скачать книгу бесплатно
Я долго смотрела вслед черной машине и не могла понять: хочу я увидеть ее вновь или нет.
После обеда Макс принес мне кусочек торта. Я сидела на берегу пруда и кормила уток. Торта мне не хотелось.
– Как думаешь: он вернется? – спросил Макс.
Я пожала плечами в своей обычной манере.
– Почему ты не говоришь со мной? С ним ты говорила! – в его словах чувствовалась легкая обида. Обычно я не реагирую на выпады, но у меня было мерзкое настроение.
– Потому что с тобой не о чем говорить.
Я отвернулась и продолжила кормить уток. Поругаться с Максом, это было последнее, чего мне не хватало сегодня, я постаралась успокоиться. Если бы я видела в этот момент Макса: выражение одновременно удивления и непонимания на его лице, наверное, заставило бы меня задуматься, но я кормила уток.
– А можно узнать, раз уж мы начали беседу, – после небольшой паузы осторожно продолжил он, – ты слышала новости?
– Какие еще новости?
– Директор хочет отправить некоторых пациентов на море. Своего рода, поощрение за хорошее поведение, – усмехнулся он.
– Одних?
– Нет, конечно. В сопровождении нескольких врачей.
– А наш док едет?
– Наверное. Ты бы хотела?
– Что хотела: поехать или чтоб он поехал?
– И то и другое.
– Нет. Да.
– Я бы тоже хотел, – мечтательно произнес Макс. – Море, солнце, отдохнуть бы немного. Почему ты не хочешь на море?
– Не умею плавать.
– Можно и не умея плавать, хорошо там провести время. Например, дайвингом заняться. Тебе же рассказывал Тим, как круто погрузиться и увидеть всяких морских обитателей. Это как иной мир! – Максу явно очень хотелось поехать, и в этом не было ничего плохого. Скорее это было нормально и объяснимо. В другой ситуации я бы поддержала его, но упоминание о Тиме было лишним.
– Да, он рассказывал мне о том, как погружаясь, ты всегда над собой видишь солнце сквозь толщу воды, о том, как манит темная глубина, о том, что ты сам решаешь наверх или вниз. Сам, понимаешь? – я бросила целый кусок хлеба уткам, так и не докрошив его, и поспешила уйти от Макса. Он не пытался остановить.
***
День первый, день второй, день третий, день двадцать второй… Каждый последующий день был похож на предыдущий. С Максом мы больше не говорили, он старался не попадаться мне на глаза, только в вечер накануне отъезда (да, его мечта сбылась, наш док отправился на отдых с пятью пациентами, среди которых был и Макс) он пришел ко мне, чтобы оставить личный телефон дока для связи. Пациентам такого не полагалось, но Макс волновался, что ни его, ни дока не будет две недели, и мало ли что может случиться. Ему так было спокойнее, а мне – все равно.
Лето стояло жаркое и сухое. После завтрака я обычно возилась в саду. Цветам в такую погоду особенно трудно. Спрятаться в кондиционированной прохладной комнате они могли только один раз в своей жизни – перед смертью. Еще в начале лета я и еще трое пациентов поделили часть парка и занимались каждый своей территорией, не мешая друг другу. Двое уехали на море, и объем работ возрос, что ни меня, ни оставшегося садовода-любителя не пугало, но заставляло с самого раннего утра надевать шляпу, вооружаться тачкой с инструментами и проводить в парке максимально возможное время до полуденной жары.
Раньше я не любила возиться с цветами, мне казалось это пустой тратой времени. Наверное, любовь у нас была взаимна, потому что все мои цветы гибли. Но в этом году то ли растениям деваться было некуда, то ли я стала более внимательна, но мы пришли к консенсусу, и моя часть парка была прекрасна.
– Диана, простите, что отвлекаю, – от неожиданности я выронила лопатку, которой окучивала капризный цветок. После резкого подъема с колен, перед глазами замелькали звездочки, и я не сразу рассмотрела человека.
Длинный белоснежный сарафан, небрежно растрепанная косичка, серебряная тонкая цепочка на запястье. Гостья смотрелась неземным существом в этом мире.
– Простите, не хотела вас отвлекать, – повторилась Валерия. – Я знаю, что вы подружились с братом, когда он здесь лечился. – Она говорила тихо и грустно, как будто не хотела, чтоб нас кто-то услышал. – Только поэтому я решилась к вам обратиться.
– Что-то с Тимом? – мне не нравилось что она здесь: в моем парке, в моей части парка, в моем мире. Мне не нравилось, что она без Тима. Зачем она пришла?
– К сожалению, да, – Лера отвела взгляд. – Какие красивые у вас цветы.
– Что с ним? – она мне не нравилась.
– Я привезла его вчера вечером, – вздохнула она. – Вы не знали?
– Нет.
– Он сейчас в палате индивидуальной терапии. Он говорил, что вы его предупреждали о зависимости, поверьте, я не хотела…
– Нет, как раз вы и хотели, – перебила я. – Тим вам в рот заглядывает, все для вас готов сделать, а вы этим пользуетесь. Думаете, я поверила, что все это было его замыслом? Ему всего тринадцать лет! Господи! Да он все сделает, если правильно ему преподнести, еще и поверит, что сам придумал!
– Диана, ему не всего тринадцать лет, ему уже тринадцать лет, – Валерия, казалось, была готова к моим нападкам, – и вы много не знаете.
– Может, я многое и не знаю, но я знаю, что вы не должны были допустить этой ситуации.
– Поймите, человеческие отношения сложнее понятия «хороший парень, с которым можно поболтать обо всем», – мне казалось, что я вижу другую Леру. Именно тогда я поняла: жизнь Тима, прописана его сестрой, ее стремлениями и желаниями. – Я знаю, что брат вам доверял.
– Почему вы говорите в прошедшем времени? Валерия, вы его уже похоронили? Он уже отработал свою роль? – я чувствовала собственное бессилие, и это злило меня.
– Не придирайтесь, Диана, я – не враг, – несмотря на её дружелюбный тон, было ясно: каждая останется при своем. – Брат вам доверяет. Надеюсь, вы поможете ему, хотя это будет трудно. Он не управляем.
– Видимо, трудный возраст, – ехидно заметила я.
– Знаете, и это тоже, – Лера была невозмутима. – Постарайтесь, Диана, мне кажется, это будет полезным и для вас. Вы же ждали его возвращения, не так ли? – я потеряла дар речи. Девушка неспешно развернулась и собралась уходить, но тут ее внимание привлек недавно распустившийся цветок садовой ромашки. Девушка без промедления сорвала его, – прекрасные цветы. Диана, вы умеете ухаживать, – не оборачиваясь, сказала Лера и покинула меня.
Что это было? Может, мне напекло голову, и все привиделось? Я посмотрела на сломленный стебель – нет, не привиделось.
Если Тима поместили в палату индивидуальной терапии, то дело плохо. Надо найти Макса и попытаться попасть к Тиму. Да, без Макса меня к нему пропустят. Надо понять, что значит «не управляем»: если просто не хочет лечиться, это одно, если же не понимает, что происходит, это хуже. Все эти мысли сменялись в моей голове, пока я лихорадочно собирала инвентарь и бежала с тележкой на участок Артура – единственного оставшегося садовода-любителя.
– У меня срочные дела, тебе придется какое-то время ухаживать за всем парком, – выпалила я, подбежав к Артуру. Мужчина ошарашено смотрел на меня. В среде пациентов я считалась немой, и удивление Артура было объяснимо.
– Какое-то время – это сколько? – он был озадачен и моим внезапным исцелением, и тем, что теперь надо как-то справляться с возросшим объемом работ.
– Не знаю, – мое дыхание сбилось от бега, я чувствовала, что лицо мое стало липким и блестящим, майка промокла подмышками, но мне было плевать. Я уже летела в сторону домика, где содержались пациенты в одиночных палатах. – Не знаешь, где найти Макса?
– Макса? Так он же на море, – задумчиво произнес Артур. Похоже, сегодняшний день своими странностями перекрыл размеренность всех предыдущих месяцев.
– Черт, – я немного притормозила, но данность надо принимать. Я забыла про этот отпуск Макса, а что хуже: я забыла про отпуск нашего дока. Раз дока нет, то Тим попал к другому врачу.
К доктору Маргарет Ким (странное имя для кореянки, но да, данность надо принимать) требовался особый подход. Был бы рядом Макс, я бы с ней и не связывалась, но в его отсутствие надо решать проблему. Сбавив шаг и убедившись, что Артур меня не видит, я осторожно сорвала букет белоснежных пионов, к которым Артур питал особую нежность. Сезон этих красавцев уже заканчивался, но моему напарнику удавалось сохранить последний куст путем ухищрений с тенистым навесом и благодаря кропотливому уходу. Прости меня, Артур!
Я предполагала, что Марго была в домике для пациентов индивидуальной терапии. Мне очень хотелось ворваться в вестибюль, пробежать по знакомому коридору и увидеть Тима, но не сейчас. Небрежно перебирая пионы, я считала секунды в тени, примостившись на ступеньках у входа в дом. Я уже начала волноваться, что Марго никогда не выйдет. Сдержаться мне помогло только то, что близился обед. А Маргарет Ким никогда не опаздывает. Ровно за десять минут до обеда (именно столько Марго требовалось, чтобы пройти от домика до столовой, вымыть руки и занять любимый столик у окна) появилась доктор Ким. Я сделала вид, что не вижу ее.
– Диана, что ты тут делаешь? – она не могла пропустить меня. Я улыбнулась самой очаровательной улыбкой. Отрепетированным движением я неловко собрала цветы в букет, затем рассыпала, неспешно собрала, и протянула букет женщине.
– Это мне? – Марго растерялась. Будучи довольно привлекательной женщиной, Маргарет Ким не была замужем. Были в ее жизни кавалеры, куда без них, но всех Марго держала на поводке, получая то, что хотела. А хотела одинокая женщина немного: квартиру, машину, небольшой домик на побережье, и отдых на дорогих курортах. Многих мужчин это устраивало: никаких посягательств на их жизнь, просто приятная умная женщина. Отношения без обязательств. К сорока пяти годам у Марго было все и даже больше. В связи с чем, доктор Ким решила, что теперь, пожалуй, хватит. И… полностью изменила свои пристрастия. Нет, женщины всегда ее привлекали больше, нежели мужчины. Она горячо приветствовала желание партнера о сексе втроем, но действовала осторожно. Нужно было поддерживать имидж. Теперь же ее ничего не сдерживало. Вроде бы, в наше время никого ничем не удивишь. Встречайся себе с какой-нибудь красоткой, да живи спокойно, но доктор Ким изменила и свое отношение к отношениям.
Я не знаю достоверно всех ее любовниц, но длительно она ни с кем не встречалась. Не было тех, кто долго мог выносить бесконечные истерики на почве ревности. В такие моменты доктор Ким теряла хладнокровие и была отличным кандидатом на лечение у своих коллег. После расставания она вычеркивала предательницу (даже если никаких поводов для ревности не было, все равно – предательницу) из своей жизни и находила утешение с очередной пассией.
При этом, мужчин, к которым она ранее испытывала пусть не любовь, но хотя бы уважение, Маргарет возненавидела. Все мужчины были виноваты в ее неудачах. Она отдала лучшие годы жизни им, а теперь не нужна молодым красавицам. С коллегами она старалась сдерживаться и общаться ровно, но ее пациенты получали сполна. Степень ненависти к мужчинам была обратно пропорциональна удаче в личной жизни. Пока она счастлива – пациенты могли спать спокойно. На сегодняшний день Маргарет Ким была в состоянии отчаяния из-за недавнего разрыва с очаровательной студенткой, проходившей у нее практику.
Откуда я все это знаю? Марго была замещающим врачом, то есть если мой доктор уезжал на конференцию, обучение, отпуск, то ей полагалось вести подопечных дока. Я очень быстро поняла, что нравлюсь Марго. Учитывая, что мне было все равно, я принимала ее ухаживания спокойно. Кроме того, это давало мне некоторые бонусы в виде посещений библиотеки для персонала, обеда за любым столиком, прогулки в ночное время по парку. Конечно, с доктором Ким. В свою очередь, Марго тоже быстро поняла, что полноценных отношений нам с ней не выстроить, потому что ей хотелось любви, а мне – нет. Тем не менее, это не мешало нам подружиться. Моими бонусами для Марго были – готовность выслушать и молчание.
– Это так неожиданно, – Маргарет улыбнулась. – Только ты немного перепутала, дорогая. День рождения у меня через месяц, но число ты помнишь правильно. Мне все равно очень приятно, – женщина погладила меня по волосам. Я неподдельно смутилась: получилось все так просто, что даже неприлично. – Если хочешь, прогуляемся сегодня после ужина, мне привезли отличный кофе из Танзании, можем попробовать, – предложила Марго.
Я кивнула в знак согласия. Маргарет кинула взгляд на часы, она потратила на меня уже три минуты, а это нарушало ее график.
– Надо спешить, скоро обед начнется, – женщина посмотрела на букет. – Я заберу эту красоту после обеда, не могла бы ты поставить цветы в вазу?
Конечно, я могла бы, именно этого я и добивалась. Идти с цветами в столовую – это не в правилах доктор Ким. Порядок должен быть во всем, а цветы, животные и большинство мужчин не совместимы с едой.
Маргарет протянула мне ключ от кабинета и букет. Я, кивнув, не спеша начала подниматься по лестнице. Только не бежать!
Почувствовав свободу, лишь когда за мной захлопнулась дверь, я кинулась по коридору к кабинету врачей. Так как доктор Ким и мой лечащий врач были взаимозаменяемы, то в этом домике кабинет был у них общий. Пост охраны располагался в другом крыле рядом с палатами больных, что понятно: в кабинетах врачей здесь ничем не разживешься. Меня никто не видел. Попав в кабинет, я быстро нашла вазу, сбегала в туалетную комнату за водой и поставила цветы на стол доктора Ким. Поверхностная часть миссии была выполнена.
Я аккуратно просмотрела лежащие на столе документы. Включать компьютер смысла не было, так как я не знала пароль, но бумажки на столе тоже могли помочь. На одной из них сбивчивым почерком было написано: «№3, Тим/Диана. Циклотимия. Героин». Предпоследнее слово меня озадачило, а мое имя – удивило. Больше ничего интересного на столе я не нашла.
Было душно и темно, я отодвинула тяжелую портьеру и приоткрыла окно в режим форточки, хотелось света и прохлады, но вместо этого жаркий воздух ворвался в комнату. Я осмотрела идеальную лужайку перед домиком и отметила, что кусты роз сильно разрослись. Ещё раз проверив, что все лежит на своих местах, я покинула кабинет.
Охраннику на посту было скучно, поэтому он оживился, увидев меня. Я знала этого общительного старичка. Просто удивительно, как при весьма активной жизненной позиции, этот человек мог работать в столь скучном месте. У него было семь внуков, три бывшие жены и одна нынешняя (все чудесно общались между собой и отдыхали вместе), четверо детей, два велосипеда (рабочий и маунтинбайк) и море энергии, которую он расходовал на велопоходы с внуками и младшим сыном, который был одного возраста с внуками.
Я улыбнулась охраннику, этого было достаточно, чтобы он принялся рассказывать о своих сорванцах, недавней рыбалке и жене-хозяйке. Пропуская через себя поток информации, я лениво прогуливалась по коридору. Естественно, что палаты были защищены массивными железными дверьми, в каждой имелось небольшое отверстие-окошко, но они тоже были закрыты на железный засов. Над окошками висели таблички с надписями: «№1, №2, №3, №4…» Я, наверное, слишком резко, развернулась к палате номер три, поняв, что означает запись на бумажке: «№3, Тим/Диана».
К счастью, охранник решил, что мой интерес вызван забавной выходкой младшей внучки, разрисовавшей его футболку в розовый горошек. Он еще раз повторил мне эту историю, я как бы невзначай облокотилась на дверь палаты номер три. Далее я действовала по своему плану. Я указала рукой в сторону коридора и изобразила тревожное выражение лица.
– Что там? – старичок высунулся из-за своего стола и посмотрел в направлении моей руки. – Ты увидела кого-то?
Я кивнула.
– Странно, кому тут быть? – заворчал охранник. – Пойду посмотрю, оставайся тут, – он взял связку ключей, и направился в коридор.
Едва он скрылся, я открыла засов на окошке и заглянула в палату. Тим сидел на полу под окном. За прошедший месяц он сильно изменился: бледная кожа, изможденный вид, светлый ёжик волос и худоба делали его старше.
– Тим, – тихонько позвала я. Он открыл глаза. Улыбнулся.
– Привет, Ди. Я ждал тебя.
– А я тебя – нет.
– Жаль, – он поднялся и подошел ко мне. Кожа на лице была не просто бледная, а серая.
– Я рада тебя видеть, – слезы потекли у меня из глаз, – но не таким.
– Перестань. Я же говорил тебе: все по плану.
– К черту ваш план, точнее план твоей сестры. Она использует тебя, – я злилась на него, на Валерию, на себя, на весь мир.
– Не говори так, а то мы поругаемся, – он перестал улыбаться.
В коридоре послышались шаги охранника.
– Я не могу говорить с тобой, – заспешила я. – Отсюда можно выйти, если хорошо себя вести. Я постараюсь поговорить с доктором Ким.
– Она странная, да?
– Есть свои особенности. Держись, – я захлопнула засов на окошке, а через секунду появился охранник.
– Ты чего ревешь? – старичок подошел ко мне. – Испугалась, что ли?
Я закивала.
– Никого там нет, – он махнул в сторону коридора. – Тебе показалось.
Слезы продолжали течь по щекам. Я протянула ключ доктора Ким охраннику.
– Я отдам хозяйке, а ты беги на обед, – охранник вернулся на свое место и зашуршал пакетиками, доставая бесконечное количество коробочек с обедом. Не смотря на наличие столовой, его супруга предпочитала кормить благоверного своей стряпней.
После моего ухода, уплетая бутерброд с домашней ветчиной, охранник вывел на монитор запись последних тридцати минут. Даже в таком почтенном возрасте оставался старым солдатом с привычками, сформировавшимися за долгие годы. В какой-то момент он перестал жевать, черты лица заострились, он усмехнулся, остановил воспроизведение и задумчиво откинулся на кресле. Конечно, всего этого я знать не могла, но чувство тревоги нарастало в глубине души: необходимо что-то предпринять для скорейшего освобождения Тима.
До вечера доктор Ким была занята, и я вернулась в парк помочь Артуру. Я помахала ему рукой, но мужчина не отреагировал на мое появление, а я не обратила внимания на его безразличие, мне было о чем подумать. Долго возиться в парке было немыслимо из-за набравшей свою силу полуденной жары. Время обеда подходило к концу. В жилом блоке я приняла душ и поднялась в свою комнату, чтобы передохнуть и отточить в голове все детали созревшего плана.
Проснулась я в начале шестого от громкого стука. Плохо соображая спросонья, я открыла дверь. На пороге стоял директор.
– Диана, вы должны пройти со мной, – его тон был холодно-официальным.
Я терялась в догадках, что заставило директора подняться ко мне лично. Быстро натянув шлепанцы, я проследовала за ним. Чем ближе мы подходили к домику для пациентов индивидуальной терапии, тем сильнее сжималось мое сердце. Около домика стояли машины полиции и скорой помощи, в вестибюле сидел охранник с одним из служителей закона и что-то тихо ему рассказывал, полицейский кивал и делал пометки в блокноте. Директор подвел меня к креслу в дальнем конце вестибюля и сказал, чтобы я сидела здесь, а сам прошел в часть, где располагались кабинеты врачей. Было не слышно, о чем говорит охранник, и это меня раздражало.
Спустя минут двадцать из коридора появились двое: Артур и еще один полицейский. Руки Артура были в наручниках, на лице полное безразличие и отрешенность. На белой рубашке в районе груди и воротника виднелись следы бурой краски. Видимо, его застали за работой. Проходя мимо меня, Артур улыбнулся:
– Придется тебе одной за парком присматривать, – я никогда не видела, как он улыбается. Улыбка красила его мужественное лицо. Полицейский подтолкнул Артура, и они вышли из домика. Из коридора послышался шорох шагов, появились два человека в жилетах с надписью «Полиция». Они несли носилки, на которых лежал длинный черный мешок. Следом за ними шел незнакомый мне врач в белом халате, директор и полицейский. Вся процессия вышла из домика, но вскоре директор и полицейский вернулись.
– Диана, – обратился ко мне директор, – расскажи нам, пожалуйста, когда ты в последний раз видела доктора Ким, Артура, и что ты делала сегодня днем в кабинете Маргарет.
Я удивленно посмотрела на директора, изобразила, что пишу, давая понять, что я могу написать.
– Диана, – он вздохнул и присел на поручень кресла рядом со мной, – давай говорить правду, это в интересах всех, поверь. Может быть, ты поможешь Артуру. Ты же хочешь помочь Артуру? И не надо скрывать, что ты можешь говорить. Всем будет проще, если ты будешь честна.
Я рассказала все, что знала о сегодняшнем дне за исключением разговора с Тимом. Однако и это уже было известно полицейским из записи на посту охраны. Пришлось выложить все начистоту. Впрочем, криминала в моем утаивании не было, ведь всем известно, что говорить с пациентами спецблока нельзя.
– А кто такая Валерия? – уточнил полицейский.
