Не бойся темноты

– О тебе и о том, что ты думаешь делать дальше.

Томка удивленно выгнула дугой брови.

– Как это что? Осталось не так много времени до окончания программы. Сдам экзамены и вернусь домой.

– Домой, – эхом повторил за ней блондин, – Боюсь тебя разочаровать, но домой ты не поедешь.

Томка мгновенно ощерилась и зло, поставив чашку на стол, с вызовом спросила:

– И кто же мне в этом помешает? Ты, что ли?

– Не я, –  покачал головой он.

Колючий и недоверчивый взгляд Тамары впился в лицо собеседника, требуя дальнейших разъяснений, и Даниэль, не заставив себя ждать, охотно объяснил:

– Ты наверняка уже поняла, что деятельность магических сущностей контролирует особое подразделение. У тебя на родине тоже наверняка есть какой-то контролирующий орган. Мы все состоим в территориально ограниченных группах, которые возглавляют сильнейшие представители вида.

– Как ты?

– Как я, – согласно кивнул он, – Глава рода – это непросто красивая формулировка, это колоссальная ответственность за все поступки оборотней в нашем графстве. Например, в моей юрисдикции сейчас сто двадцать шесть оборотней. И если кто-то из них совершил противоправное деяние, то я в рамках своих полномочий вправе разрешить конфликт или направить далее на разбирательство в особое подразделение.

– Лилиан Мур… – догадалась Томка.

– Работает в особом подразделении. И ее прямая обязанность, узнав о возрожденной сущности сообщить в управление, и далее они должны принять решение о принятии или непринятии в тот или иной род, а после в  клан.

– Как у вас все сложно.

– Не сложно, а естественно, как и для любого другого общества. Если не контролировать деятельность магических существ, то в мире воцарится анархия и хаос. А так, есть система и закон, которому мы обязаны подчиниться.

– И что будет после того, как Лилиан сообщит обо мне? – пытливо впиваясь взглядом, в серьезное, как никогда, лицо Даниэля спросила Тома.

– Не знаю, – ответил он, после минутной заминки.

– Что значит «не знаю»?! – встревожено воскликнула девушка и неловко опрокинула  свою чашку.

На белоснежной скатерти мгновенно расползлось безобразное пятно. Они вместе смотрели на него несколько мучительных мгновений, а после оборотень, протянув руку через стол, осторожно сжал ее ладонь своими пальцами.

– То, что произошло едва ли третий или четвертый случай в истории. Крайне редкое явление. Это заинтересует многих влиятельных людей. Наверняка будет множество проверок. Уровень силы, психологическая устойчивость, ментальные способности, воспоминания сущности.

– У меня нет доступа к памяти Лары. Она сама по себе, а я сама.

 Карлайл невесело усмехнулся.

– Поверь, у них найдутся действенные методы, чтобы выпотрошить наизнанку вас обеих.

Одним неуловимым движением Даниэль пересел к, слегка пришибленной от негативного потока информации Тамаре, и, поднеся ставшие ледяными узкие ладони к губам, согрел их своим горячим дыханием.

– Почему?  – прошептала Томка пересохшими губами, – Скажи, почему весь этот кошмар происходит со мной?

Молодой человек молчал, и его сердце сжимало, словно тисками чувство вины.

– Я хочу домой,  – стараясь отогнать от себя подступающую панику, твердо произнесла Тома и, заглянув Даниэлю прямо в глаза, спросила, – Ты можешь мне помочь?

– А ты? – оборотень чуть сжал ее ладони, – Ты сможешь довериться мне?

Тамара замялась с ответом и опустила взгляд на их сплетенные пальцы, а Даниэль досадливо поморщился и криво усмехнулся:

– Ах да! Я же отрицательный персонаж во всей этой истории. Тогда можешь обратиться к моему отцу. Уверен, он с радостью поможет.

Он отпустил ее и знаком позвал официантку, одними губами сказав:

– Счет.

Та побежала на кассу, а Даниэль полез в карман за карточкой и вздрогнул от несмелого прикосновения к плечу.

– Подожди…

Он медленно повернул голову. Тамара, опустив голову, судорожно вдохнула и призналась:

– Мне сложно кому-то доверять. Я, вообще, с трудом понимаю, что происходит. Твой отец хороший человек, но…, – она подняла на него глаза, и Даниэль невольно нахмурился – они опять позеленели, – Когда он рядом я… начинаю делать вещи…несвойственные мне. Лара…она становится неуправляема.

Даниэль молча, разглядывал тонкие черты, прекрасно понимая, что она пытается донести. И хотя их связь со зверем была теперь прервана, ревность неприятно царапнула душу.

– Хорошо. Я помогу, но взамен прошу – не делай больше на мой счет поспешных выводов.

Томка согласно кивнула и неуверенно улыбнулась. Она не знала, правильно ли поступает. Предполагала, что чувство хрупкого доверия создала вовсе не она, а Лара.  Просто наделась, что только Даниэль сможет ее понять, хотя бы потому, что так же постоянно испытывает дикую боль в груди, которую словно разрывает голодная сущность.

ГЛАВА 14

В клубе было душно и жарко. Нервно облизывая пересохшие губы, Тамара не раз косилась на легкий алкогольный напиток, который заказал ей Даниэль, но даже пригубить так и не решилась. Ей нужна была трезвая голова. Хотя какая она к дьяволу может быть трезвой, если от каждого твоего вздоха, тело разрывает на куски от голода.

В сегодняшний вечер они вместе пришли в «Маску».  Тут, как всегда, было полно народа и отчего-то именно сегодня Томке казалось, что вся эта толпа давит на нее своими эмоциями.  Она задыхалась, вязла как в липкой паутине, барахталась в надежде вырваться из плена, и обессилено вдыхала аромат чужого возбуждения, понимая, что это заведомо проигранная битва.

– Отлично повеселиться! – с широкой улыбкой сказала Оля, провожая ее у двери.

Подруга была рада, что у них с Даниэлем наладились отношения, и с легким сердцем отпустила их веселиться в клубе, предварительно проведя четкий инструктаж:

– И чтобы трезвой не возвращалась! – шутливо грозила она пальцем.

Знала бы Олька, что они сюда не развлекаться пришли…

Они сидели на большом полукруглом диване близко друг другу. Светловолосый оборотень в расслабленной позе, откинувшись на спинку, потягивал какой-то крепкий напиток. Вот только его скучающий вид был напускным. На самом деле он внимательно наблюдал…за Тамарой и за ее поведением.

– Посмотри на них,  – тихо произнес Даниэль, наклоняясь к ее уху,  – Что ты чувствуешь?  Поймай и тяни. Как сок из трубочки. Как нить из полотна.

Девушка постаралась сконцентрировать взгляд на толпе. Ей она представлялась каким-то единым, постоянно движущимся организмом. Искреннее веселье, теплая радость, нежная любовь, страсть, похоть, обида и ярость. Все смешалось в одном клубке разноцветных эмоций, и Тома не могла зацепиться за что-то одно. Нити силы постоянно соскальзывали с воображаемых пальцев, заставляя ее чуть ли не рычать от бессилия.

– Я не могу, – чувствуя, что язык еле ворочается во рту, хрипло говорит она.

– Пробуй еще. Ты же демон высшего порядка! Ты обязана это уметь! – требовательно шепчет Даниэль и  в его голосе отчетливо слышна тревога.

Тамара снова и снова пытается уловить нити. Эмоции пляшут перед глазами, словно солнечные зайчики. В ушах гудит. Грудь горит он нехватки воздуха.

– Да что же это такое! – зло рычит Даниэль, – Ты, что даже зацепить их не можешь?!

Девушка молчит. Ей совершенно нечего ему ответить. Да – не может. Да – не получается. Непонятно только почему. Она вновь пытается позвать Лару, но та молчит как партизанка, словно ее и вовсе не существует. И Томка, несомненно, обрадовалась этому, если бы не дикий и изматывающий голод.

– Сущность тебе не подчиняется, – мрачно констатировал факт Дани.

– Это и ежу понятно, – вздохнула Томка, – Но она голодна. Чего она ждет?

– Она хочет жертву.

Девушка непонимающе уставилась на блондина. Тот с невозмутимым видом пояснил:

– Как тогда в подвале.

  Губы Тамары сложились в брезгливой гримасе, а подлая сущность наконец-то подала голос в вальяжном:

«О, да… Нам нужен мужчина и желательно не один»

 Даниэль заметил, как Тома внезапно покраснела и отвела взгляд.

– Тут нечего стесняться, – равнодушно заметил молодой человек, – Ты наверняка заметила, что я тоже использую противоположный пол таким же способом. К сожалению, иной мне недоступен.

– Ты их… – в ужасе прошептала Томка.

– Нет! – возмутился он, – Я же полукровка. Мне нужно не так много, как, например, тебе.

В голове у Тамары мгновенно пронеслись безобразные картины их «поцелуя» в заброшенном коридоре колледжа и она глухо сглотнула. Да – он не выпил ее до дна. Да – ничего страшного с ней не произошло. Но и приятного в этом также ничего не было.

– Обычно я фильтрую память. У меня, конечно, нет таких способностей, как у тебя. Например, вот так с ходу взломать ментальный блок под силу не всем, но с годами я многому научился. Много силы – это не значит, что ты сильнейший. Особенно если не умеешь ею, как следует пользоваться.

– А Грейси? – невольно вырвалось у Томки.

– Что Грейси? – мгновенно нахмурился оборотень.

– Почему ты ее не фильтровал?

Даниэль некоторое время помолчал, рассматривая что-то неизвестное поверх Тамариного плеча, и нехотя выдохнул:

– Она была особенной.

– А я?

Даниэль посмотрел ей прямо в глаза, и в них промелькнуло что-то очень похожее на горькое чувство потери.

– И ты, – признался он.

Томка отвела взгляд, с трудом скрывая непрошенную улыбку, даже голод отодвинулся куда-то на другой план, уступив приятной теплоте от этих простых слов.

«Он мой сын»  – раздраженно буркнула Лара.

«Ключевое слово «твой» – согласилась с ней Тома.

Сущность порычала, пофырчала и выдала:

«Вот ты дура»

Некоторое время они сидели молча, каждый думая о чем-то своем, пока Даниэль кивком головы не указал на небольшую группу молодых людей у барной стойки.

– Смотри. Вот те два парня.

Тамара повернула голову. Два молодых человека сидели на высоких стульях и планомерно рюмку за рюмкой уничтожали какие-то крепкие напитки, совершенно пренебрегая закуской. Вокруг них собралась толпа друзей и зевак, которые что-то подбадривающее выкрикивали. Очевидно, пили парни на спор.

– Пьяная жертва – это то, что тебе нужно, – со знанием дела поведал Даниэль, –  Тебе даже не нужно будет возиться с их памятью. Они и так не вспомнят наутро, что с ними приключилось. Самое главное – не пей много, как в прошлый раз. Твоя задача научиться контролировать силу потока.

– Легко сказать, – вздохнула Томка, – Я боюсь, что у меня не получится.

Даниэль повернулся и очень строго посмотрел на нее.

– Если ты не научишься контролировать свой голод, то вас обеих быстро развоплотят обратно. Пойми, тебе придется доказать, что ты безопасна для этого мира.

Тамара тяжело сглотнула внезапно образовавшийся в горле комок. Перспективы были не самые радужные. Бросила беспомощный взгляд на своего спутника и, встретив в ответ  молчаливое неодобрение, постаралась взять себя в руки.

Глотнув для храбрости крепкого алкоголя, прямо из стакана Даниэля девушка, выпрямившись во весь рост, неспешным шагом направилась к шумной компании молодых людей.

Сегодня на ней было то самое серое платье и высокие черные сапоги. Чувствовала ли она себя красивой или раскованной? Нисколько. Слишком много посторонних мыслей теснилось в голове. И они как надоедливые мухи заполонили все свободное пространство  в мозгу, отзываясь в ушах тягостным гулом.

«Расслабься…» – с ленивым предвкушением произнесла Лара.

Странно, но это позволило почувствовать себя несколько уверенней. Тамара невольно расправила плечи и уселась напротив шумной компании, так что происходящее просматривалось как на ладони и, закинув ногу на ногу, на высоком стуле, стала выжидающе наблюдать.

К ней тут же повернулся улыбчивый бармен. Высокий, широкоплечий брюнет с серьгой в ухе.

– Пина колада для прекрасной незнакомки? – подмигнул он и растянул губы в широкой улыбке.

 Не успела Тамара вежливо отказаться, как перед носом мгновенно появился бокал с коктейлем.

– Специально для вас за счет заведения.

– Спасибо, – выдохнула девушка и, глядя прямо на мужчину, пригубила напиток, обхватив ярко накрашенными губами трубочку.

Бармен на мгновение завис, словно изваяние и взгляд буквально приклеился к ее лицу.  Его окатило мощной волной женского обаяния, а девушка, напротив, словно и, не подозревая, насколько соблазнительно выглядит в этот момент, сняла дольку ананаса и, откусив сочный кусочек, в блаженстве прикрыла глаза.

Совершенно не обращая внимание на бармена, она переключилась на подвыпившую парочку.  Один взгляд из полуопущенных ресниц, и невысокий коренастый блондин замирает с рюмкой в руке. Их взгляды пересекаются. Тамара словно воочию  видит мерцающие импульсы ментального воздействия. У него нет шансов. У нее нет выбора. А у сущности есть только жажда, которую нужно немедленно утолить.

Она делает осторожный глоток алкогольной сладости, не прерывая зрительного контакта. Все чувства напряжены до предела. Короткий выдох и сосед блондина также попадает под воздействие мощного сексуального посыла. От него нельзя убежать. От него нельзя скрыться. Это игра, в которой она только притворяется жертвой, давая мужчинам шанс почувствовать себя  хищниками.

Тамара опускает ресницы, мягко отодвигает бокал, встает и направляется на танцпол. В душе теснятся два противоречивых чувства: дикая жажда и давящее отвращение. Совместимое в несовместимом.

Она знает, что они идут следом, спиной ощущая жадные взгляды. Пьяные, возбужденные и отравленные ее смертельным ядом. Сущность довольно скалится. Эта стерва явно на своей волне. Тогда, как Тамара, вернее, то, что от нее осталось, болезненно жмется, где-то на задворках сознания. Именно она, бросает взгляд, полный невыразимого отчаяния в сторону полукруглого кожаного дивана, где сидит Даниэль и тут же до боли прикусывает губу.

Сквозь танцующую под зажигательные ритмы толпу, прекрасно видна его расслабленная фигура. Он мягко улыбается, и рука его властно лежит на колене симпатичной шатенки, которая будто загипнотизированная смотрит на него в немом обожании.

Тамара не видит выражения его лица, оно спрятано в пышных локонах девушки и в голове ее равнодушно мелькает:

«Это просто пища»

Музыка меняется на более медленную, тягучую как сладкий мед и девушка начинает двигаться под ее неспешный такт, плавно покачивая бедрами. Все посторонние мысли покидают голову. Есть только она, музыка и две одурманенные жертвы, которые летят на ее сладкий призыв, словно дикие пчелы. Распущенные по плечам волосы мягкими волнами ласкают обнаженные плечи, и кожу слегка покалывает – настолько чувствительной она стала.

– Ты красивая, – раздается рядом и в то же мгновение мужская рука уверенно обхватывает за талию, прижимая к жесткому поджарому телу.

 Он ведет в этом танце и Тамара, естественно, не мешает ему, с благосклонностью царицы, разрешая как бы ненавязчиво касаться обнаженных участков кожи. Момент настал… Но сущность не спешит полакомиться законной добычей. Она чего-то ждет.

Музыка снова меняется и на танцполе появляется еще мужчина. Его глаза горят диким огнем нерастраченной страсти и ревности.

– Ты позволишь? – это скорее не вопрос, а утверждение.

Позволит ли она? Конечно.

С соблазнительной улыбкой Тамара оттолкнет от себя блондина, чтобы тут же закружиться в вихре чувственного танца с брюнетом. Спиной она ощущает прожигающий взгляд отвергнутого партнера. Совсем немного ментального внушения и молодой человек уже на краю бескрайней пропасти своих желаний.

– Она со мной танцевала, – он буквально вырывает ее из объятий друга.

Молодые люди замирают друг напротив друга, готовые в любой момент начать отстаивать свои права на понравившуюся девушку, а Тамара чуть, склонив голову набок, внимательно за ними наблюдает.

Самцы… Разъяренные, разгоряченные предстоящей схваткой. И все равно слабые жертвы.

Легкое воздействие, и брюнет первый, слетая с катушек, рычит на друга, с силой толкая в грудь. Между ними возникает осязаемое напряжение. Мощная отрицательная энергетика. За доли секунды она сгущается в нечто очень темное, мощное и жуткое.

Блондин с размаху бьет друга по лицу и тот, не удержавшись на ногах, падает навзничь.

Толпа с криками расступается, и в эпицентре остаются только три действующие фигуры и между ними завораживающая чернильная материя. Именно к ней, жадно облизываясь, тянет свои нити сущность. Тамара ловко ловит их своими пальцами и чуть мерцающий поток очень быстро стал с уже знакомым жжением передаваться ее телу.

«Ах, ты тварь! Ты все же можешь управлять ею на расстоянии» – в диком бешенстве шипит Тамара.

«Конечно, могу» – с довольным урчанием, хохочет Лара.

«А не судьба – пожрать по-тихому и свалить обратно в подсознание?»

Ответ сущности  – просто верх цинизма:

«Скучно…»

Девушка не успевает ответить, как мощная волна чужой злобы и ревности сметает ее как цунами, а вместе с ней и все «прелести» передачи энергии.  Вот только в этот раз силы гораздо больше. Кажется, что боль пронзает каждый нерв, каждый миллиметр человеческого тела. Опасно покачнувшись, Тамара на дрожащих ногах идет, расталкивая толпу. И неважно, что позади дерутся пьяные, раззадоренные мужчины.

Сквозь мутную пелену слез, она едва разбирает дорогу. Спотыкается на высоких каблуках и прижимает ледяные пальцы ко рту, всеми силами стараясь сдержать рвотные позывы. Жалкое зрелище. Со стороны, кажется, что девушка просто перебрала с напитками. Где-то по дороге ее шатающуюся фигурку подхватывает чья-то рука.

– Эй, тебе помочь?

Девушка. Молодая. С большими жалостливыми глазами. Сущность хищно скалится, и тянет свои жадные щупальца к ней. Вкус жалости это не злоба, но тоже подойдет.

– Нет! – излишне резко, кричит Тамара и с силой отталкивает предложенную руку, – Все нормально.

– Ладно-ладно, – удивленно говорит девушка, не переставая всматриваться в Томкино лицо, – С тобой точно все будет хорошо?

Вместо ответа Томка, не оборачиваясь, идет, и из груди вырывается облегченный вздох, когда перед глазами замаячил выход.

Ночная улица, ярко освещенная огнями, обрушивается блаженной тишиной. Тамара, сделав несколько шагов по направлению к стене, оперлась спиной и,  ощутив ее прохладу, задрожала еще сильнее. Она сползает на корточки,  обхватывает ноги и в беззащитном жесте прячет в коленях лицо. Это просто надо пережить и перетерпеть.

Спустя какое-то время, на плечи ложатся чьи-то горячие руки, и от этого прикосновения девушка резко поднимает голову, чудом не стукнувшись об склоненного над ней Даниэля.

– Ты в порядке? – он с беспокойством всматривается в ее лицо, и пальцы на плечах больно впиваются в кожу.

– Нет, – пересохшими губами шепчет она в ответ.

 Даниэль без лишних слов, помогает ей подняться и осторожно придерживая, ведет в сторону близко припаркованного автомобиля.

В мягкости дорогого салона, наступает откат, и Тамара расслабленно сворачивается на сиденье в клубок и дремлет, утомленная, истощенная. Отчего-то кажется, что  сущность вместе с чужой силой, выпила и всю ее собственную.

– Тебя домой отвезти? – сквозь дрему прорывается голос Даниэля.

Тамара отрывает голову от кресла и отрицательно качает в ответ.

– Не хочу.

– А куда хочешь? – не отрываясь от дороги, спрашивает он.

– Не знаю, – девушка пожимает плечами, – Куда-нибудь, только не домой…

– Хорошо.

Оборотень бросает на нее взгляд, в котором плещется непонятное ей удовлетворение. Машина мчится по ночному городу, и Тамара, наблюдая за сменой картинок за окном, откидывает голову на подголовник. Ее окутывает почти осязаемая аура спокойствия и уверенности, идущая от Даниэля и вместе с этим она прикрывает уставшие веки.

Подсвеченный уличными прожекторами Карлайл Холл выглядел мрачно и загадочно.  На небосводе мерцала полная луна, и ее свет мягко обрисовывал особняк, только добавляя всей картине некой сюрриалистичности.

– Пошли, – Даниэль берет ее за руку, – У меня здесь есть тайник.

– И что же в нем, – любопытствует Тамара.

Он ловко отпирает ворота и бросает на нее лукавый взгляд.

– Увидишь.

Прогулки по ночному Карлайл Холлу это особенное удовольствие. Старое здание, утопающее в бархатных полутонах темноты, для Тамары, словно родная стихия. Все казалось родным, давно забытым и от этого еще более ценным. Дежавю.

– Не бойся, – с ироничной улыбкой шепчет Даниэль, заметив легкую заминку девушки у порога.

– Я не боюсь, – чуть заторможено отвечает она и делает неуверенный шаг.

Она втягивает носом запах сырой шпаклевки и лака, а обоняние, будто наяву чует совсем другой запах – воск, плесень, крахмал и тяжелые французские духи.

Сделав несколько неуверенных шагов, девушка замирает перед лестницей и, запрокинув голову, напряженно всматривается в ее неясные очертания. Темный дуб хранит воспоминания. Тяжелые воспоминания. О любви. О долге. О предательстве. Об одной ночи, которая навсегда разделила жизнь Лары на "до" и "после".

«Ну, здравствуй, дорогой друг» – думает она, и понимает, что сейчас ее сознание, как никогда, близко переплелось с подсознанием.

Возможно, не стоит думать, а отпустить…

– Том? – Даниэль, легонько прикасается к ее локтю, – Ты чего застыла?

 Она вздрагивает и оборачивается.

– Ощущение странное.

Улыбка мгновенно испаряется с безупречного лица оборотня и глаза его подозрительно прищуриваются.

– Не бери в голову, – поспешно добавляет Томка.

Даниэль берет ее за руку и ведет мимо лестницы, бальной залы, попутно включая везде свет, в небольшую комнату с красивыми витражными окнами. Здесь скупо расставлена мебель. Старинный явно отреставрированный стол, удобное современное кресло. Есть даже кривые полки с книгами и какими-то чертежными инструментами.

– Ты мне не показывал эту комнату раньше, – замечает Тамара, с интересом поглядывая на продавленный диван в углу и недобитую бутылку какого-то крепкого спиртного, припрятанную за изогнутой ножкой.

– Я сюда никого не вожу. Это мое логово, – немного смущенно объясняет оборотень, – Присаживайся. Я хочу тебе кое-что показать.

Тамара опускается на диван, наблюдая за тем, как молодой человек присев на корточки возле окна, при помощи складного ножа цепляет паркет. Девушка с любопытством вытягивает шею, чтобы лучше разглядеть, что же он там делает. Видимо, это и есть тайник, из которого хозяин достает небольшой полотняный мешок. А из мешка показывается толстая кожаная тетрадка и какое-то блестящее украшение.

– Что это? – изумленно спрашивает она.

– Тот самый дневник.

– Дневник?! – Тамара подскакивает с дивана и подходит ближе, что бы разглядеть тетрадку, – Можно посмотреть?

– Конечно,  – кивает Даниэль.

Девушка с волнением берется за кожаный, местами исцарапанный переплет, внимательно рассматривая его. Сразу видно, что это рабочая тетрадь, по жирным кляксам, потертостям на жесткой бумаге. Артур Стэнтон писал аккуратным красивым подчерком и постоянно что-то рисовал на полях.  Причем, рисунки эти едва ли несли какой-то смысл. Они были похожи на депрессивные черкания, многоугольники или просто мазню.

– Пролистай до последней страницы, – с каким-то волнением в голосе говорит Даниэль.

Тамара перелистывает пожелтевшую бумагу и в недоумении рассматривает странные знаки. На первый взгляд, они напоминают, его прежние каракули, но только лишь на первый. Если всмотреться, то это похоже на некие иероглифы. Возможно, это даже какое-то слово или зашифрованная фраза. А, может,  у Тамары просто разыгралось воображение?

– И что это значит? – в полном недоумении осторожно интересуется она.

Даниэль, внимательно следивший за ее реакцией, серьезно отвечает:

– Я думал, ты мне ответишь на этот вопрос.

– Я? – она даже слегка растерялась, – Откуда мне-то знать?

Оборотень,  неопределенно пожимает плечами и говорит:

– Это не просто рисунки. Эти символы очень похожие на демоническую письменность.

– У демонов есть своя письменность?

Даниэль, как-то совсем расстроено качает головой, в ответ на неподдельное удивление Тамары.

– Представь себе. Это ныне мертвый язык. Прогресс не стоял на месте, и магические виды эволюционировали наравне с людьми. У нас тоже есть история, – он берет у нее из рук тетрадь, внимательно всматриваясь в рисунки, словно хочет прожечь их взглядом, – Расшифровка многих символов сохранилась до наших дней. Некоторые мои родственники по материнской линии, даже могут читать на этом языке, но никто, никогда не видел ничего подобного.

– Если они даже не видели, почему я должна знать?  – продолжает недоумевать Тамара, – Может, это и вовсе бред сумасшедшего?

– Это и вправду писал сумасшедший, но отнюдь не бред, – криво улыбается Даниэль, – Он не просто так начертил их перед смертью. Ему их внушили, как и версию о смерти моей матери.