Шатун

– Алло, мам, привет.

– Да, сынок, ну что у тебя?

– Сегодня я, к сожалению, занят, но я думаю, что, может, нам вместе с тобой и Алёшей поехать туда, ведь дотуда ехать около трёх с половиной часов на авто, и если мы поедем пораньше, то в принципе часов в одиннадцать будем уже там и пока ты зайдёшь к Любе, я развлеку племянника.

– А ты прав, сынок, завтра ведь суббота, Алёше в садик не нужно. Да и ему будет полезно прокатиться, сменить обстановку.

– Вот и договорились, я заеду за вами в семь утра.

– Хорошо, сынок. До завтра.

– Пока, мам.

Сев за стол, Василий Игнатович после принятого душа приступил к еде. Его жена Ольга села напротив и не задавала никаких вопросов, она знала, что если он захочет, то обязательно всё расскажет, она была, как всегда, счастлива от того, что он снова дома. Внезапно зазвонил телефон, Василий Игнатович взглянул и ответил.

– Алло, да, Светлана Сергеевна, добрый день.

– Добрый день, Вы просили позвонить, когда я выясню дату и время прибытия.

– Да, я слушаю.

– Я приеду завтра примерно в районе одиннадцати утра.

– Отлично, а вы на электричке? Или на автобусе?

– Нет, меня привезёт мой сын на автомобиле.

– Вот и отлично, я просто хотел предложить встретить Вас. Вам сообщили место нахождения больницы?

– Да, спасибо. Участковый назвал мне адрес.

– Хорошо, тогда до завтра!

– До завтра, – произнесла Светлана, и на этом они закончили разговор.

Ольга пристально смотрела на своего мужа.

– Завтра мне нужно будет съездить ненадолго в Псков, – обратился он к Ольге.

– Конечно, ведь работа превыше всего, – немного обиженно произнесла она.

– Оль, ну не начинай, пожалуйста. Прости, но здесь очень важное дело, дорогая.

– Да ладно, поезжай, куда хочешь.

Василий Игнатович вытер рот салфеткой и, отодвинув стул, вышел из-за стола и направился к своей жене. Через несколько секунд он встал перед ней на колено и  произнёс:

– Прости, я очень люблю тебя, но здесь одной девочке причинили вред, и я должен выяснить, кто это сделал.

Ольга, немного потеплев, ответила:

– Хорошо, дорогой, и я тебя люблю. Ты сыт?

– Да, спасибо, всё было вкусно.

– Но тогда бегом в постель!

– Слушаюсь и повинуюсь! – с улыбкой ответил он и направился в спальню. Через несколько секунд он выглянул в дверной проём и спросил:

– Так я могу рассчитывать на то, что ты расскажешь мне сказку перед сном?

Та, поняв, на что намекает её муж, ответила:

– А ты хорошо себя вёл?

– Очень плохо!

– Тогда никакой сказки, негодник, лучше бы тебе спрятаться от меня! – сказав это с улыбкой на лице,  Ольга двинулась в сторону спальни.

Светлана проснулась в пять тридцать утра, вчера забрав Алёшу с садика, она сказала ему, что сегодня они поедут с дядей Потапом в небольшое путешествие, его радости не было предела, но он всё ещё не мог понять, почему всё-таки так долго нет мамы, но с каждым днём меньше задавал этот вопрос бабушке. Встав с постели, после того как прозвонил будильник, она направилась в ванную комнату, а затем вышла. После переместившись на кухню и проведя там около пятнадцати минут, она всё приготовила для полноценного завтрака. Алёша ещё спал, когда она вошла в его комнату, она тихо села на край его кровати и произнесла.

– Соня, а соня? Вставай!

На улице было темно, только в углу комнаты тусклым светом горел ночник. Погладила Алёшу по голове, тот начал ворочаться. И как же ей хотелось сказать ему о том, что они едут к его маме, но она не знала, какая картинка откроется перед ней в больнице, она была счастлива от того, что её дочь жива, но переживала за Алёшу, и тот момент, как он воспримет то, что его мама пострадала.

Алёша проснулся, бабушка произнесла:

– Вставай, родной! Скоро приедет Потап, а у нас остался всего час, чтобы позавтракать и собраться. Ты ведь не забыл о том, что нас ждёт небольшое путешествие?

– Нет, не забыл, – хриплым голосом спросонья произнёс он, – что у нас на завтрак сегодня?

– Манная каша!

– Манная? Урра, бабушка, я люблю манную кашу.

– Я это знаю, внучок. Давай вставай с постели и идём в ванную умываться. Примерно в шесть пятьдесят утра Светлане поступил звонок на мобильник.

– Мам, ну что, где вы?

– Мы уже одеваемся, через минут десять будем готовы. А ты чего не заходишь? Может, чашечку чая?

– Нет, мам ничего не хочу, давайте быстрее, жду вас.

– Хорошо, сынок.

Но она не успела договорить, так как он уже оборвал связь.

В семь сорок они втроём уже покинули город выехав на Киевское шоссе, ведущее в Псков. Алёша в детском кресле на заднем сидении снова погрузился во время движения в сон. Поэтому какую-то часть пути они все ехали в тишине. Светлана была рада, что Алёша смог уснуть, так как Потап приехал как обычно на взводе. В городе не было столько снега, а, выехав за город, Светлане показалось, что она погружается в какую-то сказку, ей столько пришлось пережить за эти дни, а сейчас осознание того, что она едет к дочери, немного приобретало другой оттенок вокруг.

Василий Игнатович проспал до семи утра, проснувшись, он увидел рядом с собой свою жену, она ещё спала и улыбалась во сне, он взглянул на часы. До Пскова требовалось примерно ехать полтора часа на автобусе. Личного транспорта у него не было, так как основные поездки приходилось делать по работе, а полиция предоставляла им транспорт. Но сегодня был выходной, поэтому поездка в Псков должна была осуществиться при помощи рейсового автобуса. Он заранее узнал расписание и понимал, что у него достаточно времени, чтобы привести себя в порядок. Чувствовал он себя прекрасно в это утро, ему удалось выспаться, вчера он впервые с момента произошедшего смог по-настоящему расслабиться, и его жена так же почувствовала это. Сходив в ванную, он принял душ, а выйдя, почувствовал приятный аромат жареной яичницы, которую, как он уже понял, приготовила Ольга, этот момент заставил его улыбнуться.

В девять утра Василий Игнатович попрощался с женой и вышел из дома в сторону автовокзала, автобус должен был подъехать без двадцати минут десять, а предварительно нужно было купить билет, поэтому он вышел пораньше. Ему нравились продолжительные поездки, так как была возможность хорошенько подумать, и часто именно в поездках он находил ответы на очень важные вопросы. Купив билет, он ещё минут пять подождал автобус, а когда объявили посадку, он зашёл в него и занял своё место.

Алёша проснулся около десяти  утра, он увидел, что они в пути и спросил у бабушки.

– Бабушка, а где мы?

Она не знала, сколько ещё оставалось ехать до Пскова, поэтому задала тот же вопрос Потапу.

– Ещё километров 100, дорога ужасная, – ответил тот немного раздражённым голосом. Шоссе хоть и было убрано от снега, но всё же колонна автомобилей, следующая в том же направлении, двигалась не спеша, так как некоторые водители осторожничали, что очень сильно раздражало Потапа.

– Бабушка я хочу в туалет!

– Потап, нам следует остановиться, передохнуть да и перекусить уже пора.

– Мама, начинается, но неужели не дотерпеть?

– Потап, но ты ведь сам предложил ехать всем вместе, так что извини, конечно, но мы едем с ребёнком, и следует о нём заботиться.

– Ладно, остановимся в ближайшем кафе или заправке.

Минут через пятнадцать они сделали остановку.

Проехав на автобусе примерно километров тридцать, Василию Игнатовичу поступил звонок. Это был молодой следователь из Пскова, которому досталось дело, связанное с найденным телом мужчины в лесу.

– Да, слушаю.

– Приветствую, Василий Игнатович, это Роман Витальевич.

– Приветствую, Ром, что у вас?

– В общем, пришли результаты от судмедэкспертов, они установили, что мужчина всё-таки погиб от удара, который нанёс ему медведь, так что на вашего человека у нас ничего нет.

– Ясно, а личность убитого установлена?

– Да, мы установили его личность, это Сорокин Валерий Леонидович, он местный, 1983 года рождения, после службы в армии остался здесь с матерью и устроился в местном лесничестве егерем, в 2009 году был арестован по подозрению в изнасиловании несовершеннолетней, в связи с чем отбывал срок в течение 6 лет в колонии общего режима. В 2014 освобождён досрочно, а далее работал, где получалось, но в основном подсобником либо грузчиком, иногда и на заготовке леса.

– Интересно, значит, лес он знал хорошо в этих окрестностях,

где его обнаружили?

– Видимо, да. Мы связались с его матерью, но она не в курсе, где он был, бывало и раньше, что он неделями не появлялся дома.

– Спасибо за информацию, – сказал Василий Игнатович.

– Не за что, так что нам делать с Владимиром? Ведь держать в камере мы его не можем дольше, чем до понедельника.

– Ну вот и пусть посидит до понедельника, передайте ему, пожалуйста, когда отпустите, чтобы он явился к нам в отделение, как прибудет домой.

– Хорошо, договорились. Тогда до связи.

– До связи, Рома, ещё раз спасибо.

– Пожалуйста, – на этом их разговор закончился. А Василий Игнатович снова стал наблюдать за картинкой из-за окна автобуса, углубившись в свои мысли.

В одиннадцать двадцать  Светлана, Потап и Алёша въехали в Псков. Потап заранее вбил в навигатор адрес больницы и следовал его указаниям. Псков был ему знаком, ведь он служил здесь в армии два года, перед тем как отправиться на дальнейшую службу во Владивосток. А Светлана во время поездки вспоминала, как она, Фёдор и Люба приезжали пару раз навещать его во время службы летом и прогуливались по набережной реки Великой, смотря на достопримечательности, тогда всё было иначе, она наслаждалась жизнью, рядом с ней было крепкое плечо её мужа и отца их прекрасных двоих детей, но с его уходом семья потеряла целостность, не стало этих семейных ужинов, когда они могли собраться вместе и насладиться совместно проведенным временем, рассказывая много различных интересных историй и шуток. Да, всё ушло вместе с ним. Выдохнув, Светлана постаралась отпустить эти мысли. Когда в конечном итоге навигатор привёл их к больнице, она, достав мобильник, позвонила тому полицейскому, который вёл дело Любы.

Приехав на автовокзал города Псков, до больницы Василий Игнатович решил прогуляться пешком, ведь до этого места было всего минут пятнадцать ходьбы. Примерно за полчаса до прибытия он связался с заведующим реанимационного отделения, где и находилась Люба. С ним они договорились о встрече, Василий Игнатович объяснил, что приедет её мать, и он так же хотел бы услышать о состоянии пациента из первых уст, доктор согласился без лишних разговоров и сказал, что ему потребуется минут сорок на то, чтобы добраться до больницы. Пройдя полпути, он услышал, как зазвонил мобильник, перед тем как ответить, он посмотрел на дисплей.

– Алло, здравствуйте, Светлана Сергеевна.

– Здравствуйте, мы уже у больницы.

– Это отличная новость, я как раз примерно минут через пять подойду. Давайте встретимся у входа.

– Хорошо, буду вас там ждать, – закончила разговор Светлана.

Подойдя к дверям больницы Светлана испытывала мандраж, она очень волновалась и не знала, что её ждёт за ними. Постояв немного, она оглянулась, к больнице приближался мужчина на вид лет пятидесяти пяти, среднего роста и крепкого телосложения. Подойдя ближе, он с ней заговорил.

– Светлана Сергеевна?

– Да, а Вы, стало быть, Василий Игнатович?

– Да, рад знакомству, – с улыбкой ответил он и продолжил, – Светлана Сергеевна, предлагаю для начала пройти в больницу и пообщаться с заведующим отделением, а затем хотел бы немного побеседовать с вами, если вы не против.

– Хорошо, я не против.

– Тогда пройдёмте, – и он открыл перед ней входную дверь, а Светлана, поблагодарив, его вошла в больницу.

Войдя внутрь, они оставили верхнюю одежду в гардеробе и, надев на ноги бахилы, отправились по лестнице на третий этаж. Подойдя к отделению реанимации, Василий Игнатович спросил у медсестры, где находится кабинет заведующего отделением, и на месте ли он. Она, показав, где находится кабинет, сообщила о том, что Григорий Александрович приехал минут десять назад и в данный момент находится у себя. Поблагодарив её за оказанную помощь, они направились к кабинету. Подойдя к нему, они обратили внимание на табличку, на ней было указано “Заведующий реанимационного отделения Филиппов Григорий Александрович”. Василий Игнатович постучал в дверь, из-за неё отозвался голос:

– Войдите!

Войдя в кабинет, доктор представился, в ответ они назвали свои имена, и все пожали друг другу руки, затем Григорий Александрович предложил им присесть и указал на стулья. Первой такую возможность полицейский предоставил Светлане Сергеевне, а затем присел и сам. Доктор обошёл стол, сел в своё кожаное кресло и, поставив руки, уперевшись локтями, приступил к диалогу.

– Может быть, кофе или чай? – произнёс доктор.

Светлана и Василий Игнатович одновременно отказались.

– В общем, – продолжил доктор, – начнём!

Потап сидел в своём автомобиле вместе с Алёшей, только сейчас он почему то осознал всю серьёзность ситуации, почему-то его охватил мандраж от осознания того, что его сестра лежит в реанимации, подключенная к аппарату жизнеобеспечения, и находится в бессознательном состоянии.

– Потап, я устал уже сидеть! – донёсся голос Алёши с заднего кресла. – Потап!

Потап будто очнулся от своих мыслей.

– Что ты говоришь?

– Я устал сидеть в машине!

– А, сейчас подожди немного, он вышел со своего внедорожника и, обойдя его, открыл пассажирскую дверь.

– Ну, тогда пойдём прогуляемся! – и Потап принялся освобождать Алёшу от ремней безопасности. Справившись с этим, он поднял своего племянника и, вытащив из машины, поставил на землю.

– Ну и куда пойдём? – спросил Потап.

– Я хочу на площадку!

Потап призадумался и оглядевшись, понял, что следует двигаться к жилым домам, так как во дворах чаще всего устанавливают детские площадки.

Григорий Александрович закончил свой рассказ, ничего нового он не рассказал, только вышло всё немного глубже. Например, он объяснил, что медикаментозная кома была необходимостью, так как большое количество рваных ран и ампутация безымянного пальца на правой ноге и мизинца до средней фаланги на левой руке принесли бы ей мучения от сильных болей, но прежде всего основным фактором был отёк мозга вследствие черепно-мозговой травмы, полученной, по-видимому, не один раз. Но вот сроки содержания ее в таком состоянии он точно не назвал, основываясь на том, что всё зависит от того, как организм Любы будет приходить в норму, но максимум продление этой процедуры возможно не более чем полтора месяца. Он так же поведал о том, что недавно их больница попала под одну из федеральных программ на государственном уровне, которая позволила обеспечить их новейшим оборудованием и привлечь новых профессиональных сотрудников, так что Любе оказывалась профессиональная помощь, и подключена она была как раз к такому оборудованию.

Слушая доктора, Светлана молчала, только на её щеках оставались следы от слёз, которые периодически скатывались из глаз. Закончив рассказ, доктор предложил ей пройти и взглянуть на её дочь, вообще это недопустимо, но так как она самый близкий родственник и приехала издалека, то он принял решение всё-таки допустить её к ней. Светлана, естественно, согласилась, для того чтобы пройти внутрь реанимационного отделения, ей пришлось снять обувь, ей выдали одноразовые тапочки, белый стерильный халат, маску и головной убор. Переодевшись, Светлана была очень взволнована и не могла сдерживать слёзы, они уже текли ручьём.

– Всё будет хорошо! – взяв её за руку, произнёс Василий Игнатович, – она в правильных руках.

Григорий Александрович и медсестра шли впереди и не спешили. Дойдя до палаты, в которой находилась Люба, они остановились, и врач произнёс:

– Вы, главное, не пугайтесь! Картинка, возможно, будет не из приятных.

– Я готова, – глубоко вздохнув, произнесла Светлана.

После того как Светлана произнесла эти слова, доктор открыл дверь в палату. Люба лежала на большой койке, закрыв глаза, её верхняя  половина тела была приподнята, ноги и руки вытянуты вдоль тела, голова была перебинтована, изо рта торчала трубка, через которую, видимо, поступал кислород в лёгкие, к рукам к правой и левой были присоединены какие-то датчики, из которых шли провода, а слева от кровати находился монитор с показаниями. Люба была бледная, её кожа имела бледно-сероватый оттенок, но это была она, её дочь, с которой они ещё неделю назад повздорили перед тем, как она уехала, а теперь вот она, лежит перед ней в таком состоянии. У Светланы закружилась голова, и она упёрлась рукой о стену. Врач подхватил её под другую руку и сказал чуть шёпотом:

– Всё, на сегодня хватит! – и помог ей выйти из палаты.

На выходе из отделения их встретил Василий Игнатович, увидев, что Светлану держит под руку Григорий Александрович, он подбежал к ним и помог дойти  до стула. Усадив Светлану на стул, медсестра принесла корвалол и стакан воды.

– Да, картинка не из лёгких, – произнёс доктор, – но вы должны понимать самое главное, что всё, что произошло с ней, уже далеко позади. И теперь нужно только время на то,  чтобы она выздоровела.

– Я это понимаю, – произнесла Светлана, не сдерживая слёз.

– Спасибо, Григорий Александрович, за то, что выделили время в ваш выходной день, – произнёс Василий Игнатович. – Мы, пожалуй,  пойдём потихоньку.

– Да не за что. В любом случае следовало пообщаться с Светланой Сергеевной, да и страховой полис, и история болезни тоже будет кстати. Так что, Светлана Сергеевна, спасибо вам за предоставленные документы и учтите, что всё теперь будет хорошо. Мы будем держать вас в курсе всех улучшений, приезжать часто не стоит, но как мы выведем её из такого состояния, то ей потребуется ваша забота.

– Вам спасибо большое за помощь, я вам очень благодарна, – произнесла Светлана.

На этом доктор покинул их, а Светлана, надев обувь и сняв предоставленные ей одноразовые вещи, под руку с Василием Игнатовичем начали спускаться вниз по лестнице. В какой-то момент он предложил ей уделить ему ещё немного внимания, посидев в кафе на первом этаже за чашечкой чая, Светлана не стала отказываться и, добравшись до него, они заняли свободный столик.

– Светлана Сергеевна, я понимаю, у вас выдалась тяжёлая неделя, и сегодня не лёгкий день. Поверьте, я понимаю вас, так как у меня тоже дочь немногим младше вашей.

Светлана молчала, ей и вправду было очень тяжело, корвалол понемногу помогал.

– У меня всё же есть пара вопросов, возможно, это позволит немного расставить некоторые точки.

Отпив немного чая с ароматом бергамота, Светлана произнесла:

– Да, я готова, задавайте.

– Для начала мне хотелось бы узнать о жизни Любы вкратце. Расскажите, какие у вас с ней отношения для начала.

– Отношения. Отношения у нас посредственные, если быть точнее, мне кажется, что я слишком строга и требовательна была к ней всегда, но вы ведь знаете самую главную ошибку родителей, когда мы хотим от детей того, чего сами не добились в своей молодости, не давая шанса выбрать самим. Вместо того, чтобы дать ей свободу действий, я старалась в большей степени дать ей совет или заставить сделать то, что я хотела, а не она сама. Поэтому я потеряла связь с ней в какой-то момент, и Люба больше общалась с папой, а когда его не стало, это, конечно, очень повлияло на нас всех. Семья будто бы развалилась. Я понимаю одно, что она всегда хочет помочь мне и всем нам, а я в ответ почему то только, что и делаю, так это вредничаю. Не знаю, видимо, такой склад характера, я вела себя как дурочка, последнее время мы только что и делали, так это вздорили, так же, как и перед последней её поездкой, – глаза Светланы вновь наполнились слезами.

– Так, а в чём была причина вашей последней ссоры?

– Да всё одно и тоже, ведь Люба развелась с мужем, а подавать на алименты так и не планировала, видите ли, она не хочет портить ему жизнь! А как же ей справиться с маленьким сыном? Я жила с её мужем, точнее, с ними вместе, так вот думаю, что от него вряд ли чего-то добьёшься.-

– Это интересно. А расскажите о ее замужестве, и что повлияло на их развод?

– Да в принципе и рассказывать нечего особо. Женились они шесть лет назад, до этого повстречались около года, жили поначалу какое-то время с нами, Фёдору Саша нравился, а мне как-то не очень, знаете, такой хитрый тип, немного скользкий, что ли. После замужества у них всё не получалось забеременеть, у Любы был выкидыш, но в какой-то момент им всё-таки удалось, и через год у них родился Алёша. В период беременности мой муж и я решили помочь им с  приобретением собственного жилья недалеко от Петербурга. Во время беременности Любы они обустроили квартиру и после рождения переехали сразу туда. Прожили там чуть более года и у нас случилось горе, у моего мужа обнаружили рак. С тех пор жизнь изменилась, честно признаюсь, я испугалась и не знала, что делать, просто уже опустила руки, а вот Люба нет, она сделала всё возможное, и только благодаря ей Фёдор прожил ещё чуть более года. Переехав к нам с Алёшей, она практически не отходила от него, искала и договаривалась с лучшими специалистами в этой сфере. Но я и все остальные настолько были поглощены своими страхами, что и не подумали о ней, о том, как ей тяжело видеть, как её отец уходит прямо на её глазах, и когда его не стало, то и она изменилась, было ощущение, что вместе с ним и ушла частичка её души, она не спала ночами, сидела на прописанных ей антидепрессантах. -

– Ну а как же её муж? Его поддержка?

Светлана немного усмехнулась.

– Муж не понял её стремления к этому, у него у самого не было отца, и его можно понять, он не знает, что это такое, к сожалению, но всё же его поведение было непонятным. Люба хотела, чтобы он тоже переехал к нам, ей от этого было бы легче всё перенести, но почему-то он пошёл на принцип и оставил её и нас со своими проблемами, хотя мы приняли его в свою семью, а Фёдор и вовсе как родного. Но когда его не стало, он всё же переехал к нам. Квартиру они решили сдавать, чтобы улучшить немного доходы, но мне кажется, что Люба просто не захотела покидать родной дом, где всё ещё веет присутствием папы, того человека, за чьим плечом она чувствовала опору и поддержку.

Василий Игнатович внимательно слушал её.

– И как им жилось с вами после ухода вашего мужа?

–Жилось не очень, Люба практически не спала ночами, для неё эта утрата стала чуть ли не роковой. Люба старалась наладить отношения ради сына, а он нет, постоянно вредничал, то это ему не так, то то не так. Через какое-то время стал злоупотреблять алкоголем, практически каждый день, от этого начались скандалы, и было ощущение, что и вправду жизнь разваливается по частям.

– А когда у Любы начался новый роман, и знаете ли вы человека, с которым он начался?

– Роман, – она немного улыбнулась, – не знаю, когда точно он начался, да, я была в курсе, я знаю лишь одно, что я начала вдруг неожиданно замечать в ней перемены, бессонные ночи со слезами на глазах начали пропадать, у неё появилась улыбка, которую я уже и не ожидала увидеть, всё как-то начало меняться и преображаться, и мне стало становиться легче от этого. Скандалов стало меньше, но всё из-за того, что просто Люба перестала обращать внимание на пьяного мужа, а весной он съехал. Дома настала тишина, Алёша тоже не плакал, лето было счастливым, а осенью они развелись. А всё, что касается мужчины, с которым у неё начался роман, я видела его всего один раз, и то издалека, а так в основном только слышала от Любы, я не могу судить, ведь мы не знакомы более тесно, но опять же я увидела её преображение, и вы не представляете, как мне это напомнило меня в молодости. Ведь я была замужем, когда повстречала Фёдора и так же была счастлива, что сделала выбор в пользу него, и мы прожили вместе тридцать шесть лет в мире и согласии. Так что я рада изменениям своей дочери.

– А скажите, пожалуйста, как вы считаете, её бывший муж мог подозревать её в изменах или выследить её, когда они были вместе?

– Вы знаете, я и представить не могла этого, пока вы не сказали об этом сейчас. Так вы у него сами не спрашивали?

– С ним связывались коллеги из Петербурга. У него алиби на момент пропажи Любы.

– Так, подождите, он ведь в этот же день поехал в Псков, чтобы связаться с вами и помочь в её поиске!

Василий Игнатович пристально смотрел на неё и не верил своим ушам, в его голове начали складываться кое-какие пазлы.

– Вы что, хотите сказать, что он всё-таки не связался с вами?

Он молча помотал головой в ответ.

Володя сел в автобус, заплатив деньги, которые оставались в его куртке и поехал домой. На душе было, с одной стороны, хорошо, а с другой – всё было как-то не так. В голове было много вопросов и желаний, которые пока что не было возможности исполнить. Но он был счастлив от того, что Люба была жива, это было самое главное, но причина её ухода из дома всё же тревожила его, и кто же тот второй охотник, и как же его лицо было ему знакомо.