скачать книгу бесплатно
– Лорд-директор, – вещала меж тем из коридора все та же вредина Ригра, – дух-хранитель ошибся, и Риате…
– Да, – глухо отозвался магистр, – я действительно… ошибся!
Разворот, и мою комнату покинули, так и не войдя. Я узрела ошарашенные лица преподавательниц помоложе и самой Ригры, а затем вся толпа одной сплошной благодарности рванула вслед за лордом-директором, и визгливый голосок вернулся к обсуждению вопиющей несправедливости:
– Лорд-директор, а Риате… Она…
– Я не намерен взывать к духу-хранителю из-за столь незначительной ошибки, как размещение адептки на первом этаже! – Ледяной голос магистра прервал возмущение Ригры на корню. – И если вы, адептка Дакене, доучились до четвертого курса, то обязаны знать, что обращение к духам подобного уровня требует огромных энергетических затрат!
После этого я услышала грохот входных дверей. А через минуту Ригра заявилась ко мне:
– Довольна, да? – проорала адептка, стоя у входа. – И почему у какой-то замухрышки три комнаты, в то время как у меня всего одна?!
– Плюс личная душевая, и комнаты стали больше, и два окна, – мечтательно протянула Тимянна, тоже оказавшаяся в коридоре.
– Заткнись! – От визга Ригры хотелось уши закрыть. – А ты!..
И адептка метнулась ко мне, чтобы со всего маху налететь на ту самую невидимую преграду, которая и гоблина не пустила. Причем Ригра рванула с такой силой, что умудрилась разбить нос о невидимую стену, и визг, на сей раз испуга и боли, уже действительно вынудил закрыть уши.
Ригру увели к лекарям, шум стих, меня все назвали счастливицей, и самое странное – Тимянна ко мне вошла беспрепятственно и некоторые преподавательницы, решившие все проверить, тоже. А после Яна сбегала за чаем и мы торопливо позавтракали пирожными из лучшей кондитерской города. Правда, ели молча, потрясенные утренними событиями, а потом Яна сказала:
– Как думаешь, за что магистра Тьера к нам сослали?
Я о лорде-директоре вообще старалась не думать и потому только плечами пожала.
– Мне кажется, у него там была страшная трагедия личного характера… Наверное, его невеста бросила.
Я фыркнула и, прикрыв глаза, откусила еще один кусочек от умопомрачительного пирожного с фисташковым кремом. Такие делали только у Мелоуи и нигде больше в нашем Ардаме, и стоили они очень дорого, наверное, именно поэтому я и не смогла отказаться от лакомства, преподнесенного Шейдом в качестве извинений. Хотя, наверное, благопристойная леди поступила бы именно так – в смысле, вернула и цветы, и сладости. Но… это были мои первые в жизни цветы и первые извинения, ибо кому придет в голову извиняться перед обычной подавальщицей в таверне.
– О чем задумалась? – уворовывая последнее пирожное из пяти, невинно поинтересовалась Тимянна.
Думала я в тот момент исключительно о лорде Тьере и его «Придешь ночью. В мои апартаменты. Одна». И теперь одно из двух – либо магистр попытается снять то самое проклятие десятого уровня (знать бы, чем я его прокляла) или… О втором «или» я думать боялась, потому что это у светлых отношения между начальством и подчиненными осуждаются, а у нас все в норме приличий.
Звонок прогремел неожиданно, и как-то сразу стало ясно, что на утренние мучения под руководством лорда-директора, перестройку нашего общежития и поедание пирожных ушел всего час свободного утреннего времени. И теперь требовалось срываться и бежать на лекции, а у меня голова не расчесана, и рубашку переодеть нужно, она вся мокрая от невысушенных волос и….
– Скорее! – взвизгнула Яна, подрываясь со стула.
В спальне, распахнув дверцы шкафа, обнаружила идеально сложенными все свои вещи и выбрала плотную нижнюю рубашку с длинными рукавами, быстро переоделась, краем глаза отметив неожиданно появившееся зеркало в полстены. Да, господин лорд-директор с сегодняшнего дня стал кумиром всех обитательниц женского общежития.
Натянув поверх рубашки черное ученическое платье, я поспешила поправить воротничок, манжеты, завязать пояс. Затем быстро расчесала непослушные и еще чуть влажные волосы, собрала в пучок, поморщившись от боли, когда засовывала шпильки, фиксируя нехитрую прическу, и, взяв сумку с невыполненными домашними заданиями, помчалась на лекции, подхватив со стула у выхода шерстяной платок. На территории академии было бессмысленно таскать с собой пальто, да и выбегала я в туфельках, не в ботинках. От нашего общежития до учебного корпуса идти было всего минуты две, и потому мы все, заворачиваясь в большой теплый платок, выходили из общежития, пробегали через внутренний дворик и заходили в корпус, снимая платок с головы и оставляя его на плечах. Конечно, смотрелось не слишком красиво, но темные клетчатые платки были слишком удобным атрибутом, чтобы отказываться от него из-за такого критерия как красота.
– Дэя, – Яна подбежала следом, – что с уроками?
– Дашь списать? – между прочим, я с ней пирожными поделилась, так что Яна в должниках.
– Дам. – Моя бывшая соседка по комнате улыбнулась. – Кстати, не успела спросить – а откуда было столь дорогое удовольствие?
– Один из клиентов, – ответила я, взлетая по лестнице на второй этаж, где почти в самом конце коридора располагалась аудитория предмета «Бытовые проклятия».
Успели мы даже раньше остальных, и, устроившись за последней партой, я принялась торопливо списывать с тетради Тимянны.
Досписать не успела, так как появился профессор Сэдр, неприятный и крайне принципиальный в вопросах уступок студентам. Видимо, поэтому очень приглянулся лорду-директору Тьеру, назначившему профессора Сэдра новой главой учебной части. Тот же профессор лично контролировал «Хвостатый список». Кстати, меня, как извечную должницу, Сэдр крайне не любил.
– Адептка Риате! – Начинается. Я встала, чтобы услышать: – К доске!
Бросив печальный взгляд на тетрадь, куда срисовывала кристаллы воды и обозначения, поняла, что ничего не знаю, впрочем, как и всегда. На дом было задано изучить кристаллы воды, образующиеся вследствие произнесения проклятий. А я их не то что выучить, я даже списать не успела. И вот он печальный итог.
Оставив платок на спинке стула, понуро отправилась получать очередную порцию позора и унижений. О том, что домашнюю работу я не сделала, знаю я, знает профессор и догадывается вся группа. Особенно злорадное выражение на лице у Ригры, которой расквашенный нос уже подлечили.
– Итак, – высокий темноволосый с проседью профессор, единственный тощий представитель мужской части преподавательского состава, сложив руки на груди, приступил к повышению собственного настроения за счет понижения моей личностной самооценки, – представим ситуацию… Убийство на бытовой почве, в городском доме. Семья клерка среднего достатка, мать, отец, трое малолетних детей. Ситуация: убита супруга клерка, предположительно им же самим. Все улики указывают на непредумышленное убийство в состоянии аффекта, но есть одна странность – сам клерк поверить не может, что совершил убийство дорогой супруги собственными руками. К тому же имеются такие показатели, как наличие великолепных характеристик с места работы и поручительное письмо от начальства. Ваши действия, адептка Риате?
Я бы начала с опроса соседей – очень часто благополучная на первый взгляд семья на деле имеет глубокие проблемы межличностных отношений. Затем пообщалась бы с родственниками супругов – мы вносим во взрослую жизнь привычки своей семьи и часто таким образом проблемы непониманий, упреков, да и силового решения споров перетекают из семьи в семью, но… Но если отвечу таким образом, получу «неуд» и недопуск к весенней зачетной сессии. Потому что это работа следователя, а моя задача:
– Первое, необходимо отыскать признаки Бытовых проклятий.
– Правильно, Риате, а какие это признаки?
– Плесень, – начинаю перечислять я, – отсутствие грызунов, отсутствие домашних животных, гибнущие растения, если таковые имеются.
– А если перечисленное вами, что являет собой далеко не полный перечень признаков, в совершенном соответствии с нормой, мы смотрим что?
– Воду, оставленную в открытом сосуде и предположительно находящуюся без сдвигов во время убийства, – заученно повторяю я. Ну да, именно об этом и была вчерашняя пара, а на память я пока не жалуюсь.
– И что мы должны сделать?
– С максимальной осторожностью разместить жидкость под увеличительным кристаллом, и памятуя о том, что вода – это природный хранитель информации, рассмотреть ее.
– И что мы можем там обнаружить? – теряя терпение и устав задавать наводящие вопросы, вопросил профессор Сэдр, повышая голос.
– Следы ругательств и проклятий, если они звучали, – опустив голову, ответила я.
Ответ был не то чтобы неверным, скорее неполным. Мне следовало…
– Адептка Дакене, – прозвучал ледяной голос профессора, – встаньте и дополните весьма скудный ответ адептки Риате.
Ригра подскочила, едва не светясь от радости и желания вернуть мне свой собственный позор, а затем, подхватив палочку для вывода символов, подошла к доске, и началось:
– Показателем гнева является наличие в воде следующих кристаллов. – На доску ровным рядом легли шесть изображений. – Однако гнев не всегда является поводом к убийству, чаще всего причиной бытовых убийств служат кристаллы, свидетельствующие о раздражении. – И еще девять идеально выполненных рисунков. – Но если мы обнаруживаем один из подобных кристаллов, – пятнадцать рисунков торопливо были выведены на доске, – значит, речь идет о внешнем вмешательстве. В этом случае следует привлечь специалистов Ночной стражи и соответственно компетентного мага.
И темный дух дернул меня за язык:
– А можно просто допросить супруга убитой, и тогда, вполне возможно, выяснится, что проклятия – его рук дело, и таким образом он просто пытался отвести подозрения от себя. Либо имеет место длительный конфликт, и клерк, скромный, стеснительный и исполнительный на работе, дома превращался в домашнего тирана, измывающегося над женой и детьми, или…
– АДЕПТКА РИАТЕ! – Глас профессора вынудил попросту заткнуться. Ну и пусть ставит «неуд», все равно все сдам… пусть и с седьмого раза. Но, увы, Сэдр избрал худший вид наказания. – К лорду-директору! Немедленно!
Я побледнела, остальные испуганно затихли, и даже Ригра явно считала это чрезмерной карой, но профессор Сэдр был неумолим.
– Живо!
Обычно я гораздо более гордая, но сейчас как бы ситуация не располагала:
– Профессор Сэдр, пожалуйста, я…
– Вон! – неумолимо сообщили мне.
Закрыла глаза на мгновение, стараясь сдержать слезы. Виновата сама, конечно, и прежде походы к лорду-директору оборачивались выволочкой и порцией грязной работы по академии, а что ждет меня сейчас?
– Да, профессор, – пробормотала я, выходя из аудитории и украдкой вытирая слезы.
По коридорам шла откровенно долго. Несколько раз останавливалась, судорожно пытаясь сдержать рыдания, потому что… несправедливо все это. С другой стороны, домашнее задание я действительно не сделала.
Вот так ругая себя, прошла пустыми коридорами, спустилась по широкой лестнице, миновала галерею славы с портретами выдающихся магов Темной империи. Кстати, среди них не было ни одного выпускника Академии Проклятий…
Перед дверью в кабинет лорда-директора стояла долго, старательно пытаясь успокоиться и вообще взять себя в руки. Да, я виновата, да, признаю, да, готова понести наказание – все!
И, толкнув дверь, вошла, замерла под удивленным взглядом леди Митас, в момент моего появления копирующую для распространения стопку новых указов – явно лорд-директор уже потрудился.
– Адептка Риате, что, опять? – изумилась почтенная леди.
Я кивнула и судорожно вздохнула, пытаясь сдержать всхлип.
– Дэя, – в голосе леди Митас только сожаление, – Дэя, это не лорд Энер, милая. Магистр Тьер обычным наказанием не ограничится! И прощать тебя никто не будет. Три вызова в кабинет за учебный год – и отчисление из академии, Дэя!
Я все это знала.
Все это знали. И профессор Сэдр тем более.
– Дэя-Дэя, – поднимаясь, сказала леди Митас и направилась к дверям уже непосредственно в сам кабинет. Осторожно постучала, затем приоткрыла двери и сообщила: – К вам адепт, магистр Тьер.
– По вопросу? – Глухой, чуть уставший голос.
– Нарушение порядка, вероятно.
Мне было так стыдно, что хотелось провалиться сквозь пол, но я стояла и, опустив голову, слушала.
Услышала:
– Леди Митас, почему я, лорд-директор данного проклятого заведения для истеричных особ мужского пола и невоспитанных женского, должен разбираться с нарушениями дисциплины?! Пятьдесят отжиманий от пола отобьют охоту у любого хулигана срывать лекции! Пусть приступает, отсчитаете и отправьте обратно, а меня больше не беспокоить!
Бледная женщина, запинаясь, пояснила:
– Это Академия Проклятий, лорд-директор, пятьдесят отжиманий – это…
– Хорошо, двадцать! – прервал ее магистр.
– Но это… адептка, лорд-директор.
– Двадцать приседаний, – невозмутимо ответил он.
Меня вполне устраивало! Более чем устраивало, и едва леди Митас неуверенно оглянулась, я радостно закивала головой, искренне надеясь, что эта, по сути, добрая женщина мой порыв заметит. Заметила, покорно сказала:
– Да, лорд-директор Тьер, – и закрыла двери в кабинет, с трудом сдерживая улыбку.
Подойдя ближе ко мне, шепотом пояснила:
– Злой с утра, намаялся бедный, это только выглядит легко, а на деле поднять духа-хранителя ох как не просто, лорд Энер за все годы только один раз и смог, и то готовился столько месяцев, а закончилось все… да ты же помнишь, на первом курсе была.
Я кивнула, так как действительно этого никто не мог забыть, а леди, найдя свободные уши, продолжила:
– И что ты думаешь, оценили? Как бы не так! Едва бедненький лорд Тьер пришел в кабинет, как к нему все преподаватели из мужского общежития заявились… – Леди Митас тяжело вздохнула, и так же шепотом продолжила: – Профессор Обрук истерику устроил со слезами, завываниями и ультиматумом, что если мужское общежитие тотчас же не будет отремонтировано, у него, Обрука, будет сердечный приступ.
Ну, профессор Обрук всегда отличался некоторыми женоподобными поступками, но чтобы настолько… Неудивительно, что магистр пребывает не в лучшем расположении духа, странно, что он вообще все здесь не разнес.
– И что лорд-директор? – шепотом спросила я, так как любопытство жаждало узнать, что было после ультиматума Обрука.
Леди закатила глаза, потом, не скрывая своего восторженного отношения к лорду Тьеру, торопливо зашептала:
– Ой, что было-то… Магистр Тьер сначала весь напрягся от ярости, даже руки в кулаки сжал, а потом успокоился и деловым таким тоном, ну спокооойненько, как с духом-хранителем разговаривал, поведал Обруку, какими именно ударами он может спровоцировать остановку его сердца. И это даже не угроза была, просто лорд Тьер, он как бы размышлял… вслух.
Я хихикнула, леди тоже заулыбалась, и нам обоим было смешно и чуть-чуть жалко лорда-директора, и очень жалко обитателей мужского общежития.
– Так, все-все, – прошептала леди Митас, – у нас наказание.
Я опять же закивала, все еще улыбаясь и думая о том, что, в конце концов, двадцать приседаний – это не посещение кабинета лорда-директора с занесением в карту адепта, так что все очень даже хорошо складывается. Леди секретарь думала так же, подмигнула мне, и, сев обратно за стол, преувеличенно громко и сурово, возвестила:
– Двадцать приседаний! Приступайте, адептка Риате!
И не успела я присесть даже первый раз, как дверь в директорский кабинет распахнулась, и я услышала полное ярости:
– Кто?!
С трудом удержалась, чтобы не упасть, выпрямилась и уставилась на… пол. Леди Митас почему-то тоже старалась смотреть куда угодно, только не на Тьера, а вот сам лорд-директор:
– В мой кабинет! – скомандовал он.
Угрюмо разглядывая рисунок ковра, внесла свое предложение:
– А может, я лучше двадцать раз отожмусь от пола?
В следующую секунду лорд-директор вышел. Вообще. Громко хлопнула входная дверь, послышались его тяжелые удаляющиеся шаги. Мы с леди Митас так и застыли, испуганно глядя друг на друга – я хоть стояла, выпрямившись, а она в полусогнутом положении, так как поднималась со стула.
В итоге леди секретарь села, переводя взгляд с двери на меня и обратно.
– Да, – согласилась я с ее молчаливым обвинением, – стоило помолчать.
– Стоило, Дэя, стоило, – подтвердила какая-то на удивление растерянная и в то же время задумчивая леди. – А что, говорят, вы на рассвете вместе из города вернулись?
– Леди Митас! – возмутилась я.
