скачать книгу бесплатно
– Это просто медицинский термин. Если кто-то мне очень не нравится, я могу сделать так, что он потеряет способность двигаться, если нужно – заодно видеть и слышать. На минуту, на час, на год – как пожелаю…
Разведчики поверили. Сразу. Не тот случай был, чтобы сомневаться. Тем более они видели, что эта же некрасивая (днём, кстати, она была куда страшнее, чем сейчас), но чем-то неуловимо привлекательная, даже влекущая (а так нередко бывает), женщина сотворила с целой группой чекистов. Он находился не дальше тридцати метров от центра событий и отчётливо помнил, что сначала нападавшие повалились на дорогу, а только потом появился автобус ОМОНа и в дело пошёл газ.
Вот, значит, в чём дело.
– Так какие у нас проблемы в таком случае? – спросил он.
– Такие, что они по нас будут стрелять из настоящего оружия со всех направлений. Наверху ночь. У них, скорее всего, есть инфракрасные прицелы и тепловизоры, у нас – нет. Плюс – подавляющий численный перевес. Потому выигрышная тактика – наносить удары по отдельным компактным группам, не имеющим зрительной связи с другими, и мгновенно исчезать. Работать буду я, вы – прикрывать тыл и фланги. Главное – не шуметь. Стрелять в крайнем случае и наверняка. Уловили?
– Так точно.
– Вот, значит, так и будем соображать. Наших наверху тринадцать человек, здесь мы с вами, полковник семнадцатый. Парализаторов у нас четыре. Думаю, справимся. Общая цель, если я правильно поняла, – обеспечить отход всех ваших. Когда последний уйдёт с завода – вы следом. А дальше мы сами.
– Не вижу смысла, – возразил Григорий. Если можем тихо уйти все – всем и уходить. Вам – чего зря рисковать? Это ж мы вас сюда вытащили, получается…
Всё правильно, он ведь бывший замначштаба бригады по разведке, мыслит тактическими категориями.
– Знаешь, друг, надо мной – сразу два полковника, наш и здешний. Они так решили – живым, из тех, кто пришёл, отсюда никто не должен уйти. Тут вам и политика, и психология, и боевая необходимость. Так что обсуждать мы ничего не будем. Замётано?
– Ну вам виднее, конечно, – согласился офицер. Тоже майор, наверное, судя по последней должности. Как и их консьерж. И Эдуард должен майором быть, раз комбат. Так она и спросила. Они подтвердили.
– Ну вот, а я подпоручик всего, но подчиняться всё равно придётся, вы уж извините. Вперёд!
Секонду в эти минуты было не слишком весело. Будто мало вчерашнего. Вернулся живым домой, собрался отдохнуть. Нет, пожалте бриться!
Высадив из машины Фёста со здешним майором и Людмилой, он сопроводил их до первого поста за оградой завода. Ничего подозрительного не заметил. Машины поставили на приличном удалении от объекта, по одной, на обычных стихийных парковках в междомовых проездах.
Герта разделила вверенный ей полувзвод на боевые тройки и приступила к тщательному изучению территории. Задача простейшая в небоевых условиях, когда «условный противник» несёт караульную службу чисто формально, настроенный максимум на то, что придётся крикнуть постороннему: «Стой, проход запрещён. Закрытая территория». Даже «Стой, стрелять буду!» или предупредительный в воздух – за пределами условий задачи. В серьёзность начинающегося никто не верил, а то и вообще о «событиях» пока ничего не знал, как большинство военнослужащих людей 24 октября семнадцатого или двадцать третьего октября же пятьдесят шестого[23 - День начала уличных демонстраций в Будапеште, очень быстро переросших в полноценную войну, по европейским меркам.]. Роковой какой-то месяц октябрь в истории ХХ века, если вспомнить, что «парламентское противостояние» девяносто третьего и стрельба по «Белому дому» случились третьего-четвёртого, да и «Карибский кризис» шестьдесят второго тоже в конце пресловутого «десятого месяца».
Хворостов просто собрал некоторое число своих людей по особому сигналу и велел обеспечивать безопасность какой-то важной «деловой встречи». Ничего больше.
Девушкам пришлось снять туфельки, на ком они были, и переобуться в кроссовки и кеды. Проникнув на территорию через ту же дырку в заборе, они оказались фактически внутри «боевых порядков» заводчан. Сам этот лаз по непонятной причине не контролировался. Очень может быть, что Борис Иванович повёл Фёста с Людмилой так, чтобы и те из «своих», кому не положено, не видели участников этой «тайной вечери».
«Диверсантки» без труда вскрыли систему охраны бывшего завода или не завода как такового, а места дислокации той организации, которая пригласила Фёста для знакомства и переговоров. Парные посты людей в черной форме охранников с крупными эмблемами на рукавах располагались наподобие КПП у входа в административное здание, на переходе из него в бывший сборочный цех и перед вестибюлем, из которого начиналась лестница в подвальные помещения. Тот корпус, что им был нужен, и прилегающие подъездные пути снаружи контролировали всего восемь одиночных патрулей. Причём вполне условно. Более-менее «охранялись» только двое ворот, одни для узкоколейки, вторые автомобильные, пространство между соседними зданиями и сквер с клумбами, скамейками, местами для курения и остатками давней «Доски почёта». Наверное, люди знали, что делали. К зданию, где помещался «штаб», случайный человек не подойдёт, а расширять «зону особого внимания» до нескольких сотен плотно застроенных гектаров не было никакого смысла.
Единственное, что стоило бы поставить на вид «принимающей стороне», – отсутствие в составе патрулей нескольких хороших собак. На это, очевидно, имелись какие-то свои причины. Но без четвероногих друзей шансов у охранников не было.
Когда поступил приказ Фёста «организовать демонстрацию», Герта велела Глазуновой взять четырёх девочек и «сделать красиво». За несколько минут пятеро парней, нёсших службу у входа в контору одного из цехов и внутри неё, перешли в горизонтальное положение, с защёлкнутыми за спиной пластиковыми наручниками и заклеенными ртами. «Печенегов» так и учили – чтоб никто крикнуть не успел и ничего из железного, вроде оружия, с шумом не падало. И всё.
С внешних постов охрану сопроводили внутрь и разместили поблизости от спуска в подвалы. Допрашивать кого-то из них самостоятельно Секонд не видел смысла и отправил большую часть пленных к Фёсту, на его усмотрение и для подкрепления «дипломатического статуса».
Темникову и шестерых оставшихся с ним девушек Секонд распределил по постам внешнего оцепления, только наметил позиции пограмотнее, чем здешний карнач.
Сам с Гертой устроился у окна подъезда на втором этаже. Хорошая видимость, слышимость, тыл, прикрытый растяжкой, остроумно пристроенной на единственной двери, ведущей с лестницы в глубь здания, к переходу в слишком большой, чтобы взять его под надёжный контроль, цех.
Для них с валькирией, на случай чего, имелись три выхода в разные стороны, которые незаметно не перекроешь. Нормальная, в общем, позиция. В отличие от чоповцев, он очень даже хорошо представлял, что самое худшее может произойти в любой момент. Не произойдёт – значит, это нежданный бонус. Ему было даже интересно – сумели их выследить те ребята, что чуть не прихватили Вяземскую с Журналистом, а потом устроили чересчур шумный перформанс[24 - Перфо?рманс (перфо?манс) – от англ. performance (представление), вид художественного творчества, объединяющий театр с изобразительным искусством, предполагающий активное зрительское участие (соучастие).] перед президентской дачей, или же нет?
По всему выходит, что должны бы, если аппаратура у них сейчас не уступает той, что использовалась два года назад. Ну и мы за это время кое-чему научились.
Он вполне самостоятельно принял то же решение, что и Фёст с Вяземской. Действовать без шума, не оставить ни одного живого свидетеля и «организованно отойти на заранее подготовленные позиции». Проще говоря, как выражался вор в одном старом фильме[25 - «Праздник святого Йоргена». Мосфильм, 1930 г.]: «В нашей профессии главное – вовремя смыться».
Так что он испытал даже облегчение, когда Герта, вернувшись с обхода постов, сообщила, что обнаружено несколько групп, каждая минимум по десять человек, с разных направлений подтягивающихся к периметру. Не слишком мощные и избирательные детекторы, имевшиеся в блок-универсалах, всё же выявили и несколько автомобилей, двигающихся и остановившихся «нестандартно». По всему, на них и прибыли группы захвата. А то и уничтожения.
– Уважают, значит, – не пожалел Секонд нескольких лишних секунд, чтобы сообщить свой вывод валькирии.
– Так точно, шеф, – коротко ответила та. Это Герта только что придумала такое обращение, чтобы не путаться в титуловании аналогов. Но, однако, отметил Ляхов, для Витгефт именно Фёст – «командир», а он – всего лишь «шеф».
– Пусть делают, что наметили, – сказал он. – Я оттягиваю девчат в здание, ты оставайся снаружи, придётся тебе одной «внешнее кольцо сталинградского окружения» изображать.
– Постараюсь справиться, шеф.
«Как-то подраспустил их Уваров, – подумал Секонд, – а точнее – все мы. Одни любовь крутят, другие из чужих амуров дивиденды извлекают. Ну ничего, как любил пугать бойцов один его сослуживец, ротный командир: «Вот подождите, подлецы, брошу пить, я вами займусь!» Но та угроза имела хотя бы теоретические перспективы. А как ты этими займёшься? Две на выданье, третья около того, за остальными, судя по всему, тоже не заржавеет. Отправить их в Кисловодск, всех, под присмотр Майи с Татьяной – и с плеч долой. Не ровен час, воспользуется какая-нибудь ситуацией, подстережёт в тёмном уголке – и что тогда делать?»
Полушутливая, а на самом деле вполне серьёзная, только не ко времени, мысль ушла, нужно было сиюминутные заботы разгребать.
– Тебе задача – найти их передвижной центр управления. Всех, кого случайно по пути встретишь – вырубай парализатором, полным импульсом, и прячь, чтоб до завтра не нашли. А хоть и никогда. Доберёшься до начальства – то же самое, но помягче. Языки будут нужны. Действуй, баронесса, и из связи вообще не выходи, ты мой главный резерв и заодно крылатое воплощение надежды.
– На банкет в Валгалле, что ли? Вы думайте, что говорите, шеф. Так я пошла?
Да, действительно. Сказанул, не подумав. Валькирия – надежда на что? На геройскую гибель? Увольте. Это всё равно как предстоящий авиавылет «последним» назвать.
– Прости, дорогая. Работай, сама не подставься. И не вздумай меня с поля боя уносить с торжествующим криком. Сам выберусь…
Герте, пожалуй, досталось самое лёгкое задание. Она его ещё больше упростила, зная, что нарушает приказ, но ведь для общей пользы! Кроме того – «базовая подготовка» не запрещала координаторам при необходимости пользоваться блок-универсалом для перемещения в пределах Земли по установкам «общего уровня». Выбравшись на улицу, застроенную довольно старыми, тридцатых, наверное, годов жилыми домами, Герта нашла подходящую, с трёх сторон закрытую щель между торцами краснокирпичных пятиэтажек. Всего на пару минут открыла проход в квартиру, прямо в свою комнату. Да, непорядок, комната ведь «на той стороне», а это уже не пространственный, а межвременной скачок, что усугубляло нарушение. Правильно думал Секонд, «особые отношения» с Фёстом девчонку подраспустили. Недельки две гауптвахты ей очень бы не помешали. Ну, не хотела она, чтобы её Яланская или кто-то другой сейчас увидели. Да ведь и не узнает никто, не Ляхову же её перемещения отслеживать? Герта схватила из шкафа роликовые коньки и сразу обратно, на место отправления. Как раз в две минуты и уложилась, как рассчитывала. Теперь кеды – в рюкзачок, ботинки с коньками застегнула – порядок.
Нет, опять непорядок. И уже непонятно, случайность или последствие очередного возмущения межвременной ткани. У выхода из щели ей преградили путь два неизвестно откуда взявшихся парня. Не бомжи, самый обычный типаж нагатинско-коломенской шпаны, с Нижних Котлов, к примеру.
– О, ты глянь, Вить, тёлка в натуре. И прямо на месте преступления. Думала, спряталась, – с наглым, типично наигранным удивлением воскликнул первый. – Пардон, девушка, справление нужды в общественном месте карается…
– От нас не спрячешься, – гоготнул первый. – Штаны застегнуть успела?
– Да хоть и успела, сейчас снова расстегнёт. Сама. Слышь, Таня, или как тебя там, не тяни. Здесь место хорошее, кричи – не кричи, не услышат. Так ты поняла? Давай, снимай. Совсем не надо, до колен – и хватит. Мы быстренько…
Герта не колебалась, да и причин не было. Блок, только что спрятанный, снова будто сам выскочил в ладонь из нагрудного кармана.
Теперь и пошутить слегка можно, а то эти подонки её чуть не напугали.
– Закурить не хотите, ребята? Заодно и познакомимся. А то нехорошо как-то – прямо так сразу штаны снимать с приличной девушки…
– Ты слышь, Витёк, она, бля, ещё и подъё…
– Толян, а у неё ведь штучка-то – зае… Может, заберём да и отпустим?
– И то, и то…
– Ну, как хотите, – широко улыбнулась Герта.
Щелчок – и умельцы подлавливать неосторожных девиц, не нашедших поблизости общественного туалета (а они явно её засекли на улице и решили, что она именно для того укромное местечко ищет), повалились на совсем нестерильный асфальт, засыпанный разнообразным мусором. Валькирия «под настроение» включила парализатор почти на полную мощность. Так что неизвестно, восстановятся ли двигательные функции к завтрашнему дню. А с сексуальными – вообще вопрос. А поскольку она готовилась брать языков, сознание «объектов воздействия» волновой удар не нарушил. Будут здесь лежать, как колоды, вдыхать не слишком приятные запахи, наблюдать то, что доступно лежащему ничком человеку, и думать. Ох и много же можно успеть передумать за 12 часов. Если раньше шок с комой от страха не наступят.
Герта, держась за стены, перепрыгнула через тела и легко покатилась через двор. Действительно, ни души вокруг и половина плафонов не горит. Плохо бы пришлось оказавшейся в её положении нормальной девушке.
Выехала на улицу, пеленгуя блоком все подозрительные излучения. Это заняло всего двенадцать минут, но теперь она знала всю вражескую дислокацию, обнаружила и стоявший в переулке, триста метров от бокового проезда на территорию завода, синий мини-вэн с зашторенными окнами. В нём и работала многоканальная радиостанция, экипаж – человек пять, примерно. Люди в машине сидели тесно, масс-детектор смог выдать только приблизительную оценку.
О результате первичного осмотра ТВД она сообщила Секонду.
– Хорошо. Наши объекты чего-то не очень торопятся – сжимают кольцо, но пока вне зоны действительного огня. Подойдут поближе, мы стрельнём по паре раз, чтоб шороху навести, и начнём отход внутрь здания. О! Вот и подкрепление прибыло, – это он имел в виду Людмилу и двоих разведчиков.
– Слушай, баронесса. Как только услышишь первые выстрелы – мы из дробовиков начнём, приложим двух-трёх самых прытких. Они задумаются, а в это время все лишние с территории уйдут. Тогда и позабавимся. Твоя цель – вэн. Всех вырубай и угоняй машину. Не сильно далеко, в подходящий проходной двор. Можно – поблизости от моего «Самшита». Там и стой. Если у них рация на приём работает – слушай. Сама в связь не входи. Без связи и координации наши клиенты не шибко много наработают.
Фёст приказал Григорию с Эдуардом занять позицию у перехода из здания в цех. Людмилу и весь девичий полувзвод рассредоточил по периметру примыкающей к конторе площади. Им задача – сидеть тихо до последнего, как засадному полку Боброка Волынского. В случае необходимости удар в тыл или фланг всей огневой мощью десятка стволов надолго нападавшим «памороки отобьёт»[26 - У В. Даля – «отбить, отшибить памороки» – лишить памяти, сознания, способности разумно действовать.], как дед выражался.
Ещё не ушедшим людям Хворостова Фёст поручил устроить яркую демонстрацию. С дистанции прямой видимости произвести по каждой из разведгрупп противника максимально возможное за минуту число выстрелов и сразу отходить. Но при этом отчётливо обозначив, что «шверпункт» позиции как раз в конторе и её подвалах. Да это атакующие и сами знают, сюда и шли. Ну, лишний раз убедить противника в его правоте – святое дело.
Главное, о чём он предупредил «ополченцев», возможно, подзабывших настоящую войну (если кто в ней вообще участвовал) – отступать организованно, не отвлекаться на ложные цели и вражеские провокации, а главное – не высовываться выше верхних кромок естественных и искусственных укрытий. Снайперу много времени не надо, чтобы неосторожную голову продырявить, даже и в, условно говоря, «темноте». Для нокто– и тепловизоров темноты не бывает.
– Командир, – спросила Темникова шёпотом, – а их не удивит, что картинка боя слишком срежиссированно выглядит? Если подумать, так очень понятно, как их в огневой мешок затягивают…
– С чего? – ответила вместо Фёста Людмила. – С чего им сейчас думать? Они всё заранее знают. Они нашу квартиру отслеживали, разговоры «дяди Бори» слушали. Знают, сколько здесь примерно людей должно быть, чем вооружены. Я бы на их месте решила, что вся «верхушка» так и сидит в подвале, разговоры разговаривает. Ну и с ходу вперёд. Хватай мешки, вокзал отходит. А когда нарвутся на огонь, окончательно убедятся…
– Тоже мне стратег, – недовольно бросила Арина. То, что Вяземская так быстро начинает «борзеть», взводную совсем не радовало. Вельяминова, вон, с Уваровым уже сколько времени как с мужем живёт, и тоже взводная, а своего положения не выпячивает. А эта с первых дней вообразила, что ей теперь и чёрт не брат…
– Верно, – поддержал Людмилу Фёст. – Так что приготовились…
Момент и вправду наступил. У кого-то из продвигавшихся широкой дугой, в две шеренги с пятиметровыми интервалами, «контртеррористов» (так они числились в официальных отчётах) под ногой провалилась проржавевшая водосточная решётка. Ходить-то что по лесу, что по замусоренному заводскому двору эти спецы умели, но – «неизбежная на море случайность». Наступил, железка громко хрустнула, ещё что-то загремело. И началось!
Командовавший отрядом чоповцев Григорий демонстративно неуверенно выкрикнул: «Стой, кто идёт?», луч не очень сильного фонарика зашарил по двору, зацепил одного или двух крайних в шеренге. Тут же громыхнул одиночный ружейный выстрел в воздух, клок оранжевого пламени выметнулся на полметра. Следом за ним (известный приём – формально требование закона исполнено, а там иди разбирайся, кто ответил огнём на предупредительный и чьи были первые пули на поражение), подряд, вперебивку гулко захлопали до десятка «Сайг». Ребята стреляли в основном полукартечью. Не так, чтобы совсем смертельно, но если кто без бронежилета, в ближайшее время бегать вряд ли будет.
Ну и ещё насколько-то убедит, что никто опаснее сторожей с дробовиками и нескольких пистолетов у руководства им не угрожает.
Расчёт был верный. И слишком внезапная демаскировка, и стрельба своё дело сделали. Те, в кого попало, начали нажимать спуски вполне машинально. Не дальняя ведь разведка эти «зубры», не спецназ ГРУ. Так, чуть лучше обученный ОМОН фактически. И неважно, зомбированы они или просто хорошо финансово простимулированы.
Через полминуты пистолетные выстрелы и короткие очереди из «Кедров» и «Кипарисов» гремели уже вдоль всей цепи. То есть операция мятежников автоматически потеряла рисунок и смысл. Полноценный огневой бой с подготовленным противником – совсем другая стратегическая концепция. Приказ ведь был – взять живыми таких и таких-то персонажей. И фотографии имелись, словесные портреты, номера и волновые характеристики телефонов и других средств связи. Теперь эта задача представлялась уже невыполнимой. Требовалась срочная корректировка плана, и не на уровне командиров отделений, хоть и в офицерских званиях. Но с этим тоже возникли трудности из разряда непреодолимых.
Глава четвёртая
То, что в этом не центральном и отнюдь не фешенебельном районе вдруг вспыхнула перестрелка – едва ли должно было взволновать руководителей операции. Даже и в спокойные времена то, что происходило на гигантской, неизвестно кому принадлежащей территории, не слишком волновало окружающих. Ну, могло бы сейчас несколько особо бдительных граждан позвонить в отделение милиции или «Службу спасения», мол, стреляют тут где-то за заборами. Так сначала нужно ещё разобраться, не кавказскую ли свадьбу справляют поблизости или просто мальчишки петарды раздобыли и развлекаются. А если даже какой-то бдительный дежурный вдруг и вышлет наряд, посмотреть, разобраться, так его остановят на дальних подступах вежливые мужчины с серьёзными документами. Объяснят, что операция проводится «на другом, чем окружное отделение милиции, уровне», и всё на этом.
Кстати, руководство пока и не вмешивалось, а вот сразу три командира «среднего звена», руководящие тремя группами – «зубров» для силового обеспечения, специалистов «интеллектуального профиля» для захвата основных фигурантов и немедленной с ними работы и того самого «взвода прикрытия», что должен был исключить любое вмешательство извне, причём не только патрулей ППС, – оказались поставлены в тупик.
Двое «силовиков» должны были при возникновении нештатной ситуации доложить по команде, получить необходимые указания и продолжить выполнение задачи, что они сейчас и пытались сделать, а вот третий, «аналитик», сразу понял, что операция уже сорвана. Раз началась стрельба, вместо необходимых «на самом верху» пленных им достанутся только трупы, причём – исключительно бойцов прикрытия. Главари непременно уйдут, есть у них такая мерзкая способность, что сегодня уже дважды подтверждалась. Значит, операцию надо сворачивать, пока не поздно, и возвращаться «к месту постоянной дислокации».
Беда в том, что этому «третьему» первые два не подчинялись. У них были свои командиры и свои инструкции, а для «согласования разногласий» как раз и был развёрнут ППУ[27 - ППУ – полевой пункт управления.] в мини-вэне. Решение могли принять только там. Значит – приостановка движения, закрепление на достигнутых рубежах, доклад, ожидание новых инструкций, перегруппировка. Вот, считай, и всё, нечего было и затеваться. В таких делах потеря темпа равнозначна проигрышу партии.
И с самим докладом тоже не заладилось. «Зубры» и взаимодействующие с ними формирования даже в условиях почти уже достигнутой победы всё же не расслаблялись, не позволяли себе пользоваться для оперативной связи мобильными телефонами, как армейские офицеры противостоящих сторон в постоянно полыхающих на территории бывшего СССР локальных войнах. У них имелись специальные, отнюдь не российского производства, полевые рации со скользящей волной, согласуемой между приёмниками компьютерно, по отдельной программе, то есть пеленгация и перехват разговора «в режиме реального времени» исключался. Если только на противника не станет работать сам «начальник службы связи», знающий все характеристики радиостанций, частоту и амплитуду модуляций, саму программу и всю линейку кодов доступа.
В этом смысле «переговорники», которыми пользовались «печенеги», были гораздо удобнее. У себя они представляли последнее, секретнейшее достижение технической мысли, а с точки зрения здешнего XXI века были настолько примитивны и работали в таких диапазонах, что для их перехвата подходящей аппаратуры просто не имелось «в широком доступе». Это примерно как американские методики «Стелс» – прекрасно защищали самолёты от современных радаров, но оказались совершенно бессильны против стоявших на вооружении у сербов древних советских РЛС, работавших в метровом диапазоне.
Герта подкатилась на своих роликах к спокойно стоящему мини-вэну, заведомо поставленному так, что и свобода маневра обеспечивалась, и никакие пункты ПДД не нарушались. Машина выглядела пустой, ни лучика света из-под шторок, ни шевеления внутри. По крайней мере, так должно было показаться случайному прохожему или совершающему свой ежевечерний круг по вверенной территории экипажу ДПС.
Валькирия на своих роликах выглядела совершенно естественно, даже когда чуть не наткнулась на инвалида в кресле на колёсах, совершавшего вечерний моцион; рванулась в сторону, кое-как объехала старика со старушкой, зацепилась за электрический столб и с маху ударилась прямо о широкую сдвижную дверь микроавтобуса, обращённую к тротуару. И тут же тренированно отметила недостаточную подготовленность своих «клиентов». Гулкий удар семидесятикилограммовой (со всем снаряжением) девицы, помноженный на квадрат её же скорости в тонкий, срезонировавший лист автомобильной двери, заставил кого-то, сидящего к ней вплотную, чисто автоматически отодвинуть край оконной шторки, взглянуть, что случилось.
Особого значения для планов Герты это не имело, она и так успевала, но всё же внимание противника было дополнительно отвлечено. Никогда ведь не знаешь, не столкнёшься ли вдруг с мастером, за три секунды выпускающим весь барабан «кольта» одинарного действия[28 - Револьвер одинарного действия – требующий ручного взведения курка для каждого следующего выстрела, не самовзводный.] в подброшенный двадцатипятицентовик. Маловероятно, но раз такие люди достоверно существуют, отчего бы вашим путям однажды не пересечься?
Она рывком распахнула дверь, незапертую (а ведь специалисты советуют, во избежание нападения уличных грабителей, всегда фиксировать замок изнутри), увидела пятерых мужчин, в разных позах сидящих в салоне, кто с ноутбуком, кто перед светящимся стационарным монитором. И затылок шестого, на водительском месте, вопреки всем правилам курящего, пусть и аккуратно, выпуская дым поверх чуть приспущенного стекла в сторону проезжей части. Оттуда заметить эти дискретные струйки мгновенно рассеивающегося дыма было практически невозможно, но тем не менее…
Герта нажала кнопку уже готового к действию блок-универсала, и «экипаж машины боевой» дружно повалился на пол, друг на друга, на пульт чего-то радиоэлектронного и на рулевую баранку.
Здесь дело сделано. Валькирия, оглянувшись и не заметив, чтобы кто-то заинтересовался её задержкой возле мини-вэна, скользнула внутрь и задвинула за собой дверь. Подождала минуту-другую, наблюдая через лобовое стекло и из-за шторок – всё вокруг снаружи тихо, спокойно. Внутри тоже – клиенты в той самой кондиции, что и гарантировалась инструкцией к «портсигару».
Она сбросила с ног неуклюжие ботинки с роликами, раздвинула створки стеклянной перегородки, отделяющей салон от водительского отсека. Подхватила отнюдь не хрупкой комплекции мужика под мышки и выдернула его, как морковку из грядки. Помогло ей то, что у парализованных блок-универсалом поперечно-полосатые мышцы значительно расслабляются, а гладкие остаются в тонусе. И они не становятся такими свинцово-тяжёлыми, как покойники. Приложился водитель головой об угол приборного столика основательно, но это девушке было совсем безразлично. Он явно не относился к объектам, заслуживающим аккуратного обращения.
Доставать из рюкзака кеды, переобуваться было некогда. Герта, подобно профессиональной «женщине-змее» из цирка, по сложной траектории изящно скользнула к рулю ногами вперед, в одних носках. Даже удобнее, педали лучше чувствуешь. Завела мотор, включила скорость и поворотник, начала отпускать сцепление. И на тебе! Не было печали!
Слева, прямо к дверце, прижался патрульный «Форд Фокус». Через опущенное стекло на валькирию весьма нелюбезно смотрел старший лейтенант, возрастом под сорок, «мордой же огряден», как писали во времена Ломоносова и Тредиаковского.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
