скачать книгу бесплатно
Стенин поднялся и снова подошел к графину с водой. Сегодня его мучила жажда.
– А какого курса придерживается мотобот? – задал вопрос командир парусника.
– Я пытался проверить, – заявил Васильев, – и после этого у меня создалось впечатление, что он дрейфует. Возможно, плавсредство кем-то брошено, или мотобот просто унесло в море.
– Возможно, – медленно произнес кавторанг, которому эта ситуация, мягко говоря, пришлась не по душе.
– Что прикажете делать, товарищ командир? – деловито спросил вахтенный.
– Оставлять это мы так не можем. По всем нормам международного права мы должны обследовать это судно, – задумчиво сказал Стенин, – и, если что-то не так, сообщить в ближайший порт. Я думаю, что мы не потеряем много времени, если отправим кого-нибудь обследовать этот объект. Давайте так и поступим, – вынес свой вердикт кавторанг.
Вахтенный козырнул и покинул каюту. Командир, оставшись наедине, потер виски, собираясь с мыслями, и приказал Полундре прибыть в командирскую каюту. Старший лейтенант Павлов не заставил себя ждать. Глядя на Стенина, он сразу почувствовал, что кавторанг чем-то озабочен, поэтому сразу задал вопрос:
– Что-нибудь стряслось? – Павлов был тем самым человеком, без которого обойтись часто было нельзя. Особенно его присутствие требовалось в разных нештатных ситуациях.
– Да вроде все в порядке, – пожал плечами командир, – но есть один вопрос…
Он рассказал старшему лейтенанту о докладе вахтенного.
– Если честно, мне лично не очень-то хочется терять время, обследуя какие-то подозрительные объекты, – заговорил старлей, – тем более если они не лежат прямо у нас по курсу, но ведь мы, как ближайший корабль по отношению к объекту, должны это сделать. Да и тем более, там могут оказаться люди, нуждающиеся в срочной помощи. Кто знает? Ну, потратим мы лишний час-другой, потом наверстаем.
Кавторанг кивнул – ему было немаловажно мнение старшего лейтенанта Павлова.
– Тогда возьми с собой несколько человек, и проверьте этот мотобот. Курсантов, я думаю, не стоит брать.
– Есть, товарищ командир, – козырнул Полундра и вышел из каюты. Вскоре все члены группы, отправляющейся к мотоботу, были готовы. Начали спускать на воду лодку.
Глава 4
Африканские джунгли гудели, словно огромный сводный хор. Волны океана гулко накатывали на берег. У кромки прибоя одиноко стояла, сверкая металлом, средних размеров амфибия. Неподалеку от нее возвышалась могучая фигура Абдуллы Хасана. Скрестив руки на груди, сомалиец вглядывался в черное пространство джунглей. В этот момент он был похож на философа, который размышлял над глобальными проблемами человечества. Однако полевого командира волновали более конкретные вещи. Абдулла несколько раз нетерпеливо поглядывал на часы и окрест в надежде кого-то увидеть.
Спустя несколько минут на горизонте показалось наконец небольшое яркое пятно. Не прошло и нескольких минут, как прямо перед ним с шумом затормозил армейский джип. Распахнув дверцу, из автомобиля вышел рослый мужчина с весьма необычными для этих мест кавказскими чертами уже немолодого лица. В его походке и осанке чувствовалась тренированная годами армейская выправка. Кавказец расправил плечи, поправил ремень и направился в сторону Абдуллы. Африканец уважительно протянул руку навстречу. Обменявшись рукопожатиями, они начали деловой разговор.
– Ну как, сработало? – произнес он.
Хасан ухмыльнулся и, немного помедлив, довольным тоном произнес:
– Первый этап, считай, уже пройден довольно успешно, – после чего он немного замялся и быстро добавил, – хотя, если признаться, я не особо в это верил.
После этих слов улыбка с неким еле уловимым чувством превосходства озарила лицо кавказца и он, обнажив белые зубы, нараспев произнес:
– Дорогой мой, я же говорил, что все пойдет путем. Никаких проблем не должно возникнуть, ведь я все и всегда просчитываю.
В глазах Абдуллы после этих слов появилось выражение почтения к человеку, стоящему напротив. Африканец уважал этого представителя Кавказа. Да, если говорить прямо, то его уже давно могло не быть на этой земле, если бы судьба не свела его с Умаром Юсуповым, выходцем из далекого Дагестана. В далеких семидесятых Юсупов попал в Сомали в качестве военного советника МО СССР, был одним из лучших специалистов. Когда же из этого опасного региона стали эвакуировать советских граждан, Умар решил остаться. Наилучшим способом реализации своей задумки оказалась имитация собственной смерти. Командование ничего не заподозрило, и Юсупов остался на африканском континенте. Без работы ему сидеть не пришлось. Пришедший к власти в ходе вооруженного переворота Мохаммед Сиад Барре испытывал острый недостаток квалифицированных военных кадров, поэтому Умар был весьма полезен сомалийскому президенту. Гостю из СССР помогли. Главной мотивацией кавказца на тот момент являлся исламский фактор. За одну принадлежность к этой религии в то время платили куда больше, чем составляла заработная плата офицера Советской армии.
На службе у Барре Юсупов пробыл вплоть до 1991 года, когда его благодетель полетел вверх тормашками с поста президента. С этого времени Сомали погрузилась в полный хаос. Кавказец, оставшийся без работы, метался из стороны в сторону. Страна впала в состояние непрекращающейся гражданской войны. Именно в это время он примкнул к Абдулле Хасану, который являлся одним из самых влиятельных полевых командиров. Юсупову отводилась роль эдакого «серого кардинала» при самом Абдулле. Кавказец выполнял самые опасные и ответственные поручения, от исхода которых могло зависеть очень многое. Естественно, что такой труд не был бескорыстным. Полевой командир назначил ему очень высокую заработную плату, правда выдавалась она кавказцу не в деньгах, с коими в стране была, мягко говоря, напряженка, а куда более стабильной валютой – алмазами, определенную сумму карат в месяц. Эти драгоценные камни Умар осторожно перегонял в реальные деньги, которые переводились на номерные счета в швейцарских банках. Поэтому в его графике стало довольно обыденным совершать периодические поездки в Старый Свет.
Учитывая то, что за все время сотрудничества Юсупов ни разу никак не скомпрометировал себя, не попытался как-то подставить или надуть Абдуллу, тот по праву считал его одним из лучших помощников и всецело доверял ему. И сейчас весь хитроумный план, ради которого они затеяли эту встречу, разработал именно Умар.
И хоть доверие к Юсупову не подвергалось сомнению, эта афера, задуманная им, была уж слишком масштабна и глобальна. Хасан немного нервничал, боясь сделать неверный шаг.
– Думаешь, все получится? Ты во всем уверен? А что, если русские не купятся? – с сомнением и заметной тревогой в голосе спрашивал он.
Хасан, по природе человек недоверчивый, за время своего «полевого командования» вообще привык сомневаться во всем.
Довольное выражение на лице Юсупова сменилось на гримасу нетерпения и раздражения. Он, видимо, предчувствовал, что Хасан будет нервничать и переживать. Поэтому он твердо и уверенно заявил:
– Что значит «не купятся»? Да я, между прочим, в России двадцать восемь лет прожил, пока сюда не отправили. Я их знаю – купятся. Иначе и не бывает.
Кавказец почти кричал, и его голос эхом разлетался по берегу. Его можно было услышать на расстоянии нескольких сотен метров. Однако это обстоятельство совершенно не смущало Умара, поскольку место было абсолютно пустынным.
Сомалиец никак не отреагировал на столь эмоциональное заявление своего собеседника. Он лишь немного отошел назад и кивком головы показал, что в принципе согласен с мнением кавказца. Затем, видимо, он хотел еще что-то уточнить, но успел произнести только: «А если…», как Умар, полностью оправдав свой горячий горный темперамент, быстро его оборвал:
– Мы абсолютно ничего не теряем.
Абдулла вновь закивал в знак согласия и, демонстрируя свое понимание ситуации, произнес:
– Слушай… – тут он как-то понизил голос и чуть приблизился к Умару, – а с этим… немцем что потом делать? Того? – Он провел большим пальцем правой руки вдоль шеи, по-звериному оскалив белоснежные зубы, которые сверкнули, отражая лунный свет.
Кавказец удивленно вскинул брови и с выражением недоумения уставился на Хасана.
– Зачем? – спокойно, уже без всякого нетерпения произнес он. – У меня другие планы. – Юсупов ехидно улыбнулся и подмигнул полевому командиру.
Тот, впившись глазами в лицо собеседника, продолжал слушать с нетерпеливым выражением лица. Проблема ликвидации того или иного человека для него была настолько обычным явлением, что он думал об этом только лишь с практической точки зрения.
– Парусник – это только часть. А ведь мы можем заработать и куда более серьезные деньги, – вкрадчивым тоном продолжил Юсупов.
– Ну и какие же у тебя планы? – поинтересовался сомалиец. – Мне надо знать их…
Этот, казалось бы, закономерный вопрос вновь вызвал бурю эмоций у кавказца, который резко остановился и затараторил:
– Послушай: мы знакомы уже столько лет, и что – я тебя хоть раз подводил? Правильно – нет. До этого с твоим отцом работали, пока его на рынке в Могадишо не повесили. А почему, кстати, повесили? Я скажу тебе, в чем дело. Да потому, что меня не послушался. Ты, наверное, забыл об этом? – На этих словах он еще более ускорил темп речи: – А тебя я еще сопливым пацаном помню… и ты, подчеркиваю, никогда никаких вопросов мне не задавал. Хочешь умереть очень старым и богатым – слушайся меня. Хочешь закончить, как твой папа, – не слушайся. Все очень просто, и твой плюс в том, что у тебя есть такой человек, как я. Который думает обо всем. Кстати, об одной немаловажной детали, – сменил тему разговора Юсупов, делая многозначительную паузу.
– О чем ты?
– Тебе Фогс деньги дал? – Кавказец хитро прищурил глаза и покосился на африканца.
– Дал, говорит, аванс, – кивнул полевой командир.
– Половина мне, как и договаривались. Кто вас свел? – не терпящим пререканий тоном заявил Умар. – Естественно, я. Что, разве не так?
Сомалиец тяжело вздохнул и полез в нагрудный карман камуфляжа. В его руках появился белый конверт, такой толстый, что казалось, он вот-вот лопнет. Чернокожий своими толстыми, но ловкими пальцами на удивление быстро пересчитал банкноты, казавшиеся такими маленькими в его громадных руках. Деньги приятно хрустели, вызывая положительные эмоции у собеседника, наблюдавшего за этим увлекательным процессом. Отсчитав ровно половину, Абдулла протянул купюры Юсупову.
– Да и про вторую половину не забудь, когда остальное получишь, – словно невзначай обронил кавказец, спрятав деньги во внутренний карман пиджака.
Хасан вяло улыбнулся – ему уже начинал надоедать разговор на такую тему.
– Ну что ж, теперь мне пора, – заявил кавказец, будто прочитав мысли Абдуллы.
Обменявшись крепким рукопожатием, они разошлись. Кавказец, несмотря на свой возраст, проворно, словно озорной мальчишка, запрыгнул в джип. Свет фар озарил берег и спугнул нескольких птиц на краю берега. Они с шумом взлетели. Джип развернулся и помчался прочь. Шум мотора постепенно растворился в ночном хоре джунглей.
Абдулла медленно побрел к своей амфибии. Открыв люк и забравшись внутрь, он исчез в чреве машины. Амфибия, словно громадный жук, поползла в воду и скрылась в океане.
Глава 5
Надувная лодка с подвесным мотором аккуратно опустилась на воду. Курсанты, стоя на борту парусника, провожали ее взглядами. В лодке расположились несколько офицеров, включая старшего лейтенанта Павлова. Команда должна была обследовать мотобот, столь неожиданно появившийся на их пути. Полундра скомандовал взять курс на мотобот. До него было всего несколько миль, и поскольку погода была благоприятной, а волнения за бортом не наблюдалось, лодка довольно быстро достигла своей цели. Приближаясь к мотоботу, дрейфующему по океанскому безбрежному пространству, словно одинокий айсберг, Полундра жестом указал рулевому замедлить ход. Осторожно они подплывали к объекту, вызвавшему столько разговоров.
С ловкостью акробата Полундра перевалился через борт судна. Первое, что отметил он, – мотобот был довольно вместительным. С десяток человек, бывших там, тут же устремили взгляды на неожиданно появившегося гостя. Полундра был собран, словно пружина, однако увидел, что люди сами взирают на него со страхом. Перед ним стояли примерно десять чернокожих мужчин, на вид совершенно измученных и исхудавших. Они со страхом попятились от старлея, разглядев его военно-морскую форму. Полундра жестом попытался их успокоить и принялся осматривать мотобот более детально. Под небольшим навесом, служившим укрытием от дождя, он обнаружил еще двух африканцев: чернокожего плюгавого мужчину и женщину. Мужчине на вид было не больше тридцати лет. При виде офицера военно-морского флота он с мольбой в глазах поднял руки, выставив вперед розовые ладошки, видимо ожидая, что его будут бить. Полундра хмыкнул и перевел взгляд на женщину. Типичная запуганная мусульманка была беременной, причем, судя по размерам ее живота, на последнем месяце.
– Только этого еще не хватало, – произнес Полундра вполголоса, – хорошенький сюприз…
Женщина при виде постороннего мужчины тут же завопила и принялась закутывать лицо в хиджаб. Плюгавый, видя, что Полундра не собирается их убивать, немного осмелел и принялся успокаивать плачущую женщину. Офицер отошел от навеса и задумался. Ему сейчас предстояло решить, что делать с этими «пассажирами», непонятно как очутившимися в открытом море. Вообще-то, особенно богатого выбора у старлея не имелось: учитывая присутствие на борту женщины, к тому же находящейся в положении, надо было забирать всех с собой, а там уже пусть решает командир. Полундра жестами показал испуганным африканцам, что он не причинит им никакого вреда. Размахивая руками и указывая на лодку, ожидавшую рядом, он кое-как объяснил, что им следует грузиться в нее.
* * *
На палубе парусника творилось настоящее столпотворение. Доставленные с мотобота чернокожие стеснительно жались в кучку и вытаращенными глазами разглядывали молодых курсантов. Полундра доложил Стенину «о проделанной работе» и вкратце обрисовал ситуацию. Мотобот взяли на буксир, чтобы доставить в ближайший порт.
Кавторанг вышел на палубу и теперь пытался выяснить, кто же главный среди этих людей. Из толпы слышались возбужденные выкрики на родном для беженцев языке – что-либо разобрать здесь было невозможно. Командир тяжело вздохнул. Неожиданно из толпы вышел тот самый плюгавый сомалиец и, обращаясь к кавторангу на ломаном английском, попытался объяснить ситуацию. Говорил он очень быстро и в то же время с волнением. Его губы еще дрожали, наверняка от напряжения, которое им пришлось вытерпеть, проведя несколько суток на мотоботе. При этом африканец сопровождал свою речь очень бурными и красноречивыми жестами, компенсируя тем самым свои пробелы в знании английского. Остальные все это время слушали, кивая головами, поддерживая своего «предводителя».
Говорил сомалиец, назвавшийся Али Хеттифом, довольно долго. Кавторанг уже устал воспринимать это варварское коверкание английского, в котором с трудом можно было уловить смысл. И все же в ходе своего рассказа Али разъяснил, в чем дело. Сомалиец рассказал о том, что он и его молодая беременная жена, которую звали Марьям, в поисках лучшей жизни решили отправиться в один из эмиратов на Аравийском полуострове. По словам плюгавого, в Сомали им оставаться было совершенно невозможно, так как шла гражданская война, а жить и растить ребенка в таких условиях было бы просто неразумно. Они долго не могли на это решиться, но вот, наконец, выбрали маршрут, сели в мотобот и отправились на поиски лучшей жизни.
На резонный вопрос кавторанга по поводу остальных разговорчивый сомалиец объяснил, что это все его родственники, односельчане и просто знакомые, которые разузнали о его планах и тоже решили присоединиться.
Согласно их замыслам, они должны были продвигаться вдоль берега. Поначалу им сопутствовала удача, но затем сомалийцы, не зная всех премудростей мореходства, попали в мощное океанское течение, которое и понесло их в открытый океан. Бедняги пытались сопротивляться стихии, но ничего путного из этого не вышло. Вдобавок ко всему закончилась солярка. Больше суток они провели на мотоботе, дрейфуя в неизвестном направлении. Так что помощь русских моряков подоспела вовремя. А иначе пришлось бы им в скором будущем кормить всегда голодных океанских рыб.
Плюгавый, рассказывая все это, отчаянно жестикулировал, придавая своему рассказу еще больше напряжения. Командир да и все остальные внимательно выслушали историю сомалийцев. Сенин приказал срочно вызвать врача, ведь необходимо было осмотреть женщину, решившуюся от безысходности на столь опасную авантюру, рискуя не только своей жизнью, но и жизнью будущего ребенка.
Спустя несколько минут женщина вместе с мужем в сопровождении нескольких офицеров оказались в лазарете, где их уже ожидал корабельный врач Ахрамеев. Он покачал головой, взглянув на выпирающий живот сомалийки.
– Ну-с, и кто же это в таком состоянии отправляется в путешествие? – скорбно поинтересовался он. – Да вы, милочка, просто самоубийца, ни больше ни меньше. Да и муженек у вас соответствующий. Впрочем, что тут долго рассуждать на отвлеченные темы – давайте посмотрим на ваше состояние, так сказать, вблизи. Пройдемте со мной.
С этими словами он достал перчатки, которые, надо полагать, должны были помочь ему в осмотре.
Но как только Ахрамеев подошел к женщине, чтобы увести ее, к нему тут же подлетел Али и чуть ли не с кулаками набросился на медицинского работника. Женщина тоже начала орать и отбиваться. Ахрамеев, совершенно недоумевая, бросал вопросительные взгляды то на плюгавого, то на кавторанга. Командир решил вмешаться в ситуацию, схватив в охапку размахивающего руками и что-то кричащего Хеттифа, и оттащил его от врача. Кавторанг попытался объяснить ему, что никто на этом корабле не желает им зла, а хочет только помочь.
– Этот врач – отличный специалист, и он сможет помочь вашей жене, – объяснял он нервному сомалийцу, ей нужна медицинская помощь.
– Еще чего! – возбужденно орал ставший вдруг донельзя агрессивным Али. – Чужой мужчина, да еще белый иноверец, будет прикасаться к правоверной мусульманке? Я такого не допущу.
– Да при чем тут «не допущу»? Вы поймите, что ваше отношение может погубить женщину. Вам что важнее – религиозные запреты или жизнь жены?
Кавторанг, совершенно спокойно, стараясь делать как можно более мягкие движения, приблизился к сомалийцу и, глядя тому прямо в глаза, произнес:
– А что, если она умрет при родах? Что тогда? – Он старался говорить очень плавно, чтобы сбить напряжение.
Женщина испуганно оглядывалась по сторонам, готовая пустить в ход при приближении врача длинные и грязные ногти.
Плюгавый выслушал речь кавторанга и, не раздумывая, отчеканил:
– Да пусть лучше и она умрет, и ребенок умрет, все же лучше, чем перед Аллахом позориться.
Такие безумные доводы сомалийца никто из русских понять никак не мог. Фундаменталистские взгляды Али шли вразрез с элементарными основами человеческой логики.
– Вот дикие люди, – вполголоса произнес один из офицеров.
Полундра только покачал головой – ему уже неоднократно приходилось видеть подобные примеры.
Россияне сочувственно глядели на несчастную, забитую женщину и ее полубезумного мужа. Вот к нему-то уж точно никаких симпатий не было ни у кого. Особенно был озадачен таким поворотом событий, конечно же, командир корабля. Ему совсем не хотелось, чтобы эта женщина разродилась прямо на борту парусника, а глядя на ее состояние, Стенин уже ни в чем не был уверен. Все снова поднялись на палубу.
В этот момент, как всегда, откуда ни возьмись, выскочил Тузик. Он громко залаял и стал бросаться на африканцев, которые ему явно не понравились. Все стали пытаться отогнать пса, но тот упорно продолжал метаться из стороны в сторону и при этом злобно рычать. Несмотря на небольшие габариты, в ярости он выглядел гораздо более устрашающим. Несколько человек пытались отозвать пса, крича на разные голоса, но ничего не выходило. В конце концов Тузик совсем рассвирепел и накинулся на плюгавого. Тот неуклюже попытался отбиться, размахивая руками и ногами.
– Что это с ним? Тузик! Вернись! – прокричал Полундра.
Но Тузик не обращал на уговоры никакого внимания, наоборот, с еще большим остервенением облаивал Али и его жену. Сделав неожиданный бросок, он изловчился и ухватил африканца за голень. Хеттиф дико заорал, отбиваясь от очумевшего пса… Тузика попробовали поймать за ошейник, но он не давался, продолжая носиться по палубе. Вдобавок ко всему стала визжать и жена Али.
– Нужно позвать Сухомлина, Тузик только его слушается, – вспомнил старлей.
Кто-то побежал за курсантом. Плюгавый держался за укушенную ногу и скулил. Появившийся Сухомлин позвал разбушевавшегося пса. Тот отреагировал не сразу. Наконец пес затих, поджал хвост и поплелся к ногам Сухомлина.
– Эх ты, – поглаживая шерсть, проговорил курсант, – и почему это ты так ни с того ни с сего завелся? Зачем гостей обижаешь?
Вместо ответа Тузик взглянул в сторону плюгавого и глухо зарычал. Курсант подхватил его на руки и понес в каюту. Кавторанг нервно потер виски и вздохнул. Да, получили себе на голову приключение! Но деваться уже было некуда, теперь следовало довезти африканцев до ближайшего порта. Там скитальцы смогут заправить свой мотобот, а женщина наконец попадет в больницу. Сенин дал указание отвести ее в карантинную каюту, где она могла быть одна. Хеттифа он разместил в соседней каюте. Остальных сомалийцев отвели в помещение, предназначенное под склад. Там было довольно просторно и места хватало всем. Нескольким офицерам было поручено постоянно следить за африканцами, потому как им, несмотря на предупреждение, вполне могло взбрести в голову шляться по кораблю. А это не пассажирский лайнер, а учебный корабль, принадлежащий Военно-морскому флоту России.
– Надо бы рану ему обработать, – обратился Стенин к Ахрамееву.
– Нет уж, хватит! – решительно заявил тот. – Еще одного скандала не хватало. Тузик не бешеный, так что выживет твой фундаменталист. А то ведь зарежет горячий сомалийский парень.
Врач закурил и, пуская кольца дыма, заявил:
– Нет, что ни говори, а нет сейчас того уважения к людям моей профессии на корабле.
– Да как же нет? – пробовал возразить кавторанг.
– И не говорите, товарищ командир, шутливо махнул рукой собеседник, – вот раньше…
– А что – раньше?
– Нет никакого сравнения! Да возьмите даже пиратов. Врачи очень высоко ценились ими. – Ахрамеев, похоже, уселся на любимого конька. – Нередко при захвате вражеского судна врач в первую очередь получал предложение присоединиться к команде победителя. Врач, кстати, был единственным человеком, кому разрешалось не подписывать пиратское соглашение.
– Привилегированный класс! – прищелкнул языком Стенин.
– А то. Нередко врачам захваченного судна выплачивали вознаграждение, если они просто оказывали помощь членам пиратской команды.
– Ну а если у пиратов не имелось на судне доктора? – поинтересовался командир.
– Этого они старались не допускать, – авторитетно заявил Ахрамеев, – если на корабле не было настоящего врача, на эту должность выбирали любого подходящего пирата, который имел хоть какие-то познания в медицине. Упоминается случай, когда врачом был избран корабельный плотник – так как у него были необходимые «инструменты» для выполнения ампутаций. Иногда врачеванием занимались корабельные повара – им была знакома работа с мясом, но они были менее квалифицированны, чем плотники.
Ахрамеев считал себя человеком очень начитанным и действительно часто по случаю и без оного мог рассказать немало интересного. Эта «ходячая энциклопедия», как называли его на паруснике, пользовалась заслуженным авторитетом, и в случае «умного» спора обращались именно к нему.
