Лыжня

скачать книгу бесплатно

– Не туда!

Агзу вернулся.

– Здесь река уходит вправо, чтобы потом резко повернуть налево. Там могут быть проталины и прижимы, давайте лучше по болоту срежем, – предложил Граф.

Все согласились и, неглубоко тропя, пошли пересекать болото. Со скрюченных деревьев, окруживших путников со всех сторон, свисали тонкие нити мхов. Яркое солнце рисовало на снегу причудливые узоры тенями. Граф шел по азимуту на север-северо-запад. Тропить приходилось все глубже. Болото как будто засасывало. Через пару бодрых переходов джи-пи-эс[15 - Джи-пи-эс – GPS навигатор.] внезапно показал, что группа находится южнее точки ночевки, а затем и вовсе перестал ловить спутники. Граф пропустил вперед всех, кроме Андраша.

– Погляди, что творится, – он ткнул пальцем в незрячий джи-пи-эс.

– Ну и ладно, – махнул рукой Андраш. – Пойдем по компасу. Сто раз обходились.

– Компас врет, – Граф внимательно посмотрел на друга. В глазах Андраша появилось и замерло беспокойство. Граф продолжал.

– От избушки мы шли по азимуту на северо-запад, – Андраш кивнул, – я проверил азимут по джи-пи-эсу и выключил его, чтобы не тратить батарейку. Шел по компасу.

– Понятно.

– А сейчас посмотри, – он снова ткнул в джи-пи-эс, – он показывает, что мы промахнулись почти на 90 градусов!

– Он не видит спутники.

– Сейчас не видит, но пять минут назад видел.

– Так, а компас?

Они крутили компас и так, и сяк, но красная стрелка все время выбирала одно направление – как и положено.

– Сейчас нормально, по-моему, – сказал Андраш. – Солнце уже клонится к закату, так что север там, – он махнул рукой туда, куда и показывала стрелка компаса, – слушай… так мы же идем прямо на солнце! Ты не заметил, что ли?!

– Черт, – граф опустил голову, – даже внимания не обратил, болван!

– Да никто не обратил внимания, – Андраш похлопал его по плечу. – А мы почти два перехода шли на юго-запад!

– Акела промахнулся? – улыбаясь, спросил подошедший Капец, – у меня были подозрения, но я решил промолчать.

Граф оторвался от компаса. Капец щурился от солнца, и его глаз не было видно. Граф, наоборот, смотрел на него широко раскрытыми глазами, но морщина на переносице выдавала раздражение.

– Я всегда принимаю твою критику, Юр… Смотрю ты втопил!

Этот возглас одобрения предназначался подошедшему Агзу, но тот не обрадовался похвале.

– Почему вы остановились? – спросил он с тревогой в голосе.

Не обращая внимания на вопрос, Граф достал из-за пазухи со всех сторон заклеенный скотчем альбомный лист – карту – и развернул его перед Капцом.

– Уверен, что мы все время шли на юго-запад?

– Ну, – Капец почесал в затылке, – последний переход точно.

– Значит, мы промахнулись мимо ручья.

– Да, – кивнул Капец, – мы идем в сторону Лисьего.

– Лисьего? – обрадовался Агзу.

– Отставить! – прервал его радость Граф, – никакого Лисьего.

И снова обратился к Капцу.

Возможно, кто-то – или компас, или я тупанули. Но сейчас все в порядке. Компас не врет. Солнце садится на западе, не правда ли?

– Вчера было именно так, – Андраш улыбнулся и поджег сигарету.

– Итак, – Граф зубами стянул перчатку, затянулся сигаретой Андраша и ткнул пальцем в карту, – если пойдем на запад, рано или поздно выйдем на Тихую, южнее ручья Медвежий. Видишь, как Тихая загибается?

– Вижу, – ответил Капец и, отходя, тихо добавил, – как бы самим не загнуться.

X

Когда встали с привала, уже начало смеркаться. Капец и Граф быстро убежали вперед, Личка и Надюха даже не пытались их догонять. Поймавшая дао лыжника Личка кайфовала от радости натренированных мышц, от ровного дыхания и полегчавшего с начала похода рюкзака. Следовавшие за ней шаг в шаг Надюха и Андраш перебрасывались короткими шутками про Куршавель. Агзу двигал лыжами в молчаливой задумчивости. Замыкающий Виталик, снова раздосадованный тем, что Андраш и Агзу мешают ему созерцать сзади Надежду, продолжал подкалывать Вальку.

– Тебе как вообще пришла в голову мысль – взять в поход бубен?!

– Я хотел его в музее оставить, – оправдывался Агзу, – но, если ты помнишь, когда мы приехали в Поперечное, даже магазин не работал.

– Тебе этот бубен – не пришей кобыле хвост, но шаману-то он зачем?

– Бубен для шамана, – Агзу обернулся и пристально посмотрел на Виталика своими необычными глазами, – это его крылатый конь. С помощью него он путешествует.

– Припоминаю, – усмехнулся Виталик, – читал нечто подобное. Только еще мухоморы нужны. У шамана есть мухоморы?

– Думаю, в достатке.

– Так, возвращаемся. Что же ты раньше не сказал.

– Виталь, – не обращая внимания на ерничанье друга, серьезно продолжал Агзу, – не в грибах дело. При камлании, бубен уносит шамана в параллельный мир.

– То есть, ты считаешь, что шаман ушел на капище со своим бубном для камлания?

– Он мог уйти физически, а мог – метафизически.

– Мудрено…

– Мне все тигр чудится. Наверное, его шаман вызвал.

– Лучшие соседи – тигры и медведи… – запела на весь лес Надежда.

– Тигры здесь не водятся, – отрезал Виталик.

– А что если он – как и я…

– Распиздяй? – громко заржал Виталик.

– Турист…

Ушедшие вперед Капец и Граф в это время вели совсем другую беседу.

– На Западе уже вовсю используют лавинные маячки, – сухо говорил Капец.

– Биперы[16 - Бипер – радио-маячок, используется для поиска людей в лавине.]? Слышал. Но нам они пока не по карману.

– Уж ты-то, без пяти минут отец четырех детей, мог бы и приобрести.

– Томилин предлагал привезти из Франции, но я выбрал хорошие крепления. На кой черт группе бипер, если он будет только у меня??

– Аналогично, – согласился, хрустя лыжами об снег, Капец. – Но если бы мы оба выбрали биперы, у нас в походе было бы уже два бипера!

– А если бы нас обоих засыпало? Чем тебе лавшнур[17 - Лавшнур – лавинный шнур, яркая лента, которая крепится к человеку и распускается на лавиноопасном склоне. По всплывшему на поверхность лавины лавшнуру можно найти человека.] не нравится?

– Мне погода не нравится.

– Чем она тебе не нравится?

– Закат малиновый. Перистые облака размазаны. Завтра-послезавтра быть пурге.

Граф остановился, поглядел в джи-пи-эс, а затем в холодные глаза Капца.

– Ты под старость сильно тревожный стал. Давай отдохнем.

– Нехорошее предчувствие у меня, – скидывая рюкзак, ответил Капец. – Вижу, что горы нас не пускают.

Они достали фонарики, накинули пуховки и сидели молча, глядя в синюю мглу таежных сумерек. Потом Капец вдруг громко сказал:

– Эх, почему за тобой люди ходят, а за мной нет?

– Не знаю, – виновато пожал плечами Граф, – хочешь покурить?

– Покурю.

– Знаешь, Юра, – Граф полез в карман, – это дело случая… В этом сезоне мне просто повезло. Может быть потому, что это мой последний сезон.

Он протянул Капцу сигарету.

– Тебя, Граф, бабы любят, – ухмыльнулся Капец, кивая в сторону подходящей Лички. – А за ними и мужики тянутся.

Граф снова пожал плечами и встал.

– Личунь, пойдем дальше. Через полкилометра выйдем снова на Тихую, там и заночуем.

– О, ты поймал спутники? – обрадовалась Лика.

– Я поймал себя на мысли, что ты классная, Лич.

– Тут все классные, – как всегда мягко и вкрадчиво, словно лиса из сказки, произнесла Надежда, – давайте уже придем в классное место и поставим там классный лагерь…

– И охуенно там бухнем! – крикнул из темноты Андраш.

– Именно, Граф. Я не классная, я – оху…нная, – проходя мимо Бесснонова и светя ему фонарем в глаза, заявила Личка.

XI

То, что я шел за группой, иногда создавало некоторые неудобства, – например, мне приходилось убивать чаще: я не всегда мог унести всю добычу с собой. Но эти неудобства с лихвой компенсировались притоком к палатке дичи и грызунов. Глупые, они так радовались халяве, что совсем забывали об опасности. Я уже привык к постоянному соседству с человеками. Единственное, что меня огорчало, так это тот факт, что я в Тайге навсегда, а они – лишь на время. Значит, рано или поздно придет пора прощаться. Темп группы меня более чем устраивал, но тут произошло непредвиденное.

В тот злополучный день я все утро отлеживался после ночной охоты. Результативность тигра, я уже говорил, ниже, чем у среднего бейсбольного нападающего. На десяток провальных бросков приходится один удачный. Я прошляпил двух косуль и одного кабана. Но меня в очередной раз спасла маленькая глупая лань. Позавтракав, я немного поразмышлял, оставить ее здесь или тащить с собой, и все-таки решил пойти налегке. Погода была замечательная, настроение легкомысленное. Хотелось бежать, лететь, катиться кубарем по реке, где уже оставили свой лыжный след пои подопечные. На всякий случай, а может, просто из вредности, прикопав добычу, я помчался вперед, с удовольствием разминая каждый мускул и давая выход накопившейся энергии.

В том месте, где река изгибалась гигантской запятой и уходила на запад, лыжня размножилась. Какие-то следы вели к скале под карниз, какие-то – в лесную чащу. Навострив уши, я услышал удаляющиеся щелчки лыжных креплений и треск сломанной ветки. Это было нехорошее место, и, радуясь, что лыжники его покинули, я пошел обследовать территорию. Я чуял опасность, и мне нужно было знать, в чем дело. Сходил к скале, потом к избушке. Человеческое дыхание еще не успело из нее выветриться. В звуках леса не было ничего необычного, и я сосредоточился на следах. Одна лыжня уходила по болоту, другая, менее очевидная, в лес. Через пятьдесят шагов она упиралась в длинный плоский камень под массивным кедром. На стволе была стесана кора, и на ярко-оранжевом голом дереве были ясно видны схематичные рисунки тигра, медведя и человека. В ноздри мне ударил запах крови, и это была кровь не животного…

К горлу подкатила тошнота и дикая злоба. Кто-то убил, растерзал мою девочку! Я зарычал, и эхо ответило мне моим же страшным ревом. Это немного усмирило меня, вернуло рассудок. Спокойно, полосатый. Они прошли здесь сегодня, а убийство произошло позавчера. Эмоции, все эмоции. Мои ребята не заглядывали сюда, они ушли на запад через болото.