Нам жить вместе

Тот смотрел на меня выжидающе. Я вздохнул:

– Уйди на десять минут. Дай ребёнку поесть. Он хоть удовольствие от процесса получит.

Взгляд Пога помутнел, и тут же на его место пришёл человек. Я дал ему соску и пару минут наблюдал, как понижается уровень белой жидкости во флаконе. Когда осталось совсем немного, я отнял у него еду – он тут же недовольно сморщился и потянул к бутылочке лапки. Я подмигнул, убирая её из поля его зрения:

– Мы ведь не скажем Погу, а то он опять будет ворчать, что у него время отнимаем.

Малыш заворожённо смотрел на меня, хотя я произнёс эти слова совершено по-человечески. Я достал из кармана купленный пару дней назад детский фруктовый салатик и дал его малышу. Тот недоверчиво потрогал синий тюбик, лизнул и с видимым удовольствием присосался к новому лакомству. На всякий случай я написал Погу записку: «Пошёл поговорить с Люксом», приклеил её к потолку и направился в кухню.

Приёмник показывал полный заряд. Если больше не будет таких накладок, то до конца жизни моего нынешнего носителя должно хватить.

Люкс ответил сразу:

– Что такое?! Почему…

На большее его не хватило. Пожалуй, не стоило давать ему возможности утонуть в расспросах, так что я сразу выложил:

– Люкс, хорошего тебе времени. У меня новости. Главное, Пог нашёлся.

Я физически ощутил, как Люкс замер. Конечно, «физически ощутил» – это лишь фигура речи, связь работала не настолько хорошо, но я прекрасно представлял, что он должен был сейчас чувствовать.

– Далее, проблемы со связью. Я так понимаю, это дело шаловливых рук руководителя экспедиции. Мало того, он теперь воплотился в виде младенца. В общем, мне повезло, если бы я вышел на него на пару часов позже – пришлось бы начинать поиск с нуля. Не знаю, признаться, что с ним делать. Но если твои планы не меняются, я останусь здесь до твоего приезда. Гур поехал в Тегеран, мне там нужна небольшая помощь…

Люкс перебил меня:

– В какой ещё Тегеран?! А кто будет в Венгрии?

– Да мне буквально на неделю. Успеет. В общем, вот основное.

Люкс задумался, потом решил уточнить:

– А почему я тебя не ощущаю? Проблемы со связью настолько велики?

– Да. Похоже, Пог там накуролесил с оборудованием, так что связь пока лишь голосовая. Ну, предметы, как видишь, пересылать можно, но в следующий раз воздержись от таких шуток. По уму тебе вместе с Погом спуститься бы на базу, починиться аппаратуру.

– Обязательно, – понятно было, что Люксу эта идея не понравилась, – только с текущими делами закончу. Так что лет через десять. Когда будет возможность полностью отключиться.

Я пожал плечами:

– Знаешь, я спускался туда в человеческом обличье. Ничего. Правда, ноги отморозил, но пока не жалуюсь.

Тут я вспомнил ещё об одном аспекте:

– И вот ещё, Люкс. Неполадки там или что, но почему-то я на пару дней отключился от носителя, и он действовал автономно. Камеры в квартире поставил. Собственно, поэтому я и попросил Гура помочь, одного человека на всякий случай убрать бы.

Люкс вздохнул:

– Ладно. Главное, к марту… Самое позднее – к апрелю все должны быть на местах. Прошлую пандемию они прошли так себе, к тому же эксперимент пришлось ограничить из-за гражданской войны в России – и не забывай, что ответственность за провал несёшь в том числе и ты – так что сейчас нам нужны наблюдатели во всех странах, способных создать вакцину. Декса я отправлю в Китай. А ты с Погом сиди на месте. Если что…

Тут связь прервалась. Да уж, Люкс не злопамятен, но, как тут говорят, зла он не помнит – он его записывает. Действительно, хотя война и была инициативой Декса и Гура, но именно я уговорил Люкса провести её одновременно с пандемией, в результате чего оба эксперимента по большому счёту не удались. Я вернулся к Погу:

– Слышишь? Говорил с Люксом. Вам с ним бы вернуться на базу…

Пог возмущённо замахал на меня ручками. Я постарался не обращать внимания:

– Один он не сможет. Точнее, у него нет допуска к настройкам, а у тебя руки растут из…

Я осёкся: негоже так говорить с начальником. Но, похоже, Пог уже смирился со своей ролью мальчика для битья. Поэтому я подытожил:

– К тому же ты как раз подрастёшь. По местным законам тебе даже, хм, можно будет жениться и употреблять местный алкоголь.

Пог обиженно отвернулся, должно быть, вспомнил, как прикрывал подвыпившего Гура и чем это кончилось. Я посмотрел на календарь. Через несколько дней заканчивались местные выходные, а мне до марта, в соответствии с наставлениями, нужно было ещё устроиться в пару контор, имеющих шансы на создание вакцины от этой ерунды, запущенной Люксом, провернуть несколько небольших махинаций с прицелом на выборы в США – будто он сам не мог этим заняться! – и, пожалуй, соорудить себе протезы, чтобы не привлекать излишнего внимания с ребёнком на руках.

База

Вчера звонил Люкс, ругался, что заражение идёт более медленными темпами, чем ему бы того хотелось, и что он может не уложиться с нужными замерами до конца года. Пришлось покупать билеты на самолёт и лететь, надышавшись заразы, в Италию: по мнению Люкса так пандемия быстрее дойдёт до России и Венгрии. При чём тут Венгрия, я не очень понял, ведь за неё отвечал Гур, но Люкс был таким разозлённым, что я предпочёл не спрашивать. Малыш тем временем учился разговаривать. Я читал, что люди начинают говорить как минимум в год, но Пог настолько хотел перейти к более-менее нормальной коммуникации, что даже в периоды, когда тело было под контролем человека, из его уст уже доносились различимые слова. Люкс по этому поводу неодобрительно хмыкал, но свои соображения пока не высказывал. Месяц прошёл относительно спокойно. План Люкса понемногу разворачивался. О Дексе не было слышно, впрочем, как и о Гуре. Но Люкс заверял меня, что у них тоже проблемы со связью. Я, правда, подозревал, что он мог их направить к базе, не ставя в известность меня и, соответственно, Пога, но предпочитал об этом не думать. Как гром среди ясного неба прозвучал очередной вызов Люкса: на этот раз я смог принять его, как в старые добрые времена, безо всякой аппаратуры.

– Ты что, наладил связь? Я подозревал что-то такое.

– Нет. Всё хуже. Местные в младенчестве имеют зачатки телепатии, поэтому можно держать связь связь через носителя Пога. Но только когда это не Пог. Вот как сейчас.

У меня закружилась голова.

– Не связано ли это с событиями двухтысячелетней давности?

Чувствовалась неуверенность Люкса:

– Не знаю. Такая ситуация у нас впервые, но стоит ею воспользоваться…

– Эй, мы этот пост, вроде, не к опустошению готовим, а от твоих экспериментов и так вся планета на ушах! Вспомни прошлогодний эксперимент в Австралии, ты про него не забыл ещё?

Люкс согласился:

– Не к опустошению… Знать бы, к чему. Ладно. Нет, не забыл, проверим скорость восстановления лет через двадцать. Главное, имей в виду вот что, по моим прикидкам, теперь Пог не будет контролировать сон носителя. То есть, кто первый проснулся – того и тело. Умертвлять его действительно не стоит, по крайней мере пока не работает толком Главный передатчик.

– И что мне теперь делать?

– Придумывайте имя для носителя.

Имя придумывать долго не пришлось. Пог ткнул пальцем в первое попавшееся и стал также Автандилом.

Через неделю после разговора с Люксом мне всё же пришлось покинуть Пога на время: позвонил Гур и растерянно сказал, что Люкс всё перепутал, и он уезжает из Венгрии в Швецию. У меня, по его словам, было время до начала июня, и Люкс очень хотел, чтобы я съездил на базу, проверил резервное питание Главного передатчика. Несколько обеспокоенный, я вызвал Люкса, но тот не отвечал. Гур пояснил:

– Мы с ним общались на повышенных тонах, я ему пытался доказать, что Пока сейчас терять нежелательно, но Люкс такого наговорил… В общем, в чём-то он прав: хотя Пог и начальник экспедиции, но работой руководит Люкс. В общем, пока авиасообщение не закрыли, я вылетаю к тебе. Жди. И подготовь, пожалуйста, инструкцию, что делать с Погом, а особенно – с Автандилом.

Я чуть было не ляпнул «главное, затыкай ему рот, когда он Пог», но осёкся: Гур таких шуток не понимает. Дмитрий Карлович, надо же придумать такое. Пришлось сходить в магазин, купить продуктов на месяц для Гура и Пога. Я как раз заканчивал приготовления, когда раздался стук в дверь. Я открыл. За дверью стояла статная женщина лет пятидесяти в джинсовом костюме. Наверное, многие удивлялись, что она при нуле градусов ходила без верхней одежды и в кедах. В руке у неё был небольшой саквояж. Я кивнул на поклажу:

– Что, Дмитрий Карлович, не рассчитывал на русское гостеприимство? По запаху чувствую, не свежая. У меня в холодильнике есть недельной давности, а вообще, угощайся, если хочешь.

Гур помотал головой:

– Я так, на всякий случай. И насчёт Дмитрия Карловича… Пока что Ирина Николаевна Суслова, но, надеюсь, ненадолго. В общем, зависит от того, как ты сейчас сработаешь. У меня ещё и рак на последней стадии. Так что…

Я усмехнулся:

– Эта Ирина Николаевна должна быть очень благодарна тебе.

Гур дёрнулся, словно от удара:

– Люкс тебе потом скажет. В общем, тебе действительно нужно слетать на базу, ты единственный, кроме самого Люкса, кто может что-то сделать с оборудованием. И это не может ждать конца его работы. Люкс предполагает, что Пог тебе там не понадобится. Пока что.

– Да, Гур, только вот что, я сейчас только начал выяснять, что там у Пога было, хотел бы задержаться ещё немного…

Гур, не дослушав, замотал головой:

– Отключайся. За Погом пригляжу.

– Ладно… И за мной тоже. Носитель может проснуться.

Я отключился.

Возвращаться в своё тело было довольно неприятной процедурой – почти настолько же, насколько вселяться в нового носителя. Ноги и руки отказывались повиноваться, и вообще, хотя у аборигенов тоже было по пять пальцев и в целом схожий внешний вид, их иннервирование происходило по совершенно иной схеме, к тому же для движения использовались сухожилия. Эти смутные знания, которые пытался донести до нас в своё время Люкс, как всегда были бесполезны. Я пытался пошевелить пальцами, чтобы открыть лежак, но вместо этого моргал то левым, то правым глазом. Наконец, мне удалось откинуть крышку. Я прислушался к ощущениям. Запахи – в том смысле, в каком я воспринимал их в теле носителя – пропали. Анализатор показывал, что атмосфера пригодна для дыхания. Я вышел из своей комнаты в коридор и, привыкая заново к телу, двинулся в направлении Главного передатчика. Теперь нужно выяснить, куда Люкс подевал инструкцию по энергоснабжению, и как… Тут я зашёл в первую подсобку, где хранилась литература, и все мысли вылетели у меня из голову. Пог прошёлся по Главному передатчику подобно местным торнадо. Отдельные листы каких-то инструкций устилали пол. Я подошёл к висевшему на стене отростку передатчика а набросил себе на ухо:

– Люкс, на связи?

Люкс не заставил себя ждать:

– На связи. Долго ты переключался, тут неделя прошла. Как там дела?

– Да уж, дела… – Я не мог оторваться от зрелища разорённого помещения. – Как ты можешь понять, я на месте, но место так себе – я передал Люксу обзорный вид комнаты.

Тот опечалился:

– Возникает желание отключить Пога, пусть разбирается. Но это рискованно, сам знаешь, ему последнее время не везёт с носителями. Поэтому иди, во-первых, в его комнату, и сбрасывай все настройки. Что он там навертел, даже ему самому неведомо. Кстати, с тобой хотел Гур поговорить.

Я увидел Гура – не в образе его нынешнего носителя, но и не его самого. Гур предстал почему-то в форме запаха туалетного мыла.

– Прошу прощения, Ленц, за мой вид, но как зовут твоего носителя?

Я задумался:

– Вроде, Михаилом. А к чему это? Он что, всё же очнулся?

– Да тут… В общем, ничего страшного, но как закончишь, не задерживайся. Пог очень недоволен, что ты на базе, кстати. Но не хочет объяснить, почему. Отбой.

Люкс пожал плечами:

– Мне он ничего не говорил. Ладно, удачи.

Я отключился. Дверь в комнату Пога была заперта кодом начальника экспедиции, поэтому пройти туда мне не удалось. Что ж, мы пойдём другим путём. Я вернулся к передатчику и вызвал опять Люкса:

– К Погу не пройти, могу я сделать всё из главного зала?

Люкс помотал головой:

– Не стоит. В конце концов, если ему нравится быть то рептилией, то детёнышем, это его право. Меня больше беспокоит, что уровень сигнала последние годы нестабилен, а неделю назад падал почти до нуля. Как раз когда ты говорил, что потерял сознание.

Я вздохнул:

– Ладно, что делать?

Люкс неожиданно рассмеялся:

– Сходи в главный зал, на приборы глянь. Там, где стрелка ниже всего, скорее всего, и есть неисправность.

– А инструменты?..

– А если там творится то же, что в библиотеке, то при необходимости инструменты мне будет проще отсюда переслать.

Я пошёл дальше по коридору, поглядывая по сторонам, но нигде больше такого беспорядка не было. Внимание моё привлёк анализатор атмосферы над одной из дверей: состав воздуха за ней практически совпадал с поверхностным слоем атмосферы планеты. Подойдя к двери, я успокоился: это было помещение для хранения местных образцов. Правда, судя по индикатору, там горело основное освещение. Неужели Пог заходил туда и забыл выключить? Странно. Я подумал о том, чтобы выключить его, и через секунду индикатор погас. Если уж какие-то растения и хранятся там в живом виде, то у них свои осветители, и ни к чему тратить энергию на свет, если её и без того не хватает.

Дверь в помещение Главного передатчика была заперта не только Поговским ключом, но и потребовала для открытия физического контакта. Я пнул её, и дверь, узнав члена экспедиции, открылась.

Внутри всё было как обычно. Вопреки опасениям Люкса, порядок был если и не идеальный, то о визите Пога напоминали разве что раскиданные тут и там обёртки из-под обобщённой пищи. Судя по ним, Пог здесь питался чем-то зелёным, хотя, пока я подметал, мне попалось и несколько обрывков красного цвета. Никогда не думал, что кто-то сможет это есть по доброй воле. Пройдя к панели с индикаторами, я сразу заметил, что седьмой расположен в красной зоне. Соответственно, как нас учили, на панели с кнопками нужно нажать седьмую красную кнопку. К моему удивлению, седьмой красной кнопки не было. Точнее, сказать, кнопка была, но она была перекрашена в тёмно-синий цвет. Немного посомневавшись, я связался с Люксом и по его настоянию всё же нажал её. Стрелка индикатора стала синей, оставшись в красной зоне. Я пожал плечами и решил подкрепиться: одно дело наслаждаться вкусами в облике человека, одновременно получая питание от системы жизнеобеспечения, другое – раз в несколько десятков лет самому что-нибудь съесть.

Сколько времени я здесь не был! Решив не есть на ходу, я пошёл в буфет, пару раз свернул не туда, и по ошибке вернулся к Главному передатчику. Тогда, смирившись с тем, что придётся идти к буфету через жилой отсек, я вышел опять через коридор, проклиная тот день, когда согласился использовать в качестве базы готовую систему пещер. Проходя мимо двери, ведущей к местным образцам, я обратил внимание, что свет внутри вновь включён. Дав себе обещание проверить выключатель, я дошёл до своей комнаты, дал команду буфету приготовить что-нибудь серо-зелёное, и пошёл есть.

В буфете меня уже ждал обед (я покосился на часы: три часа ночи по местному времени, к тому же в этих краях вообще полярная ночь, но пусть у меня это будет обед). На тарелке лежало что-то оранжевое. Я заглянул в холодильник: ну, там и есть, на серых полках лежали оранжевые червяки, на зелёных – какие-то красные конечности. Что за ерунда! Со вздохом съев пару кусков оранжевого горячего желе, я занялся перекладыванием пищи. Потратив на это час, я заметил, что полки в холодильнике начали перекрашиваться: видимо, сбой в настройках затронул и его. Имело смысл возвращаться.

Сперва я всё же насладился серо-зелёными водорослями, а затем, прежде чем – нужно признать, без особого результата – завершить своё пребывание на базе, я зашёл в отсек с образцами. Каково же было моё удивление, когда в одном из залов среди банановых пальм, растущих в чересчур для меня влажной и жаркой среде, я увидел человека в набедренной повязке, жующего банан!

Следует признать, в первый момент я впал в панику: всё же я был без скафандра, так что, если у этого человека было бы такое намерение, он мог напасть на меня. Но я с честью вышел из положения: пользуясь намного более быстрой реакцией, я успел выскочить из комнаты и запереть её за собой. Со всех ног, а затем, чтобы было быстрее, ползком я добрался до своей комнаты, переоделся из домашней формы в парадную, включавшую в себя необходимое оборудование, и вернулся в комнату с человеком. Настолько я помнил, несколько людей были оставлены на корабле, но никаких планов по хранению их – тем более в бодрствующем виде! – на планетарной базе не было.

Тем временем человек успел надеть строгие брюки, пиджак с манишкой, шляпу и церемонно опирался на трость, оглядывая меня, будто это я тут был странным и неуместным экспонатом.

Последний раз я наблюдал местных жителей своими глазами около двух тысяч лет назад, и его движения мне представлялись теперь очень плавными, так как я всё ещё ориентировался на скорость восприятия носителя, которая отличалась от нашей примерно в десять раз.

Низким скрипучим голосом он проговорил:

– Господин Пог? Признаться, в первый раз мне послышалось «Бог», что отчасти и привело к дальнейшему курьёзу.

Я, несколько опешив, всё же ответил, что зовут меня иначе, и я не против выяснить, откуда он вообще тут взялся.

Мужчина, казалось, вовсе не удивился:

– Пусть будет Ленц. Я думал, что Пог, отказавшись от меня в качестве своего вместилища, и разрешив прожить в этом благословенном месте до старости, не даст тем не менее возможности общаться с себе – и ему – подобными. Те более благодарен вам за эту встречу.

Я начинал понимать. Пог ради своих экспериментов пробрался на базу в человеческом обличье, оборудовал одно из помещений для проживания своего носителя – видимо, на случай неудачи – а затем начал пробовать перенастраивать технику. Да так её изувечил, что до сих пор неспособен простым волевым усилием отключиться. Но как тогда… Я мрачно спросил отшельника:

– И как вы до сих пор не сошли с ума в одиночестве?

Мужчина рассмеялся:

– Ну, ваш товарищ оставил мне довольно способов провести время, так что оно движется совершенно незаметно. К тому же, если вы не знаете, я при жизни… Простите, привык уже к мысли, что я умер… Так вот, при жизни я был приговорён к пожизненному заключению… Неважно. В общем, мне следует быть скорее благодарным ему, хотя я сомневаюсь, что действительно оказался в раю.

Тут он щёлкнул пальцами, и пейзаж вокруг переменился: вместо одинокой пальмы возник сосновый бор, голубые волны, щекочущие золотистый пляж, сменились свинцовой водой Балтийского моря. Всё ясно. Пог ввёл в заблуждение аборигена, чтобы оставить себе путь для отступления. А чтобы иметь возможность вселиться в него в любой момент, не стал усыплять того как образец фауны, а просто создал подходящее окружение. Молодец, конечно, задумка интересная, вот только он не счёл нужным проконсультироваться с Люксом, а просто взял питание для фантазий этого существа от резервной батареи, вследствие чего, с одной стороны, начались отклонения в работе Главного передатчика, а с другой – опять-таки привлёк к базе внимание Люкса, отвечающего за её работоспособность. Я с грустью смотрел на человека, который, не обращая уже на меня особого внимания, играл в шашки с каким-то призраком, вызванным им по случаю. А ситуация-то патовая. Убивать его будет нечестно по отношению к Погу, оставлять на базе – по отношению к Люксу. Советоваться с Люксом неразумно, тем более, что Пог, как ни крути, начальник, а с Погом – невозможно: хотя он и научился немного говорить, на сложные темы ему ещё трудно общаться. Да и остальные станут свидетелями не очень приятного для Пога разговора. Забрать его отсюда… Можно, но для этого мне самому придётся выбираться на поверхность.

Я отключил один из генераторов генератор окружения – тут же вдали стали видны обледенелые стены пещеры, повеяло холодом, призрак-шашист исчез, а местный, с позволения сказать, житель упал с исчезнувшего стула. В испуге он заозирался по сторонам и, разглядев меня, подошёл:

– Я так понимаю, моё время истекло? Это было что-то вроде чистилища, теперь мне будут показывать ад?

Я покачал головой:

– Ада не будет. Извини, но сейчас тебе пора будет спать.

Я по привычке хотел было усыпить его взглядом и только через пару секунд сообразил, что гипноз – весьма специфическое для местных жителей развлечение, которым я мог заниматься лишь в обличье человека. Тогда я достал шприц с составом № 17633 и вколол ему. Затем вернулся в машинный зал, нажал седьмую красную кнопку – на этот раз она и вправду была красной – и вернулся в комнату для образцов.

Проходя с погружённым в сон образцом – или, точнее сказать, неиспользованным носителем – мимо комнаты Пога я с сожалением подумал, что было бы неплохо оставить его там, но придётся нести к себе. Тут мне пришла в голову одна замечательная, как мне показалось в тот момент идея: я быстро сходил за шваброй и подоткнул ею дверь в комнату Пога. Затем, вернувшись к себе, я положил человека в кресло, лёг в ложемент и нашёл глазами кнопку подключения к Главному передатчику.

Михаил: запись № 6

Я понимаю, что любые мои заметки будут уничтожены. Но мне кажется, что они не очень внимательно относятся к аудиозаписям. Может, мне это только кажется, но я постараюсь оставить как можно больше записей на этом диктофоне, с которым с грехом пополам мне удалось разобраться. Ноги болят, но им нет никакого дела. Впрочем, они дают мне еду – какую я попрошу, откуда я делаю вывод, что меня слышат. Как домашнему животному покупают еду – разница в том, что я, в отличие от кролика или цыплёнка, понимаю, что употребляют в пищу хозяева

Женщина с ребёнком – не могу поверить, что и он принадлежит им – засуетилась. Ребёнок кричит, но не так, как должны кричать дети. Он кричит, прислушиваясь. Зная, что его понимают. Это невозможно. Я как раз читал «Омен», и кажется, что всё, произошедшее со мною – следствие моего увлечения определённым жанром. Умом я понимаю, что это не так, но я, двадцатилетний, смотрю на своё пятидесятилетнее тело – и прихожу в ужас. Остался последний шаг.

Женщина говорит с ребёнком. Иногда она говорит по телефону на незнакомом языке, но с ребёнком она говорит по-русски. Создаётся ощущение, что ребёнок тут главный. Что он чем-то недоволен. Его слов я разобрать не могу, но хорошо слышу её: она совершенно не принимает меня в расчёт. Женщина оправдывается перед ребёнком и говорит ему, что это ненадолго, что некто Ленц – я так понимаю, так зовут мою дьявольская сущность – скоро вселится в меня. И я прихожу в ужас. Я понимаю, что моё тело – я не могу сдержать слёз, глядя на небрежно перемотанные обрубки вместо ног – представляет для них ценность, а на меня, на душу, на мою память им просто плевать. Женщина даже не пыталась ни разу со мной заговорить. Сейчас я сделаю ещё одну запись – последнюю – и заберусь на подоконник, и выползу в окно. Женщина говорит с кем-то на своём языке, значит, пять минут у меня есть. Высоты шестого этажа должно хватить.

Сомнения

– Идиот!!! Ты мне по этому поводу звонишь?! – Я был вне себя от возмущения, еле успев отдёрнуть палец от кнопки перехода.

Гур пожал плечами:

– Я же не знаю, может так задумано. Он что-то говорил в телефон, потом забрался на подоконник. Вроде, открывает окно. Сейчас зайду в комнату, гляну. Ну, сейчас выползает. Вот, начинает падение.

– Лови! Я уже привык к нему! У тебя есть полторы секунды, чтобы успеть!

Я увидел, как Гур метнулся по прямой к закрытой створке окна, выпрыгнул в него – во все стороны разлетелись осколки – и придал себе начальную скорость, оттолкнувшись от подоконника. На земле он оказался на треть секунды раньше Михаила и только успел выправить его положение так, чтобы тот не сломал себе позвоночник. Убедившись в этом, я нажал кнопку, уже предвкушая, если можно так сказать, сомнительное удовольствие очнуться в теле, у которого к этому моменту наверняка добавилась пара переломов.

Реальность не заставила себя ждать. Первым дело – отключить все болевые рецепторы. Всё же человеческое обличье мне сейчас шло больше, чем родное, даже если оно и накладывало некоторые ограничения. Будто хороший костюм. Да, ноги нужно будет приделать обязательно, а то с поручениями Люкса времени на уход за собой совсем не остаётся. Гур отнёс меня в квартиру под изумлённые крики прохожих. Какой-то мужчина попытался силой остановить нас, утверждая, что у меня может быть травма позвоночника, но я ответил ему, что чувствую себя прекрасно, а Гур, пребывая в плохом настроении, даже не стал гипнотизировать наглеца, а просто откинул его на пару метров в сторону.