скачать книгу бесплатно
Эх, Маша! Ничего ты в жизни не понимаешь! Ты серьезно считаешь, что с ними не интересно? Смотри и учись! Я быстро взяла ситуацию в детской комнате под контроль и занялась привычным для меня делом: начала их учить лепить из пластилина. Когда мне пришло время выйти на пенсию, Управление гидрометеослужбы Балтийского флота, проводя очередную реорганизацию, сократило мою должность. Жить на одну пенсию, если твой муж хорошо зарабатывает, можно, но скучно. И я нашла себе другую работу. Я всегда неплохо рисовала и лепила. Поэтому, когда мне предложили заниматься детьми с задержкой в развитии, обучая их рисованию и художественной лепке, я согласилась. Немалое значение для меня имел и довольно-таки приличный заработок. И хотя занятость была неполная, по существующим расценкам выходило не хуже, чем у мужа. Главное – иметь такт и терпение. Вопреки опасениям, работа оказалась не очень трудной и даже приносила мне временами радость.
Вот я и занялась привычным для себя ремеслом уже здесь. Думаете, трудно развить в ребенке художественный вкус и фантазию? Ничуть не бывало. Задержка в развитии – это еще не препятствие к успеху. Дети бывают либо развитые, либо недостаточно развитые. Последнее – это в основном вина родителей, которые и сами не занимаются своими чадами, и другим не позволяют с ними заниматься.
В общем, как всегда, меня на этом поприще ждал успех. Малышня оказалась буквально зачарованной, когда увидела, что задуманные ею кошечки, овечки, собачки, человечки… получились «совсем как в мультике». Естественно, что вся орава с визгом понеслась хвастаться своими успехами перед взрослыми.
– Леночка! Какая прелесть! Неужели это ты сама так?
– Меня Маша научила.
Вот так, выхваляясь успехами, они все твердили, что «это меня Маша научила».
Родительский шок и последующие за ними восторги были для меня делом привычным. Когда мы организовывали выставки детского творчества, то родители занимавшихся у нас детей с трудом верили, что увиденную ими красоту создало собственное чадушко. И их можно понять. Ведь раньше они ничего подобного за своим ребенком не замечали. Наоборот, дитя с трудом могло что-то сделать приемлемо или довести до конца, если бралось делать что-то самостоятельно. А тут всего одно занятие, и результат радовал взгляд. Часто звучало нечто вроде того:
«Ирина Павловна, скажите честно: это ведь сделали вы, а не наш Андрюша, у него просто так не выйдет!»
«Элеонора Петровна я могу скопировать в детском стиле что угодно, но для этого должна видеть образец. У меня просто фантазии на такое не хватит…»
Кто-то верил моим объяснениям, кто-то нет. Тем не менее о потраченных на развитие ребенка деньгах никто не жалел. Потому что даже самым недоверчивым приходилось верить своим глазам: убогий малыш вдруг превращался в обычного ребенка с хорошо развитым воображением и моторикой…
Маша, на чью долю пришлись похвалы и восторги в этот раз, оказалась потрясенной. Она словно впала в ступор. До конца вечера она никак себя не проявляла, и мне приходилось отдуваться за нее. Вот тут ее мать и заподозрила: с дочкой творится что-то неладное. Какая-то она не такая, как всегда. Последовали вполне естественные вопросы о самочувствии. Пришлось отговориться тем, что я устала, не выспалась и вообще хочу отдохнуть. Родители вняли и, извинившись перед приятелями, повели меня домой.
Слава богу, что дома меня с Машей оставили в покое, и я опять села за комп. Стала изучать, на примере России, что в этом мире не так, как у нас. Я, конечно, не специалист в области истории, но школьный ее курс еще помнила. Чтобы не погрязнуть в болоте мелких событий и не перегружать лишней информацией детские мозги, я взялась за школьный курс истории. Через полчаса стало понятно, что до 1815 года все шло так же, как и у нас. Совпадало все: рисунок событий, памятные даты, участники событий, имена действующих лиц. А вот после битвы при Ватерлоо все пошло совсем не так. В этом мире Наполеон ее выиграл. Интересно было и то, что в качестве причины поражения англичан называлась привычка этой нации воевать чужими руками. Я не знаю, как обстояли дела в моем мире, но здесь Веллингтон командовал сборной солянкой из двадцати четырех тысяч англичан, из которых только семь тысяч имели достаточный боевой опыт. Остальная армия состояла из семнадцати тысяч голландцев и двадцати шести тысяч немцев из разных германских государств. Именно недостаточная стойкость немецких солдат и явилась, по мнению автора учебника, причиной разгрома армии Веллингтона. После этого роль англичан в компании 1815 года свелась к осуществлению морской блокады Франции. Тем не менее победа при Ватерлоо не спасла Наполеона от окончательного поражения. Он, конечно, сумел разгромить пруссаков в ряде битв, но для противостояния армиям Австрийской и Российской империй сил у него уже не хватало. Медленно, но верно, войска Седьмой коалиции вытеснили его армию на французскую территорию, а затем последовал стремительный бросок Русской армии на Париж. А дальше вообще все стало непонятно. Каким-то образом, несмотря на полное господство англичан на море, Наполеону удалось эвакуировать в Гвиану и остатки своей армии, и часть своего двора, и даже немалую свою казну. Укрепившись там, он сумел создать дееспособное государство, куда эмигрировали многие его сторонники. Автор учебника прозрачно намекал на свойственную части британской аристократии продажность и коварство. Так это или нет, но Гвианское королевство существует до сих пор. Правит там династия Бонапартов – потомки самого Наполеона от его третьего брака. Кстати, прожил он дольше, чем в моем мире. Как раз до совершеннолетия своего наследника дотянул. И до конца жизни он был пугалом для всей Европы.
Этот фактор и повлиял на судьбу всего мира. Созданный в конце 1815 года Священный Союз больше всего мне напоминал блок НАТО. Здесь он не распался и продолжал действовать и совершенствоваться. Возможно, что благодаря этому в этом мире не было ни Крымской, ни Русско-японской, ни двух мировых войн. Хотя революционных потрясений хватало везде. Кроме России. Вот это и было для меня самым интересным. Нет, заговор декабристов был и в этой России. Было довольно мощное движение либералов. И даже социалисты упомянуты. Но Питер не стал городом трех революций. И крепостное право, оказывается, до сих пор не отменено! Естественно, что уцелело в России и самодержавие. И вообще, в изложении автора статьи вся история России после наполеоновских войн если и была не совсем благостной, то обошлась без великих потрясений. Огромные успехи во внешней политике, прогресс в общественной жизни и благоденствие всех без исключения подданных. Сплошной хруст французской булки!
Все это прекрасно звучит, но… Товарищи! Где космос? Где Королевы и Гагарины? Где наши луноходы? Или хотя бы Циолковский? Стоп! Набираю в поисковике К. Э. Циолковский. Есть такой! Вот только никакого упоминания о его увлечении космосом нет. Местная энциклопедия его представила мне как оголтелого расиста, чьи взгляды противны цивилизованному человечеству, а исповедание его учения является преступным деянием.
Итак, на дворе XXI век. Человечество так и не вышло в космос. А чем оно вообще занято?
Дальше думать над этим не пришлось, ибо у хозяйки тела прошла задумчивость и проявилось любопытство:
– Тетя Ира! А расскажите мне что-нибудь о том, как люди живут у вас дома!
– А что тебе, Маша, будет интересно?
– Ну что-нибудь… ну, во что вы играете там или истории забавные.
Вот же выпала бабке судьба, с чужим ребенком нянчиться! Но деваться было некуда. Мы теперь одним телом и одним мозгом повязаны. И все же что ей рассказать? А вот что!
– Я расскажу тебе сказку, которая называется «Девочка, с которой ничего не случится…».
То, что вместилищем наших личностей служил один мозг, давало мне преимущество, которым не обладают даже самые даровитые сказочницы. Я могла вспомнить и показать Маше весь сюжет сказки в виде ярких и образных картинок. Правда, сам рассказ получился рваным, ибо у слушательницы моей возникала тьма вопросов. Что делать, если мы не можем контролировать мысли так же, как контролируем речь? Приходилось часто прерываться и объяснять те детали нашей жизни, которые непонятны или незнакомы здешним жителям. Вот тогда я и поняла по-настоящему, насколько мы разные. Вроде и говорим друг с другом на русском языке, а все равно иногда даже смысл одинаковых слов бывает разным. Так что затянулась наша сказочка на ночь. А потом пришлось готовиться ко сну, ибо завтра у нас понедельник, и детям Машиного возраста надо идти в школу.
Когда уже ложились спать, мне пришла в голову мысль: «А что я вообще тут делаю?»
Хорошо, что Маша быстро уснула, а то лезущие мне в голову мысли лишили бы ее сна и покоя. Мне было непонятно, кто и зачем перебросил мое сознание в этот мир, да еще в тело ребенка? Вполне возможно, что какая-то сверхсущность просто развлекалась, не заботясь о последствиях своих поступков. А если все-таки существовала сверхзадача? То, что мне предстояло прожить еще одну жизнь, да еще в молодом теле, – это, конечно, бонус. Кстати, тело это, хоть и молодое, мне не шибко-то нравится. Девочка явно была не знакома со спортом. Ладно, это как раз поправимо. Но что вообще я тут делаю? Хоть бы тот тип, который все это затеял, заодно подсказал мне, что все это значит? Или я должна догадаться сама? Хорошо, сподобилась понять, где я. Остался вопрос: зачем? И еще: как все это выполнить? До этого дня я была самой обыкновенной женщиной средних способностей. Воздействовать получалось только на близких мне людей. Ну, еще на соседей. Менять жизнь целой страны или даже города я никогда не была способна. Не получалось дома, значит, не выйдет и здесь.
Черт! Я ведь совсем ничего не знаю про здешнюю жизнь. Один день мало что мне рассказал. Сколько нужно будет потратить времени, чтобы получить полную картину происходящего?
Еще одна мысль: кто сказал, что я должна тут что-то глобально менять? Вдруг сверхразум поставил на Машу? Просто мне к тому моменту, когда она вырастет и сумеет действовать, нужно будет воспитать ее в «своем» духе? А ведь похоже на то! Тогда нет никакой необходимости ставить передо мной сверхзадачу. Волей-неволей, но я воздействую на девочку. Значит, нужно в ней развивать те качества, которые мне кажутся нужными, но которые не смогут воспитать в ней ни родители, ни прочие люди.
Ладно, будет день, будет и пища. А пока лучше спать. И хорошо бы проснуться в своем доме, в своей постели, в своем родном мире. Стоп! Давай не думать о детях и внуках. А то совсем расклеишься.
Глава 2
Мир без Ротшильдов
На первых порах изучение местной истории стало для меня сплошным откровением. И если история здешней России XX века могла быть описана одной фразой, типа «В Багдаде все спокойно», то с XIX веком все было совсем не так. В сравнении с известным мне вариантом истории, здесь русское дворянство проявляло какую-то необычную активность. Начиная с заговора декабристов, оно целых пятьдесят лет активно боролось за отмену крепостного права. И проиграло! Крепостное право так и не отменили, и оно благополучно продолжало существовать в XXI веке. Почему так произошло, школьный курс истории не объяснял. Пришлось браться за изучение университетского курса. Оказалось, что за сохранение крепостничества боролся вовсе не царизм. Сами крепостные настояли на его сохранении! А зачем они это сделали? Местные либералы, так же, как и наши, нашли простое объяснение: народ не тот. Консерваторы же ударились в настолько дремучую патриархальщину, что противно было читать. Уж лучше бы они занялись написанием женских романов! Более-менее полную ясность я получила, когда прочитала статьи на аграрную тему, что писали социалист Чернов и анархист Кропоткин. Все оказалось просто: помещикам не давало покоя то, что земля принадлежала крестьянским общинам. Та доля крестьянского труда, что в виде барщины или оброка поступала в распоряжение барина, не могла покрыть всех его расходов. Проще говоря, на сладкую жизнь людям не хватало. Естественно, что они мечтали о том, чтобы земля оказалась в полном распоряжении «эффективных собственников». И нетрудно понять, кого они видели в этой роли – себя любимых! Многочисленные попытки дать мужику волю, но без земли, окончились неудачей. Русский мужик дураком не был и потому на барскую «доброту» не повелся. Но дворяне не успокоились, ибо деваться им было особо некуда. Высокие стандарты потребления загоняли их в кабалу. С каждым годом число поместий, заложенных за долги, росло. Окончательному разорению мешала политика правительства, которое выступало в роли доброго кредитора. Считая по традиции дворянство своей опорой, цари за народный счет фактически поддерживали несостоятельных должников Дворянского банка на плаву в течение десятилетий. Добром это кончиться не могло.
Не сумев ограбить мужика на добровольной основе, помещики взялись за самодержавие. Чего только они ни пели! Впрочем, типичные аргументы за отмену крепостничества мне были знакомы со школьных времен. Русские цари оказались в сложном положении. Поддержание на плаву сущих паразитов с каждым годом требовало все больше средств, что тормозило развитие страны. При этом число дармоедов, не желавших верой и правдой служить Отечеству, росло. Ну, это понятно, посади людей на велфер[6 - Суть системы велфера заключается в том, что любой легально проживающий в Канаде человек, уровень дохода которого по какой-либо причине находится за чертой бедности, может рассчитывать на финансовую помощь государства. (Примеч. ред.)], и вскоре они откажутся работать. Это мы уже проходили. Правительство понимало, что пойди оно на поводу у «прогрессивных личностей», спустя короткое время придется массово вешать расплодившуюся по всей империи нищету. Английский пример из этой области был хорошо известен. Разница будет только в том, что сперва придется давить новую Пугачевщину, а вешать уже потом. Как ни крути, но мужицкий топор – вещь серьезная.
Ну, коль правительство не захотело идти навстречу пожеланиям благородного сословия, то вместо мужицкого топора оно получило дворянский кинжал. Восстание декабристов подавить удалось, но на этом ничего не закончилось. Разного рода тайные общества продолжали плодиться. Но никакому правительству не может понравиться шантаж. Казней крамольников поначалу не было, зато ссылок в Сибирь хватало. А вообще, император Николай I поступал с ними мягко, поэтому фрондеры никак не могли угомониться. Момент истины для всех настал, когда на престол взошел Николай II. Не тот, который был у нас, а старший сын Николая Павловича. Николай Николаевич Романов оказался намного решительней отца. Да и доморощенные революционеры ему иного выбора не оставили. Ставшая среди них модной борьба «за вашу и нашу свободу» завела их слишком далеко. В итоге царь провел социализацию земли. Ничего нового для мужика в этом не было. Своим манифестом царь лишь подтвердил законность старинного порядка вещей: земля находится в вечном и безвозмездном коллективном пользовании того, кто ее обрабатывает. В данном случае – в общинном пользовании. Еще была отменена обязанность содержать своего барина. Ничего, кроме местных и государевых налогов, мужик платить был не обязан. Кроме того, если в моем мире у крестьян в пользу помещиков отняли от четверти до трети, принадлежащей им ранее земли, да еще выкупные платежи заставили платить, то тут обошлись без этого. Дворянам предложено было жить либо за счет государственной службы, либо за счет частной деятельности. Понятно, что подавляющему большинству это не понравилось. Став в результате простого росчерка пера нищими, они пытались бунтовать. Вот только делать это в крестьянской стране, где подавляющая масса населения является убежденными монархистами, получилось не очень хорошо. В итоге произошло то же самое, что и у нас в 1917 году. Кто-то смирился с неизбежным и принял новые правила игры. Кто-то эмигрировал за границу. Ну а кто-то пополнил ряды люмпенов. Лишь малая часть осмелилась на сопротивление реакционному режиму.
А как же свобода крепостным? Очень просто. Согласно тому же самому манифесту, ее обретали с согласия самой общины на сельском сходе. Правда, при этом получавший волю терял право на землю, но это возражений не вызывало, потому что человек порывал и с общиной, и с крестьянским трудом, уходя работать в город на фабрику, либо переселялся на новые земли, где получал надел больше прежней доли. В итоге на сегодняшний день крепостные крестьяне исчезли сами собой.
А вообще, время Николая II было много чем отмечено. Например, плавной, без рывков, индустриализацией страны. Имея перед собой наглядный пример Европы, он не пожелал отдавать промышленность на откуп буржуазии. Созданные при помощи полиции фабрично-заводские комитеты помогали правительству держать отечественных и иностранных предпринимателей в ежовых рукавицах. Конечно, жизнь рабочего класса и тут легкой не стала, но и ужасной она не была. Ленский расстрел или Кровавое воскресенье здесь в принципе были невозможны. На фоне того, что творилось тогда в Европе, Российская империя выглядела образцом спокойствия и стабильности.
Европу же в этом мире лихорадило намного сильней, чем в моем. И все революции окончились неудачей! Даже несмотря на то, что энтузиазм народных масс явно зашкаливал. Конечно, тут играло свою роль то, что протест народных масс вызывал немедленную интервенцию со стороны армий стран Священного Союза. Но почему на происходящее так быстро реагировали европейские монархи? Школьные учебники не давали ответа на этот вопрос.
Случайно мне пришло в голову сделать запрос в сети насчет Ротшильдов. Вот тут я и нашла частичное объяснение и большему буйству, и причинам провальных результатов всех революций. Ротшильдов здесь не было! Совсем никаких упоминаний о них. Помню, как наш дачный знакомый, обсуждая за рюмкой чая с моим мужем мировые проблемы, обмолвился о том, что если бы не наполеоновские войны, то евреи до наших дней могли бы прятаться от коренных народов в своих гетто и не совать нос в политику.
Еврейская тема везде и всегда хорошо шла под водочку. Мой Дмитрий усомнился в сказанном. Сидя на больших деньгах, евреи по-любому своего добивались. Сосед усмехнулся и спросил:
– Димон, а почему ни в Японии, ни в Китае, ни у мусульман с неграми евреи не сумели даже близко подойти к реальной власти, даже на провинциальном уровне?
– Наверное, самым шустрым вмиг башку сносили?
– Вот, Димон! Умница! В корень зришь! Нигде правители не позволят просто так и кому попало приобретать большую власть. Вот смотри, при Ельцине, много бандюков себя крутыми возомнили. Раз карманы от «зелени» лопаются, то можно свои правила другим прописывать. Хрен тут что вышло у них. Глянь на кладбища во всех городах, любо-дорого смотреть. Столько идиотов в красивые могилы отправили, что сталинские репрессии и близко не стоят.
– Погоди со Сталиным! – заинтересовался темой муженек. – Мы о евреях начали.
– А что, евреи не люди? Их тоже временами в могилы закатывали, если нюх теряли.
– А Ротшильды с Рокфеллерами всякие? Они ведь рулят всем на свете?
– Ротшильды, говоришь? А кем они были, ты знаешь?.. Ты наливай, наливай! Не хватит, еще возьмем. А то на трезвую голову говорить о них совсем не прилично. Павловна! Что ты как не родная? Или не у себя дома?
Опрокинув еще по стопке и закусив подсунутой мной закуской, мужчины вернулись к мировым проблемам. Я как-то не люблю поддерживать такие компании, но, с другой стороны, послушать стоило. Уж если сосед сядет на своего любимого конька, то водка нескоро закончится.
– Вот смотри, кем были евреи до Французской революции? Да никем! Деньги у них, конечно, были, но диктовать правителю что-либо свое, у них никак не выходило. Если какой-нибудь правящий герцог говорил еврейскому финансисту: «Дай денег!», то тот давал, хотя и плакал. Герцог ведь мог спокойно простить ему свой долг, и еврей правды никогда не добьется. А станет возникать – холокост на свою пейсатую задницу накличет. Ну, это для примера… Кому-то из евреев везло настолько, что их брали в качестве управляющего финансами для местного правителя. Но тут тоже не повыделываешься. Своровать в свой карман можно иногда много, но только если хозяин отвернулся. Да и то, аккуратно это надо было все делать. Стоит кому-то стукануть на него, и все! Был такой шустрый еврей. Зюсс его звали. Казалось, что всех под себя подмял, да вот только плохо закончил. В железную клетку до конца своей недолгой жизни упрятан был. В общем, никакого уважения к честно украденной собственности феодалы не испытывали. Это сейчас на суде определяют, что украдено, а что заработано. А тогда было все просто: у вора честных денег нет! Украл на копейку – забрали весь миллион.
– Николаич, да при таких порядках олигархов вообще быть не должно. А они были.
– Димон! Все просто: у олигархов, которые королями назывались, была власть. А у кого власть, у того капитал хрен отнимешь. Хотя можно, если революцию замутишь…
– Так что, евреи революцию и замутили?
– Да нет, там другие люди все затеяли. Евреи лишь момент подловили. В такие времена добра бесхозного много валяется. Только успевай брать. Те же Ротшильды и подсуетились. А как еще ювелир мог стать банкиром? Только в такие времена и мог, если варежку не разевал. И это им еще повезло. Европейским королям тогда было не до них.
А то бы в момент раскулачили. А когда вся суета закончилась – было уже поздно.
– Ну и что мешало монархам его ограбить? – Тут уже мне стало интересно. – Ведь когда войны кончаются, с деньгами у всех плохо.
– Так если бы, Павловна, он просто легкую деньгу примагнитил к себе, то мы бы и знать о нем не знали. Тогдашние монархи только с благородным сословием были обходительны. А еврей для них – не повод даже притворяться хорошими. А коль так обнаглел, что богаче короля стал… В общем, такого короли никому не прощали. Только Ротшильд тоже оказался не лыком шит. Подстраховался неплохо.
– С масонами дружбу стал водить?
– Чего не знаю, того не знаю. Думаю, что не стал он с ними связываться. Он хитрей поступил. Во-первых, сыновей пристроил куда надо. Стали сыночки банкирами королей. И не только банкирами. Еще и советниками. Ну а ниточки все к папе тянулись. И получалось, что тронешь одного сыночка, поссоришься с четырьмя странами. Вот их и не стали раскулачивать. Ну а главное – это то, что создал этот тип свою информационно-аналитическую службу. А это серьезней любых миллиардов. Недаром Ротшильд говорил: кто владеет информацией, тот и правит миром. Монархи и опомниться не успели, как рядом с ними возникла почти королевская династия, которую никакая революция не сковырнет. Наоборот, эти сами кому угодно революцию подсунут…
Долго этот разговор продолжаться не мог, ибо водка еще не вся была выпита. Мужчины вернулись к ней и поменяли тему. Ну а я их тогда оставила и ушла спать.
Сейчас мне этот разговор как раз и вспомнился. Не найдя Ротшильдов, я принялась искать других миллиардеров. Такие нашлись, но не те, которьгх я искала. Морганы, Рокфеллеры, Варбурги – их не было совсем. Ну а те, что были, не тянули на хозяев жизни. Так что произошло? Похоже, что в этом мире Ротшильд так и не смог подняться. В условиях постоянных войн его запросто могла прихлопнуть любая банда мародеров. Остальные же финансисты на тот момент не обладали ни его смелостью, ни его умом. А после войны монархи сумели упорядочить жизнь, и делить власть с закулисными деятелями им не пришлось. А ведь это все меняет. У нас те, кто обладал умением концентрировать капитал, формально ни за что не отвечали. Зато возможностей для воздействия на ситуацию у них было больше, чем у формальных правителей. Захотели – разорили целую страну, а захотели – обеспечили ей процветание. Все эти кризисы – плоды их махинаций с финансами. И плевать им на последствия, если они не касаются их напрямую. Той же Второй мировой могло не случиться. Любое начинание Гитлера можно было зарубить на корню. Ведь он принял разоренную страну, которая средств на развитие не имела, зато была в долгах как в шелках. И сколько фюреру пришлось бы трудиться, чтобы поднять экономику страны? С опорой исключительно на свои силы он бы году этак к 1950-му управился. А с деньгами Рокфеллеров— хватило четырех лет.
Стоп! Ну, грохнули мало кому известного еврея. Но ведь его трюк мог и кто-нибудь другой повторить. При Луи-Филиппе французские банкиры сумели повторить подвиг Ротшильдов. Правда, не в таком масштабе. Набирала в поисковике – Луи-Филипп. Выскочил – «Заговор орлеанистов и бонапартистов». Так, в 1830 году во Франции произошла революция. Карл X Бурбон был свергнут и бежал. Королем оказался провозглашен Луи-Филипп Орлеанский. А через два месяца произошла интервенция и восстановление власти Бурбонов! И еврейские погромы прокатились во всей Европе!
1848 год. Бонапартистский заговор. Вновь полыхнула вся Европа, включая Англию. И опять интервенция. Русская армия даже в Англии отметилась. Евреев на этот раз громили умеренно, зато Швейцарию чистили основательно. Так что судьба оффшора ей уже не светила. Дальнейшая ее судьба – судьба респектабельной промышленно-аграрной страны.
А что творилось в Америке? То же самое, что и в моем мире. Пока Европе было не до судьбы дальних стран, САСШ прирастали землями и людьми. Гребли под себя все, что плохо лежит. Вот и в этом мире они не зевали. Отжали у мексиканцев кучу земель и на время успокоились. Вот только дальше удача от них отвернулась. В Мексике произошел переворот, и к власти пришли местные бонапартисты…
В общем, если суммировать все прочитанное, то получается интересная картина. Банкиры во всей Европе рвались повторить трюк Ротшильда, но ничего не вышло. Обстановка была не та. Им не давали подняться. Промышленность и сельское хозяйство хоть и умеренными темпами, но развиваются. А банки не очень. Покопавшись в КРОСЕТе, я пришла к выводу, что везде, кроме Америки, банки оказались в руках старой аристократии. И монархи стали вершинами этих айсбергов. Теперь мне стало многое понятно. Платить деньги революционерам стало некому. Во всяком случае, во второй половине XIX века все было именно так.
Не обошла я своим вниманием и Соединенные Штаты. Там долго было все, как у нас. Пока Гражданская война не началась. Шла она достаточно долго и с переменным успехом. А потом на сторону конфедератов встали Англия и Франция. И вот итог: США исчезли. Остались Конфедерация и Северо-американские территории под внешним управлением.
Дальнейшая история мира оказалась достаточно пресной. Развитие шло не такими стремительными темпами, Общественный прогресс напоминал процесс эволюции. В итоге мультикультуризм укоренился. И что мне совсем не понравилось – Россия его тоже не избежала.
Но это я и сама почувствовала, стоило мне походить в Машином теле в школу. Кстати, о теле. Именно им я больше всего была недовольна.
Как и всякий ребенок в ее возрасте, Маша быстро сообразила выгоду от того, что кто-то может незаметно ей что-то подсказать. Например, во время контрольной или диктанта. Но тут я поспешила ее разочаровать: объяснять непонятное буду, а подсказывать – ни в коем случае. Маша обиделась. Но ненадолго. Ее успехи в учебе начали радовать родителей. Понятно, что это мое благотворное влияние сказывалось. Правда, учебная программа была заметно легче, чем у меня в свое время. Порадовала Маша своих родителей и успехами в кулинарии. Да и помогать она начала матери в уборке по дому. А вот со спортом была беда. Занятия по физкультуре в школе оказались не предусмотрены. Почему? А потому, что эта Россия – страна мультикультурная. Быть в хорошей физической форме, значит, унижать этим как инвалидов с калеками, так и распущенных лодырей. Пусть уж лучше все будут неполноценными!
Чем больше я узнавала о здешней России, тем меньше мне здесь нравилось. Вроде бы и люди хорошие, но какие-то они не русские. Уровень жизни неплохой, а жизнь не очень душевная. И что мне с этим делать? Подумав, я решила быть такой, как всегда. Студенткой и комсомолкой я давно перестала быть, но со спортом дружила. Ну не хочу я со временем превращаться в рыхлую толстуху! Физкультура – основа любой культуры! Заставить Машу делать по утрам гимнастику было несложно. Но вот с систематическими занятиями спортом все оказалось не так просто.
Спортивных клубов и школ тут хватало. Плата за занятия тоже не была запредельной. Но родители были против. О чем девочка сразу меня предупредила:
– Тетя Ира, мама не согласится отпустить меня туда.
– Почему?
– Она говорит, что спортивные клубы посещают только нехорошие тети.
– Нехорошие – это какие?
– Те, которые занимаются очень нехорошими делами. Они еще и детей могут заставить этим заниматься.
Все ясно. Похоже, что все эти спортивные учреждения стали тусовочными местами для разного рода извращенцев. Такое возможно только при полной их безнаказанности. Похоже, что с терпимостью здесь переборщили настолько, что даже власти не решаются устранять перегибы.
– Маша, а ты хочешь быть красивой девочкой? Значит, хочешь! А теперь скажи мне, почему «плохим тетям» можно иметь красивую фигуру, а хорошим нельзя?
Я понимала, что уговорить Машу будет нетрудно. А вот уговорить ее мать вряд ли выйдет. Но кое-что я придумала. Помимо занятий в спортивных клубах, есть ведь еще самодеятельный спорт. Чтобы им заниматься, хватит одного желания. Почему бы, например, не заняться бегом? Бег сам по себе многое человеку дает. А то ведь случись встреча с хулиганами, так ведь и убежать от них не сможешь.
Маша была не против. Труднее оказалось говорить с ее матерью. Чего я только ни услышала: заблудишься и дорогу домой не найдешь, не успеешь уроки учить, хулиганы побьют, плохие дяди украдут… В общем, когда не хочешь, причину для отказа найдешь. Но я проявила настойчивость, и мать нехотя согласилась. Хотя поставила условие: бегать только в сопровождении брата и недалеко от дома. Ну хоть что-то для начала! А там посмотрим! Правда, братец Иванушка согласился сопровождать меня очень неохотно. Ничего, и тебя вылечим! А то скоро задницу себе, сидя за компом, отрастишь шире маминой!
Глава 3
Враги внутренние
Любой разумный бюрократ в первую очередь озабочен личным карьерным успехом. Во вторую – блюдет интересы своего ведомства. В третью – государственный интерес. Ну и в самую последнюю – болеет душой за интересы общества. Правда, болеющих за общество всегда очень мало, и долго они не служат. Просто никакого здоровья на это не хватит. Тех же, кто этого не понимает, коллеги по службе считают чудаками. Кого-то безобидными, а кого-то опасными.
Большинство же чиновной братии озабочены первыми тремя пунктами. Это обычные честные служаки, на которых и держится любая держава. Вот только их слишком много, а потому высокие чины не про них.
Патриоты своего ведомства добиваются гораздо большего. Иногда их даже заносит на самый верх. Это тоже неплохие по сути своей люди, имеющие, тем не менее, существенный недостаток: неприятие успехов соседнего департамента.
Ну а первая категория – самая малочисленная и тоже недолго живущая. Просто потому, что крайний эгоизм, который они проявляют, большинству коллег не по нраву. Даже циники, закаленные в битвах за чины и награды, все-таки считаются с мнением той среды, где они вращаются.
Барон Берг Анатолий Николаевич был разумным бюрократом. Делая карьеру, он и про родное ведомство не забывал, а иногда учитывал и государственный интерес. Но последнее – только иногда. Сейчас он как никогда был озабочен именно ведомственным интересом. Ведомство это – Министерство государственной безопасности – сейчас переживало не самые лучшие времена. Министерство финансов все норовило урезать бюджет «опричному ведомству». Тем, кто был занят внешним сыском, волноваться не стоило. Необходимость их работы пока никто не подвергал сомнению. Зато занятым поиском внутреннего врага могло не поздоровиться. Нет этого врага, как ни ищи его! Не считать же ими наркоторговцев да казнокрадов! Теми как раз есть кому заняться и без рыцарей МТБ.
Ну а коль врага нет, то для собственного благополучия его все равно стоит найти. Правда, есть тут проблема. Даже тех, кто занят подрывом самих основ, не всегда можно безнаказанно «тащить и не пущать». Например, преследовать педофилов с содомитами не выйдет. Их права очень неплохо защищены. Инородцев трогать тоже не велено, разве что крайнее зверство учинят. По методу исключения выходило, что искать врагов Российской империи следует исключительно среди русских православного вероисповедания и гетеросексуальной ориентации.
Поняв эту истину, стоило если не найти врага, то хотя бы создать видимость его существования. Вот этим Анатолий Николаевич и занимался. Не он был в этом деле первым, и наверняка не он будет последним. Но чего только ни сделаешь для себя и родного ведомства! Все имеющиеся в империи организации русских шовинистов созданы были его коллегами. Правда, будучи искусственно созданными, они и выглядели бледно, а потому в глазах правительства и общества опасными не считались. И стоит ради таких клоунов содержать немалый аппарат тайной полиции?
Всю пагубность и несерьезность такого подхода барон прекрасно понимал. Поэтому он и решил идти совсем иным путем. За основу нужно брать сообщество, сложившееся естественным путем и не получающее преференции от государства. Несправедливым отношением к этим людям можно создать им неплохую рекламу. Общество любит сочувствовать гонимым, а значит, ряды внутренних врагов умножатся до заметной величины. Тут главное не переборщить. Нельзя доводить людей до того, что они действительно станут опасными для государства. Главное, чтобы их количество оправдывало затраты на содержание аппарата тайной полиции.
Анатолий Николаевич не только рассуждал на этот счет. У него уже был готов неплохой план действий. И все необходимое для такого сообщества имелось. Вот скажите на милость, чем плохи любители самодеятельного спорта? Очень даже хороши! Любому адвокату показывай – не найдет он в рядах этих голубчиков представителей сексуальных меньшинств. Следовательно, скрытые гомофобы! И вероисповедание у них правильное – православное. Значит, религиозная нетерпимость возможна. Ну а то, что среди них нет ни одного нерусского, – это вообще находка! Великорусский шовинизм в XXI веке никто одобрять не станет. Значит, работаем с ними! Скажите, что должен быть лидер? Есть такой! Вернее – такая:
Миронова Мария Ивановна, девица двенадцати лет от роду. Русская, православного вероисповедания. Дочь Миронова Ивана Кузьмича, мещанина города Санкт-Петербурга, и Мироновой (Купцовой) Василисы Егоровны, мещанки города Санкт-Петербурга.
Указанная девица четыре года назад начала самодеятельные занятия бегом на длинные дистанции и выдуманным ею паркуром. Последнее, по мнению чинов полиции, является крайне опасным для общества деянием, ибо по уверению сей девицы, «нет границ, есть лишь препятствия, и любое препятствие можно преодолеть». Помимо указанной самовольной деятельности, Мария Миронова регулярно занималась спортивными танцами с элементами балета на частных курсах супругов Максимовых.
Несмотря на свой юный возраст, она сумела соблазнить здоровым образом жизни многих детей, проживающих в районе Обухова. По сведениям, имеющимся у районного отделения Петербургского управления МГБ, в ряды секты так называемых «мироновцев» вступило порядка полутора сотен детей разного возраста.
В секте была принята строгая дисциплина сродни армейской. За любое ее нарушение следует сперва предупреждение, а затем изгнание из сообщества. В повседневной жизни сектанты следовали строгому моральному кодексу, автором которого и являлась руководящая всем этим экстремистка. Адептам секты категорически запрещалось потребление алкоголя и наркотических веществ. Приветствовалась всяческая помощь ближнему своему и действенная защита слабых и беспомощных. Всяческому презрению подвергались лица, проявившие любую трусость в опасном деле…
Сам лично Анатолий Николаевич никакой антипатии к столь замечательной личности не испытывал. Более того, он вполне сочувствовал и тому делу, что Миронова затеяла. Но, господа! Что будет с Россией, если этим людям дать слишком много воли? Вы хоть понимаете, как они отнесутся к тем, кто с ними не согласен? Многим ли из приличной публики найдется место в России, если «мироновцы» добьются преимуществ в деле воспитания общества? А они вовсе не травоядные:
Не удовлетворившись только лишь личным физическим совершенствованием, «мироновцы» начали активно вмешиваться в личную жизнь посторонних граждан. В частности, боевики секты, руководимые братом Марии Мироновой, Иваном Ивановичем Мироновым, шестнадцати лет от роду, провели самовольную силовую акцию «Безопасная улица». Используя навыки, полученные на занятиях русским боем, они изгнали из мест постоянного времяпрепровождения лиц, страдающих от алкогольной и наркотической зависимости, и прочий поднадзорный у городской полиции асоциальный элемент. Последствием этого явился недопустимый уровень концентрации сих элементов в других местах, которые не посещают сами «мироновцы». Это обстоятельство сильно осложнило нормальную работу городской полиции.
Считаете, что это прекрасно? Вообще-то барон так и считал. Вот только шутки с правами человека ничем хорошим не кончались, ибо опасны они. Для кого? А сами подумайте! Сегодня алкаши с наркоманами, завтра хулиганы с дебоширами, а послезавтра и до извращенцев дело дойдет. Как вы думаете, до чего докатятся эти любители здорового образа жизни? Кто поручится, что они не затеют еврейский погром?
«А ведь это мысль! Есть у меня на примете один жидяра – Леонид Гозман. Этот на правах кого попало всегда был помешан. И ведь не просто крикун, а работник уважаемой адвокатской конторы. Его подзудить как следует, а дальше и пришпоривать не надо. Сам будет рвать и метать, но засудить „мироновцев“ постарается. А мы ему как раз и подсунем свинью. Кем в глазах общества будет выглядеть Гозман, решивший засудить наивную девчонку, живущую чистой и праведной жизнью? Вот в этом и весь смак! Злодей против детей! Пожалуй, хороший слоган. Вот только кто саму Марию защитит на суде?»
Вообще-то такой человек на примете был. Тоже адвокат и тоже еврей. И квалификации к тому же хорошей. Если его удастся натравить на Гозмана, то все будет выглядеть чисто, никакой предвзятости. Еврей вступил в состязание с евреем. Но тут была одна проблема: Соломон Абрамович Ривкин себя высоко ценил и даром никогда не работал. Потянуть обычный его гонорар семья Мироновых не сможет. Разве что сочувствующие скинутся и помогут. Но это еще неизвестно, выйдет или нет. Значит, нужно самому позаботиться, чтобы Ривкин по собственному почину кинулся в бой. А ведь это вполне возможно! Во-первых, Ривкин и сам не переваривает Гозмана, а во-вторых, сын самого Ривкина был искалечен бандой наркоманов. Уже поэтому «мироновцы» должны вызывать у него симпатию.
А вот это как раз не факт. Ривкин может решить, что просто одна банда выгнала другую и никаких благородных мотивов тут нет. Значит, придется самому с ним беседовать на эту тему. А чтобы он проникся, нужно ему аудиозапись Машиных сказок прокрутить. Уж они должны ему о многом поведать.
Хорошенько подумав еще раз, Анатолий Николаевич решил отказаться от намерения лично побеседовать. Господин Ривкин может быть сколь угодно сентиментальным, но наивным он вряд ли будет. Адвокат, как и полицейский, видит в этой жизни столько грязи, что казенное увещевание на него нужного впечатления не произведет. Сразу поймет, что «опричникам» от него нужно совсем не то, о чем они просят вслух. А поняв, вряд ли проявит нужную старательность. Уж лучше его подвести к нужным выводам тихо и незаметно. Что у нас любит почитывать господин адвокат? «Невское время»? Вот и будем ему через газету на сознание воздействовать!..
Вечером, после службы, Анатолий Николаевич по обыкновению своему посетил Аглицкий клуб – заведение старинное и почтенное. Кого попало в такие места не пускают, поэтому новых лиц там редко встретишь. Как правило, все друг друга давно уже знали, и постоянные компании уже давно сложились. Поэтому представлять барона газетному королю Руднову нужды не было. Вот с ним он и побеседовал за карточным столом на темы второстепенные. Посетовал на оскудение литературных талантов и невнимание людей культурных к народному творчеству.
– Право, Анатолий Николаевич, вы и скажите. Какое творчество ныне у народа? Сплошь бездарные вариации на мотивы каторжных песен. На их фоне даже старинные матерные частушки выглядят образцом безупречного вкуса. А уж подражание нынешних певцов негритянской манере проговаривать под музыку текст…
