скачать книгу бесплатно
– Видишь ли, сепаратисты понесли серьезный ущерб, их экономическая основа, единственный серьезный способ финансирования, подорвана. Инфраструктура нелегальной торговли нефтепродуктами пострадала колоссально, но террористы не разгромлены полностью и не изгнаны из всех захваченных ими территорий.
– И Турция все еще помогает террористам, – согласно кивнул капитан.
– Да, не решена и эта проблема. Слишком велика враждебная активность турецких властей на севере Сирии. Фактически помощь Турции дважды срывала попытки освободить Алеппо. Но есть и другие проблемы, которые мы ударами с воздуха не решим. Например – ограниченная боеспособность сирийской армии. Даже если учесть, что она усилена подразделениями из Ирана, Ирака, что ее поддерживает курдское ополчение.
– Значит, сирийская армия не очень надежна?
– Ну, за всю армию я не скажу, но в целом лояльность и боеспособность сирийских вооруженных сил, даже после того как мы оказали им военную помощь, оставляет желать лучшего. Ну, может, за исключением элитных частей, в которых воюют не все, кто назвал себя патриотом, а люди подобранные и подготовленные.
– ВВС, например?
– Да, ВВС из отдельных соединений специального назначения, комплектуемых по национально-религиозному признаку – христианами и алавитами из западной Сирии. Сирия – пестрая страна. И не забывай, Валентин, что в центре страны по-прежнему не ликвидированы анклавы, которые контролируются умеренной и неумеренной оппозицией. И кто из них кто, разобраться не всегда удается. Они слишком часто меняют свою политическую позицию. И слишком много сил брошено на локализацию этих анклавов, на попытку блокировки их территориально. А ведь все эти силы могли бы пригодиться для периферийных участков зоны контроля правительственными силами. До сих пор есть еще Идлиб, есть Алеппо и Ракка. И нет чисто военного решения в попытках усмирения суннитских кварталов в других крупных городах Сирии.
– Надо договариваться, лейтенант. Пора.
– Если бы ты знал, сколько мы пытались договариваться в свое время в Алжире, в Тунисе, в Марокко!
Броссар махнул рукой и повернулся к квадратному зданию передвижного модуля. Котов поспешил к двери, которая вела в обеденный зал, а не в кухню. Незачем вводить гостя в конфуз.
То, что переводчик группы лейтенант Зимин добровольно взваливал на себя почти все нагрузки спецназовцев во время их тренировок, Котова радовало. Вот уже больше трех месяцев выпускник МГУ, в чьи обязанности входило, по большому счету, лишь общение с местными, включая допросы пленных, да помощь в разборе документации, если такая оказывалась в распоряжении группы спецназа во время операций, участвовал вместе с группой в серьезных делах. Бойцы прониклись к переводчику уважением и давно перестали подтрунивать за его спиной над гипертрофированной чистоплотностью лейтенанта.
Сейчас по бетонной «рулежке» группа капитана Котова бежала в полном снаряжении, мерно топая ботинками. Все подогнано, все застегнуто, все в кармашках «разгрузок» лежало так, чтобы не издавать никаких звуков. Во время марш-бросков разрешалось только шумно дышать и топать ногами. И то до поры до времени. Быстро восстановить дыхание, слиться с местностью, замереть или начать скрытно передвигаться, подкрадываться к цели разведчики тоже умели.
– Зимин! – гаркнул Котов.
Весь строй спецназовцев, не прекращая бега, как один повернули головы в сторону командира. Во взглядах читался немой интерес. Задание?
– Шире шаг! – прикрикнул на солдат заместитель Котова старший лейтенант Белов.
Зимин отделился от строя и рысью помчался на зов командира. Придерживая одной рукой автомат на груди, а другой смахнув капли пота со лба, он довольно ровным голосом доложил:
– Товарищ капитан, лейтенант Зимин по вашему приказанию прибыл!
– Переоденься, приведи себя в порядок. Поедем с тобой одного интересного пленного допрашивать.
– Есть! – коротко бросил Зимин. – Разрешите идти?
– Да, и зайди в санчасть, спроси Марину Стасько. Ее просили захватить с собой, она повезет какие-то препараты сирийцам.
Зимин четко повернулся, сделал несколько шагов бегом, потом перешел на шаг, снимая с себя автомат и расстегивая жилет. Спецназ – это, конечно, не обычное строевое подразделение, тем более спецназ военной разведки. Здесь группы формируются в зависимости от предстоящего задания, бойцы подбираются по их качествам и способностям. В группе может оказаться не один офицер-командир, а несколько. Например, если понадобится срочно включить в состав группы грамотного сапера или специалиста по какому-то виду вооружения или техники. И тогда берут того, кто свободен, кто ближе, невзирая на звание. На задания выезжают лейтенанты и капитаны вместе с рядовыми контрактниками, сержантами, прапорщиками и старшинами. И все, плечом к плечу, делают одно общее дело. Такова специфика.
Казалось бы, в атмосфере некоторого равноправия и послабления дисциплина должна была хромать. Но именно у разведчиков каждый понимает, что дисциплина – основа успеха. Такая же основа, как и профессиональное мастерство, опыт. И чтобы его подчиненные не расслаблялись, Котов умышленно старался вести себя на территории базы, когда группа на отдыхе и тренировках, так, как предписывает устав. Все-таки армия!
Белов закончил тренировку и отпустил подчиненных мыться и готовиться к обеду.
– Что-то новое? – спросил он, подходя к Котову.
– Сирийцы зацепили какого-то малого, который напел про хитрые склады здесь, в Латакии, якобы имеющие целевое назначение. Велено проверить реальность цели, чтобы наши не отбомбились по гражданским.
– Белобородов сказал, что установка меняется. Я его видел, когда они от Сидорина выходили со Стрельниковым.
– Да, хотят нас на ближайшее время переключить на подтверждение объектов бомбардировки. Есть основания полагать, что будут нашим «летунам» подсовывать хорошо подготовленную «дезу».
– Ясно, – усмехнулся Белов. – Чем реальнее возможность начала мирных переговоров, тем больше у кого-то желания подставить нас, поссорить с альянсом, а Асада поссорить с теми оппозиционерами, которые уже готовы перестать стрелять.
– Не забывай еще, что Турция будет продолжать активно наносить максимальный ущерб курдам. Они хотят еще и руками террористов бороться со своей курдской оппозицией. А курды нам на территории Сирии нужны. Их ополчение – реальная сила. Они живут тут давно, это их исконная территория проживания – Курдистан. И они будут сражаться за свои семьи и свою жизнь до последнего.
– Это понятно, – кивнул заместитель. – Значит, я пошел кормить и готовить ребят?
– И приценись на карте к району Мукадана.
– Мукадан? Понял, командир.
– И пусть парни машины посмотрят, проверят… Черт, как Савичева не хватает! Мне спокойнее всего за машины, когда он рядом или когда за рулем.
– Слушай, командир, там тебя медики искали. Сидорин сказал, что ты едешь к сирийцам, и они…
– Да знаю, – махнул Котов рукой и хмуро посмотрел себе под ноги.
– Маринка? – понимающе улыбнулся Белов.
– Знаешь, что она при летчиках отчебучила? – еще более хмуро спросил Котов.
– Поцеловала тебя в засос, – тихо засмеялся заместитель. – Все видели. Только не все поняли. Знаешь, зачем она это сделала?
– Да потому что…
– Потому что один человек ей прохода не дает! – весело перебил командира Белов. – Вон она и разыграла спектакль.
– Ты серьезно? – уставился на него Котов. – А я, значит, как этот… громила из своего двора. Типа, кто тут наших обижает? Или я на ней жениться теперь должен, потому что ей какой-то ухажер прохода не дает?
– Да ладно тебе! – засмеялся Белов. – Ты же знаешь, какая она шебутная! Местная красавица, разбитная баба. Если бы в ее поведении было что-то аморальное, ее начальство давно бы на родину отправило. А так – все в рамках шуток и веселого флирта. Ну что, пойду готовить машины? Все четыре? Хоть нас и шестнадцать осталось вместе с тобой, но перегружать технику не стоит. Мало ли как в дороге и во время боя сложится.
– Да, четыре, – кивнул Котов, хлопнул Белова по плечу и пошел в сторону модуля их подразделения.
Глава 2
– Здравствуй, Боря!
Котов обернулся. Все-таки Марина Стасько была чертовски хороша. В армейской футболке и брюках она выглядела довольно привлекательно. Спецназовец сообразил, что юбку на форменные брюки женщина сменила как раз потому, что ей ехать в расположение сирийской армии.
– Привет, Мариша.
– Те не сердишься на меня за тот случай?
– Ну, я понял, что это была шутка, – замялся капитан. – А чего это тебя посылают с медикаментами? Должны же врачи ехать, или сирийцы получили бы сразу по документам. Вон все равно с нами конвой поедет.
– Шутка, говоришь? – как-то по-особенному посмотрела на него Марина. – Ну, ладно, пусть так. Ты меня не замечаешь или делаешь вид, что не замечаешь? Не понимаю я тебя. А медикаменты я везу нашим врачам. Они уже со вчерашнего дня там, надо просто довезти им еще препараты. Там в освобожденных городах и поселках страшная антисанитария, огромное количество трупов людей и животных, может и эпидемия начаться.
Котов повернул голову на звук машины. Зимин, лихо затормозив, открыл дверь «Гусара»[3 - Улучшенный вариант «УАЗ» – «Hunter «Гусар» с японским 2,5-литровым бензиновым двигателем «Toyota -5VZ-FE» мощностью 203 лошадиные силы и с коробкой передач «LandRover». Защищенный двигатель. Рамная усиленная конструкция внутри салона позволяет монтировать на крыше в люке турель для установки пулемета калибра 7,62 или 12,7 мм, а также автоматического гранатомета. Стоит на вооружении подразделений спецназа ГРУ.] и с довольным видом произнес:
– Прошу, господа! Пардон, и дамы!
– Смешной, – рассеянно улыбнулась Марина и, наклонившись, подняла дюралевый кейс с лекарствами. – Мальчик еще.
– Этот мальчик, – подхватил увесистый кейс из ее рук Котов, – участвовал с нами уже во многих операциях. И показал себя зрелым мужчиной.
– Показал? Или оказался зрелым мужчиной? Это большая разница.
– Ой, ты опять со своими играми в слова, – засмеялся Котов, открывая заднюю дверь для девушки.
Заурчал мотором грузовичок, в кузове которого сидело полтора десятка сирийских солдат, сопровождавших русских в расположение правительственного батальона, ведущего бой за поселок Эн-Нахия. Сепаратисты снова подтянули туда силы и заняли уже почти половину населенного пункта. Теперь их заново выбивают оттуда, но дело идет очень медленно.
Пока ехали по шоссе, Марина рассказывала, что сообщили врачи. О подвалах, заваленных телами расстрелянных мирных жителей, о заминированной больнице, о том, что в поселке уже почти не осталось жителей. Все покинули его почти год назад. Котов сидел на переднем пассажирском сиденье и внимательно слушал ее.
– Марин, – спросил он вдруг, не поворачиваясь, – а скажи честно, зачем тебя понесло в Сирию?
– Разнарядка пришла, вот и поехала, – неопределенно ответила Стасько.
– Это понятно. Спросили желающих, и ты вызвалась. А вот зачем ты вызвалась? Тебе тут интересно?
– А ты думаешь, что только мужики могут? – сразу стала агрессивной Марина. – Думаешь, что мы слабее.
– Нет, не думаю, – засмеялся Котов. – Русская женщина и в избу…
– Да-да! – огрызнулась медсестра. – Знаем, как вы любите эту поговорочку. А сирийские девочки тоже не слабые, да? Как там твоя снайперша воюет?
Котов поморщился. Вот уж чего ему меньше всего хотелось, так это, чтобы вся группировка российских сил в Сирии знала о его связи с сирийской девушкой. Предосудительного ничего, но дело не только в нем, слухи ползут ведь и о Мариам. И ладно бы, если между ними что-то было. Так ведь ничего нет.
– Смотрите! – кивнул головой вперед Зимин и сбавил скорость.
Котов уже и сам увидел, что впереди на обочине шоссе лежит тело. Судя по одежде, это сириец из сельской местности. Одет он был в длинную полосатую рубаху, которую тут называют кунбаз. На голове комком большой платок, завязанный на затылке. Котов жестом велел Зимину еще сбавить скорость и принялся крутить головой во все стороны. Справа к шоссе подходил вплотную большой холм, часть которого срезали при строительстве дороги. Слева изрезанная холмистая долина, покрытая чахлой древесной растительностью и кустарником. Никаких овец или коз, никакой повозки. Как и почему этот селянин тут оказался?
Спецназовец мгновенно прокрутил в голове несколько возможных вариантов событий, предшествовавших появлению здесь тела. Сняв с предохранителя автомат, он коротко приказал:
– Марина, ложись на сиденье и не поднимайся, пока не разрешу! Если в машину станут стрелять, то перемещайся на пол под сиденье. Зима, медленно едешь, но не останавливайся ни в коем случае! Если будет нападение, принимай решение сам. Но варианта у тебя будет только два: или прорываться вперед, или назад.
– А вы? – машинально спросил лейтенант, стискивая пальцами руль.
– Слышал приказ? И помни, что ты отвечаешь за Марину.
Котов взялся за ручку двери и посмотрел в зеркало заднего вида на идущий следом грузовик с солдатами. Запыленный «ГАЗ-3308», еще, наверное, из первой партии поставок России десятилетней давности, уверенно шел сзади. До лежащего на обочине тела оставалось всего несколько метров, когда он открыл дверь и поставил ногу на порожек.
Время! Толчок, и Котов пробежал несколько метров по инерции рядом с машиной, постепенно отставая. Подбежав к телу, присел на одно колено. Труп был старый, он уже источал запах разложения. На руках и лице появились трупные пятна. Котов рывком перевернул его. На груди виднелось пятно высохшей крови и посередине аккуратная дырочка от пули. Его убили не здесь и не сейчас. А то, что тело здесь, может означать одно: надо было привлечь внимание проезжающего конвоя. И привлекли!
Черт, подстава! Котов не столько услышал, сколько нутром почувствовал выстрел и бросил свое тело в кувырок, уходя с возможной линии стрельбы. Где-то рядом раздались звон разбиваемого пулей стекла, визг тормозов, крики сирийцев. «Зимин, убью!» – мысленно взревел Котов, увидев, что «уазик» останавливается, развернувшись капотом в сторону холма, а следом остановился и грузовик с солдатами. «Уж эти-то сообразят, как себя вести в условиях обстрела, подумал капитан».
Он преодолел расстояние до «уазика», сделав всего шагов двадцать, но при этом на бегу успел четырежды бросить свое тело из стороны в сторону, чтобы не дать неизвестному стрелку или стрелкам прицелиться. Только бы не пулемет… «И какого черта!» – чертыхнулся он про себя, увидев, как задняя дверца «уазика» открывается, и на асфальт спускается нога Марины Стасько в армейском ботинке тридцать седьмого размера. Значит, нервишки сдали, растерялась женщина. А Зимин что же? Хотя что может сделать молодой и не очень опытный парень с перепуганной женщиной? Он по-настоящему перепуганных женщин и не видел еще.
За доли секунды спецназовец успел испугаться за Марину и оценить временной интервал между первым выстрелом и вторым, который может прозвучать. Если Марину не срезали до сих пор очередью, значит, не автоматчик и не пулеметчик, значит, там снайпер. И то, что он слышал выстрел, означало, что снайпер стреляет без глушителя, но с расстояния не менее пятисот метров. Следовательно, времени на прицеливание и второй выстрел у него уйдет чуть больше, чем с близкого расстояния, но лимит времени уже исчерпан.
Пригнувшись, медсестра выскочила на асфальт, и время снова в глазах спецназовца потекло с обычной скоростью. Котов упал на бегу так, чтобы подсечь ноги Марины и опрокинуть ее на себя, так она не ушибется при падении на асфальт. Медсестра ойкнула и, разбросав руки, рухнула всеми своими килограммами пышного женского тела на капитана. С шумом выдохнув воздух и мельком прислушавшись к хрусту в области ребер, спецназовец схватил Марину за футболку на спине и, перекатившись под машину, рывком потянул ее на себя.
Вторая пуля ударилась в боковую открытую дверь машины, но Котов уже сидел на асфальте, прижавшись спиной к задней двери. Марина, всхлипнув, буквально упала на него, придавив мягкой грудью, и принялась осыпать своего спасителя поцелуями. Ее мягкие влажные губы попадали на лицо капитана, на плечи, на кисти рук, которыми он пытался унять медсестру.
– Ну… все, все! Ты в безопасности, Марина! Ну, перестань!
Кузов «уазика» вдруг качнулся и завибрировал. Котов тут же стащил с себя Марину и повернулся назад. Так и есть, Зимин. Лейтенант перебрался с водительского сиденья в салон, поднялся к турели с пулеметом и теперь очередь за очередью палил куда-то вправо. Интересно, видит он снайпера или нет. Сирийцы точно не видели, потому что довольно бестолково растянулись цепью на обочине и перебежками двигались просто в направлении, перпендикулярном полотну.
– Зима! – прикрываясь кузовом, закричал Котов. – Ты его видишь?
– Вижу, он в кустах, вон за… – Из-за грохота автоматов сирийских солдат Котов так и не расслышал, где переводчик видит снайпера. Пришлось открывать дверь и забираться в салон машины.
– Олег, ты знаешь, что такое целеуказание?
– Знаю!
– Вот и давай! – прокричал Котов сквозь автоматную стрельбу. – Как только я пересеку обочину и залягу, даешь длинную очередь.
Он ужом скользнул через заднюю дверь на асфальт и, присев возле Марины, строго сказал:
– Значит, так, подруга дней моих суровых. Сидишь здесь и не высовываешься! Поняла? Ты уже один раз чуть не подставилась под пули. Я не могу каждый раз скакать тут на виду у снайпера и вытаскивать тебя. Можно ведь и не успеть. Вот только подведи меня еще раз!
– Ты придешь и меня накажешь? – томным голосом спросила медсестра.
– Тьфу! – покачал головой Котов, показал Марине кулак и бросился в сторону от машины.
Все, теперь в голове только дело. Он уже не думал ни о Марине, с ее пошлыми шуточками, ни о медикаментах, ни о пленнике, которого для них держат в штабе сирийского батальона в Эн-Нахии. Теперь только снайпер и он, капитан Котов. Все остальные – лейтенант Зимин, сирийские солдаты – это только инструменты, только помощники, которые хорошо или плохо выполнят свою задачу, но он, капитан Котов, должен свою выполнить независимо от них. Независимо ни от чего.
С крыши «уазика» длинными очередями забил пулемет. Котов тут же поднял голову и стал смотреть на кустарник, росший участками на гребне холма. Жаль, что в пулеметной ленте не заряжены кроме обычных патронов еще и трассирующие. Ну ничего, пыльные столбики, заплясавшие наверху, возле небольшой пирамидальной кучи камней, хорошо говорили сами за себя. Точно, удобное место. Не потому, что оттуда простреливалась вся дорога, а потому, что груда камней защищала стрелка с одной стороны, кустарник, в котором он, видимо, выщипал себе амбразуру, маскировала с другой. В минуту опасности снайпер одним движением спрячется за камни и станет недосягаем.
Держи его, Зима, буркнул себе под нос Котов и сорвался с места. Сирийский ракиб[4 - Ракиб – звание в сирийской армии, соответствующее сержанту европейской армии.] порадовал его. Парень, видимо, имел приличный боевой опыт и сразу сообразил, куда бросился русский офицер и почему и куда стреляет его товарищ из пулемета. Резкие команды сирийского командира быстро навели порядок в рядах. И теперь солдаты, когда пулемет с крыши «уазика» открывал огонь, перебежками попарно передвигались и снова падали в камни. Котов бежал вверх, тоже ориентируясь на длинные очереди Зимина, но он забирал намного правее нужной точки на холме, пытаясь прикрываться грудой камней, служившей убежищем снайперу. Главное – не упустить момент, когда снайпер будет менять позицию. Тогда можно и на пулю нарваться.
Котов машинально измерил на глаз расстояние до позиции снайпера. Если там опытный боец, он не подпустит противника ближе чем на двести метров, на таком расстоянии его задавят прицельным автоматным огнем. Он должен постараться либо перебить наступающих раньше, либо должен уйти. Потом его прижмут огнем, подберутся ближе и забросают гранатами. Живой нужен, какие, к лешему, гранаты!
Однако сирийцы шли хорошо, это Котову понравилось. Двигаться перебежками их научили. И прижимать огнем стрелка в огневой точке тоже. И Зимин молодец. Теперь он бьет короткими очередями, не давая снайперу поднять голову и прицелиться. А там ли стрелок? Может, его там уже и нет? Он ведь еще ни разу не выстрелил. Хотя выстрела Котов мог и не слышать, но вот то, что у сирийцев нет потерь, настораживало.
Через пять минут спецназовец стоял на камнях в окружении подоспевших запыхавшихся сирийских солдат. Картина была абсолютно безрадостной. Сирийцы, конечно, веселились, и их командир был несказанно доволен. Как же, уничтожили боевика, напавшего на конвой, обошлось без потерь. Только вот что радостно для армейского подразделения, совсем не красит бойцов спецназа военной разведки. От трупа многого не узнаешь, труп на вопросы не ответит. Не для того спецназ в разведке существует. Разведке нужны сведения, данные, факты, а спецназ – ее важный и хорошо подготовленный инструмент. Инструмент точный, почти для ювелирных хирургических операций, а не для того, чтобы стены прошибать головой.
– Ну что там? – не оставляя горячего пулемета, спросил с крыши «уазика» Зимин.
Котов оглянулся на сирийцев, которые волокли вниз тело убитого, потом прислонил автомат к колесу машины, открыл дверь и взял с сиденья фляжку с водой. Плеснув в руку прохладной влаги, он с наслаждением вытер лицо, потом набрал в рот воды и подержал ее там, увлажняя пересохшую слизистую оболочку.
– Хороший ты парень, Олег, – наконец сказал капитан, завинчивая крышку. – Если бы ты еще стрелял чуть похуже, цены бы тебе не было.
– А… это я? – унылым голосом спросил лейтенант.
– Нет, инопланетяне прилетели специально, чтобы помочь нам в борьбе с сирийскими сепаратистами. Они незримо сопровождали нас во время этой поездки, а в нужный момент тремя пулями из пулемета Калашникова убили проклятого снайпера. Одна – в грудь, вторая – в горло, третья – точно в лоб. Кровищи и мозгов там метра на три вокруг. Кровожадные какие инопланетяне, правда?
