скачать книгу бесплатно
– Вы только посмотрите, как напрягся этот пришелец! – усмехнулся Поляриус. – Я бы на твоём месте, Палантион, надел на землян наручники.
– Это лишнее. Пленники и так никуда не денутся, – уверил своего начальника Палантион и сказал:
– А вот избежать встречи с Циркониусом нашим пленникам вряд ли удастся. Он наверняка захочет, чтобы они предстали перед ним. Правда, Циркониусу не поздоровится, если он вздумает увлечься этой огромной безрогой инопланетянкой. Рано или поздно сиятельнейшему примаду Райсгринда Аполлониусу станет известно, что достойнейший Циркониус не брезгует даже земными безрогими женщинами, и тогда место прима Этагона быстро освободится. Аполлониус и так недоволен любовными увлечениями Циркониуса.
– Ты прав. Всегда найдутся доброхоты, желающие помешать счастью благороднейшего Циркониуса! Хотя, лично я не представляю себе, как можно быть счастливым с уродливыми любовницами, – сказал Поляриус.
– Ну, что, пойдём дальше? – обратился Палантион к пленникам.
– Вы отведёте нас в вашу столицу? – спросил Антон
– Нет. Этагон – не столица. Это относительно небольшой город-крепость. Должен вас огорчить – в Этагон придётся топать своими ногами. К сожалению, даже нам, пограничникам не выделяют транспорт – ни дельталёты, ни машины. Сейчас в Райсгринде кризис. Экономим на всём. Даже дорогу к заставе хорошую никак не проложат, – грустно сказал Палантион, которому самому не хотелось тащиться до крепости пешком.
– Верно, С транспортом беда. А тут ещё несколько дельталётов не вернулись с боевого дежурства, – вспомнил толстяк.
– Наверняка, эти земляне, – кивнул на пленников Палантион, – причастны к исчезновению наших дельталётов и гибели пилотов.
– Если это так и есть, то пощады им ждать не стоит, – сказал Поляриус.
Отряд райсгринов под командованием Палантиона направился по разбитой грунтовой дороге, петлявшей по полю. Пленники шли в окружении райсгринов, которые держали в руках лазерные винтовки.
– Палантион, можно задать вопрос? – спросил Антон.
– Задавай. Только не умничай! – согласился коренастый райсгрин.
– Скажи, почему ты ругаешь наш язык, которым пользуются также райсмины и незнатные райсгрины, а, при этом сам разговаривал со своим начальником на нашем языке?
– Я же тебе сказал – не умничай! – недовольно произнёс Палантион и, немного помолчав, негромко, так, чтобы его не слышали остальные, всё же, объяснил:
– Язык кирмеф удобен и прост. На нём раньше говорили все обитатели Райстронга, а ругать этот язык мы обязаны. Иначе на меня донесут мои же подчинённые. Ведь зачастую даже самые знатные райсгрины пользуются не латвордом, а кирмефом. Визион включишь, так дикторы сообщают новости на кирмефе, а ниже идут субтитры на латворде. Большинство газет и журналов также выходят на кирмефе, иначе их перестанут читать. А вот в официальных бумагах и на заседаниях правительства Райсгринда используется латворд. Руководители мучаются, выступая перед людьми и общаясь между собой на латворде, который порой сами плохо знают.
– Так, возможно, у вас, райсгринов, не так уж много поводов ненавидеть ваших северных соседей? – предположил Антон.
– Общий язык ещё не повод для примирения двух рас. Хотя, большинству райсгринов уже порядком надоело вечное противостояние с северянами.
– А лично тебе?
– Мне хочется прожить ещё несколько счастливых десятков лет. Вероятность этого тем меньше, чем дольше мы воюем с райсминами. Но ведь кто-то разделил полушария Райстронга так, что даже небо над нашими головами разных цветов.
– Палантион, у тебя есть семья?
– Слово «семья» мне незнакомо.
– Семья – это когда мужчина и женщина добровольно вступают в союз, вместе живут, заводят и воспитывают своих детей.
– У нас нет семей, как у вас, землян. У нас всё иначе. Во время некоторых праздников мужчинам предоставляют адрес ровесницы, и он посещает её в тот же день. Мне и остальным пограничникам, например, дают адрес ровесницы в Этагоне. Наши женщины воспитывают детей от разных партнёров. А мы посещаем по праздникам разных женщин.
– Печально, – вздохнул Антон.
– Почему? – удивился Палантион.
– Ведь женщина может тебе не понравиться.
– Для этого существуют высушенные лепестки цветов элегонии. После того, как их заваришь кипятком и выпьешь настой, или просто понюхаешь, то даже столь жуткого вида женщина, как Светлана, покажется красавицей.
– Кстати, вы, райсгрины, тоже не красавцы, а уродцы. Такими, как вы, у нас пугают детей и мнительных людей. Вас изображают отрицательными персонажами в наших сказках, – обиженно сказала Светлана, услышавшая мнение Палантиона о своей внешности.
– Я высказал своё мнение, а, к примеру, Циркониус вполне может тобой увлечься, землянка, – сказал Палантион. – Руководители высокого ранга имеют права пользоваться цветами элегонии хоть ежедневно, а не только по праздникам.
– Не пугай меня! Одна лишь мысль о старом сатире Циркониусе вызывает у меня дрожь, – сказала Светлана.
– Хватит болтать! Мои подчинённые начинают прислушиваться. Мне не следует с вами долго разговаривать. Райсгринов, заподозренных в измене правительству Райсгринда, ждёт казнь. Я хочу жить, – сказав это, Палантион отошёл от пленников и, присоединившись к своим подчинённым, перебросился с ними несколькими фразами.
Как поняли Антон и Светлана, Палантион разговаривал с подчинёнными на языке, который райсгрины называли латворд.
– Как ты думаешь, слова Палантиона о Циркониуса – не шутка? – встревожилась Светлана.
– Откуда мне знать? Я задушу этого Циркониуса, если он только прикоснётся к тебе! – пообещал Антон.
– Тише! Они прислушиваются к твоим словам. Не забывай, они все знают наш язык, хотя некоторые из них его ненавидят, – напомнила Светлана.
Палантион подбежал к Антону и прохрипел:
– Если ты ещё раз произнесёшь подобные слова в отношении прима Этагона, я надену на тебя наручники, землянин! Если Циркониус узнает, что ты о нём говорил, никто тебя не спасёт.
– Палантион, скажи, ты можешь посодействовать, чтобы облегчить нашу участь? – тихо спросил Антон.
– Мне это ни к чему… Кстати, есть надежда, что вас оставят в живых, и будут возить по городам для показа публике. Я, пожалуй, сделаю Циркониусу такое выгодное коммерческое предложение, которое несомненно одобрит примад Аполлониус.
– И тогда нас станут возить в клетке, словно диких животных? – возмутилась Светлана.
– Может, и в клетке. Но не как животных. Я бы предложил при этом, чтобы вы проделывали простейшие действия – что-нибудь шили или мастерили. Это будет любопытное зрелище! – Палантион довольно захрюкал и, промяукав напоследок, отошёл от пленников.
Светлана грустно посмотрела на зелёное небо, раскинувшееся над полем, поросшим серой травой, которая перекатывалась серебристыми волнами из-за дуновений тёплого ветерка. Сиреневое и красное светила, на которые лишь изредка набегали лёгкие белые облачка, разогрели воздух.
Вскоре вдалеке показалась крепость с остроконечными башенками на стенах и мост, переброшенный через ров. В пригороде стояли утопавшие в зелени невысокие каменные цилиндрические здания с круглыми окнами под красными черепичными крышами. Над городом-крепостью кружили дельталёты.
Из городских ворот выехал красный легковой автомобиль, за которым проследовал грузовик, кузов которого был доверху наполнен серебристыми мешками. Автомобили свернули в сторону и поехали вдоль рва, в объезд города.
Поросшее серой травой поле сменили разноцветные прямоугольники огородов и серо-зелёные сады. В зелёных и серых кронах невысоких садовых деревьев скрывались продолговатые оранжевые плоды. Огороды были засажены зелёными, серыми, красными, жёлтыми и синими низкорослыми травянистыми растениями. Рогатые крестьяне в серебристых рубахах и просторных штанах обрабатывали грядки, орудуя мотыгами, граблями и лопатами.
– Ты заметил, Антон, что вся одежда местных жителей – и серебристые комбинезоны пограничников, и штаны, и рубахи работников изготовлены только из серебристой ткани? – спросила Светлана.
– Наверно, им нравится рядиться в такую одежду. Меня многое удивляет на Райстронге. В первую очередь – это странная смесь земного средневековья и современности. У них тут и лазерные винтовки, и дельталёты, и серебристые комбинезоны, сотканные из прочной ткани, и автомобили, но при этом – плохие грунтовые дороги и крестьяне с мотыгами и граблями. Непонятный народ, – удивлялся Антон.
– Как много здесь садов и огородов! – заметила Светлана.
При виде процессии, состоящей из воинов-райсминов и двух невиданных крупных безрогих существ, местные жители бросали работу и, сбежавшись к дороге, глазели на них, а особо любопытные винторогие аборигены следовали за ними.
Пленников ввели в пригород. Из домов стали выходить одетые в длинные туники широкобёдрые рогатые женщины-райсгринки. На улицу выбежали ребятишки. Группа мальчишек в рубашках с короткими рукавами попытались прорваться к пленникам. Одному из малолетних хулиганов это удалось и он, наклонив голову, попытался поддеть Светлану рожками.
– Ой! – взвизгнула Светлана, едва увернувшись от острых рогов.
Палантион тут же отвесил ребёнку крепкий подзатыльник, да с такой силой, что мальчишка упал, вонзив рожки в дорожный песок. К мальчишке подбежала райсгринка, видимо, его мать. Причитая, она взялась за оставшиеся на поверхности части рожек и выдернула голову похрюкивающего и повизгивавшего мальчишки из песка.
Вскоре за отрядом Палантиона и пленниками увязалось несколько десятков местных жителей.
Затем грунтовая дорога сменилась узким асфальтированным шоссе, по которому пленников довели до деревянного моста, переброшенного через ров. Вход в окружённую серой каменной стеной крепость, охраняли четыре воина, вооружённые лазерными винтовками.
Землян ввели в город. Следовавших за ними жителей пригорода в крепостные ворота не пропустили.
От площади, расположенной возле ворот, расходились три улицы. Пленников повели по самой широкой центральной улице мимо зевак, жавшихся к домам, возле которых росли чахлые деревца с серой листвой. Несколько раз путникам пришлось посторониться, пропуская легковые автомобили.
– В этих машинах можем поместиться и мы, – заметила Светлана.
– Наверно относительно высокие потолки в салонах автомобилей сделаны для того, чтобы рога этих коротышек не пробили потолок, – предположил Антон.
– Интересно, зачем им рога? Ведь с рогами неудобно жить. Почему аборигены их не спилят? – удивилась Светлана.
– Возможно, спиливание рогов может повредить их здоровью, – ответил Антон.
– Зачем рога вообще нужны разумным существам?
– Скорее всего, на заре становления местной цивилизации, рога выполняли защитную функцию. Аборигены могли обороняться ими от диких животных и врагов. Вполне вероятно что, до того времени, как женщин и мужчин стали подбирать для спаривания и заваривать возбуждающие лепестки, за обладание первобытными рогатыми красавицами на Райстронге между мужчинами кипела нешуточная борьба. Представляю, как на ристалище выходили мужчины. Они хрюкали и мяукали, угрожающе поводили пятачками, а затем бились без мечей и копий, как у нас на Земле это делали рыцари. Местные жители поддевали друг друга рогами, бились, как лоси во время гона. Возможно, поэтому до сих пор, рога, являясь атавизмом, у аборигенов олицетворяют доблесть и смелость и они не спиливают их ещё и по этой причине, – предположил Перепёлкин.
– Ты здорово нафантазировал. Ну, а зачем нужны рога местным женщинам? – спросила Светлана.
– А женщины тоже бодались между собой, когда не могли поделить какого-нибудь местного козла, – вывернулся Антон.
Пленников подвели к большому купольному серебристому зданию с большими круглыми окнами.
– У них здесь цирк, что ли? – спросила Светлана.
– Клоунов что-то не видно, – проговорил Антон.
– Сейчас для вас будет цирк, – пообещал Палантион, прислушивавшийся к их разговору. – Между прочим, клоунами будете вы!
Палантион задрожал всем телом и весело захрюкал.
Пленники и их конвоиры поднялись по широким каменным ступеням и оказались перед высокой чугунной дверью, возле которой стояли четыре вооружённых лазерными винтовками охранника-райсгрина.
– Заходите во дворец благороднейшего Циркониуса – прима Этагона! – приказал пленникам Палантион.
Охранники расступились и пропустили Антона и Светлану во дворец вместе с конвойными. Они прошли в огромный, хорошо освещённый зал. Под высоким потолком висело несколько хрустальных люстр, из которых лился яркий свет. Возле дальней стены, на возвышении, к которому вели пять каменных ступеней, на серебряном кресле восседал щуплый и невысокий даже по местным меркам райсгрин в серебристом кафтане, расшитым сиреневыми и алыми волнистыми узорами, напоминавшими не то вьющиеся растения, не то маленьких змеек. На голове щуплого райсгрина красовалась высокая серебристая корона, над резными краями которой возвышались загнутые кончики витых рогов. У возвышения стояли охранники: пятеро – с лазерными винтовками и пятеро – с арбалетами.
Увидев арбалетчиков, Антон снова подумал, что древнее оружие на Райстронге странным образом используется райсгринами наряду с современной техникой.
– Блаженства тебе в Великой Пустоте, благороднейший Циркониус! Я привёл пойманных инопланетян, – торжественно произнёс Палантион.
– Да бережёт тебя Великая Пустота, Палантион! Подведи ко мне пришельцев! – приказал властитель города. – И впредь, Палантион, изъясняйся со мной на нашем государственном благородном латворде. А с пленниками, так уж и быть, я поговорю на их грубом языке. Мне уже сообщил Поляриус, что они разговаривают на языке черни и наших врагов – райсминов. Это не делает землянам чести и усугубляет их незавидное положение.
Палантион подтолкнул Антона в спину стволом лазерной винтовки. Антон со Светланой в сопровождении конвоя подошли к возвышению и встали перед ступенями. Вблизи Циркониус оказался ещё более тщедушным, чем это виделось издали. У него было сморщенное лицо и обвисший нос-пятачок. Его красные глаза слезились. Он стал рассматривать Антона и Светлану, надолго задержав свой взгляд на инопланетянке. Светлана смутилась, увидев скользнувший по её бёдрам взгляд Циркониуса.
– Какие у тебя необычные глаза! – сказал Циркониус – Они странного цвета. Ты вообще такая рослая, массивная и необычная… Что ж, сиятельнейший примад Аполлониус позволил мне самому допросить вас, а потом переправить в столицу. Там вас будут показывать столичным жителям, как диковинку.
– Выходит, не мне одному пришла в голову такая интересная мысль! – обрадовался Палантион.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что ты также мудр, как сиятельнейший Аполлониус? – с угрозой произнёс Циркониус.
– О, никоим образом! – прошептал дрогнувшим голосом Палантион.
– К тому же, ты ослушался меня, Палантион, и продолжаешь беседовать со мной на языке черни! Почему ты не обращаешься ко мне на латворде? Мне придётся сделать соответствующие выводы относительно тебя и места твоей службы.
Палантион съёжился и попятился.
Циркониус встал с кресла, спустился по ступеням с возвышения и обошёл Светлану. Увидев язвы на её лице и вздувшиеся рубцы на ногах, спросил:
– Ты такая строптивая, что тебя приходится учить твоему мужчине? Ведь, как мне известно, земные женщины всю жизнь находятся в рабстве у своего единственного мужчины.
– Земные женщины не рабы у своих мужчин. Я оцарапалась о ветви, – сказала Светлана.
В этот момент Циркониус ущипнул Светлану за бедро. Светлана молниеносно отвесила Циркониусу пощёчину. Тот отшатнулся и, не удержавшись, упал и ударился затылком о нижнюю ступеньку. Его высокая корона громко зазвенела, и из-под неё вытекал лужица крови. Правитель города застыл, лёжа на спине и раскинув в стороны руки. Глаза его были широко закрыты.
– Я не нарочно! Это получилось инстинктивно. Я же не виновата, что у всех вас, райсгринов очень слабая голова, – проговорила Светлана, увидев приближающихся к ней охранников.
Толстый охранник приставил к её груди арбалет.
– Ты осторожнее с оружием! А то стрела ещё сорвётся, – сказал Антон, отведя рукой арбалет от груди девушки.
Толстый охранник угрюмо взглянул на Антона. Ещё более перепуганный, чем Светлана, Палантион, встал на колени и склонился над правителем. Затем он повернулся к пленникам и проговорил:
– Его нельзя было так сильно бить. Он на самом деле умер.
– Он ущипнул меня! – сказала Светлана.
– Подумаешь, ущипнул! Это была великая честь, – проворчал Палантион и, обратившись к толстому охраннику, сказал:
– Сириониус, тебе решать, что делать дальше.
– Я всего лишь начальник личной охраны Циркониуса, – сказал полный арбалетчик и тут же поправился:
– Бывший начальник… Теперь мне не поздоровится. Я не уберёг благороднейшего Циркониуса.
– Как же так? – растерянно разведя в стороны руки, проговорил Палантион. – Ведь Циркониус был всеобще избранным пожизненным правителем Этагона. За него проголосовал каждый третий житель города, имеющий право голоса.
– Но каждый третий – это разве весь город? Почему же его называют всеобще избранным? – удивился Антон.
– Какая разница! Он просил его так называть. Главное, у него не было заместителя. Он очень боялся заместителей. И пришельцев, – добавил Палантион, гневно посмотрев на Светлану.
