скачать книгу бесплатно
– Молодец! Сразу чувствуется уровень, – похвалил его Батяня. – Я, в общем-то, особо и не сомневался. Инструмент вы уже, стало быть, знаете. Значит, должны догадаться, что мы сейчас с его помощью будем делать.
Майор, хитро улыбаясь, сделал паузу, но строй хранил могильное молчание.
– Ну что же, тогда скажу я, – Батяня окинул взглядом шеренгу. – Ло-о-ожись!
Солдаты без лишних вопросов попадали на животы.
– Приступить к рытью окопа «в полный профиль»! – Абхазские армейцы немедленно принялись за реализацию инициативы командира.
Батяня удовлетворенно улыбнулся и тут же добавил:
– И чтобы вам, братцы, не было обидно, я, пожалуй, займусь этим делом вместе с вами.
С этими словами майор начал вгрызаться в землю. Сказать, конечно, легко, а вот здешняя земля лопате поддавалась с большим трудом. Сухая, каменистая – так называемый лес. Такой тип почвы, пожалуй, самый нежелательный после замерзшего грунта. Без кирки сделать хоть сколько-нибудь эффективный раскоп было очень непросто. Однако Лавров принялся целенаправленно вырезать контур окопа. Солдаты, надеявшиеся, что Батяня, убедившись, что грунт фактически неподъемен, отменит приказ, были жестоко разочарованы.
Несмотря на сложность почвы, Батяня справлялся со своей задачей очень даже неплохо. Когда самый быстрый из солдат еще только выгребал песок с уступа, Батяня уже лихо утаптывал бруствер. Смахнув рукой пот со лба, майор набрал горсть камней и бросил три-четыре штуки в сторону одного недостаточно расторопного сержанта.
Камни попали за шиворот и по каске. Сержант немного опешил, поднял голову и задал вполне резонный вопрос:
– Товарищ майор, за что? – с напускной обидой отозвался сержант.
– А чтобы служба медом не казалась, – с улыбкой ответил Батяня. – Это я сейчас в тебя камнем запустил. А в реальном бою у тебя вместо головы такой борщ был бы уже – мама не горюй!
Батяня повернулся к окапывавшимся и, повысив голос, сообщил:
– Товарищи бойцы, слушаем сюда! – Солдаты с большой охотой оставили лопатки и приготовились внимать словам командира.
Истомленные вояки надеялись, что на этом их мучение прекратится, но не тут-то было. Батяня разочаровал их весьма скоротечной и жесткой тирадой:
– Лопатка, бойцы, – это третий инструмент десантника после автомата и парашюта. Умение правильно десантироваться и точно стрелять не стоит ровным счетом ничего, если при этом не уметь грамотно окопаться. Такой минус станет основным и последним. Это понятно?
Измазанные песком и глиной головы мерно закачались.
– Но лопатка – это не только палка-копалка, но и довольно серьезное оружие.
По траншее прокатился смешок. Контрактники скалили зубы. Батяня, однако, оставался предельно суров.
– Что, не верите? – Он легко перебросил лопатку в другую руку. – Трудно представить? В таком случае могу и показать.
Солдаты недоверчиво посмотрели в сторону майора. Но спорить в открытую никто не решился. Впрочем, майор уже был прекрасно известен контрактникам как человек опытный, обладающий огромным багажом знаний, поэтому они сочли за лучшее подождать дальнейшего развития «событий».
– Боитесь, что ли? Да что вы словно овечки в стаде? – От нетерпения Батяня все быстрее и быстрее вращал лопатку. Наконец его взгляд остановился на довольно внушительной фигуре сержанта: – Эй, сержант, а ну-ка, прояви боевое рвение!
Бугай тяжело выдохнул и спустя несколько секунд оказался прямо перед носом у Лаврова.
– Бери автомат, – скомандовал Батяня. – Сейчас мы с тобой на пару и продемонстрируем, что к чему.
Сержант немного опешил, но не ослушался.
– Штык примкнуть! – приказал майор.
Громила и здесь не стал перечить.
Отойдя от своего противника на пару шагов, Батяня поманил того лопаткой:
– Ну, что ты стоишь, как березка в поле? Давай, нападай, не бойся! Действуй как в бою – под мою ответственность.
Сержант недоверчиво ухмыльнулся, однако расслабляться не стал – тут же прямо перед носом у Батяни просвистел острый армейский штык. Тот ловко поднырнул под автомат и рукояткой лопатки ударил сержанта в живот. Тот попытался перехватить автомат за цевье и «придушить» Батяню, но старый десантник оказался куда быстрее подчиненного. Не дожидаясь, пока автомат придавит его шею к железной груди сержанта, Батяня ударил штыком – на этот раз лопатки – по запястью противника и ударом ноги заставил того опуститься на одно колено.
Однако сержант и не думал сдаваться. Второй рукой он ловко перехватил автомат и попытался прикладом достать до головы Лаврова. Тот мгновенно среагировал и успел отвести рукой опасный удар в сторону. После этого Батяня рывком выбил из рук сержанта оружие и локтем пригвоздил его к земле.
– Вот так-то, – на выдохе произнес командир. – Если грамотно использовать даже минимальные средства, то можно достигнуть и максимальных результатов.
Пока майор преподавал военную науку своим подопечным, со стороны за ним наблюдали две пары глаз. На противоположном склоне стояли двое: один, судя по петличкам и полевым погонам, был генералом. Второй был одет в обычный костюм, однако некоторые детали выдавали в нем дипломата. Да так оно, собственно, и было. Петр Сергеевич Гаев являлся сотрудником МИДа.
Видимо, еще до того, как посетить полигон, они о чем-то увлеченно беседовали. И вот сейчас, как будто вспомнив, продолжили с середины. Гаев заметно нервничал и утирал пот со лба клетчатым платком, всего пару минут назад торчавшим из его нагрудного кармана.
– Если мы не найдем этих грузинских подонков, то может разразиться такой скандал – мало не покажется! – В голосе дипломата явно чувствовались нотки бешенства. – Сейчас это дело должно стать первоочередным. Все остальное – постольку-поскольку!
– Да уж, соглашусь на все сто, – генерал Славин был настроен не менее решительно. – Как говорится – дело чести.
После того как имидж российских войск был так испорчен, он буквально спал и видел, как ему предоставят возможность учинить расправу над этими «кавказскими фашистами».
– Но вы же понимаете, генерал, – Гаев повернулся, взглянув Славину прямо в глаза, – что для этой операции нам нужен совершенно исключительный человек? Может быть, это звучит чересчур напыщенно, но на самом деле именно так и есть.
– Я понимаю это даже лучше, чем вы можете себе представить, – несмотря на всю суровость выражения своего лица, генерал все-таки улыбнулся. – Вот этот майор – просто находка для нашего дела.
С этими словами Славин красноречиво кивнул на Лаврова.
– А как у него с… биографией?
– Идеально! – По тону было очевидно, что генерал открыто гордился этим бойцом.
И, надо заметить, небезосновательно, о чем он не замедлил сообщить:
– Боевой офицер, опытный, неприхотливый, добросовестный и исключительно профессиональный. За наградами не гонится, выполняет приказы четко и с толком. На счету Лаврова список заданий, которые вряд ли кто-то, кроме него, сумел бы выполнить. У подчиненных и сослуживцев пользуется непререкаемым авторитетом.
– А если… – мидовец уже занес палец для какой-то многозначительной ремарки, но генерал тут же прервал его:
– Никаких «если» – тут у нас Министерство обороны, а не Министерство иностранных дел.
Гаев хмыкнул:
– Все-таки хотелось бы переговорить с ним лично.
– Нет проблем, – кивнул Славин.
Утомительные занятия были прерваны, чему уставшие от перелопачивания земли абхазские военнослужащие обрадовались сверх меры. Через минуту Батяня уже стоял по стойке «смирно» перед Славиным.
– Товарищ генерал! Гвардии майор Лавров по вашему при…
– Ладно, ладно, майор, будет тебе, – кивнул тот. – Тут вот человек с тобой переговорить хочет. Присаживайся…
Батяня бросил взгляд на неброского человека в гражданском костюме. Тот улыбнулся, но глаза его оставались серьезными и острыми.
Глава 4
Заря уже отполыхала за горизонтом, и солнце неспешно выкатывалось прямо над грузинской столицей. Первые рассветные лучи резко пронзали зыбкий воздух старых предместий Авлабари.
Эти живописные кварталы, располагавшиеся практически в самом центре Тбилиси, были своеобразным паспортом столицы. Непередаваемый колорит местной жизни чем-то напоминал одесские зарисовки, но еще более сильный южный акцент давал понять, что Авлабари – это что-то по-настоящему необыкновенное и не похожее ни на что на свете.
Узкие мощеные дорожки со всех сторон сжимали старые громоздкие дома позапрошлого века. Узорные балконы, просторные террасы, классические дворы с развешенным бельем и кучей детворы – все это было привычным ритмом жизни старого города. Казалось, что время здесь остановилось как минимум полвека назад – даже при столь плотной застройке создавалось ощущение, что простора в этих лабиринтах ничуть не меньше, чем на проспекте. Виноградники и кусты глицинии красочно зеленели на верандах, свешивая свои громоздкие лозы чуть ли не до самой земли.
Впрочем, приметы современности, конечно, присутствовали и здесь – в том числе и в виде шикарного белого лимузина, припаркованного у одного из домов. Его присутствие само по себе было нехарактерно для таких районов, а этот экземпляр и вовсе довольно вальяжно расположился на тротуаре и как будто дразнил своим внешним видом.
И если местным жителям, вполне довольствовавшимся собственным неспешным существованием, было в принципе плевать, что у них под носом находится целое состояние, то два человека самого гнусного вида, вышедшие из соседней с домом арки, были несколько другого мнения по этому поводу.
Не привлекая внимания, они медленно подошли к автомобилю. Один из них что-то шепнул, и его напарник тут же буквально прилип к дверце автомобиля. Он извлек из кармана странное устройство, напоминающее градусник, немного поковырялся под стеклом, после чего спрятал игрушку и удовлетворенно хмыкнул. Сигнализация была отключена. Стоявший неподалеку сообщник подал знак: «Пора». Угонщик не спеша открыл дверь, сел в салон и начал копаться в системе зажигания. Второй не замедлил присоединиться к компаньону.
Внезапно с противоположной стороны улицы раздался шум мотора, и через пару секунд на мостовой показалось такси. Подъехав к соседней двери, машина остановилась, и из нее вышел средних лет человек. По его осанке и манере держаться можно было практически безошибочно определить – этот гражданин либо долгое время служил в армии, либо и поныне находился в войсках. Как бы там ни было, он расплатился с таксистом и хотел было уже направиться к двери дома, как вдруг заметил странную картину: двое мужчин с малоподходящей для этого внешностью сидели в лимузине и ковырялись в системе зажигания.
Человек прищурил глаза и что-то пробормотал себе под нос. Похлопав себя по карману, он направился в сторону автомобиля. Когда «любопытствующий» подошел практически вплотную к лимузину, то остановился и громко спросил:
– Эй, генацвале! А что, гость моего соседа Дато уже продал тебе свой автомобиль?
Угонщики немного опешили от такого обращения, однако тот, который сидел справа, не преминул ответить:
– Тебе какое дело? Больше всех надо? – Он состроил угрожающую физиономию, не обещавшую ничего хорошего. – Проходи мимо!
Начавший разговор хотел было сказать еще кое-что, однако второй бандит оказался проворней. Захлопнув дверь, он крикнул своему напарнику:
– Что ты там возишься – заводи!
Тот, к кому он обращался, заметно занервничал, однако буквально через пару секунд мотор загудел, и взломщик схватился за баранку.
Давид Джабелия – так звали вмешавшегося в планы угонщиков человека – понял, что если он сейчас ничего толкового не предпримет, то гостю соседа с машиной можно будет попрощаться. Решение пришло внезапное и, как оказалось, верное – через пару мгновений он оказался радом с мусоркой и изо всех сил пнул ее ногой. Тяжелый бак упал на землю, подкатившись к передним колесам лимузина. Один из угонщиков был явно взбешен таким ходом событий, поэтому выскочил из салона, попутно доставая нож.
С криком он бросился на Джабелия, однако тот ничуть не растерялся и отточенным движением вывернул нападающему руку, а затем резко бросил его через бедро. Лезвие упало на мостовую, звеня и подпрыгивая.
– Шэни дэда мовтхэн! – в сердцах проорал поверженный.
Это ругательство считалось настолько неприличным и оскорбительным, что Давид даже пнул поверженного налетчика в живот.
– Если тебе дали язык, то это не значит, что им ты можешь гадить.
Однако напарник злодея тоже не дремал. Выскочив из салона, он направил в сторону Джабелия пистолет, но грамотно использовать его не сумел. Защитник справедливости быстро перескочил через капот и, еще в движении, выбил пистолет из рук. Грохнул запоздалый выстрел. Угонщик попытался ответить ударом в живот, однако взамен получил тяжелый удар по ребрам и пару хуков в область головы. Второй налетчик уже пришел в себя и набросился на Джабелия сзади. Несмотря на кажущуюся выгодную позицию, он просчитался и здесь, буквально в следующую секунду оказавшись на булыжниках с передавленным коленом горлом. Попытавшись прохрипеть какое-то не менее ядреное словцо, он снова отхватил предупреждение в виде ощутимого удара затылком о камень.
– Послушай, если будешь столько ругаться, язык отсохнет, – нравоучительным тоном пообещал Давид.
Однако обездвиженный грабитель никак не желал мириться со своей участью.
– Я тебя, урода, найду и живым закопаю, – брызгая слюной, покатил «старую телегу» взломщик, – у меня четыре ходки, меня во Владимирском централе наши вором короновали, ты понял? Я тебя, шакала, порву, как соплю! Ты покойник, ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю! Я…
Победителю явно было недосуг выслушивать такие неизбирательные угрозы, поэтому он в очередной раз аккуратно приложился к воровской физиономии.
– Да плевать мне на твой централ! – Джабелия взял амбала за волосы и задрал голову вверх. – Я Рязанское училище ВДВ закончил, ты понял, урка вонючий? Таких, как ты, нельзя и из колыбели выпускать. Хотя я сомневаюсь, что она у тебя была.
Однако им было не суждено продолжить диалог, потому что на шум выстрела и драки из дома выбежали два человека. Один из них был уроженцем и жителем Авлабари, соседом Давида, а вот другой выделялся довольно массивным телосложением и грозным выражением лица. Судя по всему, эта махина была владельцем лимузина.
Повернув голову, Давид увидел обоих. Узнав здоровяка, он улыбнулся и помахал ему свободной рукой.
– Добрый день, генацвале! – с усмешкой произнес здоровяк. – Поначалу мы подумали, уж не нужна ли вам помощь, но быстро стало ясно, что в этом нет никакой необходимости.
«Вот так встреча!» – подумал про себя Давид. Здоровяк, стоявший на пороге дома, был часто мелькавшим на ТВ полковником Тенгизом Георгадзе – одним из главных чинов грузинского спецназа. Последнее время Давид лично не сталкивался с Георгадзе. На то имелись свои причины – ведь он уже который год был в отставке…
– Я сразу понял, что здесь гость моего соседа, а машина, стало быть, – ваша, – вежливо изложил Джабелия. – Ну а разве я могу допустить, чтобы у меня на глазах происходило такое? Гость соседа…
Однако ни сосед, ни Георгадзе не были согласны с подобной постановкой вопроса.
– Какой гость?! – Тенгиз спустился на тротуар и подошел к Джабелия вплотную. – Я тут с самого утра тебя дожидаюсь! Телефон не отвечает, сосед сказал, что ты уехал в Зугдиди. Я уж думал, что и не дождусь тебя сегодня.
Дато неловко улыбнулся, но Давид уже и так все понял.
– Будь добр, Дато, позвони пока в милицию, а этих двух свяжи и пусть пока посидят на улице. – После этих слов Джабелия повернулся к Георгадзе: – А вас я приглашаю в свой дом – будьте моим гостем!
Выполнить просьбу для Дато не составляло никакой проблемы. Перед тем как оставить двух злодеев на его попечение, Давид еще раз приложился к каждому, лишив возможности не только сопротивляться, но и вообще предпринимать какие-то действия. Так что сосед Джабелия отправился в дом за веревкой, а когда вернулся, оба все так же неподвижно «отдыхали» на тротуаре. Насвистывая под нос веселый мотив, Дато связал обоих, ожидая в скором времени вызванных представителей закона.
Джабелия и Георгадзе вошли в дом, и Давид сразу же поставил кофе. Он жил один, однако его жилище не производило впечатления запущенного холостяцкого гнезда. Все было уютно и чисто прибрано, свет разливался по комнате, а на столе стояла ваза со свежими фруктами.
– Сейчас я накрою на стол, – сообщил хозяин квартиры, – немного обожди.
– Не стоит особо суетиться, прошу тебя, – усмехнулся спецназовец. – Я ведь не пировать приехал.
Однако законы грузинского гостеприимства непреложны. Через пятнадцать минут накрытый стол приятно радовал глаз. Гость и хозяин беседовали о последних событиях.
– Скажи, а зачем ты ездил в Зугдиди? – задал вопрос Георгадзе.
Собеседник внимательно взглянул на него – Тенгиз знал и об этом, следовательно, направление разговора можно было предугадать.
– Понимаешь, в этом селе жила моя… мама.
– Прошу прощения, – полковник покачал головой.
– Нет, ничего, – ответил Давид. – Я хотел разузнать, остался ли хоть кто-нибудь в живых. После тех событий каждое свидетельство могло оказаться ценным, особенно для меня.
– И что же? Какие-то сведения удалось получить?
– Да все больше неутешительные, – потер ладонью лоб хозяин дома. – Оказалось, что ее нет ни среди живых, ни среди мертвых. Все, кто мог выжить, разбежались куда глаза глядят, – грустно сообщил он.
