скачать книгу бесплатно
– Все, молчим и сдаемся.
Вопреки тому, что показывают по ТВ, спецназовцы не стали нас ни класть на землю, ни надевать наручники. Нас просто окружили и проводили до отсека для задержанных.
А потом было разбирательство, во время которого я и обвинила эсэсовку в домогательствах. С точки зрения закона, грош цена была моим показаниям, ведь мне не было еще двенадцати лет. Но, как говорится, осадочек остался. Тут я попала в самую точку. Инспекторов и воспитателей этого департамента и раньше ловили на нарушении этики. Так что поверили скорее мне, чем этой мегере. Тут и адвокат наш подсуетился, собрав свидетельства о благонамеренном поведении что нашем, что наших родителей. Ну а то, что Иван бил охранника, защищая сестру от домогательств… Вообще-то здешний закон не любил, когда граждане оказывали сопротивление должностным лицам. Просто сочувствие судьи, женщины семейной и обремененной детьми, было на нашей стороне, а не на стороне незамужней бездетной стервы. Приговор был вынесен по принципу «ни вашим, ни нашим». Каждый остался при своем мнении и без последствий, если не считать возмещения охраннику за разбитую переносицу.
Вы спросите, а не совестно ли мне было поклеп на эсэсовку возводить? Не совестно! Потому, что у той совесть начисто отсутствовала. Жалеть стерву, готовую при малейшем подозрении и без проверки доноса рушить семью, я не собиралась. Нормальный человек за такую работу браться не будет. Ну а ненормальным нечего потакать своей покорностью.
Глава 5
Правила русского боя
Просто так от эсэсовцев мы не отделались. Не сумев одолеть нас в судебной тяжбе, они не оставили надежды на то, что рано или поздно, но мы окажемся на их крючке. Поэтому, уже знакомая мне инспекторша Департамента социальной службы взяла себе за правило раз месяц навещать нашу семью. Право на проведение таких инспекций у этих сволочей было. Мы догадывались о том, что кроме этих визитов, в ходе которых нам задаются вопросы мутного содержания, проводится сбор слухов и сплетен со стороны. Один раз, выглянув в окно, мы с Ваней увидели, как она о чем-то беседует с местной алкашней. В том, что нам готовят какую-то пакость, я нисколько не сомневалась. Вот так мы и жили, ежедневно готовые к разного рода провокациям против нашей семьи.
В школе мы с братом старались вести себя как можно тише и незаметней. А вот это не совсем получалось. После того, как Ваня на глазах у целого класса вырубил с одного удара взрослого мужика, к нему пришла слава. К нему потянулись разного рода любители потереться возле знаменитости. Не обошли вниманием и меня. Сводку новостей про то, как нас брал полицейский спецназ, видели все. Поэтому те, кто был явно не интересен брату, начали обхаживать меня. Никому не пожелаю такой славы! Единственным положительным моментом во всем этом было то, что наша группа здоровья выросла численно. Кто-то приходил и, посетив пару занятий, уходил. Но кто-то оставался и продолжал занятия. Увеличилось и число желающих посещать уроки танцев. Супругов Максимовых это необычайно обрадовало. И дело тут было не в возросших доходах.
– Мы с Алексеем Андреевичем являемся сторонниками активного долголетия, а вы, ребята, держите нас в нужном тонусе, – объяснила нам свою точку зрения Софья Владимировна.
Впрочем, такие признания никак не отражались на их требовательности. Каждое занятие по танцам было, по сути дела, жесточайшей муштрой. Не все это выдерживали. Кто-то бросал все и уходил. Наверное, треть группы ушло от нас. Но это ничего не меняло для тех, кто остался.
– Только через боль, усталость и отчаянье! Только через муки и слезы! Иначе ничего не добьешься. Учитесь побеждать самих себя! – Это уже Алексей Андреевич внушал нам подобные истины.
– Не жалейте об отставших. Кто легко сдался вначале, тот с такой же легкостью предаст вас потом. – А это Софья Владимировна от себя добавляла.
Насколько они были правы, я рассуждать не стремилась. Достаточно того, что пользу от этих занятий понимали все. Как-то быстро прекратились жалобы на трудности и неудобства. Народ потихоньку втягивался в заданный ритм жизни. Главным результатом этих мучений стало то, что у нас потихоньку складывались группки и компании. А досадно было, и не мне одной, что пацаны не очень-то и жаловали наши танцульки. Неинтересны они были им. Правда, дожидаться нас им приходилось. Тут уж Ванюша постарался. После эпопеи с эсэсовкой он взял за правило всегда меня дожидаться и сопровождать до дома. Так ведь не одна я такая хорошая, поэтому братец поставил всем пацанам жесткое условие:
– Хочешь с нами тусить – ждешь и провожаешь девок до дома!
Возражений это условие ни у кого не вызвало, вот только ждать нас два часа и маяться бездельем ребят не устраивало. Ванюша мне не раз и не два жаловался на то, что пацанам уже надоело попусту время тратить. Нужно было что-то придумать такое, чтобы и мальчишкам была польза, и нам спокойствие. Целый месяц я ломала над этим голову, а решение пришло в голову неожиданно.
Просто братцу понравились те сказки и рассказы, что неплохо известны в нашем времени и совсем незнакомы здешним обитателям. Читала я в свое время много, поэтому рассказать подходящую к случаю историю из прочитанного проблемой не было. Да и не только из прочитанного. Шло «на ура» и кое-что из увиденного мной. На экране, естественно, увиденного, а не в жизни. Братец ничего не подозревал и ничему не удивлялся. Все это он относил на счет моей богатой фантазии. Да и привык он к этому. Приятели его тоже не высказывали никакого удивления. После того, как я ловко ускользнула от эсэсовки и отмазала брата с родителями, они спокойно воспринимали ссылку на то, что «это Машка Миронова так придумала».
Так вот, однажды мне, как назло, ничего подходящего в голову не пришло, и я скучно и неинтересно поведала Ивану некоторые эпизоды фильма «Бойцовский клуб».
Честно говоря, мне этот фильм не понравился, и я его даже смотреть до конца не стала. Но видели бы вы, как подпрыгнул на месте Ванька!
– Машка! Ты гений! Я всегда говорил, что у тебя золотая голова!
– Врешь ведь, паршивец!
– Ну пусть не всегда я это говорил, но последний год – это точно.
– Ты что задумал?
А задумал он не что иное, как создать свой Бойцовский клуб. Не блистая особой фантазией, Ванька умел сходу оценить пользу от поданного кем-то предложения. Ну а если идея ему сразу нравилась, то отговорить его от ее использования вряд ли у кого вышло. Идея самодеятельного колледжа по мордобою, как раз, по его разумению, решала кучу проблем в его жизни.
Пришлось опять спускать его с небес на землю. Лично я не одобряю драк и никогда не понимала мужчин. То, что мужчина должен уметь в случае нужды постоять за себя, я признавала. Да не просто признавала, а видела на примере отца, мужа и сына, как их готовность к бою заставляла кое-кого поджимать свой хвост. Просто я не хотела, чтобы Ваньке и его друзьям захотелось идти дальше разумной необходимости. Нужно было создать какие-то рамки для проявления мальчишеского буйства. Они ведь не ограничатся простыми занятиями. Обязательно захотят применить на деле полученные умения.
Если бы ими руководил при этом взрослый, много видавший и потому авторитетный наставник! Он сумел бы не допустить неконтролируемой агрессии. Но чего нет, того нет. Нужно придумывать, как решить эту задачку.
А простого решения тут не существовало. Здешнее общество было слишком травоядным, поэтому рекламой каких-либо боевых умений не занималось. Логика простая: как бы из этого чего не вышло. Секции боевых единоборств, конечно, были, но в небольшом количестве. Обучение в них требовало обязательно участия наставника и было непростым, длительным и дорогим по оплате. Перенимать что-либо у них самостоятельно, опираясь на доступные всем видеозаписи, – дело дохлое. Именно с этого я и начала разговор по сути дела.
– Ваня! У нас нет столько денег, чтобы платить сенсею. Да и учиться всем этим дрыгоножествам долго.
– Ерунда! Твоему паркуру тоже раньше некому было новичков учить. Ничего, справились, своим умом обошлись.
– Значит, своим умом? Через практику, конечно?
– А как еще? Пока ты с девками торчите на танцульках, мы на заднем дворе и займемся полезным делом.
– А если ты кому-нибудь в рожу опять заедешь?
Отмахиваться от моего вопроса брат не стал. Дело ведь это серьезное. Мы уже убедились на своем примере, что являться в школу с синяком под глазом – чревато. Учителя сразу сообщат эсэсовцам о том, что ученик кем-то избит. Печально то, что если учитель этого не сделает, то его уволят с соответствующей пометкой. Эсэсовцы, чтобы оправдать свое существование, никого жалеть не станут. Отсидеться по больничной справке? Так врачи тоже обязаны в таких случаях сообщить куда надо! И хрен тут докажешь, что тебя били хулиганы. Служащим ДСС платят деньги за выявление случаев нарушения чьих-то прав. Поэтому они не станут заниматься хулиганами. А вот лишить кого-нибудь родительских прав – это показатель активности и лишние бонусы в карьере. Поэтому они будут из карася творить порося, но своего не упустят.
– Так бой-то будет учебный. Можно сразу договориться, что в морду друг друга не лупим.
– А другие места? Ну, ты понял, что я имею в виду.
– Тоже верно…
– В общем, Ваня, сейчас садишься, берешь карандаш с тетрадкой и при мне пишешь правила вашего мордобоя.
– Прям сейчас?
– Именно! Сперва правила приличного поведения, и только потом о самих приемах. Только так, если не хочешь, чтобы вам все в самом начале обломали.
В том, что начинать нужно с написания уставов, я ничуть не сомневалась. Наверное, сказывалось мое детство в прошлой жизни. Оно прошло у меня в тех военных городках, в которые судьба забрасывала нас вместе с отцом— офицером РВСН[7 - Ракетные войска стратегического назначения. (Примеч. ред.)]. Именно от отца я услышала слова о том, что любой опасный для жизни и здоровья род деятельности должен начинаться с изучения уставов. А если дело новое и незнакомое, значит, их нужно писать самому.
Спустя десять лет:
– Мурат Махмудович, как вы оцениваете русский бой, столь модный сейчас среди нашей молодежи?
– Вообще-то, как положительное явление в нашей жизни.
– Но ведь в обществе существуют вполне обоснованные опасения насчет роста немотивированной агрессии среди молодежи.
– Но почему тогда это самое общество не волнует проблема наркомании? От кого более серьезная опасность: от трезвого подготовленного бойца, способного контролировать свои эмоции и побуждения, или от находящегося под «кайфом» или в процессе «ломки» наркомана?
– Это сложный вопрос, Мурат Махмудович. Я бы не стал тут судить столь категорично. Давайте лучше обсудим то, о чем вы можете судить как профессионал. Насколько эффективен русский бой в сравнении с другими системами рукопашного боя?
– Начну с того, Антон Аркадьевич, что русский бой не является тем, что можно считать самостоятельной спортивной дисциплиной. Не дотягивает он до этого. Кроме того, отсутствие традиций, системного подхода и признанных мастеров не позволяют ему войти в олимпийский список боевых искусств. Да и нет в нем ничего оригинального, что позволило бы его выделить среди прочих дисциплин.
– Но ведь он, судя по отзывам других людей, весьма неплохо продемонстрировал свои преимущества над другими видами боевых искусств…
– Ошибаетесь. Никакими особыми свойствами он не обладает. Обычный новодел, причем созданный людьми, которые никогда раньше не занимались рукопашным боем. Ведь когда в обществе возникла шумиха насчет него, я специально посетил несколько занятий по этой рукопашке. Вы ведь наверняка слышали про их правило: «Если пришел – сражайся!» Вот я и провел несколько схваток с наиболее продвинутыми их ребятами. И знаете, ничего особенного я не увидел. Чтобы оценить их систему по достоинству, я построил бой так, чтобы заставить противников пустить в ход все, чему они научились. При этом я вынужден был придерживаться тех ограничений, которые были наложены их собственньми правилами. И что? Во всех схватках я одержал уверенную победу!
– Но ведь вы сами говорите о том, что собственных мастеров высокого класса у поклонников русского боя еще нет. Может, в этом секрет вашего успеха?
– Это тоже, но тем не менее созданная кем-то система не дает преимуществ в одиночной схватке с подготовленным противником.
– Не знаю, что и сказать. Все помнят случай, происшедший полгода назад. Я о той самой драке Ивана Федорова с чемпионом Европы по боям без правил. Когда из чемпиона выбивают дух, у меня и мысли не возникает назвать русский бой примитивным и неэффективным.
– Я так его не называл. Он прост для освоения, что есть, то есть. Но вот эффективность… Я бы сказал, что Иван Федоров с максимальным эффектом применил то, чем владел. А владел он не столько приемами, сколько тактикой их применения. Это как на войне. При правильно выбранной тактике даже не самое крутое оружие позволяет одерживать победу над опытным и хорошо вооруженным противником. Вся суть русского боя в правильном перемещении по полю боя. На это и сделан основной упор в подготовке бойца. Использовать реально существующий ландшафт местности в свою пользу.
– Что-то больно мудрено.
– Сейчас объясню. На ринге того же Ивана Федорова вырубил бы даже не чемпион. Причем очень быстро. Другое дело – реальный городской пейзаж. Ведь не просто так «мироновцы» начинают с бега и паркура. Что тогда произошло в Мадриде? Когда возник конфликт между Федоровым и Салехом, Иван крутился-вертелся, стараясь не попасть ни под удар, ни под захват. В конце концов, Салех завелся и утратил всяческий контроль над собой. Второй этап – Федоров пускается в бегство от Салеха. Салех поддается на провокацию и гонится за ним. Беглец добежал до кирпичного забора и одним рывком запрыгивает на него. Салех этого не может сделать, и поэтому только без толку топчется и орет. Третий этап – недосягаемый для Салеха противник уловил момент расслабленности и внезапно совершает прыжок с приземлением ногами на голову чемпиона. Салех падает. Федоров его добивает. Вот и все.
– То есть дело было в заборе?
– Дело было в правильно выбранной тактике. Кстати, трюки с заборами и стенами у «мироновцев» из числа любимых. Бывает ситуация, когда боец сталкивается с толпой. Чтобы не проиграть бой, он намеренно отступает туда, где его невозможно обойти сбоку или с тыла. Противник считает, что загнал его в угол, а он в подходящий момент внезапным рывком оказывается на заборе или карнизе. Достать его не выйдет. Лезть вслед за ним – чревато. Ну а там он найдет способ, как уйти от противников. Не всякий умеет вести погоню при наличии множества препятствий.
– То есть бег и паркур…
–.. рассматриваются «мироновцами» как элементы тактики ведения боя в условиях городской застройки.
– Необычный, однако, взгляд! Рассматривать бег и прыжки через забор как элементы рукопашного боя…
– Антон Аркадьевич, скорее, не самого рукопашного боя, а вообще боя. А бой – настоящий, конечно, бой – состоит не только из самой схватки. Умение оторваться от преследования – это тоже элемент боя. Умение выбрать наиболее выгодную позицию, лишающую противника части преимуществ… Умение скрытно выйти на позицию для нанесения удара…
– Еще и игра в прятки?
– Так в том-то и дело, что русский бой можно бесконечно совершенствовать. Наверняка светлые головы у «мироновцев» давно уже об этом подумали…
До подобного рода интервью было еще далеко. А вначале мы не знали, за что хвататься в первую очередь. Главная проблема – отсутствие инструкторов или просто опытных людей. Пришлось «работать по методичке». В поисках подходящих инструкций я с Иваном перерыла весь КРОСЕТ. Но ничего серьезного мы не нашли. Не было нигде наставлений про то, как правильно нужно морды своим обидчикам бить. Пришлось идти другим путем. Начали скачивать ролики с официальных состязаний. А дальше я начинала дрессировать брата. Все-таки у танцоров хорошая память на движения, поэтому я лучше его запоминала показанный прием, могла его правильно повторить и даже объяснить, как нужно его выполнять. Честно сказать, получалось у нас не очень. Все-таки полноценным спарринг-партнером я не была. Да и тренер из меня тот еще. Просто за неимением другого выбора приходилось поступать именно так. Ну а потом я шла на танцы, а Иван с ребятами отрабатывали приемы на заднем дворе. Затем, когда занятия в танцзале заканчивались, мы выходили к парням, и они нас провожали домой.
Последнее обстоятельство сильно повлияло на сами занятия в «мордобойном колледже». Сперва там все шло так, как было показано в том самом голливудском фильме.
Пацаны собирались в круг, и новичок по собственному выбору вызывал одного из стоящих в круге на бой. Сразу пришлось вводить ограничение: по лицу не бить. Мы с братом уже поняли, чем это чревато, и поэтому настояли на подобных ограничениях в дружеской схватке. Точно так же мы решили, что бой может прекращаться не только в результате чьей-то победы, но и по желанию одного из участников.
Дальше начинались сами занятия. Пацаны разбивались на пары, и шло изучение или отработка одного из приемов. И тут тоже пришлось много чего переосмысливать. Любая спортивная дисциплина требует много времени на ее освоение. Как правило – годы. Боевые искусства исключением не являлись. Все это так, но в нашем случае никто не станет ждать, пока боец выучится. Схватка могла произойти в любой день, и все преимущества будут на стороне противника. В жизни так и происходит. Враги были старше возрастом, сильней физически, их всегда было много, и в средствах они не стеснялись. И спасало нас от неприятностей не умение драться, а умение бегать. Пытаясь найти выход из этого положения, мы просмотрели кучу видео, где был заснят бой одиночки против толпы. Увы, съемок реальных боев мы не нашли, а сцены из художественных фильмов нам ничего полезного дать не могли. Там на героя толпа нападала вовсе не разом, позволяя ему бить всех поодиночке. В жизни все не так.
Так как подсказывать было нам некому, пацаны начали искать ответ на этот вопрос самостоятельно. В результате проведенных на заднем дворе экспериментов родилась подходящая нашему случаю тактика. Целью схватки становилась не победа в ней. Главное – проводить девчонку до дома. В случае угрозы парень должен был в первую очередь дать ей возможность удрать, связав противников боем, ну а затем обеспечить бегство уже себе самому. Ничего другого пацаны придумать не смогли. Такой подход себя оправдал, ибо влипать в неприятности, когда живешь не в элитном районе города, приходилось всем и не по разу.
Но это все были пустяки. Проблемы начались, когда парочку уродов из уличных банд наши ребята сумели серьезно поколотить. Ответ не заставил себя ждать. Выяснив, где собираются «мироновцы», мстители заявились большой толпой, переполненные решительными намерениями. Момент был отчаянный и самый неподходящий. У нас только что закончились занятия в танцклассе, и мы, переодевшись, вышли из здания. Пацаны закончили свою возню на площадке за домом и собирались нас провожать. И тут на них напали! Драка вышла короткой, свирепой и неудачной для нас. Удивляться этому не стоило. Надеяться хоть на какой-то успех нашим мальчишкам, самому старшему из которых было четырнадцать лет, не приходилось. Большинству напавших было по шестнадцать-восемнадцать. Мы, девчонки, успели заскочить в здание и закрыть за собой дверь. А пацаны не успели. Глядя на то, как их, уже лежачих, добивают, мы не знали, что делать, и лишь скулили и визжали от страха. Да еще с ужасом ждали, когда хулиганы сломают дверь и примутся за нас. А те, чувствуя себя победителями, уже вовсю изгалялись над нашими мальчишками. Все прекратилось, когда приехала вызванная Софьей Владимировной полиция.
В этот день уже не пацаны нас провожали домой, а мы пацанам помогали дойти до дома. А кого-то пришлось и на скорой увозить. Шума от этой истории было много, а виноватыми в этом стали… Супруги Максимовы! Именно их власти оштрафовали за то, что, собрав нас всех вместе, они спровоцировали нападение хулиганов. Вот такая у них логика! Заняться хулиганами властям и в голову не пришло. Почему? Да потому, что среди напавших были инородцы. А преследовать инородцев себе дороже. Не потому, что сами инородцы такие грозные. Просто чиновники избегали обвинений в расизме. Проще во всем русских обвинить. Русским сам Бог велел терпеть!
Вот только здесь власти ошиблись. Как ни крути, а скандал создал нам рекламу. Кто-то из прежнего состава мальчишек и девчонок ушел, решив не посещать больше ставшие такими опасными занятия. Но желающих присоединиться к нам оказалось намного больше.
Глава 6
Карьера великорусской шовинистки
Настоящие неприятности для нас начались, когда подходил к концу четвертый год моего пребывания в этом мире. Правда, спокойным все это время и так не было. После того памятного избиения наших мальчишек, когда я с большим трудом помогла Ванюше добраться до дома, можно было вообще не дергать судьбу ни за хвост, ни за бороду, ни за усы. Видели бы вы реакцию родителей, когда они увидели его – избитого и, как выяснилось позже, с переломанными ребрами! Лицо и верхняя одежда Вани были перепачканы кровью и грязью. Я выглядела немногим лучше, потому что тоже была перепачкана и тем, и другим. Василисе Егоровне стало сразу дурно. Потом она вместе с мужем долго убеждала нас все бросить и не искушать больше судьбу. Послушай мы их тогда, жить нам было бы хоть и противно, но зато спокойней. Но ни Маша, ни Иван на это не пошли. Маша после общения со мной уже не смогла бы примириться с тем, к чему родители ее давно привыкли. Иван же и без моего воздействия не стал бы возвращаться к старому. Поймите их правильно: мой родной мир тоже нельзя считать дивным и прекрасным.
Найдется много людей, которые скажут, что мы не годимся на роль эталона. И они будут правы во всем, кроме одного: мы не прекращаем сопротивляться произволу. Что бы в нашем мире ни затеяли власть имущие, им всегда приходится бороться с теми, кто категорически не согласен с их политикой.
Здешний мир, привыкший к тому, что можно неплохо прожить без сильных потрясений, потихонечку стал миром соглашателей. Вот только соглашательство не устраняет безобразий, а значит, рано или поздно недовольные себя проявят. Одним из таких недовольных существующими порядками и стал Машин брат. Да если бы он один! Правда, мы понимали, что сил на громкий протест у нас нет. Кто прислушается к мнению кучки малолеток? Единственное, на что мы были в тот момент способны, так это только готовить самих себя и наших товарищей к взрослой жизни. Этим мы, по сути дела, и были заняты все четыре года.
Очередная неприятность обрушилась на нас в один из прекрасных субботних дней. В выходные дни у нас танцев не было, поэтому, закончив занятия по бегу и паркуру, я ушла домой, а Иван с пацанами остался на занятия по русскому бою. Пообедав, я села за свой комп и начала печатать текст очередной сказки для литературного раздела «Невского времени». К сожалению, будучи неплохой рассказчицей, я была совсем неумелым литератором. То, что я писала, совершенно никуда не годилось. Поэтому, набив текст, я его посылала по электронной почте госпоже Алексеевой. Та, в свою очередь, превращала мое никчемное творчество в весьма неплохое произведение. Она, конечно, тоже не дотягивала до уровня Игоря Можейко, у которого я нагло воровала сюжеты, но тем не менее все равно выходило очень здорово! Я бы так никогда не смогла! Публика, никогда не встречавшаяся ни с чем подобным, принимала историю сказочных приключений Алисы Селезневой благосклонно. Все это лишний раз убеждало меня в том, что хорошую вещь не испортишь никаким исполнением.
Публиковаться я стала совсем недавно, после того как госпожа Алексеева нанесла нам визит и взяла у меня интервью. Впрочем, это было, скорее всего, не интервью, а обычной беседой. В итоге, оценив рассказы, а заодно и мои реальные способности, Татьяна Сергеевна предложила интересный вариант сотрудничества. Теперь я посылала ей на почту по одному рассказу в двух вариантах – звукозапись и письменное изложение рассказанного. Почему так?
– Раз уж мне придется заниматься литературной обработкой, то запись устного рассказа поможет мне при написании сохранить ваш, Маша, стиль. У вас есть свой стиль, его нужно только сохранить и развить. Вот скажите честно: как у вас обстоят дела со школьными сочинениями?
Не в бровь, а в глаз! Плохо у меня с ними было. Что у меня самой в том мире, что у Маши в этом. А мысль Татьяны Сергеевны мне теперь была понятна: учиться, учиться и очень много тренироваться!
Первые истории были опубликованы как произведения двух авторов. Я считала, что это справедливо. Все-таки Татьяна Сергеевна тратила на литературную обработку столько времени, что ее право на соавторство не подлежало сомнению. Благодаря ей, я стала официально получать часть причитающегося автору гонорара.
И вот, отправляя по почте оба файла, письменный и звуковой, я заодно прочитала входящие сообщения. Одним из этих сообщений была повестка из районного отделения МГБ. Некий поручик Мошкальский обязывал меня явиться в понедельник во второй половине дня для дачи свидетельских показаний следствию. Вот так дела! Я сразу поняла, что одними свидетельскими показаниями дело не ограничится. Чтобы не беспокоить родных, я ничего никому не сказала. Дожив до понедельника, после школы явилась по указанному адресу.
Поручик Мошкальский, полный дядька в строгом цивильном костюме, стал задавать мне на первый взгляд безобидные вопросы. Вопросы эти касались наших занятий самодеятельным спортом. Никогда раньше я не имела дела с госбезопасностью, если не считать редкого общения с нашим особистом. Менты наши тоже прошли мимо меня, если только не считать того внимания, которое уделяют инспектора-гаишники любому водителю. Тем не менее я твердо знала, что считать эту публику друзьями человека – непростительная глупость. Виновен ты или нет, но в любом случае не стоит верить в их доброту. В глупость их тоже не стоит верить, даже если на их лицах написано: «дебил». Просто так они свое внимание никому не уделяют и коль начали тебя о чем-то спрашивать, значит, ты оказался не в том месте и не в то время. Поэтому, включив дурочку, я ангельским голоском рассказывала о своем желании иметь хорошую фигуру, о любви к танцам и о боязни уличных хулиганов. На каждый заданный следователем вопрос я отвечала сорочьей трескотней. В общем, дурочку включала. И все-таки он меня чуть ли не подловил:
– Насколько я знаю, у вас там занимаются сплошь русские и православные.
– Не знаю, господин офицер, я им в паспорт не заглядывала.
В ответ Мошкальский весело засмеялся:
– Ну насмешили меня вы, барышня, у вас превратное представление о паспортах. Мы уже лет шестьдесят как не упоминаем в них национальную и религиозную принадлежность!
Я же тем временем проклинала себя за расслабленность. И хорошо, что поручик понятия не имел о советской действительности. Вот бы прокололась – так прокололась! Здесь вам не тут! В этом мире паспорта нужны лишь тому, кто за границу едет. Прочим же в качестве удостоверения личности служат либо автомобильные права, либо кредитные свидетельства. Но и в них нет никаких упоминаний о национальности или вере владельца.
И тут до меня дошло. А откуда он может знать о том, что у нас одни русские в компании? Я, например, этим вопросом не задавалась. И друзья мои об этом не спрашивали. Мне было все равно, кто там у нас еврей, а кто армянин. Но, как видно, кому-то оказалось не все равно. Кто-то заинтересовался этим и не поленился собрать подробнейшие сведения. И кто это может быть, я, кажется, догадываюсь.
Вслух же я сказала совсем иное:
– Так я совсем ничего не понимаю во взрослых документах. Просто читала, что раньше батюшки в метриках про это писали. Думала, что и сейчас так пишут.
– Батюшки наши и сейчас много чего пишут, но метрики выписывают совсем другие люди. Ну, это не наше дело. Мне, например, просто интересно стало, почему у вас нет ни одного инородца?
– Честное слово, не знаю. Если новые ребята и девчонки приходят, мы об этом их не расспрашиваем.
– А другие? Народу у вас сейчас много. Вряд ли вы знаете, кто о чем и с кем разговаривает. А ведь стоит прислушаться. Вдруг кто что недоброе задумал? Но если бы вы про то узнали, вы бы и отговорить смогли вовремя или нас о помощи попросить, если самой не справиться.
Ох, голубчики! Все вы одинаковы! Понятно, что вам нужны сведения о наших намерениях и настроениях. Но если о большинстве дел в нашем сообществе можно узнать совершенно открыто из наших контактов в социальных сетях, то с Бойцовским клубом так не получится. Все, что им нужно обсудить, парни обсуждают в Мужском Круге. А Круг в свои дела кого попало не посвящает. Меня, например, точно его дела не касаются. Потому, что нет мне туда ходу. Войти в Мужской Круг может не всякий. Для этого нужно делом доказать, что ты кремень и на тебя можно положиться. Кто и как это доказывает, мне знать не положено. Я хоть и заводила всему, но не начальница. Даже Иван, который стал самым первым членом Бойцовского клуба, для парней не начальник. Так у них заведено было после первого серьезного мордобоя. Круг решает все. А если требуется командир – Круг его назначит.
Понятно, что «опричникам» хотелось узнать побольше о намерениях Круга. Вот господин поручик и попытался завербовать осведомительницу. Я ведь хоть и не вхожа туда, но с братом живу в одном доме. Наверняка меня даже не будут заставлять доносы писать. Зачем? Про «жучки» все наслышаны. Наверняка у нас в квартире они появились во всех помещениях. И все, что мне будет нужно сделать, так это раскрутить братца на разговор. А уж «опричники» и без меня доклады напишут.
– Господин поручик! Я ни во что не лезу и не желаю лезть. Кто о чем болтает, пусть это того и касается!
– Напрасно вы так, Мария Ивановна. Честно скажу, не всем вы по нраву пришлись. И не только в нашем районе. Местных сволочей вы, конечно, гоняете, но ведь есть и такие люди, против которых кулаки не больно-то и распустишь. С ними иначе приходится поступать. Сомневаюсь, что вы сумеете справиться с этим. Вот тут бы мы вам и пригодились. Впрочем, мое предложение по-прежнему в силе.
На том наша беседа и закончилась. Вечером я все рассказала брату. Родителей мы в эти дела не стали посвящать. Как оказалось, напрасно мы это сделали. Прошла еще одна неделя – и снова выходные. Как раз на субботу у нас было намечено одно публичное мероприятие. Дело в том, что наши пробежки привлекли внимание многих людей. Появились те, кто бегал с нами за компанию. Но не только любители бега потянулись к нам. Как-то к нам подошли активистки из Общества борьбы за народную трезвость. Были эти дамы чуть младше своего общества. А оно, как оказалось, старше всех известных российских политических партий. За что они боролись, было ясно из названия. Успешной эта борьба не была. Собственно говоря, состояло это общество в основном из престарелых филантропок, чьих средств хватало на пропаганду здорового образа жизни да на помощь отдельным прозревшим людям. Прознав, что у нас насчет любого дурмана очень строго, они, естественно, устремились к нам. Эти пожилые дамы искренне переживали по поводу неуклонного падения нравов. Они действительно готовы были жертвовать всем, что имеют, для того чтобы исправить ситуацию на алкогольном фронте. Вот только реальных возможностей для этого у них не было. Они писали бесконечные петиции, организовывали лекции, пытались воздействовать на религиозные организации и даже организовывали анонимное лечение от алкоголизма. Эффект был, но не особо заметный. А если честно – единичные успехи. И тут эти дамы узнали, что есть молодые парни и девушки, которые не травят свой организм никакой гадостью, которые знают, как можно и без этого интересно провести время. А главное, что к этим молодым людям тянутся остальные! Мы были тем, чего им не хватало, – массовым примером правильного образа жизни. Проходить мимо нас они не стали.
Естественно, что мы им показали не все. Занятия бегом или паркуром – пожалуйста! Танцы? Да ради бога! Приходите и смотрите! Они пришли, посмотрели и предложили нам помочь в организации флешмобов. Мы с радостью согласились. То, что из этого вышло, – понравилось всем. И нам, и случайным зрителям. А вот с русским боем мы по-осторожничали. Смотреть на ежедневные занятия с их жесткими правилами и не менее жесткими ритуалами – зрелище не для слабонервных. И уж тем более мы не стремились показывать кому-либо наш суд. Суд, без принятых в этом обществе формальностей. Когда есть Круг, который судит тебя, и есть ты, сам по себе и со своей Правдой. Здесь не было ни присяжных, ни адвокатов. И хорошо, что редко мы кого-либо судили. За что судили? За трусость, подлость и предательство. И наказание было только одно – изгнание. Все это не для чужих глаз и ушей.
Единственное, что эти дамы увидели, так это праздничный бой на Масленицу. Провели мы его, кстати, с их активной помощью. И это был первый бой такого рода. Лишь свои знали, что народный обычай здесь ни при чем. Учиться биться стенкой на стенку ребята начали сразу после первого проигранного ими боя. Просто ничего лучшего, чем поступать по примеру далеких предков, они придумать не смогли. Это не просто рукопашный бой и не обычный поединок. Это натаскивание на бой в составе отряда. Привычка держать боевой порядок, не обращать внимание на крики, напор, боль. Нужно было выработать способность маневрировать в толпе и видеть сам бой. Умение выбивать отбившихся, выбивать сильных, разбивать строй противника, разделять функции: одни бьют, другие добивают, создавать преимущество в нужном месте и так далее. Вот чем стал в итоге русский бой, когда, утерев сопли и кровь, ребята взялись за поиск рецептов победы в открытом бою.
