Битва за Москву. Хроника 203 дней и ночей боев за столицу

Одна из батарей БМ-13 («Катюша») под командованием капитана Ивана Флерова (Западный фронт) оказалась в окружении. Двигаясь на восток, батарея попала в засаду, большая часть личного состава батареи и Флеров погибли, расстреляв весь боезапас и взорвав установки.

Нарком обороны СССР Сталин издал приказ «О введении красноармейской книжки в военное время на фронте и в тылу». Красноармейские книжки для рядового и младшего командного состава существовали в Красной Армии, но в 1940 году почему-то были отменены. То, что этот приказ явно запоздал, и то, что реализация этого приказа в частях затянулась надолго, и обусловило плохую организацию учета потерь личного состава на начальном этапе войны, факты безответственного отношения к захоронению погибших.

Альфред Йодль подписал директиву Верховного главнокомандования, повторившую приказ Гитлера не принимать «капитуляции ни Ленинграда, а позднее – Москвы».

В утренней и вечерней сводке Совинформбюро – те же сообщения, что и в начале месяца: везде упорные бои с противником, правда, впервые – с добавлением: «особенно напряженные на Вяземском и Брянском направлениях».

В Центральной России в ночь на 7 октября выпал первый снег.

30-летие встретил участник обороны Москвы, капитан Сергей Степанович Маряхин (1911–1972), помощник начальника штаба танковой бригады, ставший потом 1-м заместителем министра обороны СССР, генералом армии.

8 октября

В 02:30 Жуков, за несколько часов изучив на месте обстановку, позвонил Сталину с командного пункта Западного фронта, отчитался и подчеркнул: «Главная опасность сейчас заключается в слабом прикрытии на можайской линии. Бронетанковые войска противника могут поэтому внезапно появиться под Москвой. Надо быстрее стягивать войска, откуда только можно на можайскую линию обороны». Только от Жукова Сталин узнал, что четыре армии Западного и Резервного фронтов попали под Вязьмой в окружение. Жуков после разговора выехал в штаб Резервного фронта. Там находились представитель Ставки Лев Мехлис и начальник штаба фронта генерал-майор А. Ф. Анисов, которые ничего конкретного о положении на фронте сообщить ему не могли. Командующего Резервным фронтом Буденного на месте не было: он выехал в войска. Жуков поехал в сторону Юхнова, надеясь на месте прояснить обстановку. И доехал до центра Малоярославца, не встретив ни одной живой души. Лишь у здания райисполкома стояли 2 легковые машины. Оказалось, там был Буденный. Семен Михайлович не знал, в чьих руках Юхнов, не знал даже, где был штаб его фронта: он снялся в его отсутствие. Буденный сказал, что сам чуть не угодил к немцам между Юхновом и Вязьмой. Жуков спросил: «А кто же прикрывает дорогу от Юхнова на Малоярославец?» – «Когда я ехал сюда, кроме трех милиционеров в Медыни, никого не встретил. Местные власти из Медыни ушли». Буденный уехал в свой штаб, а Жуков продолжил свой путь в сторону Юхнова и наткнулся на штаб танковой бригады резерва Ставки, которым командовал полковник И. И. Троицкий, знакомый Жукову еще по Халхин-Голу. Полковник оказался единственным информированным человеком на фронте и доложил обстановку: «Противник занимает Юхнов. Его передовые части захватили мост на реке Угре. Посылал я разведку и в Калугу. В городе противника пока нет, но в районе Калуги идут напряженные бои… Стою здесь второй день и не получаю никаких указаний». Жуков приказал ему послать офицера связи к Буденному и проинформировать того об обстановке, а самому организовать прикрытие направления на Медынь. К исходу дня Жуков вновь заехал в штаб Резервного фронта и там узнал, что Буденного Сталин уже отозвал в Москву, а его назначил командующим Резервным фронтом. 10 октября Ставка объединила Западный и Резервный фронты в один, Западный, и назначила Жукова его командующим.

Гитлеровский журналист, обергруппенфюрер СС Отто Дитрих, после того как немцы взяли Орел, заявил: «В военном отношении Советская Россия закончилась. Британская мечта о войне на 2 фронта – мертва».

ГКО принял постановление о проведении спецопераций в Москве – о подготовке к уничтожению 1119 предприятий и объектов.

Первой в Великой Отечественной войне пошла на подвиг Сусанина и погибла разведчица Великолукского партизанского отряда специального назначения Анастасия Гавриловна Дроздова (1923–1941).

9 октября

Ставка создала фронт Можайской линии обороны, непосредственно подчиненный Ставке.

Заместитель Главного военного прокурора Красной Армии Гаврилов направил наркому путей сообщения СССР Лазарю Кагановичу докладную записку «О преступности на железнодорожном транспорте за период с 22 июня по 1 сентября 1941 года». В записке сообщалось, что за указанный период, по неполным данным, на железнодорожном транспорте было предано суду 2524 человека, из них: за контрреволюционные преступления – 412, за распространение ложных слухов – 97, за крушения и аварии – 340, за простои подвижного состава – 26, за нарушения трудовой дисциплины – 369, за прочие преступления (растраты, злоупотребление служебным положением, хулиганство, нарушение светомаскировки) – 1280 человек. Гаврилов привел наиболее характерные примеры преступлений: «1. Контрреволюционные преступ-ления. Сигналист Амурской железной дороги Ситник с целью диверсии перевел стрелку во время движения маневрового поезда; в результате 3 вагона сошли с рельс; Ситник приговорен к расстрелу. Сцепщик станции Кировск Сироткин говорил, что Советское Информбюро передает неверные сведения о потерях в Красной Армии, выражал недовольство мероприятиями партии и правительства; приговорен к расстрелу. 2. Распространение ложных слухов. На станции Еленовка Южно-Донецкой железной дороги фельдшер местной больницы Глебов и домохозяйка Григорович распространяли ложные слухи, что в СССР проводится всеобщая мобилизация стариков и несовершеннолетних. Оба приговорены к 5 годам заключения. 3. Крушения, аварии, грубый брак в работе. Машинист Волосач и его помощник Журкин на перегоне Плоска-Голынки Западной железной дороги совершили наезд на хвост ранее остановившегося на перегоне поезда. Убито 26 и ранено 22 человека. Оба приговорены к 10 годам лишения свободы. 4. Прочие нарушения трудовой дисциплины. Кочегар Ленинградского депо Вскиз дважды явился на работу в пьяном виде; приговорен к 5 годам лишения свободы. Помощник машиниста депо станции Люботин Хашин категорически отказался ехать в командировку по сопровождению спецпаровозов; приговорен к 6 годам». Гаврилов отметил, что число осужденных за контрреволюционные преступления и распространение ложных слухов растет, но в основном за счет лиц из числа пассажиров, эвакуированных, которые проводят «свою преступную работу на вокзалах, в вагонах и в других местах скопления». Из числа уклонившихся от мобилизации и дезертиров (всего 249 человек, задержанных на железных дорогах) 90 человек приговорены к расстрелу, остальные к лишению свободы, причем в отношении 92 из них исполнение приговоров отсрочено с направлением осужденных на фронт. Гаврилов в заключение подчеркнул: «Заслуживают внимания участившиеся в военное время случаи наезда поездов на хвост. Расследования этих случаев показывают, что вопросы регулирования движения и правила поведения агентов транспорта в условиях отправления поездов вслед, с разграничением времени, в достаточной мере не отработаны». Авторы 6-томной «Истории Великой Отечественной войны» напишут: «Война подвергла проверке зрелость и стойкость кадров советских транспортников, их умение обеспечить четкую и бесперебойную работу транспорта в самой сложной обстановке… Чтобы ускорить продвижение поездов, железнодорожники широко применяли передовые методы работы…: скоростное формирование и вождение поездов…, вождение тяжеловесных составов… На переполненных поездами направлениях составы сдваивались… Продвигались поезда и с помощью «живой блокировки», то есть цепочки сигналистов, выставленных с правой стороны по ходу поезда на расстоянии одного километра друг от друга. Это позволяло отправлять поезда «караванами» с интервалами в 10–15 минут… Московско-Курская железная дорога была перерезана… Почти вся Московско-Донбасская железная дорога оказалась захваченной противником… Работать на немногих действующих линиях было исключительно трудно, так как часть их имущества и оборудования была демонтирована и эвакуирована…» Добавьте сюда налеты немецкой авиации, бомбежки, неразбериху, нервотрепку, усталость людей, наконец, и станет понятным, почему была столь высокой аварийность на железных дорогах. Точных данных Гаврилов не привел, к тому же некоторые аварии квалифицировались как диверсии, то есть как контрреволюционные преступления.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.