походах в эпоху Пророка (с). Сообщают о множестве участников из их числа в этом отряде на том основании, что количество погибших было большим. Также большое количество погибших среди них может свидетельствовать не только о многочисленности участников битвы, но скорее о том, что они в большинстве своём отличались храбростью, смелостью и отвагой, из-за чего они и в большей степени подвергались смертельным ударам. Однако как бы то ни было, число погибших в триста человек, которые участвовали в отряде Джиср Абу ‘Убайды, само по себе очень велико.
Мединское общество включало в себя некоторое количество союзников курайшитов, которые приняли ислам благодаря преклонению перед ним и вере[673 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С. 457; Т. 2. С. 521.]. Это те, кто рано принял ислам и затем уехал в Эфиопию[674 - См. Ибн Сад. Ат-Табакат. Т. 2. С. 265, 386–387, 390; Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 2. С. 247, 249, 287.]. Затем последовала хиджра в Медину вместе с первыми мухаджирами, которые присутствовали с Посланником Аллаха (с) на его собраниях[675 - См. Ибн Са‘д. Указ. соч. Т. 3 (в разных местах); Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1. С.139, 486; Т. 2. С. 512 [и далее].].
По данным, которые приводит Ибн Хаджар, в Медине жило около 39 союзников из курайшитов, которые последовали за Посланником (с) и стали его асхабами. Самые ревностные были из Хуза‘а, Бали, ‘Азра, Джа‘фи, Асад, Хузайма, Музайна, Хузайл, Салим, Та-мим, Кинда, ал-Азд, ал-Лайс, ‘Аназ, Мус, Куда‘а, Хадра-маут, ‘Анс, Сакиф, Мазин, ‘Аджал и ал-Кара[676 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Т. 1–4 (в разных местах); Ибн Са‘д. Указ. соч. Т. 3. С. 89 [и далее].]. Эти союзники участвовали в политической и религиозной жизни Медины и в общих делах. Среди них были командиры отрядов, городские ремесленники и работающие из одной пятой части, послы к царям[677 - См. Ибн Са‘д. Указ. соч. Т. 3. С. 96, 95–98; Ибн Хабиб. Ал-Мухбир. С. 76–77; Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 2. С. 497; Т. 3. С. 286–287, 288.].
Заслуживает упоминания то, что, по нашим сведениям, в племя Сакиф, после их переселения в Медину, не включались союзники, как это было в случае с Курайш, которым принадлежали новые союзники из остальных племён[678 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1–4 (в разных местах).].
6. Мухаджиры из племён и старые арабы
В этом разделе мы хотим рассмотреть оставшуюся часть мухаджиров из арабских племён, о которых мы не рассказывали подробно, с целью дать краткие сведения о них в надежде, что это облегчит задачу тех, кто хочет быстро сравнить между собой составные части мединского общества.
Большая часть этих мухаджиров относится к следующим арабским племенам: Бали, Джухайна, Ханифа, Тамим, ал-Азд, Захл, Аджал, Сумала, Халал, Кинана, Хавазин, Хас‘ам, Музайна, ал-Лайс, Гатафан, Дабба, Гифар, Гафик, ‘Укайл, Джушам, ибн Са‘д, ‘Амир, Са‘лаба, Джа‘ал, Мазхадж, Бакр, Ахмас, ‘Аназ, Куда‘а, Аслам, Даус, Хуза‘а, Аш‘ар, Бахил а, Тайй, ‘Азра, Мурад, Махариб, ‘Абд ал-Кайс, Баджила, Ганам, б. Даудан, Нахд, Джурам, Зубйан, Кашир, Анмар, Асад, Хузайма, Намир, Джузам, Калаб, ан-Нах‘, Марра, Джафи‘, Хамадан, Кинда, Хузайл, Фазара, Садус, Дамра, Лахм, Танух, ‘Аббас, Шаджа, Хадрамаут, Салим, Хамир, Ганв[679 - См. Ибн Хаджар. Указ. соч. Т. 1–4 (в разных местах).].
Есть также мухаджиры, о племенах которых точно не известно. В своём большинстве они принадлежат к следующим арабским племенам: Муджамма‘ ал-Харис, б. Ка‘б, ‘Акал, Са‘лаба, б. ‘Атбан, Ийад, Йашкур, ‘Ак, Шабйан, Мадладж, ‘Анас, Бахран, Са-лул, Са‘лаба, б. Зубйан, Са‘д б. Хадим, ан-Накр, Джурхам, ал-Бахз, Мазин, Таглаб б. Ка‘б[680 - См. Ибн Хаджар. Там же. Дополнительно о племенных связях см. Ал-Калкашанди. Нихайат ал– ‘ирб фи ма‘рифат ан-саб ал-‘араб / сост. ‘Али ал-Хакани. Багдад, 1378 / 1958.].
Некоторые мухаджиры относились к разным странам и городам: Йамама, Йемен, Та’иф, Персия, Мекка, ар-Рабза, Наджран, Зубайд[681 - См. Ибн Хаджар. Ал-Исаба. Ч. 1–4 (в разных местах).]. Среди них были и чужие, приходившие из разных мест и не знавшие о своих корнях. Говоря о них, мы имеем в виду исчезнувшие арабские племена[682 - См. Ибн Хабиб. Ал-Мунаммик. С. 24.].
Мы пытались в этой работе выяснить приблизительное число мухаджиров в Медине, что не означает претензию на полное и точное исчисление их количества. В определённой степени мы хотели этим прояснить картину и приблизить её к реальности. Это объясняется тем, что у нас нет полных и ясных текстов о количестве арабских племён, переселившихся в Медину. Это серьёзная проблема, с которой столкнулись исламские писатели, рассказывая об асхабах. Ибн Хаджар сказал: «Я собрал по этому вопросу много книг, в которых описаны другие асха-бы. Вместе с тем, у нас нет сведений, позволяющих ознакомиться полно с десятком имён сахабов, в связи с тем, что сообщается об Абу Зар‘а ар-Рази. Он говорит: “Умер Пророк (с), и число тех, кто его видел и слушал, превышает сто тысяч человек, мужчин и женщин, которые рассказывали о нём то, что они слышали и видели”»[683 - Там же. Т. 1. С. 3–7.].
