скачать книгу бесплатно
Ну, это и так понятно. Но самое, пожалуй, интересное, Иоанн оставил для 18 главы. Стих 2.
«… Пал город, великая блудница, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице, ибо яростным вином блудодеяния своего, она напоила все народы» (18;2).
«И цари земные любодействовали с нею, и купцы земные разбогатели от великой роскоши ее» (18;3).
Сделав паузу, я обратился к моим спутникам:
– Можете ли вы, друзья мои, сказать мне, о какой «всякой нечистой и отвратительной птице» идет речь в «Откровении»?
– Голуби? Они живут на помойках, – попытался Баюн.
– Голуби не едят падаль, друг мой. А орел ест. Потому птица нечистая и в высшей степени отвратительная, если у нее имеется такое уродство, как две головы…
– А, понятно, Мессир. Иоанн Богослов, очевидно, видел в своих видениях двуглавого орла, но не знал, как назвать эту птицу. Хотя понятно, почему она ему показалось отвратительной. Две головы, как-никак не встречаются у птиц в природе, хотя какого только уродства и разнообразия в природе нет… А про то, что двуглавый «напоил блудодеянием все народы», – это, очевидно, про императорские делишки этой птички, – промурлыкал Баюн.
– В Природе не бывает отвратительных птиц, если только у них не две головы. В Природе все совершенно…
Чему же надлежит произойти с Москвою?
«Ибо грехи ее (Москвы) дошли до неба и Бог воспомянул неправды ее» (18;5).
«…Ибо говорит (Москва) в сердце своем: – сижу царицею, я не вдова и не увижу горести!» (18;7).
И настанет час.
«И купцы земные восплачут и возрыдают о ней, потому что товаров их никто уже не покупает» (18; 11).
Но это уже другая история. Подведем же итоги, господа!
Итак, город, одетый в багряницу, город женского рода, украшенный в драгоценными каменьями, наполненный многими народами, город, стоящий на семи холмах… Город, над которым воспаряет отвратительная нечистая птица, город, где цари восходили на трон…
Знает ли кто из вас другой город за всю историю человечества, чтобы отвечал всем этим требованиям?
– Увы, Мессир…, – молвил Баюн.
– Не знаю, – вторил Абаддон, – воистину – «Москва, как много в этом звуке!»…
Я же продолжал:
– Может Москва и интересна была Иоанну Богослову, мне же не очень.
Ибо есть более важный Город во Вселенной. Город, где все пропитано Силой, Город, где родился Антихрист, Город, пропитанный его Кровью… Красногорск.
Расскажите нам, Мессир, почему Красногорск? – спросил Абаддон.
Помолчав немного, я произнес:
– Здесь Родился Я…
Этот Город описывал Льюис Кэррол в «Крайстчерчстон – город черных ворон». Красногорск – это Природа, пропитанная духом Любви Создателя к своему Сыну. Это Леса, Озера и Лесные Родники, это Мозг Матери Грибницы, это Дом Силы.
Иоанн Богослов очень точно и красиво описал Красногорск.
«…Пойди, я покажу тебе жену, невесту Агнца» (21;9).
«И вознес меня в духе на великую и высокую гору и показал мне великий Город» (21; 10).
Красногорск – это горы, главной из которых является Красная Горка. С другой же стороны Города расположена Черневская или Черная Гора, за которой открывается Путь к Дереву Познания Добра и Зла, Мозгу Матери Грибницы. Лес там пропитан Силой… На вершине же Красной Горки находится святая святых. Лысая Гора, Дом Антихриста. Красной гора называется, потому что пролита на ней Кровь Сына в момент освящения Лысой Горы. Ведь именно сюда, в Дом на Лысой Горе, было помещено восприятие Сына Первенца в момент Его смерти на Кресте. Поэтому Красногорск – вечное имя Города, красного от Крови Тела Вечного Наслаждения, Города, самого главного в этой Вселенной.
И, помолчав немного, я добавил:
– Недавно при въезде в Красногорск, появилась еще одна горка. Снежная или ледяная.
– Крупнейший в Европе горнолыжный комплекс «Снежком»? Гора из снега круглый год? – спросил Абаддон.
– Чтоб освятить ее своею Кровью, мне пришлось устроиться туда на работу на канатную дорогу…
– Вы? Мессир… Вы, лично?
– А почему нет? У меня было время… надо же было себя чем то занять… – ответил я. – И я освятил эту снежную гору своею Кровью. Жаль, что бригада канатчиков увидела капли лишь в туалете… Но, теперь все горы в Священном Городе Красногорске освящены Самим Антихристом. Его собственной Кровью. Поэтому весь Город теперь Священен. Здесь я Родился, здесь рос, влюблялся и умирал. Здесь воскрес Христос… У Антихриста должен быть Свой Город, Свой Дом, Своя Лысая Г ора. И этот Г ород – Красногорск.
Мой Вифлеем и Моя Голгофа…
Мои спутники молчали. Вдали над Москвой собиралась Гроза. Воздух наполнился электричеством, небо над столицей почернело и заискрило первыми всполохами молний.
Я распростёр длань, указуя на Москву, лежащую вдали:
– Вот он, Третий Рим – великая блудница вавилонская, возлежащая на семи холмах…
А Город спал и ни о чем не подозревал. Но где-то там, бессонницей мучился один человек…
Костя Кинчев курил у раскрытого окна и слушал Ветер и Дождь…
Они нашептывали ему неизвестно откуда взявшуюся мелодию. Костя взял листок и начал записывать текст, который нашептывал ему Ветер…
Ночные странники – Братья собак
Поднимаются вверх. Им подали знак,
Их ждут.
В движении к истокам Лунной воды,
В поисках потерянного дома, Они топят следы
В болоте минут.
Такая Ночь не могла не отпечататься в Вечности.
– А теперь, Домой! На Лысую Гору! – крикнул я Лилит.
Она как этого ждала. Ее груди стояли. Отклонила слегка назад бедра и прогнулась. Я вошел в нее на всю глубину. Она вскрикнула. По двигателю моего мотоцикла побежали синие молнии-разряды, они облизывали двигатель, пробегали рядами блестящих патрубков, расходились и сливались воедино…
В это мгновение вдали над Москвой разразилась Гроза. Сорвавшись с места в галоп, мы неслись сквозь Сумрак Ночи. Я пришпоривал Лилит все сильней и сильней, пока ее бедра не начали вздрагивать от конвульсий. Она закричала…
Позади растаяли Черная Тень Абадонны и баюновского Боливарда. Растаял Лес. Мы влетели в окно моей спальни на Лысой Горе. Заколыхали на стенах факела. Лилит без сил легла голой грудью на бензобак. Я спешился и взяв ее на руки, осторожно уложил в постель на темно-синее постельное белье в небесных звездах. Ее горячее мокрое тело еще вздрагивало. Я укрыл ее темно синей простыней и нежно поцеловал в ее девственно белую шею.
– Спи, Малыш…
Я закрыл окно и, занавесив гардинами, взглянул на мотоцикл.
На черной коже сиденья остывала маленькая лужица. В ней застыла разлитая жидкая лунность. Золотом внутри переливались две нити – два рыжих волоска…
Глава 5. Встреча с союзником
Размышляя о женщинах, с которыми меня сталкивала жизнь, я понимал, что всех их люблю. Все они дарили мне незабываемые моменты Полета. И каждая была по-своему Прекрасна в свою пору, словно Цветок, раскрывающий Красоту в свое мгновение цветения. Наслаждаясь этой минутной красотой, я чувствовал, что мне достаточно будет для счастья лишь одного Цветка.
Но злая ирония Судьбы делала так, что, едва я останавливал свой выбор на ком-то одном, связывая себя обязательствами верности, как мой Цветущий Сад увядал, я отказывал себе в созерцании цветения других цветов, переключаясь на единственный. Я окружал его такой заботой и любовью, что неотвратимо наступал момент, когда эта Единственная мне говорила:
– Так я-то тебя ТАК не Люблю…
И уходила…
Тогда я возвращался к своему Цветущему Саду, и он расцветал вновь, делая меня Счастливым. И тогда новый Шедевр выходил из-под моей кисти. Очередной Цветок застывал на холсте в лучший из мгновений своей жизни…
Я тогда надеялся, что упорство рано или поздно принесет свои плоды, и одна из моих девушек все же полюбит меня по-настоящему, я останавливал свое внимание на каждом прекрасном создании, достойном со мною разделить Вечность…
Я чувствовал, что такой Выбор необходимо сделать, ведь из всего, что мне было известно про Рай, я знал:
КАЖДЫЙ ЧЕЛОВЕК ПОПАДАЕТ ТУДА С ТЕМИ, КОГО ЛЮБИТ…
Способен ли кто-либо из живущих на Любовь, ведущую к Вечной идиллии в Раю-другой вопрос.
И я сразу вспоминал тех двух улыбающихся стариков с картинки, показанной мне Заманухой в парке. Это же надо! Бабулька полюбила в юности этого безусого юнца, отдала ему свою девственность, и ни разу (!) не полюбила за всю свою жизнь более никого. И умерли они в один день. И вот награда-Рай. Скука, с которой прожили эти двое всю свою жизнь, стала теперь Вечной. Я смотрел по сторонам и не мог поверить своим глазам.
Никто из живущих вокруг современников не задумывался серьезно о своем Выборе на Вечность. Максимум, на что хватало их выбора, так это на «пока смерть не разлучит»… Было всем все равно, с кем жить, как жить. Люди выходили замуж, женились, расходились, сходились вновь. Приходя домой с работы, женщины возвращались к своим мужьям алкоголикам.
Где зарплата? – спрашивали они. – Опять ужрался, как скотина?
В Раю все это теряло смысл. Что держало этих людей вместе долгие годы? Как они будут коротать Вечность в Раю вдвоем? Жаль, что этих вопросов они не задавали себе.
«Вместе легче преодолевать трудности жизни», – отвечает житейская мудрость. Вместе легче. Бабушке нужен дедушка, чтоб было кому и о ком позаботиться, воды подать, в магазин сходить, неотложку вызвать, да и просто поговорить. А о чем говорить им с дедом Целую Вечность потом? Хорошо, что хоть можно просто гулять и тупо улыбаться…
Другой контингент людей – публичные люди, актеры, звезды шоу-бизнеса делали свой выбор, исходя из меркантильных интересов:
– Женись на ней, она из хорошей семьи, два высших, опять же, домик на Рублевке, акции…
Эта шелуха мгновенно осыпалась пред Вратами Рая, оставляя лишь голое тело и душу человека. Опять же, хорошо, что можно и тут просто гулять и тупо улыбаться. Вечно.
«ВСЕ В ДУШЕ НАДЕЮТСЯ, ЧТО ПОПАДУТ В РАЙ, НО НИКТО НЕ ЗАБОТИТСЯ О ТОМ, С КЕМ ОН ТУДА ПОПАДЕТ», – изрек я.
Обычная картина у подъезда видеть двух подруг.
Одна говорит: «Мой-то опять нажрался, как собака, лежит сейчас просыхает, но так-то он у меня безобидный, когда не пьет».
А подруга ей: «Не-е, мне повезло с мужем, мой не пьет, он у меня добытчик, все по рынкам мотается, ищет, где что подешевле, ему и пенсию хорошую начислили, опять же, льготы..
Женщины, милые, ВЫ О ЧЕМ?
Они не представляли себе, что такое Вечность. После моей встречи с Анакондой, когда Время остановило свой ход, я ощутил лишь Ее Дыхание. И мне этого было больше чем достаточно, чтоб реально задуматься. Уверен, что и Анаконда тогда не обрадовалась бы, не окажись я рядом. Ей пришлось бы Навечно остаться у храпящего изголовья своего вечно пьяного мужа.
Тогда, в лесу, она, не задумываясь, сделала свой выбор, но транцедентный опыт, посланный нам как Свыше, она восприняла всего лишь как «блуд во время глюка», и, «отрезвев», вернулась к любимому мужу, явно стыдясь своего поступка.
Мне было интересно узнать, что же за шаманское зелье мы курили тогда в лесу, и я позвонил Анаконде.
– Я познакомлю тебя с парнем, который меня угостил, – сонным голосом ответила девушка. – Только смотри, он странный…
Мы договорились о встрече у меня. В назначенный день и час в дверь раздался звонок. На пороге стояла Анаконда с парнем.
Широкие скулы, загорелое лицо и взгляд, устремленный вдаль, делали его очень похожим на индейского шамана-жреца. На заплечной лямке у него висел видавший виды молодежный рюкзачок. На шее красовалось красное бандано, широкий кожаный ремень по-пиратски подпоясывал фигуру атлета. Но самой, наверное, гротескной деталью одежды были его остроносые щучки из змеиной кожи, очевидно, предмет его гордости.
– Толик, – представился с порога парень.
– Ну, не буду вам мешать, – поспешила сообщить Анаконда.
Очевидно, ее напрягало общение с индейцем. Сказав это, она быстро удалилась. Мы же с Толиком пошли ко мне.
Сидя на полу моей лоджии под Кустом Мери Джейн мы смотрели на Небо.
– Тебе нужен Союзник – проводник в мире Духа, – произнес Толик, не отрываясь от созерцания небесной синевы.
– Кто это? Расскажи…, – попросил я.
Он достал из рюкзака потертую книжку без переплета. На титульном листе было написано «Путешествие в Икстлан».
– Книгу читай, тут все узнаешь, но кратко тебе расскажу.
Мы не одни разумные существа на планете. Есть особый вид грибов. Это неорганическая форма разумной жизни во Вселенной. Она осознает себя. Это разумная сила, с которой у нас взаимовыгодный договор. Эта сила, обладая высокоразвитым интеллектом, не имеет органического тела. Она может только Знать. А мы, люди, имеем тело, глаза, которые могут видеть красоту Вселенной, уши, которые могут слышать звуки Мира, прекрасную музыку. Но мы ничего о Мире не знаем. Мы – две формы разумной жизни, и мы нужны друг другу. Мы даем на время пользоваться нашими телами, а они предоставляют нам свою высокую разумность. Все в выигрыше.
Я все понимал.
– Что надо делать?
– Пойдем со мною, они сами тебе все расскажут. Тут недалеко. Только будь внимателен и все запоминай.
Я быстро собрался, мы вышли из дома и направились в лес. Толик вставил в уши наушники, и по его взгляду я понял, что пока не придем на место, его лучше не беспокоить. Проехав несколько остановок за город, мы вышли на лесной опушке. Шли молча, пока не смолкли звуки дороги, а под ногами захлюпала болотистая почва.
Открывался восхитительный вид на живописную поляну. Толик убрал наушники в рюкзак и шепотом сказал:
– Гжибы не любят шума.
Я думал, он оговорился или просто кривляется, называя их «Гжибы».
