В поле всеобщего зрения

Из короткого разговора с ним я узнал лишь то, что родом он из Санрайз Сити. Мы попрощались. Он ушёл по своим делам, а я вернулся домой, закрылся в своей комнате и целую неделю работал над проектом. Дедлайны не давали мне спать долгих семь дней, но результат превзошёл все ожидания – оплата была чрезвычайно высокой, а заказчик изнывал от безудержной радости. Я отсыпался двое суток, прежде чем взяться за следующее задание.

В третий раз я встретил Грега в собственном доме. Я вышел на кухню, чтобы попить воды, а он в это время болтал с моей матерью о постройке подсобного помещения. Едва завидев меня, он тотчас же подошёл ко мне поздороваться и вручил мне коробку с сашими:

– Еда прокладывает путь к сердцам людей. Нет более надёжного способа обзавестись добрососедскими отношениями, дорогой друг.

Незнакомцев я не любил, но меня ужасно порадовало, что он подарил мне именно то, чего я хотел больше всего. После короткого разговора он ушёл, оставив меня наедине с кучей сырой рыбы.

Через пару дней всё повторилось снова, и я почувствовал себя немного неловко от того, что не подумал заранее об ответном подарке.

Следующие две недели он регулярно приносил мне сашими, пока я курил у реки. Меня это никак не настораживало, так как я не переносил стряпню матери и не умел вкусно готовить.

Говоря другими словами: я был слишком привередлив к еде, а потому часто отказывался от пищи. Играло роль и то, что мне было противно есть в обществе Киры и Сенеки (последний ужасно раздражал меня). Отчима я на дух не переносил, а сестра открыто считала меня умственно неполноценным.

Наверное, любовь к японской кухне была моим слабым местом – я был слишком падок на экзотические блюда. Поэтому, когда Грег начал звать меня к себе домой, чтобы вместе обедать или ужинать, я был не в силах отказаться. Из разговоров с ним я узнал о том, что он уехал из Санрайз Сити по двум причинам: во-первых, чтобы забыть любимую женщину; во-вторых, потому что разочаровался в людях и захотел быть ближе к природе.

Иногда случалось так, что я вовсе не ел дома, предпочитая стряпне матери сашими. Мои трапезы у нового знакомого часто сопровождались употреблением крепких алкогольных напитков. Обычно я выпивал не более одной рюмки. На всякий случай уточню: до того, как он приехал, я пил от силы два раза в год – на свой день рождения и на день рождения Маркуса. Но даже в этих случаях, алкоголь я употреблял в крайне умеренных дозах, ограничиваясь одной банкой пива. Я чётко знал, что особенности моего мышления предписывают всегда быть в трезвом уме.

И всё же, когда меня звали в гости, чтобы поесть сашими, я пил виски или водку. По правде говоря, я сам не знаю, отчего так случилось. Если память мне не изменяет, то самую первую рюмку я выпил после того, как мой новый знакомый сказал: «Если есть сырую рыбу слишком часто, можно отравиться – это скоропортящийся продукт. Я использую свежие ингредиенты и всегда готовлю только на чистой поверхности, соблюдая все меры гигиены. Время от времени я заказываю блюда из ресторана. И всё же, тебе нужно запивать это водкой, ибо это сырая пища, которая не подвергалась термической обработке. Так будет лучше для твоего здоровья».

По необъяснимой причине, я повёлся на этот бред. Однако, когда вместо одной рюмки мне начали предлагать сразу две, я понял, что с этим нужно что-то делать. Возможно, мои слова покажутся многим нелепыми, так как одна рюмка не делает из человека алкоголика. Однако жизнь научила меня в зародыше искоренять любую проблему. Мне с раннего детства с трудом давались даже самые простые задачи, а потому я не мог позволить себе такую роскошь, как отдых или чрезмерное расслабление.

Я начал отказываться от приглашений и постарался всячески избегать своего нового друга. Первое время это давалось мне очень легко, но вскоре мне стало его не хватать. Меня пугало то, насколько сильно я привязался к нему за такой короткий промежуток времени. Вероятно, дело было в том, что Грег имел более широкий кругозор, чем кто-либо из моих друзей или родственников.

Маркус был очень жизнерадостным и улыбчивым, но его круг интересов был очень ограниченным: он гонялся за каждой юбкой и никак не мог завести постоянную девушку. Астра была интересной личностью и довольно привлекательной дамой, но её склонность к эпатажу несколько пугала меня. Кира особо не разговаривала со мной, иногда мы вместе играли в онлайн игры, но дальше наше общение не заходило. По иронии судьбы эмоциональную связь мне удалось выстроить лишь с Грегом – малознакомым и прохладным человеком

Вынужденное отдаление от него было для меня огромным ударом. Чтобы как-то примириться с утратой, я чаще посещал заброшенные шахты, находились они в получасе ходьбы от моего дома. Изредка туда приезжали блогеры, чтобы снимать контент, но чаще всего там было тихо, спокойно и на удивление чисто. Порой в недрах земли находились весьма впечатляющие старинные вещи, как-то раз мне даже посчастливилось обнаружить часы пятидесятилетней давности. Тем не менее, в подземных тоннель было небезопасно: однажды меня сильно укусил пещерный краб, и я вынужден был приостановить свои походы.

Постепенно я вновь вернулся к привычной жизни – той, которой я жил до встречи с этим человеком. В какие-то моменты мне казалось, что мы с ним родственные души или какие-нибудь близнецовые пламёна. Такие мысли я яростно от себя отгонял, списывая всё на свой затворнический образ существования.

Как назло, он появлялся в моей жизни каждый раз, когда мне казалось, словно я вновь привыкаю к одиночеству. Грег стабильно приносил то еду из паба, то какую-нибудь безделушку, то что-нибудь из шахты. Его безразличие сменялось заботой, и мне всё это казалось издевательством. Я предположил, что всё это было методикой горячо-холодно, но его отношение ко мне было слишком уж бережным и уважительным. Выстроив некое подобие личных границ, мы вновь начали ужинать вместе и вести себя так, словно знакомы друг с другом уже несколько лет.

Он был очень странным человеком: порой он вел себя более зрело, чем среднестатистический человек, а порой демонстрировал чудеса инфантилизма. Я никак не мог понять, кем же он является на самом деле. Ясно было лишь одно – рядом с ним я чувствовал себя особенным. Неужели все мы автоматически начинаем считать близкими друзьями тех, кто видит в нас нечто уникальное?».

Глава 3. Самый удачливый человек в мире

Невежи судят точно так:

В чем толку не поймут, то все у них пустяк.

И. А. Крылов "Петух и жемчужное зерно"

Весна всегда дарила людям чувство лёгкости и радости. Обновление природы неизменно возрождало души, делая их чище и прозрачней. И всё же, даже самое романтичное время года для многих оборачивалось лишь длительной чередой соплей и страданий. У одних от аллергии на цветущие деревья, у других – от несчастной любви или недостатка денег.

Астра была представителем сразу трёх вышеупомянутых категорий: она круглый год мучилась от аллергического ринита, разбитого сердца и собственной финансовой безграмотности.

Доходы у неё были солидные, однако её жажда покупок частенько опустошала кошелёк: брендовые туфли, портупеи из натуральной кожи, духи, различные аксессуары, поездки на такси, доставка блюд из лучших ресторанов, шёлковые чулки и подписки на различные сервисы были неизменной составляющей её расходов. Отказ Себастьяна лишь усугубил её страсть к собирательству барахла, а посему потребность зарабатывать нарастала в геометрической прогрессии.

И вот, настрадавшись от бед на личном фронте, она намеревалась взять себя в руки и открыть собственное дело. Накупив дешёвых безделушек, она сфотографировала их со всех сторон и выставила на продажу на торговых площадках. У отца Астры уже было ИП «Лавка Руфуса», так что возни с документами не предвиделось (в случае чего, чеки можно было выписывать от лица папы).

Наслушавшись советов от знакомых, она сочла, что лучше иметь по пять единиц десяти видов товара, чем по пятьдесят единиц двух видов товара. Весь ассортимент её магазина состоял из трёх видов мягких игрушек, десяти видов авто-стикеров, семи видов портупей, пяти видов скетчбуков, двух видов кушонов, а также двух видов дешёвых гигиенических помад.

Жители Фламинго Таун за её барахлом не рвались, но от покупателей не было отбоя – за покупками приезжали из соседних городов. Это явление никак не вписывалось в рамки здоровой логики, ибо ни один из ближайших населённых пунктов от дефицита хлама не страдал. Но, вопреки законам мироздания, баснословно дорогие безделушки уносили с руками и ногами. Астра ничуть не удивлялась, ибо всю свою сознательную и бессознательную жизнь как магнит притягивала к себе странные явления.

В восемь лет в неё дважды ударила молния, а сама она осталась целой и невредимой (из-за чего в вышеописанную историю никто так и не поверил). В двенадцать лет какой-то незнакомец просто так дал ей деньги на новый компьютер (мелкими, немечеными купюрами). В пятнадцать лет она за раз съела три килограмма сливовых и персиковых косточек, но отделалась лишь несварением желудка (просидев двадцать минут на «фаянсовом троне», она вновь чувствовала себя как огурчик). В шестнадцать лет в неё влюбились сразу три настоящих долларовых миллионера, но она гордо послала всех на три буквы, так как её сердце уже было занято (впрочем, дорогие подарки Астра предпочла оставить себе). В двадцать она была приглашена на Олимпийские игры в качестве участника, но была дисквалифицирована, так как по ошибке переставила календарь на одну неделю назад и опоздала (к соревнованиям подобного масштаба её больше не допускали, однако один из призёров просто так подарил ей золотую медаль). В двадцать два года её похитили инопланетяне, оставив на позвоночнике и на животе два крошечных шрама (рассказывать об этом событии Астра не стала, так как сочла, что истину примут за бред).

Иными словами, обыденной её жизнь не была. Однако мистика всегда ненадолго пропадала из её реальности, как только она в кого-нибудь влюблялась: череда небывалого везения временно прекращалась, а паранормальные явления обходили её стороной. Но вот, Астра благополучно забыла об аутичном брюнете, и всё вернулось на круги своя. Интуитивно она заметила неладное, а позже и вовсе поняла закономерность – когда помыслы её направлены на прекрасного кавалера, её удача повернута к ней спиной. Это угнетало её, так как душу она ценила выше материальных благ.

Лучше быть богатым, чем любимым. Так решили бы все, кроме этой дамы.

Другой бы на месте девушки чувствовал себя вполне неплохо. Ведь, ласку и секс всегда можно получить, когда ты платежеспособный. А вот поток денег и везения привлечь куда трудней, чем чувства. Увы, в наше время множество людей не способны на возвышенные порывы души. Принимая похоть за любовь, они проживают свои жизни не догадываясь о том, что ни разу не любили всерьёз.

Морально разложившееся общество стремится уместить всё в жесткие рамки своего узкого мировоззрения. Ведь как иначе объяснить мужей, которые меньше любят жен за полноту после родов? Как объяснить злодеев, которые незаметно подсыпают незнакомым дамам психотропные вещества в напитки, дабы потом склонить к разврату? Как объяснить существование матерей, которым проще простого сломать судьбу родного чада? Как объяснить отцов, которые не проявляют финансовой заботы о собственном потомстве? И как объяснить нейротипичное общество, которое столь же жестоко к людям с РАС, сколь Чикатило был жесток к своим жертвам?

Объясняется всё это отсутствием любви. А если конкретнее: наличием поверхностных и неглубоких эмоций, которые люди ошибочно принимают за любовь. «Влюблённый» мужчина бросается целовать «любимую» женщину, а потом льёт слезы из-за отказа. Но разве прикосновения являются любовью? Они являются лишь похотью, замаскированной под чувства. Громкие слова, слёзы и обещания не несут в себе никакого стоящего смысла. Истинную ценность представляют лишь поступки, действия, а также глубокое уважение к тому, кого мы любим. Вытирая рвоту домашнего питомца, мы проявляем ответственность и духовность. Заботясь о безмолвном растении, мы проявляем заботу и чуткость.

Многие люди помогают другим только ради того, чтобы самоутвердиться. Сами они так, разумеется, не считают. Они искренне убеждены, что имеют благие намерения. В действительности же их добро порождено желанием ощущать себя положительным, порядочным или ценным. Проявляя фамильярность к незнакомцу, человек подсознательно считает себя выше. А это – гордыня в чистом виде. Помогая кому-то, но обращаясь с ним панибратски или снисходительно, человек демонстрирует собственное превосходство, но никак не делает доброе дело. Другими словами: оказывает услугу себе подобному ради повышения чувства собственной важности.

Чувствуя всё это на подсознательном уровне, Астра вознамерилась как-то исправлять положение. Она решила делать благие дела, не афишируя это всему свету. И вот, в голову ей пришло, что на городском пляже, а также везли реки и озера многовато мусора. Она посчитала нужным посвящать один день в неделю безвозмездной очистке тех мест, куда уборщики не наведываются. Вооружившись пакетом и перчатками, она стала ранним утром собирать по одному пакету отходов, а затем сжигать его. Так продолжалось порядка трёх месяцев, пока однажды она не набрела на весьма странное место.

В западной части Фламинго Таун располагалось озеро, один его берег был приспособлен для прогулок, а другой был пустынным и безлюдным. Любопытство послужило отличной мотивацией для того, чтобы попасть именно на ту сторону, где никого не было. Пробираясь сквозь вековые деревья, заросли кустарников и густую траву, Астра наткнулась на небольшое деревянное строение со старой вывеской, гласившей: «Головные уборы для особенных людей».

Поставив полупустой пакет с мусором на пороге, она легонько толкнула дверь и очутилась в небольшой комнате с пыльными витринами. За стеклом красовались странные шляпы разных форм и размеров, некоторые больше походили на театральный реквизит, чем на одежду для повседневной носки. Её внимание привлекло громадных размеров сомбреро с нелепым чёрным пером на боку. Изделию было тесно на небольшой полке, ибо оно было в разы крупнее своих «собратьев». Рядом с ним стояло крошечное и изящное нечто конусообразной формы с биркой «Саукеле».

Продавца в поле зрения не было, зато в глаза бросался крупный стенд с надписью: «ИП Анна». Рядом с каждой шляпой стоял крупный ценник, а на кассе лежал лист формата А4 со следующим содержанием: «Берите, что приглянулось. Деньги кладите в кассу, а чек пробивайте сами – кассовый аппарат вам в помощь. Если не в курсе, как пользоваться, то это ваши проблемы. В случае, если что-то украдёте, лично отрублю руки и отдам их на съедение гризли-альбиносу». Пожав плечами, Астра вытащила из витрины саукеле и сомбреро, достала из кошелька нужную сумму, положила в кассу и пробила себе чек. Довольная покупкой, она вышла наружу, взяла пакет с мусором и вернулась домой.

Она не испытывала ни капли удивления, так как привыкла попадать в странные ситуации. Рассказывать о произошедшем она никому не собиралась, ибо было слишком очевидно – не поверят. Поддавшись тоске, она вытащила из прикроватной тумбы совместную фотографию с Себастьяном, но, вспомнив о невзаимности чувств, со злостью швырнула изображение в сторону и включила порнографический фильм. Спустя пару часов у несчастного вибратора разрядились батарейки, и Астра, поплакав минут двадцать, подняла с пола изображение возлюбленного и вновь вернула на законное место.

В комнате воцарилась мёртвая тишина, которая стремительно была прервана телефонным звонком – очередной покупатель жаждал приехать чуть ли не с другого конца света ради того, чтобы приобрести десяток дешевых гигиенических помад за астрономическую сумму.

Когда девушка договорилась с клиентом и бросила трубку, мобильное устройство завибрировало. Астра подняла трубку, на том конце линии был Маркус:

– Эээ… Привет! Давно хотел спросить кое-что. Ты… эээ… Ты свободна через полчаса, Астра?

– Извини, нет. Что-то случилось?

– Ммм… Нет, ничего. Прости за беспокойство.

– Ага. До скорого.

И зачем этот олень звонил просто так?! Разве он не понимает, что она должна зарабатывать деньги? Для чего вообще нужно отвлекать человека от важных дел?!

Девушка сердито фыркнула и достала из коробки товар. Отсчитав ровно десять гигиенических помад, она положила их на кровать, убрала вибратор под подушку, протёрла пальцы влажными салфетками и вытащила из другой коробки упаковочную бумагу с открытками. Её взгляд на мгновение скользнул в сторону прикроватной тумбы, так как она подсознательно захотела вновь поглядеть на снимок. Она уж было привстала, чтобы осуществить задуманное, но потом вдруг резко передумала. Астра твёрдо вознамерилась сосредоточиться на деле.

Она всегда добавляла к заказу небольшой подарок – конфеты, наклейки, миниатюрные шкатулки, брелки, цветные шариковые ручки, открытки, корейские патчи для глаз или что-нибудь ещё. Вместе с презентом она неизменно оставляла написанную от руки записку со словами благодарности и каким-нибудь милым скетчем. Когда было настроение рисовать, она могла изобразить чуть ли ни целый комикс с парой сцен, используя лишь простой карандаш и пару маркеров. Послание покупателю неизменно было на плотной бумаге, предварительно побрызганной дорогими духами. Всё это вместе с заказом сначала упаковывалось в крафтовую бумагу, а затем оборачивалось воздушно-пузырьковой плёнкой и скотчем.

В юности она посещала изостудию и музыкальную школу. Однако недостаток времени и нежелание терпеть рутину побудили её довольно быстро отказаться от внешкольной деятельности. В четырнадцать она неплохо играла на флейте, но с годами недостаток практики притупил этот навык за ненадобностью. Астра ничуть об этом не жалела, так как жизнь вполне устраивала её в том виде, в котором была на данный момент.

Сама она нередко сравнивала себя с орками из «Вархамера»: несмотря на их вопиющую тупость и некомпетентность в отдельно взятых вопросах, они нередко одерживали блестящие победы и успешно конкурировали с остальными фракциями. Их полуграмотные врачи успешно исцеляли тяжелораненых собратьев вопреки антисанитарии, а механики (так называемые «мекбойзы») успешно собирали такие механизмы, которые ни за что не были бы рабочими, если бы их создателями не были орки. Объяснялось всё это тем, что у них была очень сильная вера, способная в самом буквальном смысле лечить неизлечимое, оживлять полумёртвое и чинить то, что починке не поддаётся. Иными словами, законы здравой логики на них не действовали.

То же самое можно было сказать и про Астру – её везение казалось слишком уж сверхъестественным и нереалистичным. Оно не вписывалось в суровые человеческие реалии и со стороны казалось парадоксальным.

Глава 4. Жанна взмахивает крылом

Damnant quod non intellegunt.

Осуждают то, чего не понимают.

Квинтилиан, "Обучение оратора", X, 1, 26

Взмах крыла бабочки способен повлечь за собой череду непредсказуемых событий. А сорванная травинка порой сотрясает целую вселенную. Иными словами – какие-то незначительные действия оказывают влияние на нечто прочное и незыблемое. Добрые слова уберегают от отчаяния, неожиданный комплимент вселяет надежду, немощная искра разжигает могучий огонь, нелепые ошибки разрубают кровные узы, пустые слухи рушат семьи, удивительные совпадения поднимают на вершину успеха, а случайно оказанные услуги чудом спасают от немыслимых проблем.

Примерно такие мысли вертелись в голове у Жанны, когда она неспешно удаляла все переписки с Грегом. Этим ублюдком, который вдруг ни с того ни с сего уехал из города в неизвестном направлении. И это после того, как в наглую познакомился с её родителями и дал ей дубликат ключей от квартиры! Нет, она, конечно, всё понимает (он человек непоследовательный и всё такое), но как можно вот так просто исчезать без каких-либо объяснений?! Да, она допускала ошибки в общении с ним. Ну, так и он ничем не лучше.

От подобных размышлений у Жанны безумно болела голова. И она машинально налила в стакан холодной воды, вытащила из сумки обезболивающие таблетки и выпила сразу две за раз, чтобы абсолютно ничего не чувствовать. Как бы всё сложилось, если бы она была с Грегом чуть мягче? Если бы она повалялась перед ним на коленях и убедила не уезжать из Санрайз Сити. Если бы молча проглотила обиды и сделала вид, словно всё хорошо. Такой «взмах крыла бабочки» перевернул бы ход событий.

Однако смысла о чём-либо сожалеть не было. Ровно как и времени на то, чтобы предаваться печали и отчаянию. Следовало решить, нужен ей Грег или нет. А затем разработать план, способный обернуть ситуацию в её пользу. Прежде всего не мешало собрать информацию. Но сие было не так уж просто, ибо возлюбленный предпочитал держать абсолютно каждого на расстоянии от себя и своих близких. Это всегда злило Жанну, так как эти Грег создавал между ними дистанцию и словно показывал, что не настроен на что-либо серьёзное.

Казалось бы, что всё просто: раз она ему неинтересна, можно смело обрубать с ним все связи. Но не тут-то было – всякий раз, когда она пыталась уйти или начать новые отношения, он мгновенно появлялся в поле зрения и начинал эффективно решать все её многочисленные проблемы. Это было удобно и выгодно, а потому мешало отказаться от его присутствия в её жизни. Гораздо приятнее и престижнее ехать на чьих-то крепких плечах, чем самостоятельно прогрызать себе дорогу к счастью.

Жанна нервно заёрзала на стуле от ноющей боли в голове и в спине. Обезболивающему лекарству требовалось время, чтобы начать действовать. А потому оставалось лишь терпеть. Порой ей казалось, словно всё её тело разваливается на части и словно магнитом тянется к земле, вызывая желание лечь и больше никогда не вставать. Возможно сие было следствием слишком уж быстрого ритма жизни и вечной усталости. В самом деле, когда она в последний раз давала себе право на отдых?

В голове роились болезненные воспоминания о любимом человеке и неприятные мысли о множестве дел, которые нужно сделать как можно быстрей и качественней: отредактировать статью, правильно оформить список использованной литературы на трёх языках (уж такие требования в странах с двуязычием), разобрать бардак на столе, приготовить себе что-нибудь полезное и низкокалорийное на ужин, позаниматься йогой, натянуть ту дурацкую струну на скрипке и подготовиться к репетиции, найти свой загранпаспорт и сбегать в посольство Нигерии за визой – через месяца полтора ей позарез нужно быть в городе Лагос, чтобы принять баптизм, а затем крестить троюродную племянницу.

Подобная тонна дел казалась огромной горой, которую невозможно сдвинуть с места. А потому Жанна отрешённо разглядывала подарки Грега. Да, он определённо решил, будто бы его «френдзонят» – то бишь держат на коротком поводке. Потому и предпочёл больше с ней не общаться. А окончательно его добили её шуточки. Вот какого хрена все мужчины такие обидчивые и ранимые?! Хрупкие и непоследовательные, словно их из тонкой бумаги сделали, ей-Богу! А может их слишком избаловали в детстве? Внушили им, будто нужно их на руках носить. Вот они и ходят с завышенными стандартами: не понимают юмора и считают, будто ничего не обязаны делать по дому. Мечтают о чём-то нереальном, а потом остаются с носом к сорока годам. Как говорится: «Эээх, понарожают и понавоспитывают мамсиков, а потом вся жизнь по одному месту».

Нет, Грег, конечно, совсем не такой. Но он мог бы быть менее строг к ней. Что плохого в том, что она пару-тройку раз сбегала налево? У неё ведь есть естественные инстинкты и потребности, разве она должна сдерживаться?! Капец у них критерии и запросы, конечно.

Мысли подобного рода роились в голове Жанны ровно до того момента, как подействовали таблетки. Спазмы пропали, боль уменьшилась, существование показалось менее обременительным. Она размяла плечи и сменила гнев на милость. Ладно, так уж и быть. Никого лучше Грега в этом мире просто не найти. Он весьма суров и не склонен к прощению недругов, однако в глазах его словно прячется целая вселенная.

И почему её спина всё время болит? Неужели всё дело в сидячем образе жизни? Она исправно таскает себя за шкирку в спортзал и даже заставляет себя заниматься йогой по вечерам. Жир давно заменили мышцы, а фигуре могут позавидовать даже именитые модели и актрисы. Так от чего зона между лопаток каждую секунду ноет так, словно туда воткнули самый острый нож в мире?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.