скачать книгу бесплатно
– Примерь, – он протянул мне вещи. Я послушно надела очки и шляпу, чем вызвала бурный восторг Тима. – Идеально! Пойдем!
Рядом с домом находился гараж. Тим достал из кармана связку ключей, нажал на брелоке кнопку, после чего гаражные ворота автоматически поднялись вверх, и указал мне на тот самый черный мерседес с откинутой крышей:
– Садись, поедем кататься.
– Нет, – я решительно сняла шляпу.
– Ты же хотела посмотреть, где я рисовал картину? Это рядом, никто и не заметит.
– Во-первых, на въезде у вас пост охраны, которая нас не выпустит. Во-вторых, это не правильно. Док будет ругаться.
– Не будь занудой! Вал в делах денег такая скряга, каждую копейку считать сейчас будет. А охрана решит, что я с сестрой еду, – он взял шляпу у меня из рук и снова надел мне на голову. – Так они ничего не заподозрят.
Я смотрела на Тима, на его решимость и беззаботную веселость, казалось, не было этих месяцев в клинике. Не было серости и обыденности, а были только солнце, свобода и приключения.
– Черт с тобой! Но мы быстро! И если что – я не виновата! – я направилась к машине.
– Я тебя обожаю! – Тим повис у меня на спине так, что мы чуть не упали.
Оказалось, что водить я все же умею. Едва сев за руль, я не стала слушать краткий курс автолюбителя от Тима и привычно нажала газ. Подъезжая к охране, мне казалось, что здесь наше приключение и окончится. Но охранник, слегка кивнув, открыл ворота, я прибавила газ, и мы были на свободе. Тим торжествовал.
Место, куда мы направлялись, действительно оказалось недалеко. За рулем меня не укачивало, и мы быстро преодолели несколько километров извилистого пути, затем съехали на гравийную дорогу, ведущую к заброшенному пляжу, и подъехали к самой воде. Бухта была залита солнцем, вода мерно омывала колеса машины, казалось, мы сейчас поплывем.
– Очень красиво, но совсем не похоже на картину, – заметила я.
– Просто свет другой! Пошли купаться, – Тим снял шлепки и босиком выпрыгнул из машины.
– Нет, нам надо возвращаться, ты обещал!
Но парень уже зашвырнул футболку в машину, выложил из карманов на свое сиденье упаковку хорошо знакомых мне мятных леденцов, связку ключей и телефон сестры:
– Откуда это у тебя? – возмутилась я. – Валерия будет ругаться!
– Мой телефон Вал прячет, говорит, что вредно. Но, раз она еще не заметила пропажи и не звонит, то это значит только одно: Вал загрузила твоего Макса по полной!
– Ничего он не мой, – засмущалась я.
– Я понял, как ты его различаешь, – засмеялся Тим. – Когда любишь, то он – Макс, когда не любишь, он – док.
– Что за глупости ты говоришь? – возмутилась я.
– А чего покраснела, если глупость? – продолжал веселиться Тим.
– Что с больными разговаривать? – я демонстративно сложила руки на груди и отвернулась.
– От больной слышу, – Тим брызнул на меня водой, – пошли купаться, обсохнем и домой.
– У нас нет времени!
– А знаешь, почему я назвал картину «Поглощение»? – ветер доносил слова сквозь открытые окна машины.
– Потому что море поглощает человека, и в итоге он растворяется, – я смотрела через лобовое стекло на его расплавляющуюся в солнечном свете фигуру и понимала, что ошиблась. Во всем. Словно в подтверждении моих мыслей Тим отрицательно закачал головой. Он уже по грудь зашел в воду и остановился.
– Море не поглощает, у него нет такой цели! – крикнул Тим. – Цели придумывают люди!
Этот вдох я разделила с Тимом.
Сколько я могла не дышать, пока ждала, что он вынырнет? Секунд тридцать? Минуту? Я выдохнула и подождала еще минуту: он занимался дайвингом – дыхалка развита лучше. Взяла телефон, еще раз посмотрела на воду, положила под язык мятный леденец. Хотела нажать на ярлычок быстрого вызова «Мама», вынесенный на экран мобильного, но подумала, что мама уже не поможет, и набрала заученный наизусть телефон дока.
***
Листья шуршат под ногами – я слушаю, новички бубнят – я слушаю. Новички все одинаковые, я их не запоминаю. Девушка на черной машине с откидывающимся верхом думает, что я не помню день, когда она убила своего брата. Я могла бы обсудить все с Максом, но я помню, что Тим говорил про КакбыМакса, поэтому не хочу рисковать. Директор настоял на том, чтобы меня передали другому лечащему врачу. Со своим старым доком я практически не вижусь.
Валерия часто гуляет со мной. Она старается не говорить о Тиме, но в итоге все равно касается этой темы. Она пытается выяснить, что случилось на море. Полицейские тоже пытаются выяснить, они приезжали ко мне несколько раз. Я рассказала все, что знала. К остальным участникам драмы было не меньше вопросов: почему Валерия и док оставили нас одних? Чем они занимались? Почему охранника не смутило то, что в доме остались только гости, а хозяева поехали кататься? Почему ключи от машины хранились в легкодоступном месте, если в доме находился больной человек? По всей видимости, моя версия и версии других участников совпадали, и вопросы быстро прекратились. Только не для Вал.
– Почему ты поехала? – в очередной раз спрашивает она. – Как ты могла сесть за руль? Ты же понимала, что нельзя уезжать! А вдруг ты не справилась бы с управлением?
– Справилась же.
– О чем ты только думала? – она смотрит на меня, на ресницах блестят слезинки.
– Прокати меня на машине, – прошу я, пытаясь сменить тему.
– Тебе нельзя выезжать за пределы клиники, – холодно констатирует она.
– Ты сможешь убедить директора. Я уверена. Ты всегда добиваешься своего.
Она качает головой и уходит. С небольшими вариациями наши встречи всегда проходят по одному сценарию и длятся не более двадцати минут.
***
Погода окончательно взяла курс на осень. Холодало. Я сидела в библиотеке и перелистывала книги, прочитанные летом. Я грустила, чувствуя опустошенность и разочарование. Как я надеялась на перемены в своей жизни! Теперь они случатся, но я представляла их иначе.
– Зачем ты приезжаешь к ней так часто? – полчаса назад невольно я стала свидетелем разговора дока и Валерии, спрятавшись от дождя под козырьком беседки. Видимо, дождь тоже застал их врасплох и заставил спрятаться в беседке. Я пережидала на улице под козырьком с боковой стороны, так как не люблю запах сырого дерева и пыли, которым беседка пропитывалась во время дождя. Поначалу я хотела обозначить свое присутствие, но потом передумала.
– Я хочу видеть ее, говорить с ней, – ответила девушка.
– Мне кажется, это стало твоей навязчивой идеей. Поверь мне, как врачу.
– Мне не требуется помощь врача, – резко ответила Вал.
– Все больные так говорят, – отшутился док. – Валерия, брата ты не вернешь. Для Дианы случившееся тоже было большим потрясением. Я уверен, что она не хотела причинить вред. Это трагическое стечение обстоятельств.
– Знаешь, я вчера была в тюрьме. У Артура. Это печальное зрелище. Он сильно сдал за это время, а был таким красавцем.
– Этот красавец хладнокровно убил человека, – доку явно не нравилась смена темы.
– Я была у него. Узнала много нового. – Лера не обращала внимания на недовольство. Признаюсь, я немного напряглась. – Ты знал, например, что это Диана сказала Артуру идти к домику?
– Она говорила, что просто помахала ему рукой, когда вернулась в парк, – озадаченно ответил Макс.
– Да, Артур и в суде так говорил.
– Почему же он тебе сейчас рассказал подробности?
– А его просто не спрашивал никто, – нервно засмеялась Лера. – Полиции и так все было ясно. Его спрашивали: «Ты убил?», «Что ты делал в парке?», «Ты видел Диану после обеда?» Он отвечал: «Убил», «Ухаживал за цветами», «Видел». Он – больной человек! Надо же было так удачно выбрать орудие убийства!
– Лопатка – обычный инструмент садовника.
– Нет, – нетерпеливо возразила Лера, – я не про лопатку. Я про самого Артура. Он стал орудием.
– Ты считаешь, что Диана сказала Артуру убить Марго?
– Конечно, нет! Она же не дура! – в голосе Леры слышалось удивление: как можно не понимать? – Не обязательно говорить прямым текстом! Она сформировала в голове Артура нужную картинку и задала цель.
– Мне кажется, ты преувеличиваешь возможности Дианы. Я был ее лечащим врачом и знаю, на что она способна: скрытая агрессия, нежелание принимать действительность, раздвоение личности, фантазии – это про нее, но чтобы внушать и убеждать… нет, просто нет, поверь мне.
– Она не цветочек, Максимилиан. Не идеализируй ее.
– Ты ставишь под сомнение мой опыт? – возмутился док.
– Если хочешь, то да, ставлю. – Лера была непререкаема. – Диана замешана в двух смертях, и она продолжает делать то, что хочет и манипулировать людьми.
– В смерти Маргарет ее вина не доказана. Смерть твоего брата – несчастный случай. А в том, что Диана так повела себя в вашем доме, виноваты все. И, в первую очередь, я. Если бы тогда в доме… – он запнулся.
– Мы взрослые люди, – тон Леры смягчился, – не надо винить себя за чувства. Просто не смешивай мух и яичницу. Я не жалею о том, что было в доме.
Теперь картинка окончательно сложилась у меня в голове. Слезы обиды незаметно потекли у меня из глаз, хотя я обещала себе не плакать. Эта женщина отбирала у меня все, что было дорого. Я боялась пошевелиться, дождь стихал, и теперь его шелест не мог скрыть шорох моих движений.
– Я не сожалею, но чувствую вину за случившееся.
– Вина лежит на всех, я согласна с тобой, – я представила, как Валерия обнимает сейчас дока, успокаивая и внушая свою версию. – Именно поэтому мы вместе должны помочь Диане.
Вот как! Я улыбнулась.
– Ей будут помогать в другой клинике, я говорил тебе. После моего отпуска ее переводят.
– Но и я говорила, что этого нельзя допустить. Она не должна забывать весь этот кошмар, чему поможет другая клиника, напичкав ее успокоительными. Она должна понять и принять случившееся.
– Ты просто пытаешься перенести любовь и заботу с брата на нее. Это не правильно, Валерия, – тон дока изменился. Так он разговаривал с пациентами. – Сначала ты сама прими случившееся. Решение о переводе принято директором.
– У меня есть идея. Пойдем в кабинет, я все тебе расскажу, – в ее голосе зазвучали игривые нотки. Они заспешили под едва заметным дождем в сторону администрации. Я посидела в своем укрытии еще пару минут и побежала в библиотеку.
Зачастую наши надежды приводят к разочарованиям. Лучше, по закону Мерфи, не надеяться ни на что хорошее. Док уходил в отпуск на три недели. Значит через двадцать один день я перееду в другую клинику. О переезде я мечтала, но место не совпадало с нарисованной мной картинкой. Мои размышления прервал Макс.
– Я искал тебя, – сказал он, стряхивая капли с дождевика.
– Ты…Вы разве не должны быть… – нахмурилась я, – в административном корпусе?
– Я был там. Оттуда и прибежал.
– Не стоило спешить, – съязвила я.
– Видел Валерию, – он не обратил внимания на мой тон или уже привык.
– Серьезно? – я отложила книжку, сделав серьезное лицо. – Как она? Хороша?
– Хорошо. У директора была. Хочет забрать тебя к себе. Док, конечно, против, но, похоже, Лера настроена решительно.
Я смотрела на Макса и думала, кто же из нас псих. По моей теории – оба, по теории Тима – только я. Макс равен доку, но док не может быть психом. Или может? Если допустить, что Тим не прав, то слова Макса понятны. Если допустить, что Тим прав, то почему Макс сейчас говорит о доке, как о другом человеке. Может быть, это такая уловка? Проверить меня. С какой целью?
– Вы видели Валерию и дока? – переспросила я.
– Да, директор вызвал дока, чтобы заручиться его поддержкой. Тот подтвердил, что тебе лучше уехать в другую клинику.
Я понимала, что тону. Кто передо мной?
– Вам нравится джаз? – подумав, спросила я.
– Да. Думаю, джаз многим нравится, – удивился Макс.
Я ругала себя за то, что не запомнила ни одного музыканта из рассказа дока.
– А Валерия нравится? – я пыталась нащупать хоть какую-то подсказку.
– Сегодня день странных вопросов? – Макс покраснел. – Симпатичная.
– А как вы относитесь к сексу с ней? – я мысленно хвалила себя за удачный вопрос. Я же не утверждала, что он был, но и давала понять, что мог быть.
– Ты чего? – Макс присел на журнальный столик напротив меня. – Хорошо, я отвечу тебе также как с джазом: думаю, многим нравится.
Мы зашли в тупик.
– Почему вы здесь? – меня действительно волновал этот вопрос. Мы с Максом никогда не обсуждали, как он попал в клинику. Я знала, что он был зависим от чего-то, пытался бросить и срывался. Но кто его семья? Кто оплачивал лечение? Какая жизнь была у Макса до клиники?
– Потому же почему и ты, – мне казалось, или он ухмыльнулся?
Я нервно зачесала голову.
– Почему бы тебе не спросить меня о том, что тебя действительно волнует, напрямую? – он точно издевался.
– Меня ничего не волнует, – я судорожно думала, что говорить дальше. – Лера хочет меня забрать?
– Я уже говорил. Да, хочет. Ты сегодня странная.
– Я бы хотела уехать отсюда, чтобы никого не видеть и все забыть, – рассматривая лицо Макса, сказала я. Безусловно, Макс и док были похожи типажами, но черты лица у дока более мягкие, интеллигентные, а у Макса кожа грубее и смуглее, скулы острее, губы тоньше.
– Снова забыть? – Макс усмехнулся и наклонился ко мне так близко, что кончики наших носов почти соприкоснулись. – Ты не забудешь, как бы не старалась. Ты ведь никогда ничего и не забывала, Ди.
