скачать книгу бесплатно
Высокий светловолосый мужчина сидел за крохотным столиком и внимательно изучал новые послания, которые высвечивались на мониторе его ноутбука. Так, вот и босс проявился: «Льва ни в коем случае не трогать до моего приезда! За сохранность отвечаете головой! Ахмед…» Светловолосый нехорошо прищурился и пренебрежительно хмыкнул, закрывая программу электронной почты. «Сколько пафоса! И как они все быстро осваивают мерзкую манеру играть в очень больших боссов… Дешевка турецкая. Не доверяет. Ну, если честно, то я на его месте делал бы то же самое. В серьезной игре полностью довериться исполнителям – несусветная глупость! Тем более если куш светит приличный…»
– Так что будем делать дальше, шеф? – прервал размышления немца смуглолицый крепыш, вольготно развалившийся на узеньком диванчике, приткнувшемся у металлической стены трейлера. – Что он вам пишет?
– Пишет, что скоро нагрянет в гости, – недовольно дернул щекой светловолосый, – и будет лично контролировать дальнейшие работы… Но это уже забота не твоя, мой дорогой Жак! Что у тебя с русским историком?
– Хайнц, – смуглый посерьезнел лицом и очень внимательно посмотрел на немца, – а ты точно знаешь, что он историк, доктор наук и прочее?
– Что за вопрос? Конечно, точно! Он – ученый почти с мировым именем и в определенных кругах считается очень хорошим специалистом.
– Ну, какой он там спец, не мне судить, а вот дерется наш профессор очень даже неплохо – уж я в этом толк знаю, поверь старому волку! И этот парнишка мне покоя не дает. Кто такой, откуда взялся? И почему так вовремя оказался рядом с нашим историком?
– Говоришь, он шутя положил твоих головорезов? – недоверчиво хмыкнул немец.
– Вот именно! – На лице Жака появилась неприкрытая злоба. – Мои ребята умеют не только виски жрать и шлюх щупать, уж поверь мне! Они такую школу прошли и в таких переделках бывали, что… А этот щенок раскидал их как тряпичные куклы! Вопрос: а так ли уж все просто на самом деле, как ты мне расписывал, а? «Чахленький профессор, его глуповатая девка, все схвачено, никаких проблем…»
– А если все это не более чем случайность?
– Случайно можно на банановой кожуре поскользнуться, да и то только когда эту кожуру бросила под ноги какая-то сволочь… Случайность… А ты знаешь, что этот мальчишка после встречи с нашим историком некоторое время пил с ним в баре отеля, а потом ушел? И ушел не просто так, а очень даже профессионально оторвался от наблюдения – я отправил на всякий случай одного из своих парней проследить, где он остановился…
– К чему ты клонишь, Жак?
– А к тому, что ваш «простой историк», скорее всего, находится под наблюдением и охраной русских спецслужб! А я и мои ребята со спецслужбами стараемся не ссориться…
– Кстати, Жак, – немец задумчиво улыбнулся, – а как твое настоящее имя, а? И кто ты по национальности – француз, испанец, а может, хорват?
– Я – Жак Ренье, француз, ты видел мой паспорт, – холодно ответил смуглый. – Зачем тебе знать лишнее? Национальность у меня и у моих ребят одна – легионер. И Родина наша там, где больше платят. Сегодня платишь ты… Что делать будем дальше, шеф?
– Ждать, – коротко пожал плечами немец. – Ахмед-оглы приедет и решит…
– Ясно… А если наш русский историк на рожон полезет? Может, проще поступим: возьмем его девку и объясним ему, чтобы сидел тихо и не высовывался из травы?
– Жак, – нажал голосом хозяин трейлера, – мы будем ждать турка! Все, свободен…
– И последнее, шеф… – Наемник встал, пригибаясь под невысоким потолком и небрежным жестом кинул на столик несколько фотографий. – Вот, полюбуйтесь! Именно этот парень положил двух моих не самых дрянных бойцов…
– Погоди-ка… Сейчас, сейчас… Где же я его видел, черт побери, а?
– В летнем кафе, шеф. Вы давали ему прикурить от вашей зажигалки… Как вы думаете, он тоже случайно оказался за соседним с нами столиком? – ядовито усмехнулся легионер, со злорадным удовольствием наблюдая, как на лице шефа сначала появилось нечто вроде легкой растерянности, а секундой позже растерянность сменилась тяжкой задумчивостью…
«Как все-таки предсказуемы все эти законопослушные европейцы! – мысленно рассмеялся наемник. – Все пытаются совместить несовместимые вещи: закон, порядок, порядочность, с одной стороны, и большие деньги от не совсем законного бизнеса – с другой. Бред собачий! Вон кто-то из старинных… Маркс этот, что ли… правильно сказал, что все богатые – это бандиты, воры и жулики! И что бы ты там ни говорил, герр Хайнц Шталле, а пареньком я займусь лично! Не столь уж и важно, за кого он играет, важно, что этот ублюдок уже сыграл против моих парней, а легионера – пусть даже и бывшего – никто не может ударить безнаказанно…»
Жак легко спрыгнул с верхней ступеньки металлической лесенки, приставленной к входной двери в трейлер, и прогулочным шагом направился в сторону ям-раскопов, в которых без особого энтузиазма ковырялись в песке и глине какие-то вечно пьяненькие или трясущиеся с похмелья оборванцы из местных – ни дать ни взять натуральные клошары, которых на улицах Парижа как котов недавленых. Если именно это и называют археологией, подумалось легионеру, то рыть могилы на кладбище гораздо интереснее и выгоднее. Вот говорят, некоторые занимаются подводной археологией – ищут затонувшие галеоны с золотом, которое испанцы вывозили из американских колоний – вот это да, это дело! А тут… Черт бы побрал и этих оборванцев, и Хайнца вместе с его турком! Ну что тут можно отыскать стоящего, в этой сухой бесплодной земле? На ней даже трава нормальная не растет! И все же что-то они ищут!.. Жак неожиданно приостановился, осененный любопытной догадкой. А почему бы и нет? Еще через минуту легионер решительно направился в городок – догадку стоило без лишних проволочек проверить…
В одном из многочисленных кафе, наполненном сумраком и прохладой, Жак нашел именно то, что искал: несколько мерцающих мониторов и плотно сидящих перед ними мальчишек с азартно горящими глазами, ведущих нескончаемую войну с какими-то мерзкими монстрами, инопланетянами и прочими тварями. За парочкой компьютеров тупо-сосредоточенно восседали и двое взрослых – не то по делам что-то разыскивали, не то по порносайтам шарились. Легионер сунул бармену несколько местных бумажек, хлопнул стопку виски и уже через минуту-другую набирал в поисковом окошке «Марко Поло» – именно про этого мужика все время талдычили что-то немец с турком…
Так, так… Ого, да этот проходимец помер еще семьсот лет назад! Ага, а парень вообще-то был легок на подъем: в те времена из Европы добрался аж до самого Китая и Индии… Так, есть! Папашка и дядя этого авантюриста и враля имели здесь, в Судаке, торговый дом… Тут Жак прочел нечто такое, что по спине жаркой волной пробежало неясное ощущение близкой невероятной удачи и тут же захотелось хлопнуть еще пару стопок виски с целой горой льда! Черт побери, неужели Фортуна, эта развеселая вертихвостка, решила наконец-то повернуться личиком к нему, к Жаку Ренье, жалкому неудачнику, которого даже из Иностранного легиона выперли с позором?! Неужели все так просто? А почему бы, собственно, и нет? А что же еще могло преспокойно пролежать в земле семьсот лет и не протухнуть? Наемник закрыл программу и вновь направился к стойке, где заказал сразу тройной виски и принялся прихлебывать напиток, время от времени растягивая узкие губы в довольной усмешке. Теперь он почти наверняка знал, что? с таким азартом пытаются отыскать этот чумазый турок Ахмед-оглы и его верный немецкий пес Хайни…
5
– И что местные власти? – Соболев неторопливо отпил глоток светлого вина из объемистого бокала и, щелкнув блеснувшей золотом зажигалкой, со вкусом закурил. Выпустил в сторону струйку душистого дыма и чуть насмешливо наклонил голову, откровенно любуясь сидевшей напротив стройной темноволосой девушкой в легком сарафанчике, открывавшем загоревшие до нежно-шоколадного оттенка полноватые плечи.
– Сволочи они, вот что! – воинственно блеснула темными глазами девушка и сердито дернула округлым плечиком. – И эти… коррупционеры, вот! Ух, я бы и их всех, и этого турка самодовольного… Тоже мне, эмир бухарский нашелся!
– Нет, Даша, так дело не пойдет, солнце мое, – покачал головой Виктор Сергеевич. – Мы с тобой хотим разобраться в сложившейся ситуации, так? Так! Тогда давай-ка с чувством, с толком, с расстановкой – с самого начала, когда ваша кафедра решила послать нашим украинским братьям из «дэржавной» Академии наук и крымским властям заявку на проведение раскопок в Судаке, на территории старой крепости… Так было дело?
Даша согласно кивнула и поведала Соболеву всю историю с самого начала. Еще весной были проведены все переговоры и согласования с украинской стороной и получено добро на проведение раскопок в Судаке, на территории Генуэзской крепости. Экспедицию московских археологов, к которой примкнула и аспирантка Дарья Оленева, в первую очередь интересовали поиски вещественных подтверждений пребывания в Судаке Николо, Маттео и Марко Поло – трех братьев-торговцев, имевших в далеком XIII веке торговую факторию в крымском городке. Никто и никогда про братцев, пожалуй, и не вспомнил бы, если б примерно в 1254 году у Николо не родился сын, которому было дано имя одного из братьев и которого весь мир впоследствии назвал «великим путешественником Марко Поло»…
Поначалу все складывалось просто замечательно: лето, Крым, море, солнце и интересная работа. На отведенной для какого-то строительства обширной площадке археологам разрешили производить раскопки, и уже через пару недель историкам удалось обнаружить скромную свинцовую пломбочку – одну из тех фирменных блямбочек, которые купцы в незапамятные времена подвешивали на свои тюки с товарами. Вроде бы и ничего особенного, но на пломбе вполне отчетливо читалась надпись, которую можно было перевести примерно так: «Торговый дом братьев Поло». Таким образом, версия о пребывании семейства легендарного путешественника в крымском Судаке получила блестящее подтверждение, а экспедиция продолжила работу с еще большим воодушевлением…
– Пломбу обнаружила ты, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Соболев.
– Вот именно, – с нескрываемой гордостью подтвердила Даша, – и даже не одну, а целых пять! Правда, я лично нашла только первую…
– И что было дальше? – закуривая новую сигарету, поинтересовался криптолог.
– А дальше было форменное свинство, – заметно мрачнея, вздохнула девушка. – Мы ведь вели раскопки на собственные деньги, можно сказать. Рассчитывали, что после таких находок сможем заинтересовать кого-нибудь из западных спонсоров и получить грант на продолжение раскопок, но тут-то и произошла непонятная гадость. Местные власти без всяких объяснений взяли и отдали нашу площадку под какое-то строительство какому-то бизнесмену из Турции. И, конечно же, за взятку! С нас-то, нищих археологов, что возьмешь? А этот турок здесь отель отгрохает для приезжих туристов, да еще и денег местным чиновникам даст – всем хорошо! Кроме нас, дураков несчастных…
– И что, туркам разрешили строительство в уникальном историческом месте города, в самой крепости, без проведения археологических раскопок?! – удивленно вскинул брови Соболев и с сомнением добавил: – Насколько я знаю, даже в самых темных и коррумпированных африканских республиках чиновники себе такого не позволяют…
– Да нет, не совсем так… – Даша пригубила вино и грустно усмехнулась: – Турок пообещал им, что положенные по закону предварительные раскопки обязательно проведет, но… Но сделают это наемные местные рабочие под руководством специально приглашенного немца-археолога. Кажется, Хайнц Шталле его зовут… Вот и все, собственно. Турок отхватил землю под строительство, неизвестный немец руководит местными пьянчужками, которые в археологии понимают еще меньше, чем я в сортах местных портвейнов, а мы… мы потеряли и возможность сорвать приличный грант, и весьма перспективную и интересную работу.
– Ну что ж, в принципе все ясно… – задумчиво пощелкивая крышечкой зажигалки, протянул Соболев. – Ничего в этой истории не было бы необычного, если бы не один кро-охотный нюансик…
– Это какой же? Турки?
– Да нет, не турки… Герр Хайнц Шталле. Лично я с ним, конечно, не знаком, но от коллег кое-что слышал. Дело свое он знает и услуги его стоят недешево, но репутация у герра нашего, мягко говоря, не самая лучшая. Пару раз его обвиняли в вульгарной краже артефактов с мест раскопок – правда, за руку никто ни разу не поймал. Так, слухи, туманные разговоры и намеки… Тут ведь вот еще что: на территории бывшей крепости можно сотню отелей построить, места достаточно, но турок выбрал именно ваш участок! Странно, не правда ли? Кроме того, я здесь всего лишь третий день, мы с тобой почти нигде вместе не появлялись, но тем не менее кое-кто в этом городке уже точно знает, что мы не просто знакомы и что я приехал именно к тебе… Ты случайно не завела себе здесь пылкого и ужасно ревнивого мулата-воздыхателя, нет?
– Я на такие глупости даже обижаться не стану, Виктор Сергеевич, – фыркнула Даша, но бровки все же обиженно сдвинулись. – Кстати, с чего вдруг такие предположения?
– Да так… – неопределенно повел рукой Соболев. – Я ведь еще несколько дней назад даже и не предполагал, что приеду к тебе. Раньше времени выполнил приличный заказ, получил гонорар – дай, думаю, слетаю к любимой девушке, и мы проведем где-нибудь недельку в тихом уютном местечке… Ты на это как смотришь, кстати?
– Я, конечно, польщена и тронута, но пока отрицательно, – воинственно вскинула голову девушка. – Мы им раскоп просто так не отдадим! Мы еще… Да, ты про мулата что-то там…
– «Не отдадим»… понятно, – вздохнул Соболев. – А про ревнивого мулата… Просто я хотел сказать, что за нами, похоже, кто-то следит.
– Это еще зачем?!
– Возможно, затем, чтобы точно знать, где и как мы проводим время, и чтобы не допустить, чтобы мы и твои ребята вновь сунулись в раскоп… Олененок, а может и правда – ну его к лешему, этот городишко вместе с его развалинами и сказками о Марко Поло? Давай закатимся куда-нибудь в местечко поцивилизованнее и хорошенько кутнем, а?
– Нет, Витенька, я пока отсюда никуда не поеду!
– Тогда еще одна загадка, милая госпожа… – Соболев непроизвольно тронул рукой раненое плечо, посмотрел по сторонам и, понизив голос, сообщил: – Вчера вечером на меня напали двое каких-то отморозков, трезвых и очень сердитых. Еле отбился. Если уж совсем честно, то помог один крепкий паренек – кстати, тоже почти москвич…
– И ты думаешь, что это может быть связано с раскопками? – встревожилась Даша.
– Полагаю, наверняка. Вообще-то я сейчас больше думаю о другом: что такого невероятно важного и стоящего нашли или надеются найти наши немец с турком, если так спешно выперли вашу команду из раскопа и так недвусмысленно пытаются выдавить нас из города?
– И какие предположения? – В глазах девушки блеснули заинтересованность и азарт.
– Я не умею гадать на кофейной гуще, – после недолгого молчания изрек криптолог. – И я очень не люблю, когда на меня кто-то давит и пытается диктовать, что мне можно делать, а чего нельзя. Они пугают нас и не хотят допускать к месту раскопок? Отлично! Тогда мы просто пойдем и посмотрим сами, не спрашивая их монаршего позволения…
– Вот прямо сейчас вино допьем и пойдем? – шутливо переполошилась Даша.
– Нет, Олененок, чуть позже. Когда глупая луна заблещет на глупом небосводе…
Соболев одним глотком допил вино и, скользнув нарочито игривым и плотоядным взглядом по загорелым плечам и прикрытым легкой тканью нежным округлостям груди, уже собирался было поинтересоваться у Даши, а не желает ли дама немножко отдохнуть от жаркого солнца и нависшей над побережьем духоты в уютном сумраке прохладного номера в приличной гостинице, когда за спиной неожиданно раздалось очень вежливое: «Guten Tag!»…
– Здравствуйте, милая фройляйн! – К столику уверенно подошел высокий светловолосый мужчина и, непринужденно здороваясь с Дашей как со старой знакомой, не скрывая своего интереса, смотрел на ее спутника. – Вы позволите? Надеюсь, вы познакомите нас?
– Герр Шталле, знаменитый археолог, – чуть иронично повела рукой девушка и, кивая в сторону Соболева, добавила: – А это господин Соболев, ученый из Москвы и мой друг…
Мужчины вежливо раскланялись, хотя и не очень-то похоже было, что оба так уж рады знакомству – Даша почти физически ощутила, как между Виктором и немцем серенькой тенью пробежала недобрая волна взаимной неприязни, а уж когда мужчины обменялись взглядами, в которых посторонний человек не увидел бы ничего, кроме обычной холодноватой вежливости… Даша сразу вспомнила напыщенные и избитые штампы из старых романов, нечто вроде: «В воздухе мелькнула смертельная сталь, и сверкающие клинки скрестились, тонко звеня и высекая искры…»
– Весьма рад знакомству, господин Соболев, – сверкнул улыбкой Шталле. – Ваше имя очень широко известно у нас, я читал некоторые ваши работы – весьма и весьма интересно…
– Благодарю вас, герр Шталле, – кивнул Соболев. – Я тоже слышал о вас много… небезынтересного. В мире археологии немного найдется специалистов вашего уровня.
– Я бы никогда не позволил себе нарушить ваше уединение, господа, если бы не чувствовал некоторую вину перед фройляйн… – Немец виновато развел руками и пояснил: – Фройляйн Даша, мне очень жаль, что все сложилось именно так и вы лишились возможности продолжать свою работу. Здесь нет и не может быть никакого злого умысла – это всего лишь бизнес! Вы, русские, очень медленно работаете, а господа инвесторы из Турции не хотят ждать – они делают свой бизнес. А я умею работать быстро, очень быстро… И вот еще что… Боюсь вас огорчить, но вы и ваши друзья ошиблись, считая, что нашли дом семейства Поло. Свинцовая пломба-печать, обнаруженная вами в раскопе, могла попасть туда совершенно случайно. Например, оторвалась с тюка, транзитом следовавшего через этот городок куда-либо еще. Это не дом братьев Поло, а всего лишь портовая таверна. Всех находок – несколько глиняных черепков, парочка медных монеток и груда бараньих костей…
– Теперь это меня мало волнует, герр Шталле, – сухо прервала немца девушка. – Раскоп – ваш, вам и карты в руки. На свете есть множество занятий гораздо более интересных, чем возня в грязном и пыльном раскопе…
Всем своим видом демонстрируя, что ей теперь решительно наплевать на все раскопки мира, Даша с демонстративной нежностью накрыла своей ладошкой руку Соболева и с легким вызовом посмотрела на немца. Тот вновь развел руками – на этот раз шутливо и понимающе, озабоченно глянул на свои очень недешевые часы и начал прощаться.
– Прошу прощения – дела! – Шталле откланялся, но направился почему-то не в сторону крепости и своей резиденции, а к открытой стойке хозяина кафе.
Через минуту у столика Соболева и Даши появился вежливый официант с букетом свежесрезанных роз и бутылкой весьма приличного шампанского. Соболев тут же повернулся в сторону ушедшего археолога и увидел немца уже метрах в тридцати от кафе: герр Шталле лукаво улыбнулся и на американский манер отдал честь, после чего развернулся и через пару мгновений исчез…
– Врет он все! – решительно заявила Даша, поднимаясь из-за стола и направляясь вслед за Соболевым в сторону гостиницы. Тот молча кивнул и, проходя мимо столика, за которым очень скромно «пировали» совсем молоденькая девчушка и ее кавалер с внешностью классического ботаника-очкарика, жестом доброго фокусника поставил перед ними бутылку шампанского, презентованную немцем, после чего и Даша протянула девочке цветы. Девчушка смущенно улыбнулась, а «ботаник» покраснел и удивленно произнес:
– Это что, нам? Спасибо… А почему?..
– Просто так, – сурово нахмурился Соболев. – У меня от шампанского голова болит, а у девушки на розы аллергия. Арриведерчи, дети мои, и да хранит вас Дева Мария…
… – Так что там врет наш немецкий герр? – шагая по тенистой аллее, вернулся к заявлению девушки криптолог.
– Все врет, – безапелляционно фыркнула Даша. – Там точно дом семьи Поло! Я что, по-твоему, итальянский дом и дворик от таверны не отличу?!
– Успокойся, солнце мое! Не далее как сегодня ночью мы эту сову разъясним. А пока…
Нет, видно, судьбе по какой-то причине не очень-то хотелось, чтобы Соболев заполучил в объятия милую девушку в легком сарафанчике. Уже в нескольких шагах от гостиницы кто-то окликнул Дашу – оказалось, один из местных забулдыг, работавший с московской аспиранткой на раскопе. Мужичок, наслаждавшийся местным портвейном у одного из прилавков небольшого рынка, раскинувшегося рядом с «готелем», торопливо допил стаканчик и резво подбежал к терпеливо ожидавшим его москвичам.
– День добрый, дядько Василь! Ну, как вы там с новым хозяином ладите?
– Ой, Дашенька, так вы еще не знаете? – вытер мокрые губы мужичок и, закуривая дешевую сигаретку, пожаловался: – Так ведь выгнал нас всех фашист этот, чтоб ему… Теперь у него какие-то черные работают – вроде как турки… Они дня три назад приперлись.
Далее дядько Василь обстоятельно поведал, что не далее как сегодня утром немец разогнал наемных рабочих из местных; «ну как раз после того, как мы плиту каменную раскопали; а на плите той – буквы-закорючки и лев! С крыльями, мордатый такой…»
– Лев с крыльями… – переглянулись Соболев с Дашей. – Герб Венеции?
– Василий, а какие буквы на плите были? – Криптолог достал из кармана пиджака записную книжку, ручку и живо набросал на листке несколько слов латинскими буквами. – Такие?
– Не-е, – замотал головой Василий, – эти я знаю, в школе немецкий учил… Там такие… ну, закорючки, говорю же!
– А вот такие? – Соболев изобразил древнегреческую надпись.
– Не… Ну, дай-ка ручку… – Василь сосредоточенно посопел пару минут и протянул Виктору блокнот: – Вот, что-то вроде этого, червячки с хвостиками и точки…
Соболев сделал еще одну попытку и вывел несколько слов арабской вязью.
– Во! Точно такие! Лев и вот эти закорючки – зуб даю! Раскопали мы с мужиками ее, я по плите-то ломиком постучал, а под ней, похоже, пусто… Только мы хотели поддеть ее, как немец налетел, наорал да и рассчитал нас всех сразу…
Отвязаться от Василия, все порывавшегося в сотый раз поведать, каким гадом оказался «этот немец», удалось не сразу и не так-то просто. Солнце уже прикидывало, как бы половчее ему смыться за горизонт и подремать несколько часиков до раннего рассвета, когда в двери гостиничного номера мягко щелкнул замок и Соболев наконец-то смог свободно вздохнуть и обнять свое «сарафанное сокровище»…
… – Ну никак не может быть на плите с венецианским гербом арабской надписи! – Соболев задумчиво выпустил колечко дыма и, вновь затягиваясь сигаретой, рывком сел на широкой гостиничной кровати. – Разве что… сделанная гораздо позже?..
– Что ты там бормочешь, Вить? – чуть сонным голосом спросила Даша, расслабленно-лениво прикрываясь невесомой простыней.
– Да я все о плите той думаю… Спи. Скорее бы стемнело, что ли…
– Теперь это меня мало волнует, герр Соболев… Я спать хочу, – невнятно пробормотала девушка и, улыбаясь, добавила: – На свете есть занятия поинтереснее возни в пыльном раскопе. Все, Витька, я сплю…
6
Соболев не ошибся в прогнозе – после полуночи на черном небосводе, как ей было и положено в это время года, красовалась луна. И выглядела она вовсе не глупой, а загадочной и таинственной, словно ей было известно нечто невероятно мудрое и сокровенное – может быть, именно то, над чем безуспешно бьются записные мудрецы всех времен и народов. А в остальном все было, как и положено летом в теплых южных краях: легкий шорох морских волн, неумолчное стрекотание невидимых насекомых и невероятное количество огромных лучистых звезд, перемигивавшихся друг с другом о чем-то своем, загадочно-космическом. Соболев с Дашей, облаченные в легкую спортивную одежду темных расцветок, вышли из ярко освещенных дверей гостиницы, минуту-другую постояли на крыльце, осматриваясь и прислушиваясь к тишине ночной улицы, лишь кое-где подсвеченной редкими фонарями…
Мужчина, распластавшийся на гребне прятавшегося в непроницаемой тени густых высоких каштанов кирпичного забора, внимательно наблюдал, как Соболев докурил сигарету, бросил окурок в урну и, обняв свою девушку за плечи, направился с ней куда-то в сторону старой крепости. Наблюдатель опустил бинокль и довольно усмехнулся, пробормотал что-то вполголоса и, легко спрыгнув с забора, осторожно, но довольно быстро двинулся вслед за скрывшейся в темноте парочкой, размышляя о том, что вряд ли криптолог и его спутница отправились на романтическую прогулку – слишком уж быстро и целеустремленно они исчезли…
По дороге в крепость Даша пару раз испуганно хваталась за рукав спортивной куртки Соболева и настороженно прислушивалась – сначала показалось, что где-то позади хрустнули камушки под чьей-то неосторожной ногой, а потом краем глаза она вроде бы уловила быстро промелькнувшую тень. Виктор, ничего не заметивший, сердито проворчал что-то насчет женской мнительности и предложил Даше поторопиться, поскольку до рассвета оставалось не так уж и много времени…
Черные прямоугольники раскопов находились довольно далековато от моря и были обнесены хлипким заборчиком из каких-то старых досок, а раскоп, в котором по сведениям, полученным от дядьки Василя, была обнаружена плита с изображением крылатого льва, был дополнительно укрыт еще и навесом из рубероида. Лопату и ломик «ночные археологи» обнаружили прямо в раскопе, на дне ямы, а кое-какие специальные инструменты вроде ножа и миниатюрных совочков-метелочек Даша предусмотрительно принесла с собой. Соболев постоял на краю обширной ямы, многозначительно указал Даше на светившееся в полукилометре окошко жилого трейлера, а затем, подсвечивая себе узким лучиком маленького фонарика, спустился на дно ямы…
Дядька Василь не соврал: под тонким слоем мусора и земли, наспех насыпанных явно недавно и явно с маскировочными целями, обнаружилась каменная плита чуть больше метра шириной и метра полтора в длину. На плите красовался крылатый пышногривый лев, смотревший на ночных гостей молча и очень серьезно. Правой лапой лев придерживал так же высеченную в камне раскрытую книгу с каким-то текстом. Кроме текста на страницах книги на камне была высечена еще какая-то надпись красивой арабской вязью.
– Черт возьми, – шепотом выругался Соболев, – а надпись сделана действительно по-арабски, и она явно не поздняя, а высечена одновременно со львом… Крылатый лев – герб Венеции, но венецианцы-то были здесь лишь до второй половины XIII века, а потом их выгнали генуэзские купцы – их лютые враги и конкуренты… Нет, что-то с этой вязью не то, ну никак ее здесь быть не может!
Виктор осторожно счистил с плиты землю и мусор, смахнул остатки широкой кисточкой и вновь внимательно присмотрелся к надписям. Молча указал Даше на выбитое латинскими буквами слово «Poulou». Девушка, подсвечивая надпись фонариком, тихо шепнула:
– Отец и дядя Марко Поло?
– Возможно, – неопределенно пожал плечами Соболев. – А ведь это не арабский язык и не тюркский. И не латынь… Это… да, греческий, только для записи использовались арабские буквы – ну, вроде того, как наши пацаны когда-то песни «Битлз», не зная языка, на слух записывали русскими буквами…
Виктор провел ладонью по тексту, вновь ткнул пальцем в группку слов и быстро зачертил обломком сухой ветки по песку рядом с камнем.
– Вот смотри… Читаем: «Мандилион убрус». На латыни это выглядит примерно так: «Mandilionus ubrus», а на греческом – так: «U?????????b????».
– И что это за путаница? – недоуменно посмотрела на спутника Даша.
– Все очень просто, солнце мое! Кто-то из Поло записал греческий текст арабскими буквами, чтобы скрыть нечто важное от чужих глаз… Венецианцы широко торговали с Востоком и вполне могли знать арабский – отсюда и буквы для примитивной тайнописи. Араб не прочел бы, поскольку не знал греческого, а грек ни черта не смыслил в арабских письменах… А вот сам текст недвусмысленно указывает на Византию…
