Переход в новую реальность

На утро в семь часов, решив денёк безвылазно передохнуть после переезда, прежде чем придём к какому-то варианту, я пошла доплачивать за вторые сутки, которые истекали в двенадцать часов. Об этой возможности мне объяснили заранее при заселении.

Так вот, мне отказались продлить проживание, сообщив, что всё абсолютно уже забронировано и перевести нас в какой- либо более дорогой номер тоже нет возможности – всё забронировано, заезжает группа. Я и ещё раз поругалась с той же девушкой- администратором с прекрасным без акцента русским.

Вернувшись в номер, я сообщила ребёнку, что мы через несколько часов валим обратно на вокзал. И у него началось… Он рыдал и психовал. Из не очень связных речитативов я услышала, что ехать было не его выбор. Тут я изумлённо напомнила, что как раз ехать из Харькова – было именно его инициатива.

Он объяснил, что он хотел ехать не далее Червонограда, и мы обязательно там должны были оставаться до приезда матери, а не лазить неизвестно где не ясно сколько. И он желает немедленно вернуться в Червоноград!

Я напомнила, что и оттуда он сам согласился уезжать. Всё же я хорошо понимала с кем имею дело, когда ни разу не проявила наступательную инициативу, предоставив парню самому решать куда и когда он направляется.

И тут молодой человек сообщил мне, что из Червонограда он согласился уезжать под натиском уговоров мамы и харьковской бабушки. У меня отлегло – хоть меня в эту историю не впутывали.

Но при мысли, что я теперь должна буду опять срочно пересечь границу Украины только потому, что так кто-то хочет, ибо ему тут не достаточно комфортно… Что ему тут? Про комфортные бомбёжки как-то быстро забылось? У меня в конец лопнуло терпение, тем более я уже только что хорошо потренировавшаяся в беседе с администратором. И я произнесла ему речь на шекспировском уровне, а именно стала орать: "Нет больше твоего дома! Прими этот факт". Я объясняла, что того мира, в который он хочет вернуться – его уже полностью нет "Не существует!". Нет никакой харьковской квартиры, нет никакого украинского уюта и безопасности, нет никакой компании друзей – все разъехались, и его сознание должно это принять. Ну, и маме мы накидали сообщений, чтоб она не отрывалась далеко от нашей действительности.

Путём многочисленного повторения своих аксиом я слегка посадила горло и сбросила излишки негативных эмоций. Но пацан настаивал:"Червоноград! Там было хорошо, нас приютили!" Несколько раз ему по кругу пояснив: "Это чужая квартира и чужие люди! Мы просто были в гостях!" я перешла к чтению посыпавшихся на меня СМС плохо проснувшейся в США мамаши. Она среди ночи была ошарашена заявлениями сына, порадовавшего её сообщениями, что он расположен немедленно возвращаться в Украину. С учетом как его долго уговаривали выехать из страны такая перспектива не радовала абсолютно.

Тут был ещё один подводный камень. Внуку нужно было получить американскую визу, то есть попасть в посольство и на медицинскую комиссию этого посольства, а всё это в Украине ещё в феврале было закрыто. Фактически мы не убегали от войны, а гнались за посольством.

И мамаша срочно нашла нам вариант – ехать во Вроцлав. Там жила студенческая подруга мамашиной школьной подруги! И там нам помогут, для начала просто пустив ночевать. Внук моментально успокоился, согласился ехать во Вроцлав и мы вызвали такси.

Забыла написать, что в хостел мы приехали на такси, которым рулил парень из Франковска. Опять услышав в навигатор родное и понятное: "Поверните направо" мы поинтересовались, откуда наш новый водитель. Это был молодой человек из Таджикистана, который уже аж третью неделю бороздил Варшаву. Всю дорогу парень рассказывал сколько можно таксуя здесь заработать и как тяжело и долго далась ему виза.

Мы прибыли на центральный жд вокзал, стали в длинючую очередь за билетами, которые нам по предъявлению паспортов выдали бесплатно. Там проверяли дату въезда в страну "после 24 февраля".

Я уже более решительно пошла к ящикам с бесплатными бутербродами, набрав штук пять, привычка к нищенству вырабатывалась прямо на глазах. А ребёнка своего отвела в МакДональдс. До поезда оставалось часа три, которые мы в добром чистом МакДональдсе и просидели. Я на радостях сразу съела три бутера.

В поезде опят было полно стоящих в проходах и сидящих друг у друга на руках людей, это были обладатели билетов без мест с надписью "может стоять". У нас, слава Богу, места были, я точно стоять пять часов вряд ли смогла бы достойно.

На перроне нас встретили и узнали. Как бы нас было не узнать, если ещё в Червонограде на прощание с Украиной мы на пару сфоткались и это фото мамаша выслала для опознания нашим встречающим.

Вроцлав. Мы на якоре

Вторую ночь в Польше мы ночевали уже у друзей своих друзей. Теперь такая связка как "друг моего друга" считается как на Кавказе близкий родственник- четвероюродный брат.

За день до нас у них ночевали другие знакомые, которых уже пристроили, а через ночь должны приехать две юные племянницы, они уже были в пути, но поезд немного подзастрял на границе. И им тоже наши хозяева уже искали жильё.

Наши новые друзья три года прожили в Польше, уже и неплохо выучили язык, а их сын учится в польской школе. Дети таких мигрантов сначала год занимаются в специальных языковых классах, где разновозрастные вновь поступившие вместе изучают язык. Не все вместе, а по группам: младшие, средние, старшие. То есть год они как бы теряют, но куда же им спешить в новом мире.

Ближе к вечеру следующего дня, через знакомых своих знакомых, наши новые друзья в пригороде всё же нашли жильё нужного формата: комнату. Мы предлагали какую-то посильную оплату, но хозяева обиделись, они предоставляли именно бесплатно. Нам выделили просторную комнату на втором этаже в двухэтажном доме.

Эти люди, которые даже не знают ни русского, ни украинского языка, так переживают за происходящее, как если бы это касалось именно их. Они постоянно смотрят новости об Украине, им это действительно очень важно. И они очень хранят в памяти семейные воспоминания за прошедшие две мировые войны, когда Вроцлав и вся Польша разрывались на части соседскими империями, сразу тремя соседскими империями.

И вот оказавшись после десяти дней бомбёжек в этом новом мире, я во первых сразу хорошо вспомнила украинский язык – полякам так понятнее, много общих слов. Надо же – в Харькове я и слова на украинском за восемь лет за полной ненадобностью не сказала, хоть его и знаю, а тут самопроизвольно прекрасно перешла – охота пуще неволи.

И мне стало очень неудобно общаться с подругами. Я их спрашиваю и искренне беспокоюсь, но нахожусь в другой плоскости и чувствую себя чуть не предателем: их там бомбят, а я тут новые блюда дегустирую.

Одна моя очень любимая и близкая подруга засела в Николаеве. У неё там питомник собак колли и корги, штук пятнадцать, и это не считая семьи. Они живут в арендованном частном доме, их собственный остался в Луганске. Мосты взорваны, из города выехать возможно только паромом, которого тоже нет. И куда им со всей этой сворой? И где набраться корма, если магазины почти не работают?

Вот что я ей могу сказать или спросить не раздражая?

Несколько других подруг не могут даже помыслить уехать из Киева, потому что там их мужья и сыновья, они их ни за что не оставят. Что я могу у них спрашивать: "Живы? Не попало? А сейчас?"

Остальные – примерно в той же ситуации… И это всё наши луганчане, которые в 2014 выбравшись из под бомбёжек, перебрались и устроили свою жизнь заново.

Могу ли я смотреть новости Харькова? Что мне там смотреть? Попало или нет? Может уже лучше не смотреть, а подождать и посмотреть по итогам, ведь смотреть каждый день это тоже, что отрубать хвост собаки по частям. А если и попало, то что можно противопоставить? Съездить туда что ли?

Впрочем, в наш харьковский дом уже попадала бомба в 1943. История повторяется.

Короче, мы стали тихо жить в ожидании мамашки, которая заберёт сына. А она руководила нами: что ещё требуется. Требовались обязательно прививка от ковид и осмотр врача для эмиграции.

По дороге к правильному врачу

Чтобы ребёнку попасть к маме в США ему потребовалось пройти медицинский осмотр у врача, с которым сотрудничает посольство. В Польше таких на всю страну два, один в Варшаве, другой в Кракове. Очереди к ним на несколько месяцев и приём только после получения от Посольства номера дела о рассмотрении вопроса.

Срывая телефоны наша мамашка договорилась, что её сына примут в ближайшую неделю, ведь виза делается "по срочному". Нам назначили дату, в день предшествующий повторной вакцинации от ковида. И мы засобирались, заранее купив билеты. Да, мы проигнорировав свою льготу. Мы не знали как ею пользоваться дистанционно. А ведь надо наверняка попасть в поезд и к определённому времени. Поэтому мы купили через интернет билеты и легли спать с тем, что в шесть утра надо быть на вокзале.

Как известно, компу никогда нельзя показывать, что ты спешишь или тебе что-то очень важно, он тогда обязательно зависнет надолго, и это – в лучшем случае, если не затрёт навсегда. Смартфоны от компов абсолютно в этом вопросе никуда не ушли, а ещё и развили себе интуицию и сферу "услуг" на потерю даже элементарной тф- связи. Короче: если тебе что-то очень надо, то погаснет всё.

Правило без особых исключений.

Мы загодя начали переживать, поэтому уже за сутки до выезда смартфон внука полностью погас. Помнится, прошлый раз это чудо POCO-техники на гарантии со словами: "У этой модели такое бывает" заводили с толкача какой-то программой в сервисном центре "Цитрус". Но это было в другой жизни – в Украине, теперь же в деревеньке под границей с Германией из сервиса у нас тишина и свежий воздух, а гарантия ушла в дымку. Поэтому "РОСО" мы тихо отложили, у нас же с некоторых пор два смартфона: второй на днях наспех куплен по критерию "самый дешёвый".

С вечера я сложила всё, что может внезапно понадобиться в суточном путешествии, это когда спозаранку пять часов едешь туда, потом ТАМ плутаешь в поисках нужных адресов и вечером – опять пять часов в поезде обратно. И "вишенкой на торте" в полпервого ночи едешь с вокзала домой.

Утром 8 апреля, помолясь мы попробовали ещё раз включить "POСO". Это и была роковая ошибка, дух- покровитель смартфонов принял это за отказ от элементарной сакральной жертвы. И выключенный "РОСО" смог как-то передать гнев демонов менее опытному собрату. Коловорот начался.

Злости смартфонам добавило то, что мы посмели переставить SIM- карту в работающий: "Там же два гнезда". Казалось бы – минутное дело, не терять же нужный номер и "пристреленные" ориентиры, но вот сказано же было свыше: "НЕ МОЖНО" связываться с демонами.

Короче, второй смартфон с китайской вежливостью спросил: "введите ПИН-код". А мы его никогда не имели (так нам казалось). Эту симку нам бесплатно презентовали на центральном вокзале от "Оранж" как счастливцам, приехавшим в Польшу на эвакуационном поезде. Да, там всем раздавали после заполнения анкеты. Её прямо в смартфоны вставляли и настраивали. Мне даже показалось, что так их спецслужба пытается хоть как-то обозначить и посчитать приезжающих "нас тьмы и тьмы".

"Ну, потом с ПИН-кодом разберёмся" решили мы, и стали "отыгрывать назад" ситуацию, вытащив обратно эту симку. Вроде после этого всё заработало.

Время поджимало, и наспех распихав вещи по карманам, мы засобирались на выход. Последним движением я закинула смартфон в большой внутренний карман любимой джинсовой куртки. Мы вышли из комнаты и ступили в путешествие.

На вокзале, выйдя из машины я вспомнила правило: у каждого из нас чтоб не потеряться в чужом городе должны быть наличные деньги и средства связи, и протянула своему подростку смартфон.

Наш друг, который подкинул нас до вокзала уже уверенно выруливал с парковки, поэтому попытка догнать и остановить машину Владу не удалась. Да, мы хотели вернуться, потому что в руках у нас каким-то странным образом оказался тот самый РОСО. Так мы в самом начале путешествия остались без польского номера тф и интернета.

Тем не менее на связи у нас оставался мой старый верный кнопочник с украинским номером в роуминге. Интернет эта модель не предполагала, зато он был маленький, с овальными углами и удобно утопал в кармане джинсов. Я не знаю какими словами меня молча ругал Влад, но я обзывала себя вслух так, что ему пришлось вмешаться, чтоб я успокоилась.

Предложение Влада вернуться за правильным смартфоном я отвергла, в поезд мы всё же сели. Эмоции парня можно было читать по лицу, но лучше было бы оставить его в покое.

Я понимала почему Влад разволновался, ведь в заутреннем Львове пару недель назад таксишку мы себе искали почти час, пока уже занятый таксисит не объяснил какое приложение скачать чтоб было реально вызвать машину. Но тогдашний Львов – совершенно другой случай: там подвозящих к вокзалу машин не наблюдалось. В те мартовские дни на Львовском жд вокзале ничего кроме огромных автобусов и табора словить было не реально. Здесь же сегодня – нормальная европейская обстановка.

На вопрос: "Как мы вызовем такси?" я ответила: "Не знаю что и как мы будем делать, но у нас точно всё получится". Я же помню жизнь ещё до интернета, и как-то мы маневрировали по местностям даже без тф. Тем более у нас был огромный главный козырь – время! Мы приезжали очень загодя – в 11.30, а нам надо было аж к 14.45. То есть за два – три часа можно же решить даже в самом незнакомом городе все свои навигационные задачи.

Со своего кнопочного любимца кириллицей я сообщила польскому другу (он обещал нас вечером встретить, хоть обратных билетов мы пока не брали, абсолютно не понимая во сколько освободимся), что мы теперь только на этом номере. И он кириллицей (у меня глаза расширились от удивления) написал ответ: "Понял". Родственники тоже не остались без нашей информации: "Мы уже в поезде", и получили от них первое путевое благословение.

Обратные билеты! Это такое жёсткое требование к судьбе, выставление ей условий и скрытое требование комфорта. Демоны подобного не любят, не тревожь их, не зли! Иначе обязательно вляпаешься в со стороны комичную ситуацию.

В поезде я достала из сумки "самый лучший в мире плейер" (их так по простому рекламировали в 2007) – серебристый iPod на 160Gb, купленный уже наверное в позапозапрошлой жизни, когда я выбирала себе игрушки не "самый дешёвый", а из противоположной стороны той же линейки. Перебрав в нём всё, поняла: единственное, что в состоянии сейчас слушать это "как обычно" и включила Евангелие от Матфея. Через три часа заполировала всё стихами Блока. "Скифы" почему-то слушала "на бис" раз пять. Потом стянула с себя наушники. Влад ни читать, ни слушать ничего не захотел, а пытался спать, раскладываясь в кресле разными манёврами. Но получалось у него не очень, всё же он уже совсем не с котёнка размером.

В Варшаве (городок не маленький) в живых из навигации у нас осталось неубиваемое – лист бумаги, на котором я записала все нужные адреса, имена, все известные мне польские номера телефонов знакомых, чтоб если даже мир рухнет, то знать куда об этом направить срочные извещения.

Выйдя из вагона, с потоком людей с перрона мы спустились в тоннель, выбрав "в любую сторону", увидели над первом же выходом указатель с названием какой-то улицы и знак "Такси", дружно ломанули вверх.

Оказавшись у дороги прямо напротив значка "Такси", мы моментально (меньше, чем за тридцать секунд) с двух сторон атаковали отруливающую от бордюра машину (кого-то только привозил), хоть сзади следовала вереница других таксишек и поэтому не было объективной необходимости для такой спешки, но мы – нервные. Первая сверхзадача выполнена!

Я спросила: "У вас звичайны цены?" Я тут разговариваю на ломаном украинском, воображая, что это почти польский, чтоб меня лучше понимали. Влад торопил: "Садись уже!" Он просто никогда не нарывался на киевских вокзальных рвачей, поэтому не знал чего бояться. Таксист – пожилой грузный поляк (видимо) сказал "Сидайте, пани" и мы рухнули в салон, то есть рухнула я, а Влад уже раньше успел развалиться посредине на заднем сидении.

Водителю был немедленно предъявлен написанный от руки на листке адрес, где даже упоминалась геолокация ("Мало ли кому что потребуется?!" думала я, когда за сутки до поездки выписывала эти иероглифы). Таксист достаточно долго настраивал свой маршрутизатор, а я сидя рядом дико беспокоилась, хоть адрес вписывала очень разборчиво печатными буквами.

Так мы миновали первый аврал: "Как мы его вызовем?" Когда Влад меня об этом в поезде спрашивал, то я ему "забыла" ответить: "Рухнем под колёса". Он даже предлагал купить для этой цели новый смартфон, от чего у меня в башке всё переворачивалось ("Ещё один самый дешёвый ради одного вызова такси?"), тем более я не совсем понимала, насколько хватает денег на уже обозначенную программу поездки, хоть взяла все какие были, так что в любом случае: "Всё что могу".

Везли нас долго, адресок явно был в пригороде, приставка/окончание "вилла" редко когда обманывает. Тем не менее благодаря своей вокзальной спрытности и наглому стилю вождения нашего водителя (иногда я просто закрывала глаза от страха) приехали мы фантастически загодя – почти за три часа. Но мы же боялись именно заблудиться, значит есть/пить будем только после того, когда найдём ТО САМОЕ место.

По ходу поляки только и делают, что слушают новости об Украине. Вот и я, сидя в такси, вынужденно их слушала, слов почти не разбирала, но "наслаждалась" интонациями, и тень великой печали коснулась моего и без того озабоченного лица.

По дороге, воспользовавшись позитивным поводом, мы выслали родным бравурную СМС: "Мы уже в такси" (надо же документировать свои успехи), и получили повторное благословение.

При расчёте чтоб не давать сдачи с двухсотки водитель простил нам два злотых пятьдесят грошей, ограничившись полтинником (это немного больше десяти долларов), и я наконец даже увидела где в машине счётчик, когда мне на него ткнули.

Влад попытался узнать у таксиста как бы его вызвать сюда ещё и потом, но водитель ответил, что уже едет отдыхать, тем более мы не смогли ответить когда поедем обратно. Водитель внешне очень мне напоминал старинного коллегу следователя Куницына: очень грузный, отечный, пожилой, явно с кучей болезней, на очень приличной машине добросовестно шаманил себе денежку. По дороге он несколько раз на светофорах складывал стопку злотых, там были в основном десятки. Ещё у него была тетрадь с записями в столбик, и я в ней увидела: почти все "тридцать", что меня несколько успокоило. Я действительно сильно запугана киевскими вокзальными рвачами, хоть никогда и не садилась в их такси с космическими вариантами цен. "Отойти от вокзала хотя бы на сто метров или вызвать на заказ"– моё святое правило, от которого сейчас мы вынужденно отказались.

Скоротать время

Мы выбрались из машины около высотного углового здания и начали пытаться найти свой адрес, что сродни игре "горячо/холодно". Я смутно вспоминала фото вывески фасада, оставшееся вместе со смартфоном. Ничего умного мы не обнаружили и перешли к многовековой человеческой практике – приставать к прохожим.

Спросили прогуливающегося с собачкой мужчину, он залез в свой смартфон и посмотрев на здание за спиной определил: "Где-то тут!" Здание, как и положено приличным угловым высоткам, как птица обнимало вверенную территорию, располагаясь вдоль двух перпендикулярных улиц, простирая свои подъезды непонятно по какой из них дальше.

С учётом того, что мы искали именно офис врача, то уточнять дальше зашли в аптеку, и не прогадали. Нас моментально сориентировали: искомое предприятие расположено в самом дальнем противоположном углу. Мы целеустремлённо потопали в указанном направлении, увидели несомненно нужную вывеску и второй раз за день очень обрадовались. Тут же настрочили родным: "Мы на месте" и получили аж две подряд СМС: "Попроситесь и может вас примут заранее".

В приёмной граждане сидели на всех поверхностях, поэтому проскочить без очереди оценивалось как "крайне маловероятно". Последовал наш строгий вопрос к администратору: говорит ли она на русском/ нет, говорит ли она на украинском/нет. "Плохо" – констатировал внук. Но зато нашу фамилию она, посмотрев в журнал, признала, хоть и с оговоркой: "на 14.45", после чего произнесла какой-то монолог на английском… Я, интуитивно чувствуя тему, громко вздохнув сказала: "Мы приехали из далека", но выстрел попал мимо цели.

Тут же к нам подскочила очень худощавая, густо накрашенная чёрными стрелами дамочка возрастом под пятьдесят, ожидавшая сидя на стуле рядом с огромным чемоданом. Она любезно перевела нам: "В приёмной много людей, вам лучше пойти погулять до своего времени". Её текст не очень совпадал с текстом администратора, насколько мне помнился английский, но спорить в столь интеллигентном месте мы не стали.

Мы вышли на улицу в крайне радужном настроении (всё нашлось и осталось всего лишь подождать, а это нам по силам!). Я, памятуя свой вокзальный опыт с МакДональдсом, предложила пойти зависнуть в ближайшую кофейню, замеченную на углу. Но Влад захотел прогуляться. "Надо же осмотреть город хоть как-то"– подумала я, привычно согласилась с внуком и мы отправились по окрестностям.

Пройдя в обратную сторону вдоль всего этого здания, мы уже по перпендикулярной улице свернули за угол и оказались в уюте таун-хаусов или как они называются – фигурные домики с картинно ухоженными двориками за симпатичными заборчиками.

Шли мы прогуливаясь, разглядывая по сторонам, и дошли до кладбища, которое мой юноша сперва принял за сквер: "Пойдём погуляем". Я навела резкость на этот "скверик": "Хорошо, пойдём, архитектуру посравниваем". Мы пару месяцев назад были в Харькове на Барабашовском кладбище, и долго там ходили, так что было чему в памяти всплывать.

Последние годы разглядывая кладбищенские таблички я с каким-то удовлетворением нахожу множество объектов недвижимости с годом рождения попозже моего, что как-то радует "Не всё так плохо. Я многих уже обошла на этой дороге времени".

В общем прошлись мы туда/обратно по краю "скверика". Я отметила: в Украине всё за оградками, а тут – лежат плита к плите. Одна из первых исследуемых нами могил оказалась пилота "Боинга", погибшего в аварии в 2009. Я не вспомнила ничего мне известного за тот год, но всё равно почувствовала себя очень неприятно. Когда видишь могилу пилота "Боинга", то как-то слегка ощущаешь себя беспомощным пассажиром.

Поодаль стояла небольшая церквушка. Я сказала: "Католическая", Влад отозвался: "Тут всё католическое". Но мы туда не подошли, а чуть свернули и мимо небольшого колумбария направились обратно. Я очередной раз рассказала Владу, что в книге Маргарет Кент "Как выйти замуж" читала совет: "Отведите его на кладбище, это наводит на размышления о быстротечности жизни", и отметила, что у нас в Харькове могилы архитектурно значительно круче, особенно если "От братвы".

Мы вышли откуда и зашли, кладбище было небольшое, а зашли мы сзади. Тут к нам подбежали три мальчика в специальных ярких жилетах, лет по одиннадцати и сообщили, что собирают деньги для онкологической больницы. Мы им ответили: "Не понимаю", и устремились к открывшейся нашему взору с другой стороны за кладбищем вывеске "МакДональдс" . Дорога к кафе вела через приметную стоянку с какими-то непонятными будками.

Мы вошли, и я по устоявшемуся у нас правилу тут же отправилась искать свободный столик, предварительно сообщив: "Картошку и чай". Усевшись за углом я тут же стала переживать: "Меня плохо видно", потом изловчилась с криком "Влад" помахать руками так чтоб меня заметили, и успокоившись, в ожидании еды медиативно разглядывала окружающих, всё было заполнено школьниками средних классов.

Влад принёс заказ "как обычно", но в руках. Ему почему-то не досталось подноса.

Посмотрев на его выбор я привычно огорчилась. Никак не подберу сильную формулу из слов, чтобы навеки загадить ему желание покупать себе этот четырёхэтажный "Мак..", состоящий по моему убеждению из "г*" и палок.

За окном полил дождь, перестал, начался, перестал… Я сидела и вслух рассуждала как судьба раскидала его одноклассников. Вот сейчас они реально разъехались по всем странам Европы, а так сидели бы все на Салтовке, репетировали выпускной вальс. Теперь этого не произойдёт, что грустно, но они окунутся в большой Европейский мир и получат шанс в нём адаптироваться с юного возраста, поступив по льготам в университеты. Всё, что происходит, то хоть в чём-то к лучшему, конечно для выживших и не покалеченных. Это же как поэтично: "Мы в Варшаве в кафе, а за окнами дождь, и ты пишешь своей танцевальной партнёрше куда-то в Нидерланды, или другу в Берлин, Париж, Афины и даже Бейрут!"

Потом я отправилась проверять здешний санузел, он был на втором этаже за дверью с нарисованной на половину двери детским рисунком – девочкой.