скачать книгу бесплатно
Я наклонилась и потрясла его легонько за плечо, не желая напугать, когда разбужу. Тихонько позвала:
– Кирилл Александрови-и-ич, пора просыпаться, – ещё немного потрясла. – Кирилл… – в глаза бросились его неестественная бледность и тени под глазами, потом я опустила взгляд к губам, которые мне тоже показались чересчур бледными. А ещё он совсем не реагировал на то, что я его трясу. Я качнула его сильней, он перекатился почти что на спину, упёршись в спинку дивана плечом и снова абсолютный ноль реакции.
Да что он как неживой?
Я резко распрямилась от безумной догадки, пульс тут же ускорился, бросая меня в жар.
– Кирилл Александрович! Проснитесь! Вам плохо? – может, я с ума сошла, но что-то с ним явно не так. Лежит в неестественной позе, будто завалился набок неожиданно для себя, вон ноги-то на полу. Бледный и не просыпается. – Чёрт!
Ругнувшись, я поспешила к дверям, надо позвать Ангелину на помощь, чёрт с её стервозностью, не до этого сейчас. Я потянула дверь на себя, и она не поддалась. Дёрнула ещё. Как прибили!
– Да ты издеваешься? Ты что заперла меня тут? – заподозрила я секретаршу в самой настоящей подставе. Подёргала ещё раз дверь для верности, убеждаясь, что та не поддаётся. – Ангелина! Ангелина, открой!
Я позвала её не уверенная, что сквозь эти ворота хоть что-то слышно с той стороны. Потом оглянулась на Соколова, который продолжал лежать точно так, как я его завалила на спинку. Да он без сознания!
– Ангелина! Открой! – я постучала ладошкой по двери, – открой срочно! Кириллу Александровичу плохо! Ангелина!
Да что же это такое происходит? Куда она делась, зачем заперла дверь? Я постучала, подёргала, ещё раз постучала, продолжая шуметь уже с надеждой на то, что хоть что-нибудь произойдёт. Сумасшедшая секретарша откроет или Соколов проснётся.
Только вот не произошло ни того ни другого!
Я испуганно посмотрела на диван. Не могу же я бросить его вот так, человеку помощь нужна! Ему явно нехорошо! Да что же… а вот сейчас в моём мозгу зачем-то понеслись безумные мысли, которые я крутила в голове половину прошлой ночи. Те самые, где у несчастного, на которого наложили приворот, начинаются проблемы со здоровьем.
Так! Стоп! Нет! Это бред и я это уже выяснила!
Или нет?
Мамочки!
– Кирилл! Кирилл, очнитесь! – я бесцеремонно похлопала его по щеке и не дождалась никакого возмущения или шевеления. Даже ресницы эти чёртовы не дрогнули, – да что же такое с вами?
Я взяла в руку его запястье и попыталась прощупать пульс, но там были часы с широким кожаным ремешком и они мешали, с трудом дотянулась до другой руки под ним, а она была странно холодная и… без пульса!
Да нет, это я криворукая! Сам-то он ещё тёплый! Может, остыть не успел? Да блин!
Я приложила руку к сонной артерии на шее, пытаясь нащупать теперь биение сердца сбоку под подбородком. Не пойму, это его пульс или мой сумасшедший? Да у меня руки трясутся, как будто меня током ударило!
– Кирилл! – я зачем-то ещё раз его потрясла, понимая, что это чисто для успокоения совести. Приподняла одно его веко, мельком увидев расширившиеся зрачки и радужку цвета крепкого кофе. Потом наклонилась ближе к его лицу. То ли мне показалось, то ли я всё же ощутила на щеке лёгкое дуновение воздуха.
Так он дышит вообще или нет?
Я не знаю зачем, видать, программа какая-то внутри врубилась, но я начала расстёгивать его рубашку на груди. Что-то там было про то, что человеку без сознания нужно ослабить воротник и ремень, чтобы ничего не давило и не мешало дышать. Я остановилась на четвёртой пуговице, распахнув его грудь и уставившись на красивые мышцы и впадинку между ними. Моргнула, прогоняя наваждение.
Привстав на край дивана на колени, я нагнулась к нему и приложила ухо к груди, мне тут же в щеку застучало сильное громкое сердце, но такое быстрое, что почти догоняло моё. Я судорожно выдохнула, но ещё не с облегчением. Сердце – это мало! Он ещё и дышать должен!
Поэтому я спешно расстегнула его ремень на брюках, а потом снова наклонилась лицом к губам, чтобы почувствовать дыхание. В голове замелькали картинки, как правильно делать искусственное дыхание и когда это вообще нужно делать в таких случаях.
Вспомнила про телефон, я же могу позвонить, позвать помощь! Оглянулась на его стол, только на нём почему-то не было телефона, ни внутреннего, ни личного мобильника. Это как вообще? Свой-то я не брала сюда, для чего он мне был бы нужен, лежит себе в моём кабинете.
Я осмотрела Соколова на диване, точно! Вон у него в переднем кармане брюк выпирает характерный прямоугольник, только вот он почти лежит на нём. Кому звонить-то? Я не знаю номер Ангелины! В скорую? Бизонову, чтобы дверь вскрыл? Пока мои мысли метались в паническом приступе, я придвинулась и полулегла рядом, чтобы залезть рукой в его карман и раздобыть мобильный. Да, господи, зачем же такие тесные брюки надевать? Рука пролезла достаточно глубоко, чтобы взять за твёрдый край телефона и… застряла там как у мартышки с апельсином.
На меня сверху рухнуло что-то тяжёлое и впечатало щекой в лицо Соколова, потом ещё одно и я распласталась у него на голой груди. Я резко испуганно вдохнула от неожиданности, но ладони на моей спине вдруг пришли в движение, как и тело подо мной. Произошло столько всего одновременно, что я полностью потерялась, не сразу поняв, что это его сильные руки, внезапно обняли меня, сжали, притягивая к себе, и поползли по спине. Одна вверх, другая вниз.
– Кирилл… – успела я вымолвить сдавленно, когда всё целиком тело мужчины развернулось и оказалось уже поверх меня, накрывая почти полностью и вдавливая в мягкий кожаный диван.
Соколов глубоко вдохнул куда-то в мою шею и выдохнул с довольным мычанием, тут же… боже мой! Целуя меня туда? Я подняла единственную свободную от плена его штанов руку и упёрлась в его широкое плечо, но его руки мне было не сдвинуть и не остановить. Одна из них вдруг заползла по плечу на шею, а потом и на лицо, поворачивая его к себе за щеку. Я распахнула глаза, видя, как он хмурится, не раскрывая глаз, и услышала, как прошептал:
– Моя огненная, иди ко мне, – тихо и хрипло будто спросонья.
Я открыла рот, чтобы возмутиться, хоть чем-то выразить свой протест и возражения насчёт того, что я не его и никуда не пойду. Только вот он взял меня за подбородок и так же, не раскрывая глаз, накрыл рот своими губами, жадно присасываясь как пиявка. Ох, нет… не как пиявка. Боже! Какие у него мягкие и приятные губы, горячие и требовательные, захватывающие власть и мои бедные губы почти целиком. Он начал вкусно поедать то верхнюю, то нижнюю, словно завтракал сладким пирожным с таким же довольным мычанием и причмокиванием.
В мой рот залез его подлый язык, а у меня отказал мозг, потому что я вместо того, чтобы гневно на него мычать и рассерженно хлопать глазами, необъяснимым образом начала растекаться от удовольствия. И даже, кажется, отвечать на поцелуй! Мои глаза сами собой закрылись, а рука с плеча скользнула на его затылок, чтобы запутаться пальцами в растрёпанным мягких волосах.
В сознании побежали воспоминания той самой ночи, фантомные ощущения, звуки, запахи, в животе томительно потяжелело от мысли о нашей с ним близости. Рукой, застрявшей в его кармане, что была зажата между нашими бёдрами, я начала чувствовать всё большую и большую тесноту. Карман не становился меньше, это становилось настойчивей и твёрже его желание, теперь упирающееся в меня всем своим великолепием.
Остановите меня! Кто-нибудь сделайте хоть что-нибудь! Я не хочу…
Но я хочу!
Так нельзя!
Кирилл двинулся на мне, толкаясь бёдрами, задрал нетерпеливым движением юбку и сжал ягодицу, намереваясь продолжать. Оторвался от моих губ лишь на мгновение, чтобы горячо и хрипло прошептать.
– Хочу, не могу…
Сквозь шум в ушах и его тяжёлое дыхание я услышала, как вжикнула молния его брюк.
– Кирилл… Алекса… ндрович, проснитесь…
О нет…
Глава 12 – Кирилл
Вязким душным кошмаром закручивался как дым бесконечный поток текущих на меня образов: летящие самолёты, волны моря, бьющиеся о причал, разбитая машина, летящая кувырком, звон, удары, крики. И не выбраться из этого железного мешка, сдавившего меня в тиски, упирающегося в рёбра и ноги острыми зубами и не дающими сдвинуться. Солёные брызги на лице, текущие красные капли, чей-то мучительный крик, разрывающий внутренности.
И тихий скулёж, похожий на последний вздох. Вырваться! Хочу вырваться! Выпустите меня! Выпустите!
Чья-то рука легла на моё лицо, тёплая и мягкая, снова убаюкивает и уносит в новый водоворот, засасывая уже в другую воронку. Я чувствую знакомый приятный запах, который успокаивает и будоражит одновременно. И вот я в жарком тёмном пространстве, в красных сполохах и уханье басов, с ними в такт бьётся моё сердце.
Я протянул руку, чтобы коснуться чего-нибудь, привязать себя или приклеить к реальности, пока не сошёл с рельсов окончательно. И под моими пальцами оказалась она, моя огненная мучительница, изгибами хрупкого тела соблазняющая остатки сознания и невесомое тело. Я хочу тебя, мой огонь, я хочу сгореть…
Я дотянулся, схватил, притянул и обнял, вжался, вдыхая глубже аромат, застрявший в моих лёгких с нашей встречи. Я вернулся туда, в эту ночь в пульсирующих вспышках, в бегущих вокруг слепящим фонарях, в кольцо тонких рук, жадных, требовательных, ласковых и разрывающих меня на части.
Я схожу с ума, я хочу, я желаю, я не могу не думать, и не чувствовать её даже во сне. Я словно парю над землёй, когда из-под рёбер несётся громкий стук сердца, а под пальцами её тонкое и мягкое тело, её упругие белые груди, её шелковые локоны между пальцами.
Я хочу, я желаю! Я заберу! Это наваждение, зовущее меня к себе, этот кошмар, заставляющий чувствовать её тепло, вокруг меня, во мне, со мной.
Заземлите меня! Привяжите меня к чему-нибудь. Я чувствовал под руками твёрдость и судорожно хватался за неё, словно только она может меня удержать от падения в пропасть.
– Моя огненная, – я позвал её, чтобы она не ускользнула из этого сна, – иди ко мне.
Её лицо, её губы. Я начал жадно целовать эти губы, и они как настоящие в этом кружащемся кошмаре, такие нежные, такие податливые и сладкие, такие влажные… Господи, я весь горю в этом кошмаре, а она как настоящая! Я схожу с ума!
Я стал гладить её щупать, мять, сжимать, тянуть ненужную ткань, а её пальцы я чувствую повсюду, в моих волосах, от чего у меня мурашки волнами по телу, и на моём члене, зажатом в тесноте штанов. Она тоже тянется ко мне, она хочет меня.
И я хочу! Очень хочу! Не могу выносить, как сильно хочу, у меня яйца болят, и мозг звенит от того, как я её хочу!
– Хочу, не могу… – простонал я, но услышал себя будто из-под толщи воды. Всё вокруг кружится, она одна на месте под моими руками. Я должен… я должен соединить нас, чтобы меня не сорвало.
Поцелуев недостаточно для этого. Мало!
Я оторвал руку от ее упругой попки, что сжимал с таким удовольствием, и потянулся к ширинке, я хочу на волю, я хочу в неё.
– Кирилл… Алекса… ндрович, проснитесь… – её голос эхом отдался внутри моего чёрного и пустого нутра, тут же освещая его и рождая мой же стон в ответ. Мне так хорошо. Ей так хорошо!
Сейчас будет ещё лучше!
Пальцы сами собой двинулись ниже и нащупали её мягкую сердцевину между ног, я почувствовал, какая она горячая и влажная под тонким кружевом и тут же сдвинул его в сторону. Утонул в ощущениях от её сочности и пульсирующего желания, от шелковистой тесноты, в которую я так хочу!
Быстрым движением на ощупь я чуть спустил штаны вместе с бельём, выпуская на свободу свой до боли каменный член, тут же приставил его и начал несильно толкаться. Хочу сделать ей хорошо, я помню, я всё помню! Ей хорошо от моего члена! Я каждый её изгиб, каждый сантиметр тела помню, будто вылепил её своими собственными руками как скульптор из глины.
Поэтому я без труда растолкнул её колени шире и направил себя рукой внутрь сразу на всю длину.
Я задвигался быстро и нетерпеливо, вжимая её в себя руками и утопая в её мягком горячем теле. Как машина, как робот без сознания, а только с запрограммированной целью, с повторяющимся циклом шарнирного механизма, толкающего поршень вперёд и назад. Всё померкло вокруг, кончились вихри и отголоски, красные всполохи и крики, остались только я и она, только мои толчки вперёд, только бешеный пульс и эпицентр разгорающегося огня.
Ощущения концентрированным густым сиропом лились по моему телу к низу живота, к члену, к моему окончанию и продолжению в ней. Я слышал её короткое сбитое дыхание и тут же ловил его ртом, целуя её снова и снова. И двигался, двигался, двигался. Пока не понял, что ещё немного и меня разорвёт на части, отчего болезненно застонал от внутреннего давления, дотянулся по её телу вверх, пока не наткнулся на округлость груди. Рванул ткань, чтобы добраться до торчащего твёрдого под пальцами соска, потёр его широко ладонью и тут же услышал сдавленный стон в моё плечо.
Моя огненная лиса изогнулась подо мной и напряглась, а я не прекращал своих движений, продолжая лишь сильнее вколачиваться, чтобы догнать волну, бегущую впереди меня. Я хочу прыгнуть прямо в неё, я уже чувствую, как дрожат мои мышцы, как дёргает спазмами живот… Моё сознание пусто… я…
Женские ноги с силой сдавили мои бёдра, обхватывая их, вокруг члена волнами покатилась ритмичная пульсация, выбрасывая меня из моего собственного ритма. Громкий ошеломлённый всхлип раздался у самого моего уха, а я утопил свой голос куда-то в нежную шею.
– Нет… нет… только не…
Меня грубо оттолкнули в самый последний и горячий момент, и я вдруг оказался снаружи в обжигающем холоде и жёсткости смятых тканей. Шершавые края скользнули по чувствительной коже головки, и я внезапно кончил от удовольствия, смазанного болью, содрогнулся конвульсией и согнулся, подтягивая бёдра. В ушах стучал пульс, по телу всё ещё шли волны удовольствия, и мне было так хорошо, что в сознание начало медленно оттаивать из глубокой заморозки.
Звуки стали чётче, я дышу, она дышит, кто-то идёт по мраморному полу, стуча каблуками.
– Калинина! Ты что?! Оставила всего на минуту!
От этого вскрика я внезапно пришёл в себя, выныривая из обволакивающего приятного сна. И первое, что я увидел, были широко распахнутые испуганные голубые глаза. Да нет, в полнейшем ужасе!
– Кирилл! – взвизгнула возмущённо Ангелина, и я резко повернул на неё голову. Она стояла рядом, буквально открыв рот от испытанного шока, что заставило и меня посмотреть на то, что она разглядывала с такими кипящими эмоциями.
Лучше бы я этого не делал.
– Александра?! – шокировано выдохнул я, первое мгновение не понимая, как мой сон мог так перетечь в реальность. А потом нагнавшие физические ощущения вдруг подсветили происходящее с новой и неожиданной для меня стороны.
Я со спущенными штанами лежу на Калининой, она подо мной, распластанная и раздавленная моим весом с задранной юбкой и распахнутой блузкой, лифчик набекрень, я держу в руке её оголённую грудь!
Шок – слишком мягкое слово, чтобы описать мои впечатления. И Александры, похоже, тоже.
– Что? – выдавила она из себя, один раз моргнув и не сводя с меня взгляда. А я, видать, выглядел очень удивлённым.
– Ты что наделала? – не унималась Ангелина, бесцеремонно торчащая здесь, несмотря на то, что мы полураздетые и, очевидно, занимались самым настоящим сексом. Не во сне, бл*ть!
– Я? – изумилась Калинина пропавшим голосом.
– Ангелина, вон!
– Кирилл!
– Вон! – заорал я, пытаясь привстать так, чтобы назойливой секретарше не предстали во всей красе наши причинные места без малейшей цензуры.
Ну и что, что я трахал Ангелину и не один раз. Сейчас её присутствие здесь было неуместно и жестоко!
Секретарша, наконец, отмерла и быстрым возмущённым и ещё более громким шагом двинула к дверям. У меня от этого стука череп напополам раскалывался. Я привстал на колени на диване… что я делаю на диване? Почему я на диване в своём офисе? Я домой собирался!
– Пустите меня, – забилась Александра, запахивая блузку и пытаясь свести ноги, между которыми до сих пор торчал я, что не давало ей даже юбку поправить.
Я натянул штаны, абсолютно идиотским образом разглядывая извивающуюся в тщетной попытке прикрыться девушку, на её красные трусики и то, что выглядывало из-под них. Боже, какая красота…
Калинина заметила направление моего взгляда и рукой потянула задранный подол вниз, одновременно пытаясь подняться на локтях на подлокотник и отползти от меня.
– Да как вы… да как вы могли? – она всё же чуть расправила одежду и тут увидела то, что я разглядел ровно за секунду до неё. Я обкончал ей всю юбку.
Чёрт возьми, да когда я… как же я…
Я потёр лицо, пытаясь стереть весь этот бред, но он не стирался, потому что был вполне настоящим!
– Александра, что вы здесь делаете? – спросил я первое, что пришло в мою дурную голову. Потому что это какой-то бред! Это был сон! Я спал после бурной ночки с Медведем Вавиловым и, вообще-то, предполагалось, что буду дома. А вот почему-то в офисе, и оказывается, только что трахнул Калинину!
Нет, я, конечно, планировал это сделать, но не так же!
Она тем временем умудрилась подтянуть к себе ноги, и отползти от меня, потом слезла с дивана и качаясь опустила юбку, запахнула блузку, пытаясь её застегнуть, но на ней не хватало пуговиц, и это не удавалось. Я нащупал под рукой на диване её туфельку и тупо взял её, чтобы посмотреть как баран на новые ворота.
– Вы сами меня вызвали, – чуть не плача вырвала она у меня из руки туфлю. – Я думала вам плохо! Я думала, помощь нужна, а вы!
– Да мне пизд*ц как плохо! – осознал я своё физическое самочувствие.
Калинина всхлипнула и рванула к дверям, начала дёргать ручку на себя.
– Выпустите меня! Выпустите! Она опять заперла дверь!
Да боже ж мой, что вообще происходит, куда она в таком виде? Я поднялся с дивана и пошатнулся, пытаясь поймать равновесие на качающейся палубе моего кабинета. Как Титаник в шторм ей-богу!
Стараясь идти поближе к стене, чисто на всякий случай и особо сильную качку, но я не мог смотреть на её мучения, пока она дёргает дверь
– Подождите, Александра, я вспомнил, мы должны были обсудить вашу работу.
