скачать книгу бесплатно
– Ага! А это последствия бурного секса, да? – взъярилась я.
– Кто знает… – издевательски протянул асэрд.
Кажется, приступ сейчас начнется у меня, и плевать, что я не генно-модифицированная.
– Это был приступ, Вэйн, – прервала начинающийся скандал Лидия. – Джерг нестабилен.
Хотела я или нет, а пришлось сознаться:
– Вреда он не причинил и не пытался, – про сексуальную направленность его действий я умолчала. – И приступ не типичный, доступа к его подсознанию не было. Черт, – посмотрела на свои подрагивающие руки, – нужно успокоиться.
И, не дождавшись ни вина, ни сочувствия, я торопливо покинула место боевых действий.
Оказавшись в своей комнате, сначала переоделась, памятуя, что воды все равно нет, потом села на кровать и попыталась проанализировать события. События поддаваться анализу не хотели, а руки и вовсе дрожали все сильнее. Э, так не пойдет. На мне были линялые джинсы, стоптанные кроссы, линялая майка Киану, которую я ему так и не вернула, потому что мне она шла больше, чем ему, и я, покинув комнату, решила пойти побегать. Делала я это в рабочее время редко, но сейчас просто необходимо пробежаться.
На цыпочках я прошла мимо столовой, где девушки корпели над письменным заданием. Задание было сложное, ибо писать в наше время умели единицы, вот сейчас они и страдали, выводя печатные символы. Джастин меня заметил, но черная майка с изображением дымящего сигарой скелетона – прямое свидетельство моего хренового расположения духа, и потому беспрепятственно смываюсь.
Вырвавшись из дома, сначала иду шагом, потом начинаю неторопливо бежать, следя за дыханием и стараясь не думать о произошедшем. Оно и не думалось особо, ибо мои мысли медленно, но верно скатывались лишь к одному объекту – Киану! Киану, Киану, Киану… столько лет прошло, но я все еще не могу представить себя рядом с другим мужчиной… От этого и больно, и грустно, и смешно. И словно это было только вчера…
Я, сидящая на земле и утирающая слезы-сопли, и он, тогда такой взрослый четырнадцатилетний мальчишка, который подошел и с искренней заботой спросил: «Кто тебя так?» А тем уродам лет по шестнадцать было, и их было четверо, и Киану они побили конкретно. И ведь он знал, что морду ему отшлифуют по полной программе, а все равно сжал кулаки и пошел защищать меня… Мой Киану. Он в мою госшколу на второй день приехал, и не один, а с половиной своего класса. У нас тогда урок шел, кажется, математика. Я была аутсайдером в классе, в силу своего семейного положения. Сидела на задней парте, подруг не было, учителя меня старались не замечать. И вдруг открывается дверь, входит стройный подросток в синей форме Юридической Академии и вежливо обращается к преподавателю: «Добрый день, мэм. Могу я лишить вас общества во-о-он той девочки на несколько кратких минут?» Я тогда как во сне поднялась, не дожидаясь разрешения математички. Просто пошла к нему словно в тумане, а Киану взял меня за руку, крепко так, как взрослый, и повел на улицу, потом вокруг школы и на стадион. Те четверо были там, избитые до кровоподтеков, перепуганные и с ужасом ожидающие продолжения. «Как тебя зовут?» – спросил еще по дороге Киану. «Ариадна», – ответила я, с трудом выговорив. «Красивое имя, очень, – и меня подвели к первым хулиганам нашей школы. – Вы, плесень на гниющем трупе вымирающего общества, это Ариадна. Еще раз тронете, и я вернусь! Все поняли?»
Я остановилась, слезы опять ручьем. Пока пыталась отдышаться и вытирала лицо, воспоминания нахлынули снова. Ведь с того дня меня никто больше не смел тронуть и пальцем. Девочки устраивали едва ли не допросы с единственным вопросом: «А кто это был?» Мальчики теперь боялись даже слово обидное сказать, и уже никто надо мной не смеялся. Не было больше обмазанных грязью стульев, облитых чаем сейров, за испорченность которых мама всегда ругала, не было больше насмешек. Я стала полноценным членом класса только потому, что однажды принц в синей, сверкающей позолоченными пуговицами форме пришел и протянул мне руку. «Киану, мне есть за что любить тебя…»
Шмыгая носом, вновь возвращаюсь к бегу, постоянно думая о своем принце. Наверное, жизненные неприятности особо не задевали меня именно по этой причине – в сравнении с потерей Киану они казались такой мелочью. Такой не имеющей значения мелочью. И даже нестабильность Лериана Джерга осталась где-то там, далеко, не задевая меня. Это просто работа, не всегда интересная, почти всегда трудная, временами опасная. Зато высокооплачиваемая, что радует.
Бегу дальше, постепенно ускоряясь. Вокруг дома широкая дорога, вот на ней и устраиваю свой забег, стараясь глубоко дышать и выбросить из головы все мысли. Получалось паршиво, как и всегда. И вот бегу я, вся такая в стадии успокоения, и тут замечаю потрясающую картину – у самого высокого дерева в этой усадьбе, прямо у первого водного круга, понуро сидит высокородный, рядом с ним лежит одна из «собачек», остальные расположились чуть дальше. «Маугли на выезде»! Замедляться я начала, едва увидела сию композицию, но тут Джерг поднял голову и засек мое приближение. И что делаю я? Разворот и ускоренный бег подальше от этого места. Даже про Киану с перепугу забыла!
– Тиа! – понеслось мне вслед.
Ускоряюсь, едва ли на галоп не перехожу.
– Тиа!
А я и быстрее бегать умею. Вот.
– Тиа!
Нет, ну бежать быстрее, чем я сейчас бегу, это уже насилие над природой! Увы, Джерг, жестоко изнасиловав оную, меня таки догнал и преградил путь своими телесами. Ну ладно, это я уже утрирую – просто собой.
– Тиа, – требовательно начал генно-модифицированный.
– Секунду… – лично я тяжело дышала. Да что там дышала – после такого забега я хрипела, как курильщик после лестничного перехода этажей в десять, который совершил в состоянии жуткого похмелья. – Еще сек…
Опустившись на колени, просто пытаюсь дышать. Наплевав на всё и вся, в результате просто ложусь, ибо даже сидеть сил не было. И вот я лежу раскинув руки и смотрю на небо, и вроде даже уже легче стало.
– Не хватало еще, чтобы вас в таком виде заметили и заочно обвинили меня в убийстве, – недовольно пробурчал Джерг. – Может, уже подниметесь?
– А вы отойдите подальше и сделайте вид, что вы тут ни при чем, – внесла свое предложение я.
Генно-модифицированный подумал и… рядом сел. Тоже прямо на дорогу, согнул ноги в коленях, пальцы сцепил, сидит и в даль смотрит.
– Чувствую себя крутым обществом! – сыронизировала я.
– Почему?
– В моем обществе вам молчится лучше, чем в обществе ваших четвероногих! – И я тоже села, скопировала позу Джерга, уставилась в горизонт. – Ну что же, помолчим…
Четвероногие, кстати, неподалеку устроились, косо на меня поглядывая. Ревнивые тут собачки… ночью лучше не бродить…
И тут ассаэн выдал:
– Я прошу прощения за недавний инцидент.
Недоверчиво взглянула на высокородного. Недоверие мое оправдано – эти за приступы нестабильности прощения никогда не просят. А Джерг-младший просит. Странно. То есть, с одной стороны, приятно, все же додумался, но с другой… Раз просит прощения, значит, знает, за что. Да и действия его в невменяемом состоянии, это… хм… прямо совсем… хм!
– В общем, так, – я поднялась, отряхивая призрачную пыль со штанов, – чтобы я вас больше в своей комнате не видела! С вашими эротическими порывами боритесь сами – вы мальчик уже взрослый, объяснять, что и как, смысла не вижу! Если нужна женщина для снятия, скажем так, напряжения, четвертая, пятая и седьмая дверь справа от моей комнаты. Нужно с кем-то… хм… помолчать – у меня с собой квалифицированный психолог, первая дверь слева от моей комнаты! Все вопросы ко мне в присутствии свидетелей! На этом все!
И я вознамерилась уйти, даже ногу занесла, чтобы сделать шаг. И я бы его сделала, если бы вторую мою ногу не обхватила лапа высокородного. Причем он не только схватил, он еще и дернул так, что я начала на него падать. Поймал, осторожно посадил рядом, ненавязчиво давая понять, что разговор не завершен.
– Я был вежливым! – ледяным тоном произнес генно-модифицированный, держа меня за руку.
– Я тоже, – ой, чувствую, сейчас у меня точно приступ будет, – я не оскорбила вас, не высказала все мысли по поводу произошедшего и не планирую выносить случившееся на ваш Семейный Совет.
Осознал намек, отпустил. Теперь хмуро смотрел, не отрывая взгляда.
– Что? – не выдержала я. – Привыкли к сплошной безнаказанности?
– Не ожидал, что у вас настолько высокий уровень квалификации, – сознался Джерг.
– А вы ожидали другого от дядюшкиного засланца?
– Учитывая, что подобрал вас на дороге… да, ожидал иного.
– Это вы к тому, что ценные кадры на дороге не валяются? – догадалась я и беспечно пожала плечами. – У всех бывают неудачные дни.
– Я понял.
– Ну, – я снова поднялась, – жду вас в восемь вечера.
И с этими словами я гордо удалялась, ровно до того момента, как Джерг задал вопрос в лоб, точнее в спину:
– Тиа, почему от вас каша убежала?
– Совести у нее не было, – призналась я. – Соль была, перец тоже, а совести ни капли. Вот она и сбежала… и отмывалась тяжело, гадина.
– Не понял.
Вот непонятливый! Возвращаюсь, но рядом не сажусь, так и стою в шаге от Джерга.
– Понимаете, я пыталась сварить кашу на обед.
– Зачем?
Он меня убивает своими вопросами.
– На обед, что тут непонятного?
– Тиа, – Джерг тоже поднялся, – я же сказал, что вас будут кормить, к чему порыв с варкой каши? Вы что, готовить умеете?
– В том-то и дело, что нет, – призналась я. – Карвинг – это мое, сервировать стол даже в средневековом стиле – без проблем, а с готовкой… как-то не задалось. И в результате каша обнаглела и полезла из кастрюли. Кухня… в общем, оказалась вся в этой синей каше. Потом пришла Лидия и от увиденного озверела… потом вы пришли и тоже озверели… от увиденного.
Каюсь, в этот момент глянула на Джерга. Опять дышать начинает.
– Тормозите агрессию на этапе формирования, – посоветовала я. – В общем, с кашей вам теперь все ясно, и я пошла. Еще дел много, беседку строить надо и к ужину готовиться.
– А пол вы зачем мыли? – не дал уйти высокородный.
– Ну, знаете ли, – я опять развернулась к Джергу, – люди в озлобленном состоянии – это иной раз так же страшно, как и вы, сверхлюди.
– Я уже извинился.
– Именно это меня и пугает, – призналась я. – Но я вам не доктор, чтобы сейчас сесть рядышком и обстоятельно выяснять симптомы проявления вашей нестабильности. Лечитесь сами.
И я опять собралась уйти, а он снова задал вопрос:
– Тиа, почему вы позволяете так с собой обращаться?
Вопрос был хороший такой. С подоплекой. И мне, если честно, ответить было нечего. Явно ведь, имеет в виду и ситуацию с Киану, хотя и с Лидией нехорошо получилось. Зачем я взялась мыть тот пол? Хотя я знаю зачем, а точнее, почему – чувствовала свою вину. Вот так и с Киану – я чувствую свою вину, в этом-то и проблема.
– А меня все устраивает!
И я снова побежала, на этот раз уже в нормальном темпе.
* * *
Дом я оббежала только раз, еще один «виток успокоения» сделать не решилась, и пришлось возвращаться к своим профессиональным обязанностям.
Мое явление в мир утонченных и негромко меня, любимую, проклинающих моделей не прошло не замеченным. Прелестницы, несколько утратившие утреннюю свежесть, злобно взглянули на своего командира и попытались возмущаться.
– Скоро обед, – превентивные меры – это мой конек.
Прониклись, прикрыли ротики с идеальными зубками, вернулись к письменной работе.
– Так, кто все написал, может сдавать, – предложила я.
Высокородные поднялись одновременно. Слаженным строем направились ко мне, протягивая исписанные каллиграфическим почерком странички. Осторожно принимаю поданное и, только забрав все листочки, радую девушек:
– Ну раз вы уже все сделали, ступайте на кухню помогите Лидии стол накрыть.
Окрысились, ощерились, готовятся бить больно.
– У нас равноправие, – напомнила я, – и мне сегодня еще победительницу выбирать.
Молча развернулись и так же слаженно потопали по направлению к кухне.
– Только не мусорить там! – это был уже вопль в семь уходящих спин. – Иначе ужин сами будете готовить!
Подхватив протянутый Джастином сейр, беру и самого психолога и устраиваюсь подальше от девчонок, на софе у окошка. Тут и светлее, и сели мы спиной к подопечным.
– Тиа, – едва сели, начал Джастин, – трое не стабильны.
– Да? – я скептически изогнула бровь. – Это их личные проблемы.
– Да, – согласился мой психолог, – но подло было бы с нашей стороны не сообщить об этом Джергу.
– Как сказать, – я рисовала схему на дисплее сейра, – видишь ли, этот генно-модифицированный также не слишком стабилен.
От Джастина послышалось нечто типа «э-э-э», бросаю взгляд на него, так и есть – и руки дрожат, и глаз дергается.
– Солнце, не бойся, я с тобой, – напоминаю на всякий пожарный.
Он кивнул и начал успокаиваться. Не выдержал, глотнул одну из своих капсул. Джастина понять можно – он лет восемь был психологом у высокородных, пока к нам перешел. И после этих генно-модифицированных все истерики моделей щелкал как орешки. А высокородных не любит… все же два сотрясения мозга, четыре сломанных ребра и один титановый позвонок – это серьезная причина относиться к указанным выше с некоторой долей опасения.
– Работаем, солнце, – возвращаю его к деловому настрою. – Кто кандидат у нас?
Он выбрал из стопочки два листка и протянул мне.
– Далия и Диана, – произнес психолог, – обеим по двадцать лет, уже романтическое настроение присутствует. Обе лидеры, и потому остальные несколько поотстанут в этой гонке.
Смотрю на фотографии девушек. Генно-модифицированные самки – это эталоны красоты. Рост у них одинаковый – метр девяносто, глаза ярко-синие, волосы черные, строение худощавое. На этом сходство завершается. У Далии лицо азиатского типа, есть монголоидные черты, то есть глаза узкие, черты лица тонкие, скулы высокие. Но эдакий восточный тип красоты совершенно не сочетался с бело-розовой кожей и синими глазами. А вообще красивая, очень. Но Дерганой Дел ее прозвали не зря.
Углубляюсь в изучение ею же написанного:
«Любимое животное – пантера. Нравится тем, что беспощадная».
Хм, вот тебе и первая характеристика. Далее просматриваю достижения в боевых искусствах, запоздало догадываюсь, что лучше держаться подальше.
Последние вопросы девушкам диктовал Джастин, и потому просматриваю с особым интересом ответы на «Чем вы лучше других?», «В чем ваша особенность?», «Ваше любимое животное и чем оно вам нравится? Опишите это животное». Девушки и не подозревали, что в последнем вопросе фактически содержалось требование описать себя. Вот они и описывали бессознательно то, что им в самих себе нравилось. Но ответ на этот вопрос открывал и нечто большее – недовольство собой, скрытые желания, мечты.
– Алидан Саргас, любимое животное – белый лебедь, – это я читаю с листка и нервно добавляю: – У нее личные проблемы.
– Любимый цвет – фиолетовый, – с намеком произносит Джастин.
– Черт! Потенциальная самоубийца! – у меня зла на этих высокородных не хватает. Надо же было так достать девочку, что у нее медленно крыша едет. – Давай ее ко мне.
Психолог пошел за девушкой, а я метнулась в комнату Джерга-младшего. Все так же с листочками, потому что назревал серьезный разговор кое с кем!
Едва вошла в зону покрытия связи, на сейре высветилось двадцать шесть звонков от Киану. И я бы набрала его, но… мне сейчас работать нужно, и позволить себе отвлечься я не могла. Джерг-старший ответил на звонок почти сразу и, пока я торопливо перекладывала сейр на все ту же кровать, молча ждал, не стремясь нарушить молчание.
