Шатун

Неделю спустя, когда прошли новогодние выходные, у основной массы людей всё встало на свои места, все вышли на работу, и Василий Игнатович был в том числе. После того случая во время первых трёх дней нового года оставшиеся выходные прошли спокойно, но, по крайней мере, его помощь не понадобилась, так как в основном, кроме хулиганских выходок, ничего серьёзного не случилось. Выйдя на работу, старший оперуполномоченный занимался в основном бумажной волокитой. С Ольгой вскоре после того, как он позвонил и извинился перед дочерью, они так же наладили общий язык, и всё встало, как и прежде на свои места. На работе с Леонидом, Антоном и Олегом им приходилось временами пересекаться, но только в основном за обедом, не считая, конечно, Леонида, который периодически забегал в кабинет к Василию Игнатовичу, и они за чашечкой чая вели различные беседы. В один из таких дней, во время очередного чаепития, Василию Игнатовичу раздался звонок на мобильный.

– Сейчас Лёнь, подожди минуту, я отвечу на звонок.

– Конечно, конечно.

– Алло, слушаю. Здравствуйте, Григорий Александрович, рад слышать.

Поговорив минуты три, Василий Игнатович закончил разговор. На его лице сияла улыбка, и Леонид не мог этого не заметить.

– Видимо, какая-то хорошая новость? Раз слова собеседника заставили вас сиять.

– Да, Лёнь, новость действительно хорошая. Любовь перевели в отделение интенсивной терапии, и её можно навестить.

– Это отличная новость! Но я смотрю, вам всё не успокоиться? Дело ведь уже закрыто. Да, мы, все кто вёл это дело, очень рады тому, что она всё-таки пришла в сознание, но нашему руководству вряд ли понравится, если вдруг снова возобновлять это дело.

– Лёнь, а тебе не интересно всё-таки узнать, что же повлияло на то, что она чуть не погибла, ведь кто-то вынудил её покинуть дом и в итоге скрыться в лесу. Думаю завтра навестить её.

Любе становилось легче, чувствовать себя она начинала всё лучше и лучше, и в итоге доктора вместе с Григорием Александровичем приняли решение перевести её в отделение интенсивной терапии. Спустя полторы недели её мышцы уже немного набрались сил и пребывали в тонусе, что позволяло ей уже понемногу передвигаться с помощью ходунков. Слабость в ногах ещё была посильнее, чем в руках, но врачи уверяли в том, что за столь короткий срок это в любом случае очень хороший результат, и что после подключения лечебной физкультуры вскоре она и вовсе сможет передвигаться самостоятельно. Светлана находилась всё время рядом с ней и временами они уже, как и прежде, начинали друг с другом спорить, но только всё обходилось без упрёков и скандалов. Со временем они почувствовали, что отношение у них друг к другу всё же изменилось, и в первую очередь они научились слышать друг друга.

Около недели назад Любина мама приехала к ней с приятными новостями о том, что они с Вовой вновь встретились и даже умудрились прогуляться по некоторым достопримечательностям Пскова, которые они совсем недавно посещали вместе. Как же ей хотелось вернуться в то время, она так мечтала погрузиться в те волшебные моменты и сделать так, чтобы того, что произошло, позже не случилось, но, к сожалению, прошлого не вернёшь. А что больше всего поразило Любу, так это то, что мама пришла не с пустыми руками, а принесла письмо. Да, самое настоящее письмо от Вовы, от мужчины, которого она любила, а он отвечал ей взаимностью, эти моменты и осознание того, что её любят, так согревали душу, что это позволяло ей целеустремленно двигаться вперёд для того, чтобы поскорее встать на ноги. А что самое главное, что изменилось за эти полторы недели – так это перевод в отделение, где будет возможность для посещения её не только мамы, но и остальных родственников и близких ей людей. Так что каждый раз, когда Люба доставала письмо, то, читая его, надеялась на скорейшую встречу с Вовой, как, впрочем, и сейчас, пока мама не явилась к ней, она достала конверт и, вынув письмо, раскрыла его и принялась читать.

“Родная моя Любовь, в написании писем я не силён, но всё же решился на этот шаг, так как пока ты не можешь быть на связи, я всё-таки решил таким способом показать и рассказать, насколько мне тебя не хватает. В первую очередь я хочу попросить прощения за то, что не уберёг тебя и подверг такой опасности. Мне и вправду очень, очень жаль, что такие события произошли, но, оглядываясь назад, я в первую очередь понимал, что без тебя мне уже не будет жизни, и я очень благодарен богу за то, что он позволил начать вновь осознавать то, что ты жива. Я не находил себе места, не мог спать и есть, пока ты блуждала в лесу, и в эти моменты я ненавидел себя, да и до сих пор не могу немного успокоиться, что всё же допустил такое. Для меня, как и для большинства, из тех, кто принимал участие в поисках, твоё исчезновение было полнейшей загадкой, которую до сих пор так и не удалось, к сожалению, разгадать, но это уже не важно, главное, что всё это уже позади, и ты скоро поправишься. Не знаю правда, захочешь ли ты меня видеть после всего, и если всё-таки нет, то я пойму, а если да, то я буду самым счастливым человеком на свете, родная, и буду ждать нашей встречи с нетерпением. У тебя замечательная мама, мне посчастливилось встретить и познакомиться с ней, что тоже оказалось как раз кстати, так как это позволило во время твоего пробуждения поддерживать нам с тобой некую связь. Она не знает, но когда ещё ты была без сознания, я периодически подъезжал к больнице, для того чтобы осознавать твоё присутствие, возможно, это смешно или выглядит как сумасшествие, но, возможно, так и есть, и я сошёл с ума, снова повстречав тебя, так вот в один из дней я приметил женщину с очень схожими чертами лица, когда она выходила из больницы, она была расстроена, а я вышел из своего автомобиля и проследил за ней, она направлялась на автовокзал и села в один из автобусов, направляющихся в Санкт-Петербург. Я дождался, когда она сядет на своё место, и мне очень повезло, что она выбрала место у окна, оттуда я понял, что это точно твоя мама, сходство, конечно, не стопроцентное, но всё же есть. Я представляю, что бы она подумала, если бы увидела, что за ней следят, скорее, что я какой-нибудь маньяк… Она очень тебя любит, несмотря ни на что, так что я хочу тебя в этом заверить, тем более после нашего с ней знакомства и приятного общения я в этом убедился сполна. Родная, постоянно проезжая те места в Пскове, где мы останавливались и гуляли, я погружаюсь в эти прекрасные воспоминания, и от этого ещё безумней не хватает тебя. Люба, я очень скучаю, последнее время все эти часы без тебя тянутся как дни, а дни как недели. Если всё-таки ты захочешь увидеть меня, то сообщи, пожалуйста, когда у тебя будет возможность, каким-нибудь любым для тебя способом. Очень жду ответа. Родная моя, люблю тебя и с нетерпением жду встречи. Целую и крепко обнимаю. Вова.”

Люба, прочитав снова это письмо, немного недоумевала, ведь она не помнила этих событий, и ей всё никак не удавалось понять, почему Вова себя терроризирует таким способом. Люба не могла дождаться встречи с ним, несмотря на то, что им пару дней назад им удалось пообщаться по телефону, который предоставила ей мама, ведь её голос и произношение стали значительно лучше, но обсуждать по телефону и затрагивать эти темы они не стали, так как очень обрадовались просто слышать голоса друг друга, и она пообещала, что вскоре они обязательно встретятся, и она будет очень сильно ругаться на него, на что он с удовольствием согласился. А так же её мама планировала съездить домой, для того чтобы привести Алёшу на следующие выходные в Псков, после последнего разговора с бабушкой, а также с мамой, он настолько загорелся желанием увидеться с ними, что даже не смог себя сдержать и расплакался, бабушка с Любой подумали, что это была серьёзная ошибка, допущенная ими, так как лучше было бы просто бабушке приехать без предупреждения и забрать его с собой. Но эти мысли неспроста пришли к ним, изначально по предварительному плану они думали, что есть вероятность того, что Саша сможет привезти Алёшу, но после разговора с ним они не услышали ничего дельного и конкретного, кроме молчания с периодическим мычанием. Только получалось так, что бабушка могла выехать за ним только к следующим выходным, и поэтому они договорились именно с Алёшей о том, что ещё следует недельку подождать. Малыш с пониманием отнёсся к этому и согласился на такие условия.

Вова уже неделю не был в Пскове, некоторое время он уделял работе, а затем занимался домашними делами и время от времени тренировался, теперь жизнь стала немного проще, так как он практически каждый вечер созванивался с Светланой Сергеевной, во время разговора ему было интересно узнать, как она поживает, и нужна ли ей какая-либо помощь, а так же самое главное, что он хотел выяснить, так это то, как чувствует себя Люба. А пару дней назад днём у Вовы зазвонил телефон, на дисплее высветился номер Светланы Сергеевны, но когда он ответил, то не поверил своим ушам, это была Люба, его радости не было предела. В тот день их разговор продлился около 15 минут, и она сообщила ему о том, что вскоре её переводят в другое отделение, и она очень ждёт с ним встречи, на что Вова ответил, что и он очень ждёт встречи, а так же ему нужна будет от неё информация о том, когда это произойдёт, и что сразу, как только она будет готова, то он будет у неё. Так же неделю назад ему позвонил Василий Игнатович и рассказал о том, что Люба пришла в себя, на что Володя ответил ему, что он уже в курсе, и Василий Игнатович немного удивился, но Володя всё ему пояснил и рассказал как есть. Они приятно побеседовали в тот день, но старший оперуполномоченный не забыл спросить о том, вспомнил ли Вова о том, кто же был второй охотник, но Вова, к сожалению, так и не смог понять, где он его раньше видел.

Вову так же, как и Василия Игнатовича, волновал вопрос о том, что же произошло, он всё никак не мог решить эту задачу, и он так же считал, что Любе может угрожать опасность, и при первой же возможности хотел поговорить с Любой на эту тему, ведь велика вероятность того, что она боялась ему рассказать о чём-либо. Вова всё никак не мог выбросить у себя из головы ту реакцию на сообщение, которое пришло Любе, и которое она скрыла от него, накануне исчезновения.

На следующий день после разговора с Григорием Александровичем, старший оперуполномоченный сидел в рейсовом автобусе, который направлялся в Псков. Доктор пояснил ему, что опекает Любую её мама, у Василия Игнатовича был номер телефона Светланы Сергеевны, поэтому предварительно за день до этого, он ей позвонил, для того, что бы его приезд не оказался сюрпризом. Они мило побеседовали, после чего договорились о встрече.

Когда Светлане поступил звонок, Люба находилась на лечебной физкультуре, взглянув на экран своего смартфона, она увидела, кто ей звонит, и ответила.

– Алло.

– Алло, здравствуйте Светлана Сергеевна, это старший оперуполномоченный Василий Игнатович.

– Да, да, я вас узнала. Слушаю.

– Простите, что беспокою. Светлана Сергеевна, до меня дошли слухи о том, что Любу перевели из реанимации в отделение интенсивной терапии.

– Да, так и есть.

– Хорошо, как Вы и Люба поживаете? Как её состояние?

– Спасибо, Василий Игнатович, Любе уже значительно лучше, всё благодаря врачам. Конечно, до выписки ещё далековато нам, но всё же успех налицо.

– Это приятно осознавать, я очень рад, Светлана Сергеевна. Но я вам звоню предупредить о том, что я хочу вас завтра навестить.

– А для чего? Ведь дело закрыли, насколько мне было известно. И тем более Люба ничего не помнит об этих событиях.

– Я это знаю и понимаю. Светлана Сергеевна, видите ли, дело закрыто, но факт остаётся фактом, что в этом деле есть ещё некоторые несостыковки, в которых стоило бы разобраться, чтобы исключить возможные дальнейшие негативные обстоятельства. Поверьте, я желаю вам и вашей дочери только добра, в связи с чем стоило бы всё-таки поговорить, да и тем более, я уже настолько знаю вашу дочь, а она меня нет, и всё-таки стоило бы ей узнать и меня!

Василий Игнатович немного посмеялся на другом конце линии.

У Светланы этот полицейский во время их первой встречи вызвал только положительные эмоции, он был очень заботлив в тот день и очень поддержал её в тот тяжёлый период. А в данном разговоре он её и вовсе поразил, что даже после закрытия дела он всё-таки хочет разобраться в том, что всё-таки произошло.

– Да, Василий Игнатович, конечно, приезжайте, мы вас будем ждать. Когда вы планируете подъехать?

– Спасибо, Светлана Сергеевна, планирую завтра, примерно часов в 12, если, конечно, вам будет удобно?

– Да, конечно приезжайте, будем вас ждать.

– Хорошо, спасибо, Светлана Сергеевна. Тогда до завтра.

– До завтра, Василий Игнатович. До свидания.

– До свидания, Светлана Сергеевна.

На этом они закончили разговор, после чего Светлана принялась ждать Любу у кабинета ЛФК.

 Закончив все процедуры, связанные с лечебной физкультурой, Люба вышла из кабинета при помощи ходунков, на выходе её встретила мама, и они потихоньку направились в свою палату.

– Как всё прошло, доченька?

– Всё отлично, – ответила Люба, улыбаясь.

– Люба, мне тут кое-кто позвонил, помнишь, я тебе рассказывала про полицейского, который вёл дело о твоём исчезновении?

– Это который милый мужчина полицейский?

Светлана, смущённо немного покраснев, произнесла:

– Да, тот самый! Так вот, он завтра приезжает к нам, точнее, к тебе, для того чтобы задать тебе пару вопросов.

– Так ты ведь говорила, что дело закрыто.

– Да, мне так и было сказано, но его очень волнует твоя дальнейшая жизнь, и он очень хочет сделать так, что бы тебе ничего не угрожало.

– Ясно, мам, но мне непонятно, почему всё-таки всем настолько это интересно, ведь если бы мне что-то угрожало, то вряд ли я бы это скрывала от кого-либо и точно знала бы до приезда в Псков, что что-то не так. Да, я помню только, как Саша, выходя из зала суда, сказал мне, что он меня ненавидит, и я ему верю, но мне кажется, что он не способен на это. Люба немного помолчала, а затем продолжила

– А ты знаешь, мам, я всё-таки с удовольствием познакомлюсь с ним, ведь, как я понимаю, он был одним из тех, кто способствовал моим поискам, и хочется посмотреть на того человека, который меня спас.

– Да, ты права, доченька, вот завтра и посмотришь на него, – с улыбкой ответила Светлана.

– Ага! – ехидно улыбаясь, произнесла Люба, – а ты этого только и ждёшь?

– Да, так уж и жду.

 Светлана в этот момент показала Люба язык, и они вместе рассмеялись.

Прибыв в Псков на автовокзал, Василий Игнатович вышел из автобуса, поблагодарив водителя, и направился в сторону больницы. По пути он почему-то решил преподнести ей цветы, он сам недоумевал, почему ему пришла такая мысль, но всё же купил букет из пяти белых хризантем. Идя с небольшим, но пышным букетом, он подумал, что после всего пережитого этой девушке они не помешают. Зайдя в больницу и оставив верхнюю одежду в гардеробе, он надел бахилы и, подойдя к стойке информации, поинтересовался, где находится интересующее его отделение, администратор любезно объяснила, как туда пройти, Василий Игнатович поблагодарил её за это и направился на поиски. Поднявшись на определённый этаж, Василий Игнатович отыскал отделение, зайдя в него, он подошёл к посту медсестры и сказал сидящей там девушке, кого он разыскивает, она сказала ему номер палаты. Подойдя к двери, он остановился и прислушался, за ней слышно было множество женских голосов. Предварительно постучав в дверь, он её приоткрыл. В палате находилось четыре койки, три из них были заняты, а одна пустовала, хотя было видно, что на ней всё-таки кто-то размещён, рядом с койкой стоял стул, и полицейский сделал предварительный вывод, что, скорее всего, это место Светланы, которая сидит на нём во время того, как Люба находится на койке.

– Простите, девушки, за беспокойство, подскажите, пожалуйста, Васильева Любовь Фёдоровна здесь находится?

Девушки одна за другой начали отвечать, что она и мама вышли, то ли на массаж, то ли на физиотерапию, примерно пятнадцать минут назад, и что скоро они должны вернуться. Полицейский, поблагодарив их, закрыл дверь и прошёл к дивану, где, по-видимому, можно было выйти из палаты и посидеть, сменив обстановку, сев перед телевизором. Василий Игнатович присел с букетом в руках и принялся ждать возвращения Любы и Светланы Сергеевны с процедур.

Люба вышла из кабинета физиотерапии, Светлана, как и прежде, сопровождала её и ждала около каждого кабинета во время процедур. Вместе они направились в свою палату, в задачу Светланы входила поддержка Любы. Подойдя к палате, Люба не обратила абсолютно никакого внимания на мужчину с букетом хризантем, а Светлана, напротив, она узнала полицейского, с которым совсем недавно или уже давно, проводила время в этой же больнице, но только тогда, когда Любу ещё только обнаружили и провели операцию, а впоследствии она находилась в коме.

– Ой, добрый день, Василий Игнатович! – произнесла Светлана с небольшой долей волнения.

Полицейский поднялся с дивана и, подойдя к ним, произнёс:

– Здравствуйте, Светлана Сергеевна! И здравствуйте, Люба!

И в этот момент с улыбкой он протянул цветы в руки Светланы, добавив:

– А это небольшой букет для двух милых дам!

– Спасибо большое, очень приятно! – произнесли обе женщины.

– Люба, познакомься, это Василий Игнатович! – произнесла Светлана своей дочери.

– Очень приятно, много слышала о вас! – с улыбкой на лице произнесла Люба и протянула руку полицейскому. Тот слегка пожал её своей рукой, и они продолжили разговор.

– Любовь, и мне приятно познакомиться с вами, я, конечно же, уже успел изучить практически всю вашу жизнь за этот небольшой период, но всё ждал возможности поговорить с вами с глазу на глаз.

– Спасибо, и я с удовольствием уделю вам внимание!

– Спасибо. Светлана Сергеевна, прошу у вас прощения, но мне бы хотелось поговорить с Любой наедине, при всём уважении к вам.

– Да, да, конечно, и не извиняйтесь, ведь это ваша работа, – ответила Светлана, немного поколебавшись.

– Нет, нет, дело не в работе, воспринимайте меня просто как любопытного гостя, я ведь не при исполнении.

Они все улыбнулись, после чего Василий Игнатович с Любой прошли к комнате отдыха, а Светлана направилась в палату. Полицейский помог Любе присесть на диван и сам расположился рядом. Василий Игнатович был приятно удивлён Любиному преображению, ведь в единственный раз, когда он её видел, не считая фотографий, она совершенно была не похожа на себя, зверь изрядно потрудился для того, чтобы её трудно было узнать.

– Простите, Любовь, что потревожил вас!

– Нет, нет, что вы, я, наоборот, рада вас встретить и отблагодарить за моё спасение. Если бы не вы, то, получается, меня могло бы и не быть.

– Я, конечно же, польщён, но, к сожалению, вы ошибаетесь на мой счёт. Василий Игнатович улыбнулся и продолжил:

– Я просто оказался на нужном месте в нужное время, а спасла вас семейная пара, которая возвращалась домой с дачи домой, они поступили как истинные герои, и, кстати, по-моему, до сих пор интересуются вашим состоянием.

Люба была немного удивлена, такую версию она ещё не слышала, в связи с чем сидела с широко открытыми глазами, смотря на полицейского.

– Семейная пара?

– Да, они пенсионеры, но очень большие молодцы, буду с вами честен, если бы не они, то, боюсь, в таких погодных условиях, что были в те дни, ваши шансы на выживание приблизились бы к нулю. Но не будем об этом, главное, что мы сейчас с вами сидим и разговариваем, и вскоре вы вернётесь к привычной жизни.

– Спасибо, Василий Игнатович, а вы сможете мне дать данные этих людей? Люба немного погрустнела.

– Конечно, Любовь. Но сейчас не об этом. Меня интересует вот что. Любовь, вам вскоре придётся вернуться к повседневной жизни, и мне очень хочется, чтобы вашей жизни больше ничего не угрожало.

– А с чего вы взяли, что мне может что-то угрожать?

– Любовь, но вы ведь, наверно, понимаете, что люди просто так не убегают в лес с травмой головы посреди ночи! Грибы, мне кажется, вы точно не пошли собирать. Простите, не хочу вас обидеть. Но вам следует хорошенько подумать, я понимаю, что вы не помните ничего, что произошло здесь, или уже, может быть, что-то появилось?

– Нет, к сожалению, нет, в голове пусто, последнее – это то, что было до поездки, вплоть до вокзала и всё. Вы думаете, мне не интересно? Очень даже интересно, но я не понимаю и не помню. И у меня даже нет никаких предположений о том, что могло произойти. Простите, – голос у Любы был раздражённым, скорее от непонимания и от того, что она и не могла подумать о том, что ей действительно в таком случае могла угрожать опасность.

– Люба, вы не переживайте, прошу вас. Я для этого как раз и здесь, для того чтобы попытаться выяснить, всё, что возможно.

– А зачем вам это, дело ведь закрыто?

Василий Игнатович немного помолчал и, отвернувшись от неё, произнёс:

– У меня есть дочь, вы с ней практически ровесники, я её очень люблю, у неё так же, как и у вас, есть ребёнок, правда, дочь, – он немного улыбнулся и произнёс, – моя внучка. Я так их люблю и не могу представить, если, не дай бог, с дочерью что-то случится, и моя внучка останется одна. А у вас есть сын, да, у него так же есть и отец, но мама очень необходима детям, и никто никогда её не заменит. Так вот, скорее всего, это просто во мне говорит больше отец, чем полицейский, – сказав это, у Василия Игнатовича немного воспалились глаза, в тот момент, когда он вновь взглянул на неё. – Поэтому, Люба я попрошу вас об одном, давайте поможем друг другу разобраться в этом, чтобы ни у вас, ни у меня больше не оставалось никаких вопросов по этому делу.

Люба, помолчав около минуты, ответила:

– Хорошо, давайте попробуем.

Примерно через полтора часа Василий Игнатович возвращался на автобусе домой. Закончив беседу, он поблагодарил Любу и Светлану за предоставленную возможность и, пожелав скорейшего выздоровления, ушёл. Во время разговора они договорились с Любой о том, что они будут оставаться на связи, а так же он отметил несколько фактов, которые его заинтересовали, но он всё же не мог пока что их никак связать, хотя так получилось, что он сопоставил один момент с тем, что было сказано её мужем при посещении Петербурга. По поводу Вовы Василий Игнатович отметил, что Люба и Владимир влюблены друг в друга до безумия, но всё же неизвестно, что могло произойти в ту ночь между ними, так как есть слова только самого Владимира, но они не подтверждены пострадавшей. Первым в поле подозреваемых полицейский всё же оставил Сашу, мужа Любы, но его заинтересовало ещё кое-что, так получилось, что Люба и её муж рассказали кое-какие схожие события из их семейных будней, что так же заинтересовало Василия Игнатовича, и на второе место он поставил ещё одного человека, осталось только разработать правильную версию, а на третьем месте, как бы он ни хотел верить Владимиру, всё же он оставил его. Единственное, что было плохо во всём этом, так это то, что у него не было полномочий заниматься расследованием, так как дело было официально закрыто. В итоге весь обратный путь он размышлял над новой версией, а на работу он так и не явился, сказав, что у него кое-какие срочные семейные дела в Пскове, поэтому возвращался прямиком домой, к любимой жене.

Вова теперь каждый вечер ждал звонка от Любы, Светлана Сергеевна с удовольствием предоставляла им такую возможность. В итоге о встрече они договорились через неделю в пятницу, так как Люба надеялась на то, что её мама тем временем поедет за Алёшей, для того чтобы вернуться обратно вместе с ним, и тогда им никто не должен будет помешать, да и Любе хотелось ещё побольше набраться сил к их долгожданной встрече. В один из вечеров при их разговоре они затронули тему о Любиной встрече с полицейским.

– Здравствуй, родной! – произнесла Люба, позвонив Вове.

– Здравствуй, родная! Как ты?

– Я хорошо, с каждым днём всё лучше, на мой взгляд. Ведь сам себя не похвалишь, никто не похвалит, – смеясь, произнесла она.

– Это точно! Но я верю тебе, родная.

– А как ты поживаешь?

– Я в порядке, бывало и лучше, но теперь каждый день жду вечера в надежде услышать твой голос.

– Мммм, как приятно это осознавать, любимый. Ты не представляешь, насколько это греет мне душу. Я хотела у тебя спросить, ты знаешь такого человека, которого зовут Василий Игнатович?

Вова, немного помолчав, произнёс:

– Да, конечно, знаю, это полицейский, который вёл твоё дело. Мы с ним поддерживаем связь до сих пор, мне он нравится, очень дотошный и к своему делу относится профессионально. А когда ты с ним общалась?

– Сегодня, он знаком с моей мамой, они общались во время следственных мероприятий, и в итоге он позвонил ей вчера и договорился о встрече, вот как- то так. Мне он понравился, очень искренний человек, на мой взгляд, и я очень удивлена, что ему всё ещё интересно, что всё-таки произошло.