скачать книгу бесплатно
– Да никогда! – потвердил Иван.
– А знаешь, Ваня, что означает твоё имя?
– Ну, это какое-то старинное русское имя. Смысл его, наверно, уже утерян… в веках.
– Иоганан означает по-иудейски «Бог милостив». Ты как-нибудь расскажи об этом своей жене. Я думаю, и она будет относиться к тебе более милостиво.
– По-иудейски, говоришь? – чуть задумался Иван. – Да нет, тогда она меня будет иудой обзывать. Про это лучше умолчать…
– Был ещё какой-то языческий бог Иван.
– Вот это мне уже больше нравится.
Когда мужику явно полегчало, Алексей Михайлович удовлетворённо отметил:
– Иван у нас – мужик весёлый, позитивный, поэтому и заживает на нём всё как на собаке, не успевает даже и глазом моргнуть. Вот, Вань, возьмёшь этот флакончик с настоечкой, будешь мазать на ночь здесь и здесь. В других местах не мажь.
– А настоечка на спирту? – поинтересовался Иван.
– На спирту, Вань, но с мухоморами.
– Эх! – Иван разочарованно махнул рукой.
У калитки Иван развернулся и сказал:
– А знаешь, Михалыч, тебя тут многие считают колдуном.
– Добрым или злым? – поинтересовался Алексей Михайлович.
– Колдун, он и есть колдун. Может всякое натворить.
– Чего это они? В школе ведь учились. Многие даже и в советской.
Потом, когда Иван ушёл, Лёша, искренне удивлённый, спросил:
– Как же они живут так, со своей женой? Ну Иван этот.
– Знаешь, в общем-то неплохо живут. Не такой уж он и пьяница. И руки у него – откуда надо… А ругаются они без злобы. Это у них юмор такой, специфический. Он ей: здравствуй, кошёлка, она ему: здравствуй, балбес…
Банька истопилась изрядно. Алексей Михайлович плескал на каменку настоем из ароматных трав, и от жара «уши сворачивались в трубочку». Они хлестали друг друга берёзовыми вениками, выбега-ли наружу и выливали на себя вёдра холодной воды, издавая при этом дикие нечленораздельные звуки. Затем, отдышавшись, сидели в предбаннике, попивая яблочный сок. Умных разговоров пока не заводили, потому, что в таких условиях «мозги шевелились не в ту сторону». Алексей Михайлович спросил, показывая на узор из волокон дерева и сучков на доске:
– Лёша, на что это похоже?
– Это горный пейзаж, закат солнца, а вот – одинокий путник, идущий в гору.
– Да. И с этого можно писать картину в стиле Дали.
– Я бы сказал, в стиле Рериха.
Немного поспорили, посмеялись, затем Лёша уже серьёзно спросил:
– Алексей Михайлович, я вижу, у тебя по всему телу множество шрамов. На спине какие-то полосы. Что же это такое?
Алексей Михайлович рассмеялся и, хитро улыбаясь, ответил:
– Конечно, мне сейчас было бы приятней рассказывать, что, вот, однажды в тайге меня подрал тигр, но я отважно сражался и победил. Но всё гораздо прозаичней. Мы часто калечим себя по собственной глупости. Как-то, сидя за бутылочкой, с одним спортивным корифеем, живой легендой альпинизма, я спрашивал о его шрамах, подразумевая, что он провалился где-нибудь на леднике в трещину или сорвался со скалы: «А это что за травма у вас?». «Сидел раз у любовницы, – рассказывал он, – да тут муж пришёл. Пришлось прыгать со второго этажа». «А это от чего шрам?». «А это: раз по пьяни шёл от любовницы поздно ночью, не заметил под ногами бетонный арык, ну и вмазался». Весёлый был человек, жизнерадостный… А мои полосы на спине? До пенсии я мотался по всей стране в поисках хоть какой-то работы, потому, что царила разруха, безработица и вообще – полный хаос. Как-то на стройке соорудил себе лежанку, чтобы пере-ночевать. Положил дверь на козлы и уснул. Но человек имеет свойство вертеться во сне. Вот я и довертелся – хряпнулся прямо на ребристый радиатор водяного отопления.
– А остальные шрамы? – допытывался Лёша.
– Я много по жизни занимался физическим трудом. Здесь без крови и пота никогда не обходится, порой и с риском для жизни, нарушая технику безопасности, иначе ничего не заработаешь. Бывает, устанешь, расслабишься, ну и – получи. Бывает, мысли разные отвлекают…
– А это на лице – тоже шрам?
– Ехал как-то вечером на электричке. А тут какие-то фанаты-скинхеды после футбольного матча прочёсывали вагоны и били всех, кто имел неподобающий цвет кожи. Стояли там небольшого роста щупленький парень и с ним его девушка, совсем кроха. Вот те отморозки и докопались до них. Пришлось встать между ними и заявить, что «только через мой труп». Начались разборки. Ну и, в итоге, я получил какой-то хреновиной по роже, – с улыбкой закончил Алексей Михайлович.
– А дальше?
– А дальше, они не тронули эту парочку. Тут уже и остальные пассажиры начали кричать, возмущаться.
– А ты?
Алексей Михайлович рассмеялся:
– Я тоже возмущался, кричал: подонки! фашисты!..
– Часто дрался?
– Приходилось.
Вечером за ужином Алексей Михайлович налил в рюмочки грамм по пятьдесят какой-то красноватой жидкости из шаровидной колбы и предложил: «За доброе знакомство?». Выпили. Глаза у Лёши округлились и, выдохнув, он воскликнул:
– Ничего себе! Самогоночку гонишь?
– Ну, в принципе, да. Это я изготовил особую целебную жидкость. Называется спиритус универсалис. Для удобства пития разбавлена вишнёвым соком. Сейчас находится в стадии испытания.
– Но мы не отравимся, Алексей Михайлович?
– Думаю, что нет. Ты закусывай. Вот, огурчиком лучше.
– И что это за жидкость?
– Жидкость сделана по рецептам средневековых алхимиков. Я её только модифицировал немного. Алхимики в своё время дали большой толчок для развития собственно химии, физики и, очевидно, принесли большую пользу человечеству. В древних источниках, ещё стоит покопаться. Для современной фармакологии, думаю, и сегодня представляют интерес старинные рецепты египтян, тибетских монахов, индейских врачевателей. А древние китайские акупунктурные точки и энергетические меридианы и сейчас используются с успехом.
– А этот спиритус для чего использовался?
– Спиритус универсалис алхимики считали божественной субстанцией, посредством которой проистекает жизнь на Земле. Считалось, что он способен возвращать жизнь всему мёртвому. На-пример, если сжечь в реторте мышь, а затем высыпать образовавшуюся золу в этот спирт, то там возникнет форма этой мыши. Даже Папа Римский признал, что это является доказательством воскресения мёртвых в последние времена. Кроме того, это веселящий душу напиток.
– Ну, понятное дело – самогонка.
– А ещё, если поместить во флакончик с этой жидкостью капельку крови твоего друга, то по поведению этой капли можно узнать, в каком настроении твой друг, не болен ли, или, может, вообще уже умер. В этом случае флакончик взрывается.
– Сказки? – усомнился Лёша.
– Может и сказки. Всё нужно проверять на себе самом.
– И на мне тоже, получается, – иронично заметил Лёша и предложил: – Ну и давай проверим.
– А давай проверим, – согласился Алексей Михайлович и тут же, подскочив, взял с полки крохотный стеклянный флакончик с жидкостью и выдвижной канцелярский нож. Как-то очень ловко ткнул им свой безымянный палец и лезвием смахнул образовавшуюся каплю крови во флакончик. От неожиданности происходящего Лёша выпалил:
– Что ты делаешь? Михалыч! Вроде и выпили-то немного. Ты мне сейчас напоминаешь какого-то сумасшедшего профессора.
– А, не суетись. Завтра на пальце и следа не останется.
– Но ведь грех же – портить храм души своей. Да и больно.
– Да, Лёша, грех. Но искусство требует жертв. Да и не больно совсем. Я уж научился и кровь останавливать и боль отключать. – Алексей Михайлович заткнул флакончик пробкой и поставил перед Лёшей. – Вот, возьмёшь себе сувенир на память.
– Как это, отключать боль? – усомнился Лёша.
– Ничего особо сложного здесь нет. Это очень близко к технике, так называемой, «железной рубашки».
– А что это?
– Да ты, наверное, видел. Это, когда шаолиньские монахи тычут себя в горло копьём и сгибают его при этом, ходят босиком по лезвиям острых кинжалов и всё такое прочее. Хождение по углям, тоже, наверное, сюда относится. Но в реальной жизни, когда всё случается неожиданно, это не работает. Необходимо время, чтобы к этому подготовиться, настроиться. Посади неожиданно йога на остренькие гвозди, он себе такой геморрой заработает… Хотя, в старинных книгах пишется, что отдельные герои владели этими эффектами и в реальном бою.
– Но ведь это у них секретные техники. Как же ты мог их освоить?
– Началось всё случайно. Однажды я получил серьёзную спортивную травму и она не заживала длительное время. Необходимо было постоянно дырявить себя какими-нибудь инъекциями. И уже в отчаянии я думал, когда же, наконец, всё это закончится. И тогда что-то произошло с моей кожей. Когда я делал укол, игла никак не хотела втыкаться и сгибалась. Я запомнил это состояние и сделал выводы. Очевидно, в коже и в мышцах происходят какие-то микроспазмы. Состояние похоже на то, когда от мороза на коже волоски становятся дыбом. То есть, это особое эмоциональное состояние. А когда нужно отключить боль, то необходимо войти в это состояние, но при этом расслабиться и отключить кинестетическую модальность.
Заметив, что Лёша не всё понял, Алексей Михайлович стал объяснять:
– Есть в психологии понятие модальностей, связанных с чувствами. Сколько у человека чувств, столько и модальностей. Например, считается, что аудиальная модальность хорошо развита у музыкантов, визуальная – у художников, кинестетическая модальность связана с движением, с тактильностью, с ощущениями. В зависимости от превалирующей модальности, к каждому человеку подбирается соответственный подход при лечении. Но бывают ещё заболевания, формирующие модальности. Например, повышенная кинестетическая модальность может быть связана с нарушением иннервации печени.
– Я всё равно не понимаю, – недоумевал Лёша, – как же можно отключить модальность?
Алексей Михайлович улыбнулся и простодушно ответил:
– Я тоже не совсем понимаю. Думаю, одну модальность можно заглушить, или как-то вытеснить, другой. То есть, надо целиком сосредоточиться на другой модальности. Например, когда я отключаю боль и зашиваю себе рану, то очень чётко слышу все звуки производимой операции. Слышу, как втыкается игла, как нитка шуршит, пронизывая телесную ткань. Боли при этом не чувствую… О! Кстати, тебе лайфхак от меня. Как-то в командировке распорол себе ногу, и рану неоходимо было зашить. Ниток не нашлось, и магазины были уже закрыты. Я тогда взял лейкопластырь, есть такие тонкие полоски под цвет кожи. Вот ими я и стянул рану. Прекрасно, слушай, держат. Главное – неделю выдержать, а там уже всё срастётся.
– Спасибо, – мелко-символически перекрестился Лёша, – я всё-таки постараюсь поберечься. А лайф-хак твой уже давно китайцы освоили. Продают такой специальный стягивающий лейкопластырь.
– Эх, всегда я опаздываю.
– Да разве за всем уследишь? А скажи, Алексей Михайлович, современную медицину ты совсем не признаёшь?
– Отчего же? Не всегда и не везде бывает возможность воспользоваться услугами современной медицины. И, честно говоря, не всегда есть и желание. Бывали времена, когда я так же, как все нормальные люди, посещал по надобности врачей. Это сейчас я дёргаю зубы себе плоскогубцами. Раньше, как положено, ходил к зубным врачам. Захожу как-то в кабинет, там сидит симпатичная девушка, недавно, видать, отучилась. Ещё полна энтузиазма, предупредительности: пожалуйста, присаживайтесь, чуть-чуть потерпите, сделаем укольчик, не переживайте, всё будет хорошо. И так она меня очаровала, что лет через пять, когда приспичило, я снова к ней записался. Но, увы, это была уже совсем другая женщина: грубая, циничная, злая. Не знаю, может, у неё в личной жизни произошли неполадки, или профессиональные стрессы сыграли свою роль. Выгорела, в общем.
– Предвидя такие ситуации, и болеть не захочется, – усмехнулся Лёша.
– Как-то раз, помнится, пришёл я на приём к урологу в серьёзный мединститут. В сущности, мне надо было просто проконсультироваться. Сидит молодой, весёлый доктор, тоже, видно, недавно практику начал. И, вместо того, чтобы сказать, как это принято: присаживайтесь, на что жалуетесь, он пытливым, оценивающим взглядом смотрит сначала на мою обувь, потом на часы. И потом только спрашивает: «А что это у тебя за часы? Ну-ка покажи, мне интересно».
Оба Алексея рассмеялись и Михайлович добавил:
– Судя по рассказам моих посетителей, когда они, после своих мытарств по врачам, приходят ко мне, такие случаи – не такая уж редкость. К тому же, сегодня всё завязано на деньгах. Медицина, пожалуй, – единственная в сфере обслуживания, берущая деньги и не гарантирующая положительный результат.
– Но это же всё неправильно? – нахмурился Лёша. – Когда я с таким сталкиваюсь, меня это возмущает.
– А меня сейчас всё меньше что-то возмущает в человеческих отношениях. И даже не особенно впечатляет. Не потому, что я уже старый, безэмоциональный. Просто смотрю на многие вещи более философски, с пониманием. Но, вот, что меня действительно когда-то удивило, это откровение одного туркмена, врача-гинеколога. В личной доверительной беседе он мне рассказал, причём, так очень самодовольно, с бахвальством, с чувством собственной значимости. Когда к нему приходят девушки на аборт, он сначала занимается с ними сексом. А если они не соглашаются, то грозит разгласить сам факт аборта, что в условиях Средней Азии и небольшого городка – весьма нежелательно для бедных девчонок. Вот так он сразу двух зайцев: и денежку и удовольствие.
– Ну, удовольствие, всё же, сомнительное. Какое-то скотское.
– Согласен. И всё же, среди моих друзей-товарищей есть достойные врачи, замечательные профессионалы, к которым я часто обращаюсь за консультацией. Они, правда, ко мне реже обращаются, только, когда у них нет выбора.
– Тебе надо было на врача учиться.
– Боже упаси, это кошмар какой-то. Слабоват я для этого, излишне сентиментален.
– Алексей Михайлович, ну, вот, ты за свой труд денег не берёшь. А почему? Мог бы, наверно, достойно, безбедно жить.
– Достойно, безбедно? Не смеши меня, Лёша. Достоинство к деньгам не имеет отношения, а зачастую – это вещи совсем несовместные. Ведь я же, в сущности – деревенский знахарь, и работаю по старым добрым традициям. Не принято было за это брать деньги. И не только на Руси, но и во всём мире. Да и в детстве ещё меня мама учила: нельзя наживаться на чужой беде. Иногда бывает, кто-нибудь незаметно всё же оставит деньги. Я, когда их нахожу, очень расстраиваюсь. Вот, человек деньги оставил, а вдруг я чего не доглядел, чего-то не так сделал… а вдруг всё пойдёт не по плану. Каким же я тогда буду негодяем в его глазах. Уж лучше жить спокойно…
Ну, а корысть свою я, конечно, имею. Я получаю удовлетворение от победы, как шахматист, выигравший партию. Чем труднее далась победа, тем больше удовольствие. А за удовольствие я, как бы, и сам должен приплачивать.
– Но, ведь, не только же ради удовольствия ты этим занимаешься, – заметил Лёша, – есть, наверное, и ещё причина?
– Если задуматься, то, наверное, есть, – Алексей Михайлович почесал лоб и принялся рассуждать: – Долго уже живу, ошибок много. Не всё же в жизни ломать, надо и строить… А потом ещё, когда теряешь близких людей, а врачи разводят руками, то тут тоже есть повод серьёзно задуматься… Но, всё-таки, главное, наверное, то, что есть в человеке какая-то сила, заставляющая созидать, творить что-то новое, менять самого себя и мир.
– Помню, в детстве, – сказал Лёша, – когда я только начинал делать свои первые шаги в живописи, когда что-то получалось, то это походило на волшебство, на чудо, от которого наступало чувство какого-то восторга, какое-то благодатное чувство. Видимо, это так и проявляется та сила созидания, о которой ты говоришь.
– Да, очевидно. Только со временем, под действием жизненных передряг и неудач, это чувство, к сожалению, ослабевает и может, наверное, совсем исчезнуть. Думаю, надо его хранить и как-то куль-тивировать.
– Алексей Михайлович, вот ещё что хочу у тебя спросить. Ты прожил нелёгкую жизнь. У тебя всё какие-то передряги, травмы. Ты по жизни вообще – везучий человек? Бывают же люди, которым всегда и во всём не везёт.
– Возможно, есть такие люди. Я уже говорил, что травмы мы получаем из-за собственной невнимательности, рассредоточенности, когда какая-то мысль гнетёт, когда мы излишне зациклены на себе самом. Такое бывает. Но, при этом, я – человек чрезвычайно везучий, очень приспособленный. Случались со мной такие ситуации, когда другой человек там бы и закончил свои дни. Я же выходил, буквально, сухим из воды. И на людей мне особенно везло. Трудно даже представить, кем бы я мог стать, не встречая по жизни хороших, правильных людей.
– Ну, а в личном плане… Вот ты живёшь один, холостяк. Случись чего, стакан воды некому подать.
Алексей Михайлович ненадолго задумался, отхлебнул чаю и сказал:
– Видишь ли, Лёша, я никогда не был альфа-самцом, однако, амбиции у меня порой зашкаливали. Пробовал я жениться, но это всегда заканчивалось не очень приятно. В итоге я банально решил: «уж лучше одному, чем с кем попало». А что касается стакана воды, на этот случай есть у меня одна хитрость, одно моё ноу-хау.
Разгладив бороду, Алексей Михайлович самодовольно продолжил:
– Если что со мной случится, а оно когда-нибудь всё равно случится… чтобы не мучить никого, и себя тоже, я знаю, как можно остановить собственное сердце.
– Да? Это действительно возможно, по желанию остановить сердце? Алексей Михайлович, ну расскажи. Как это делается?
– Лёша, но ты же понимаешь, что это по сути является самоубийством и считается в христианстве большим грехом. Как же это совместиться с твоим религиозным мировоззрением?
