скачать книгу бесплатно
Отчаянные парни
Сергей Иванович Зверев
Морской спецназ
Российский танкер «Тристан» уже захватывался сомалийскими пиратами – примерно год назад. Тогда судно выкупили, однако загадочные события, происходившие на борту «Тристана» во время его захвата, навели спецслужбы на мысль о том, что в команде тайно работает агент пиратов. ФСБ подготовила спецоперацию, к которой привлекла майора спецназа ВДВ Глеба Говоркова и двух его сослуживцев. Их цель – найти и обезвредить «крота». Но кто он и действует ли он в одиночку? Спецназовцам придется решить сложную задачу, в которой все составляющие неизвестны…
Книга также выходила под названиями «Аравийский рейд» и «Небесное братство».
Сергей Зверев
Отчаянные парни
Несмотря на усилия мирового сообщества по обеспечению безопасности плавания судов в акватории Аденского залива, деятельность сомалийских пиратов резко активизировалась. По сведениям Международного морского бюро, в 2008 году пираты совершили более восьмидесяти нападений на иностранные суда у африканского побережья. Одиннадцать судов вместе с экипажами, насчитывающими в общей сложности около двухсот человек, по-прежнему находятся в руках пиратов.
Часть I
Отпуск
Глава первая
Российская Федерация
Граница Чечни и Дагестана
Мы трясемся на стареньком «УАЗе» по проселку.
Мы – это три офицера спецназа и молодой водила со странной фамилией Куцый, учтиво помалкивающий и не отрывающий взгляда от ужасной кочковатой дороги. Я назначен командовать группой и сижу рядом с Куцым. Почему я? Наверное, потому что немного постарше своих друзей, имею побольше опыта. О серьезности и уме речь не идет – тут я ничем от них не отличаюсь.
Мыслей в голове почти нет: на днях собирался в отпуск и даже успел подать по команде рапорт. А тут на тебе: подъем по тревоге, постановка задачи; хлесткий приказ сродни пинку под зад и… на операцию. Вот и сижу, тупо слушаю препирательства товарищей.
– Сначала ты работаешь на авторитет, а потом авторитет работает на тебя. Чего тут непонятного, Стас?! Это ж как дважды два…
– Валера, ты прям как замполит чешешь! Или воспитатель. Лучше прямо скажи: чтобы побольше своровать, нужно сначала создать себе репутацию честного человека.
– Вот и поговори с ним.
– Мы не говорим, мы спорим! А в спорах рождается истина.
– И погибает дружба, – отворачивается и смотрит в окно Торбин; желваки на его скулах то набухают, то «сдуваются».
– Да, со мной непросто, – не унимается Стасик, – а с кем просто? Кто из нас сахарный?..
Нет, дружба между нами не умрет никогда – я в этом убежден. Майор Валерий Торбин необидчив и чрезвычайно уравновешен для своих неполных тридцати годков. Благодаря своей обстоятельности, невозмутимости и незлобивой натуре он не заполучил в бригаде кличку, а так и остался для всех «Валерой». Не пройдет и минуты, как он снова улыбнется и заговорит о чем-то нейтральном – будто и не было разногласий со Стасом. Да их и на самом деле не было. Просто в начале пути мы с Торбиным в очередной раз пытались внушить нашему молодому приятелю элементарные истины, которые до его мозгов отчего-то упорно не доходят. Капитан Стас Величко (или проще – Велик) молод в сравнении с нами – ему всего двадцать семь. Но, к сожалению, он и рассуждает как школьник из младших классов. Ну, рассуждает-то ладно – это малая толика беды. А большая ее часть состоит в том, что он частенько и поступает сообразно поведению взрывной малолетки.
Мы дружно трясемся на кочках, а меня еще потряхивает от смеха:
– Нет, Стасик, никогда ты не станешь майором.
– Напугал! Вы оба – майоры, и что с того?! У каждого в собственности отдельная квартира? У вас достойные оклады? Жизнь устаканена и все путем?..
М-мдя. Тут засранец, безусловно, прав. Своими окладами довольны только святые на иконах. А качество нашей жизни от количества звезд на погонах не меняется; разве что ответственности становится больше да седины в шерсти прибавляется…
«Уазик» жестко тряхнуло на ухабе; Торбин выдавил гласный звук, поморщился, помассировал ладонью колено.
– Побаливает? – мгновенно забывает об иронии и размолвке Станислав. – Ладно, не отвечай… и так вижу. Вот суки гребаные! Неймется им!
Это он о бандитах. Вернее, о тех недобитках, что изредка совершают убийства или дерзкие нападения на представителей местной власти.
Валера отмахивается:
– Ерунда. Подживает – скоро забуду…
В последнее время ему жутко не везет на ранения – чуть не каждая командировка заканчивается госпиталем. То пуля, то осколок, то контузия. Три месяца назад вернулся из московской клиники, где по частям собирали его правое бедро; отгулял отпуск, прошел медкомиссию и снова в строй. Вообще-то насчет «не везет» – это большой вопрос. Если бы действительно не везло, то давно бы уже не было нашего Валерика. Ведь как у нас поговаривают: «Где заканчивается полоса неудач, начинается кладбище». А он жив, здоров и весел. К тому же с хорошим аппетитом и с завидной эрекцией на молоденьких баб.
– Глеб, нам еще долго? – канючит Велик.
Молчу. На его капризно-провокационные вопросы лучше не отвечать. Тишина и глухота быстро излечивают Стасика от детского любопытства.
Опять подпрыгиваем на ухабах. Мысленно представляю, каково нашим парням в кузове «Урала». Многозначительно поворачиваю голову и в упор смотрю на бледно-прозрачное водительское ухо, розовеющее прямо на глазах. Ага, значит, рядовой по фамилии Куцый все прекрасно понял. Это хорошо, когда тебя понимают без слов. «УАЗ» сбавляет скорость и аккуратно перемещается по набитой колее.
Майский денек радует горячим солнцем, безветрием и сочной зеленью. Глядя на очнувшуюся от зимней спячки природу, даже не верится в близость смерти.
А вот и долина, по дну которой петляет условная граница между Чечней и Дагестаном. Сейчас грунтовка неровной змейкой устремится вниз, и взору откроется горное селение, обосновавшееся на пологом западном склоне.
– Встречают, – тихо оповещает Торбин. В голосе слышатся усталость, безнадега.
Всматриваюсь в точку, где дорога сходится с селом. Далеко не сразу узнаю контуры нескольких машин на обочине и рассыпанные по склону крохотные фигурки людей.
Натягиваю на ладони перчатки.
– Ну и зрение у тебя, Валера!..
* * *
Вокруг села толчется народ в касках, бронежилетах, в руках – новенькое оружие. Ясно – паркетные войска. Рядом с большим автобусом кучка ментов судачит на кавказском языке. У троих на коротких поводках ротвейлеры. Толстые, без эмоций – сидят себе и улыбаются. Похоже, они для виду ротвейлеры, а на самом деле – консультанты по наркоте или вообще работают в полиции нравов. Не понимаю: за каким хером для ликвидации небольшой банды сгонять половину республиканской милиции?! Для отчета?..
На месте операцией руководит полковник – какой-то пятый или пятнадцатый (точно по рации не расслышал) заместитель министра внутренних дел небольшой кавказской республики.
Что делать, приходится блюсти этикет. Высматриваю в толпе главную, близкую к небожителям личность…
Вот она! Надменная, знающая себе цену.
Подхожу. Вяло козырнув, докладываю:
– Майор Говорков. Прибыл с группой для оказания помощи по ликвидации…
Полковник перебивает, выговаривая слова с легким кавказским акцентом:
– Сколько у тебя бойцов?
Для войны он староват – под шестьдесят, не меньше. Грузная фигура с нависающим над поясным ремнем пузом; усталое лицо, покрытое багровыми пятнами; седая шевелюра, выбивающаяся из-под форменной кепки. Левая рука висит неподвижно; правая сжимает портативную радиостанцию и нервно прыгает вверх-вниз, словно дирижирует военным оркестром.
– Двадцать пять вместе с тремя офицерами, – киваю на выпрыгивающих из кузова грузовика бойцов.
Парни держатся уверенно: складывают ранцы в кучку, кидают за спину автоматы и налегке отходят в сторонку – перекурить.
– Идем, вкратце обрисую обстановку, – увлекает меня полковник к черной иномарке.
Вот и настал наш черед вникать в премудрости безумного замысла. На капоте разложена карта; два угла прижаты камнями, третий – мегафоном, а на четвертом лежит внушительная ракетница. Чуток наклоняюсь, чтоб лучше рассмотреть художества местных наполеонов…
Отлично! Так и есть – объект отмечен черным крестом, а вокруг роятся красные стрелки. Ну, точь-в-точь Сталинградская битва!
Ладно, пора поубавить сарказм и включить соображалку. Незаметно вздыхаю и вслушиваюсь в приглушенный голос полковника…
– Предположительно, четверо бандитов захватили и удерживают двухэтажный дом по центральной улице, – скользит пухлый палец по кривому кварталу. Затем меняет направление и описывает окружность: – Район оцеплен сотрудниками республиканского МВД. Мы успели создать два кольца оцепления. Здесь и здесь.
Смотрю на дувалы и возвышающиеся за ними крыши крайних домов.
– Кто постреливает?
– В основном боевики. Мои ребята только отвечают – я выдвинул из первого кольца оцепления десяток сотрудников с автоматами. На всякий случай…
– А что с заложниками? Командование сообщило мне о трех или четырех гражданских лицах, удерживаемых внутри захваченного дома.
Лицо полковника меняется. Он подается вперед и приглушенно уточняет:
– На самом деле никаких заложников нет. Этот дом принадлежит одному из бандитов – в нем проживает вся его семья.
«И что?» – гляжу в упор, не моргая.
– Короче говоря… – мнется чиновник, – короче говоря, нас мало интересуют его родственники, и если после штурма там окажутся одни трупы, то… то с вашей группы спроса не будет. Ты меня понимаешь, майор?..
«Э-э нет, полковник, так не пойдет! Я, конечно, где-то слышал фразу уважаемого товарища Чингисхана: «Мало быть первым. Нужно, чтобы все остальные сдохли!» Но это ты сейчас, товарищ заместитель республиканского министра, такой решительный и смелый – один на один со мной. А дойди дело до правозащитников и судов – тебя сквозняком сдует. Откажешься и отречешься от всего, что здесь было, есть и будет. Оттого и осторожничаешь: мордой по сторонам вращаешь и на ухо шепчешь, чтоб ни одного случайного свидетеля не объявилось».
– Извините, полковник, но по поводу гражданских лиц у меня имеется приказ, подписанный более высокой инстанцией. Игнорировать его я не имею права.
Кавказец явно недоволен, но мне уже не до него – задаю следующие вопросы. Кое-как разрулили.
– Капитан Величко! – окликаю друга.
– Я, – неохотно поднимается тот.
– Построй личный состав.
Стасик опять ворчит:
– Здрасте, приехали. Мы чокнутые и готовы на все. Зовемся спецназом…
Ворчит, зараза, но приказ выполняет. Такой вот неисправимый балбес…
Наконец бойцы стоят двумя неровными шеренгами. Величко командует и докладывает мне о построении группы. Коротко рисую обстановку, показываю любезно предоставленный полковником поэтажный план здания, ставлю задачу. Делимся на три отряда и в сопровождении местных офицеров милиции выдвигаемся с трех сторон к цели.
Хорошенько изучаю объект с нескольких ракурсов на предмет всякой мелочи и неучтенной полковником хрени. Изучаю долго и придирчиво, чтобы потом не материть себя за неоправданные потери.
Штурмовать миниатюрные дворцы нам доводилось, поэтому знаю: работать предстоит быстро, постоянно координируя действия по радио.
По моей команде снайперы плотно обрабатывают окна, заставляя всех любопытных тренироваться в передвижении на четвереньках; старенький милицейский БТР пыхтит, готовясь протаранить массивные ворота. В это же время парни в шлемах и масках подбираются как можно ближе к особняку – на дистанцию прицельного броска гранаты.
Осматриваю позиции отрядов в бинокль.
Отлично. Все готово.
Подношу к губам микрофон рации и командую:
– Начали!
И мы начинаем…
Но, увы, операция пошла не так гладко, как хотелось бы.
Во-первых, боевиков оказалось в два раза больше, чем предполагали сотрудники местного МВД. Во-вторых, не шибко компетентный полковник рьяно занимался оцеплением, вместо того чтобы помешать бандитам в организации обороны особняка и прилегающих к нему строений.
Это не сенсация и не новость – я готов к такому повороту событий. Сейчас простого дурака-то не встретишь – все с высшим образованием, с академиями и при должностях. Вот только дерьма потом многовато за ними разгребать.
В результате допущенных полковником ошибок я с парнями получаю довольно грамотную позицию противника – каждый сектор подхода простреливается с двух-трех точек, подавить которые моим снайперам не удается. А в довершение к этим несчастьям сплоховал и водила: бэтээр резко дернул носом и заглох, оставив ворота целехонькими.
Приказываю временно отойти и посчитать потери.
Через минуту слышу доклад: убитых и раненых нет. И то слава богу…
– Ладно, – озадаченно пыхаю сигаретой, выглядывая из-за бэтээра. – Когда над тобой смеются – не страшно. Гораздо хуже, когда над тобой плачут.
Нажав клавишу «передача», прошу друзей-офицеров подобраться ко мне для короткого совещания…
* * *
Поднимаю народ на повторный штурм. Мои ребята подбираются к забору и с приличного расстояния забрасывают шумовыми гранатами окна второго этажа, откуда периодически постреливает «дух». Взрывы гранат служат сигналом для второй и третьей групп.
Дружно сыплются стекла, из окон валит дым. Бойцы Торбина должны закидать такими же гранатами здание с другой стороны. Следом Величко & К° атакует небольшую пристройку, из которой бьет короткими очередями парочка обкуренных придурков. Ну а задача горе-водилы остается прежней: проделать бэтээром в заборе брешь для облегчения нашей задачи.
То тут, то там раздаются резкие хлопки, звучат ответные выстрелы, особняк тонет в дыму. Бэтээр натужно урчит движками и, поелозив колесами в белесой пыли, врезается в витой чугун, потом отползает назад для следующего удара. Стрельба, взрывы, грохот, мат…
И вдруг во всей этой кутерьме отчетливо слышится истошный вопль женщины.
Снова заминка. Валера Торбин с частью своих бойцов уже внутри первого этажа и тоже притих, затаился. Видать, почуял резко изменившуюся обстановку. Молоток! Он всегда был умницей.
Дымок понемногу рассеивается. За каменным парапетом лоджии мечется женщина с ребенком на руках; за ней виднеется мужская фигура.
Поднимаю бинокль. Так и есть: бандит приставил к голове бабы пистолет и что-то нам кричит. Впрочем, его требования понятны и без переводчика.
