скачать книгу бесплатно
– Вот сюда, под солому положи, – заботливо подключился отец Антоний. – Так сохраннее будет. Вот тут отгреби немножко, и… Э! Что это тут у тебя, Кузьма?
Приподняв устилавшую дно телеги солому, он увидел выглядывающий из-под нее стальной ствол.
– Это? Это ружье. А как же! – торопливо, будто оправдываясь, говорил низенький, вертлявый Кузьма. – Как же без ружья в такую дорогу? Нам и лесом ехать, и по местам незнакомым. Всякое встретиться может. И зверье, и люди лихие. Как же? Без ружья никак не возможно. Вон их сколько нынче по дорогам шастает, супостатов этих. Долго ли до беды? А у нас спокон веку все с ружьем ходили. И отец мой, и дед. И на охоту, и так. Как же? В лесу живем. Как же в лесу да без ружья? Никак не возможно.
– Ладно, ладно. Оставь, – устав слушать суетливые речи, одобрил настоятель. – Клади свое ружье. Охотник. Феодосий, сходи-ка, принеси соломки еще, подкинь, чтобы мягче ехалось. Залазьте, ребята, в ногах правды нет. Дорога длинная, раньше в путь тронетесь, раньше прибудете.
Когда оба монаха и шесть мальчиков, тщательно отобранных Антонием на учебу, устроились в повозке, настоятель широко перекрестил их и произнес краткое напутствие:
– Учитесь, дети. Благослови вас Бог. Многими трудами добыта для вас эта возможность, не осрамитесь. Верю, сам Господь наш Всемилостивый помогал мне в этом деле. Да будет святая помощь Его и дальше с вами. В добрый путь!
* * *
– Отец Феодосий, а кормить нас там будут?
Повозка, рано утром выехавшая из монастыря, неспешно продвигалась сквозь лесную чащу, влекомая рыжей крутобокой Красавкой.
В преддверии нового и неизведанного, что ждало их уже так скоро, мальчики из глухой деревушки обсуждали предстоящую жизнь, мечтали, как встретит их великая, славная на всю Россию Троице-Сергиева Лавра. Им не терпелось узнать все прямо сейчас, и они то и дело обращались с вопросами к сопровождавшим их монахам.
– А как же. Конечно, будут кормить, – обнадеживал Феодосий. – Отец Антоний уж обо всем договорился, как следует. И провиант на вас будут отпускать, и угол подыщут. Как же. Все как следует сделают. Ни в чем вам не будет обиды. Вы теперь, считай, царевы солдаты. На полном довольствии жить будете.
– Так ведь царь-то, бают, отрекся, – проговорил двенадцатилетний Иван, самый старший и самый серьезный из мальчиков.
– А ну цыц! – строго прикрикнул на него Арсений, суровый пожилой инок с длинной, почти до колен, серой от седины бородой. – Разговариваешь. Ты свое знай. А это дело не твоего ума.
Мальчики испуганно замолчали, в воздухе повисла тяжелая пауза. Чтобы разрядить обстановку, Феодосий проговорил:
– А ну-ка поторапливай, Кузьма. Время к вечеру, а мы еще и до Овражного не добрались. В лесу, что ли, ночевать прикажешь?
– Зачем в лесу? И вовсе не в лесу, – откликнулся Кузьма. – Еще версты две осталось до опушки, а там уж и Овражное близко. Ничего, поспеем.
– В Овражном, слыхать, тоже агитаторы засели, – вполголоса, будто про себя, говорил Арсений.
– А мы у кума моего укроемся, – бодро говорил Кузьма. – Заедем к нему на двор, да и вся недолга. Ворота запрем, и были таковы. И знать нас не знали, и видеть не видели. Кум у меня там живет, в Овражном. Прямо на окраине, почитай, возле леса. Попросимся, авось пустит переночевать. Он мужик ничего, правильный. Кум-то. Афанасьем кличут. А завтра утречком раненько снова в путь. Там уж большая дорога пойдет, прямиком до Смоленска. Ничего, справимся.
Едва Кузьма закончил свои бойкие речи, как путешественники услышали, что недалеко от них кто-то еще ведет оживленный разговор.
Все смолкли, тревожно переглядываясь друг с другом.
Кузьма, поддавшись общему настроению, в растерянности ослабил поводья, и лошадь пошла тише. А когда на лесной дороге показалось несколько человек с винтовками, и вовсе остановилась.
Глава 3
Добравшись до Кащеева и разыскав интернат, Харитон скоро понял, что задача его оказалась сложнее, чем представлялось вначале.
«Благовест» – интернат для детей с врожденными аномалиями развития располагался на самой окраине города и стоял практически в лесной чаще. Монастырь до разрушения тоже находился в лесу, это Харитону было известно. Но леса окружали Кащеев со всех сторон, и на то, что монастырь стоял именно в той части леса, где находится сейчас интернат, пока ничто не указывало.
Территорию интерната окружала кованая изгородь. В надежде отыскать следы давних разрушений, Харитон первым делом обследовал ее внешний периметр. Однако при обходе ему не попалось ничего, что указывало бы на находившееся здесь когда-то здание. Не встретились ему ни фундаментные основания, ни неожиданные провалы, намекающие на существование пещер.
Сделав круг и вернувшись на исходную позицию, Харитон отметил один-единственный положительный результат. Пробираясь сквозь лесные заросли, иногда подступавшие к изгороди почти вплотную, он обнаружил небольшую укромную полянку, куда можно было поставить машину. Свободная от растительности и незаметная с дороги, она могла послужить вполне приемлемым кратковременным убежищем для «Тойоты», да и для него самого.
«Навряд ли в этом городишке меня ждет пятизвездочный отель, – думал он, малым ходом пробираясь к полянке. – Изначально было понятно, что на «все включено» здесь рассчитывать не приходится, а вздремнуть полчасика прекрасно можно и в салоне. Зато объект будет рядом».
Оставив машину под деревьями, Харитон отправился на территорию интерната. Густо усаженная березами и елями, она напоминала большой парк и мало чем отличалась от окружавшего ее леса.
«Искать среди этого бурелома остатки каких-то монастырей, разрушенных сто лет назад, все равно что искать иголку в стоге сена, – хмурясь, размышлял диггер. – Может быть, на внутренней территории что-то окажется? Площадь обители, судя по описаниям, не так уж велика. Если этот интернат построен непосредственно на месте монастыря, как утверждает Зеленский, вполне возможно, что их внутренние дворы совпадают. А если так, остатки старых построек нужно искать на территории интерната, а не в лесу».
Пройдя вглубь по центральной аллее парка, Харитон увидел здание интерната. Архитектура его напоминала сталинские времена. Строение было настолько ветхим, что казалось, рухнет от первого же дуновения ветра.
Обследуя здание по периметру, Харитон обнаружил, что один из углов двухэтажного корпуса обрушен, и с усмешкой подумал, что буйные ветры, кажется, уже посещали эту укромную обитель.
До сих пор он не встретил ни одной живой души, а ему очень хотелось поговорить с кем-то, кто работает здесь давно и может рассказать о постройке больничного корпуса.
Уже направившись к входу в здание, чтобы расспросить кого-нибудь из персонала, Харитон неожиданно увидел идущего по аллее человека.
Приземистый мужичонка, лет шестидесяти на вид, деловито шагал к интернату, неся в руках длинную метлу и несколько лопат.
«Вот он, вестник добрый, – оживился Харитон, повернув навстречу мужичонке. – Вот кто мне обо всем расскажет».
Дедок с лопатами тоже заметил его и остановился, с любопытством оглядывая.
Сделав еще несколько шагов, Харитон широко улыбнулся:
– Здорово, отец!
– Здравствуй, коли не шутишь.
– Спешишь?
– Куда мне спешить? Я свое уж отбегал.
– Присядем? Разговор есть.
Среди деревьев в интернатском парке стояло несколько лавочек. Харитон вместе с новым знакомым устроились на одной из них. Диггер обдумывал вопросы, которые предстояло сейчас задать, и не замечал, что из-за забора сквозь густые ветви за ним неотрывно наблюдает пара внимательных глаз.
* * *
Эти глаза выглядывали из лесной чащи, еще когда черная «Тойота» только приближалась к интернату.
Небольшого роста мужчина, с полудня карауливший в зарослях, очень оживился, увидев, что возле кованых ворот, ведущих на территорию, притормозил джип с московскими номерами.
Несмотря на маленький рост, мужчина не производил впечатления слабого и беззащитного. Крепко сбитое мускулистое тело, тяжелый подбородок и упрямый взгляд из-под нависших бровей ясно показывали, что ссор с этим человеком лучше не затевать.
Когда Харитон вышел из машины и пешком двинулся в обход изгороди, тайный наблюдатель удвоил внимание, буквально впившись глазами в лицо диггера, но следом за ним не пошел.
Дождавшись возвращения Харитона, мужчина увидел, что тот снова садится за руль и едет прямо в лесную чащу. Удивленный, он стал пробираться следом за медленно удалявшейся «Тойотой», и вскоре недоумения его разрешились.
Увидев, что Харитон паркуется на укромной полянке, он понял, что тот просто хочет убрать с видного места машину, несомненно, намереваясь оставить ее здесь надолго.
Продолжая слежку, мужчина вскоре заметил, что диггер встретил кого-то в интернатском парке и завел разговор. Когда собеседники сели на лавочку, он занял наблюдательный пост позади них в лесных зарослях. Отсюда не было слышно, о чем идет беседа, но зато открывался отличный обзор, и мужчину это, по-видимому, вполне устраивало.
* * *
– И как оно бабахнуло! Как полыхнуло! Аж вся поляна у нас тут светом осветилась.
Мужичок, которого встретил Харитон во дворе интерната, оказался общительным и словоохотливым.
Разговорившись с ним, диггер вскоре выяснил, что это местный сторож и работает он здесь «почитай, спокон веку».
Чтобы как-то перейти к теме строительства и подземных коммуникаций, Харитон поинтересовался, отчего обрушился угол здания. Этим простым вопросом он вызвал у сторожа целую бурю эмоций, казалось, тот только и ждал возможности поговорить о наболевшем.
Выяснилось, что денег на содержание интерната выделяют мало, а руководство ворует, что здание дышит на ладан, ремонт делать не на что, что «на взятки комиссиям всяким» деньги находят, а на то, чтобы содержать в приличном состоянии коммуникации, средств не хватает.
Результатом всего этого, по словам сторожа, и явилась недавняя катастрофа. Крайне изношенное газовое оборудование в какой-то момент не выдержало нагрузок, и на первом этаже произошел взрыв.
– Хорошо еще, что ночью, – рассказывал сторож. – Оно ж на кухне рвануло, ночью там никого нет. Все повскакали сонные: куда, чего? Никто не понимает. Потом уж, как разобрались, выяснили. А комиссия побыла да уехала. Это, говорят, оплошность, человеческий фактор. Мы, говорят, ремонт сделаем, все наладим. Лучше прежнего будет. А когда они его сделают? Сколько уж разговору идет про этот дом. И в газеты писали, и делегации разные к нам приезжали. Все говорят, что не дело детей, да еще больных, в таком здании держать. А в результате – пшик. Поговорят-поговорят, да и забудут.
– А раньше что в этом здании было? – Харитон пытался вывести разговор на интересующую его тему.
– Раньше-то? Раньше тут вроде как санаторий был. Партийцы всякие отдыхали. А что, тут хорошо, тихо. Природа, опять же, воздух свежий. Вот они и приезжали сюда. Даже из Смоленска деятели бывали. А потом вот этот инвалидный дом поселили. Хуже, видать, ничего не нашли. Вот и маемся теперь.
– А вы не знаете… простите, я не спросил – как имя-отчество ваше?
– Мое-то? Кузьмич, – просто ответил сторож. – Иван Кузьмич. В нашем роду всех так кличут. Или Иван Кузьмич, или Кузьма Иваныч. По деду, то есть, старший сын называется. Спокон веку так уж ведется в роду-то у нас. Других и имен нет.
– Понятно. А вы, случайно, не в курсе, Иван Кузьмич, что здесь до санатория было? Раньше, еще до советской власти?
– Раньше-то? Да говорят, церковь какая-то была. Монастырь ли. Точно не скажу. А тебе зачем?
– Мне?.. – смутился Харитон, не подготовившийся заранее к такому вопросу. – Я… историю края изучаю. Церкви разные старинные, монастыри. Вот и хотел узнать.
– А-а. Что ж, наука – дело хорошее. Только тут, мил человек, я тебе не помощник. Не знаю я.
– А что, катастрофа эта сильно здание повредила? – снова обратился к первоначальной теме Харитон. – Или только стена обвалилась?
– Куда тебе – только стена! Оно, почитай, до корня все разметало. Мало, что на первом этаже все полы вышибло, так еще и подвал повредило. Он, котел-то, на полу ведь стоял. Который взорвался-то. Вот полы больше всего и пострадали. И на первом этаже, и в подвале даже. Всю штукатурку разметало. Ан оно и вышло, что правду говорят – нет худа без добра. Хотя и вреда этот взрыв наделал, но и польза от него оказалась.
– В самом деле? Это какая же? – удивленно спросил Харитон.
– А такая. Там у нас в подвале-то этой канализации было – хоть уток разводи. Почитай, круглый год стояло болото. Трубы-то худые, а чинить не на что. Это уж как водится. А тут, когда пол разбило, спустился я на следующий день, глядь – а воды-то и нет. Вся ушла.
– Куда же она делась?
– А кто ж ее знает? Под землю. Так что теперь в подвале у нас сухо и хорошо. И вони никакой нет, и…
– Иван Кузьмич! – донесся со стороны двухэтажного здания строгий женский голос. – Где запропастился? У меня люди лопаты ждут. Или ночью им работать прикажешь?
– Начальство, – проговорил Кузьмич, многозначительно кивнув в сторону интерната. – Пойду, а то ругаться будет заведующая-то. Бывай, парень.
Последнее замечание сторожа очень заинтересовало Харитона и, глядя ему вслед, он размышлял о том, куда могла уйти вода из подвала.
«Ясно, что в какую-то подземную полость. С другой стороны, последний тектонический разлом произошел здесь, наверное, еще при сотворении мира. Значит, вполне может оказаться, что полость эта – рукотворная. Хм! А не зайти ли мне ненадолго в этот подвал? Теперь там, говорят, сухо».
Поднявшись со скамейки, Харитон направился к обрушенной части здания.
Стены его были выложены из кирпича, но потолочные перекрытия держались на деревянных балках. Прямо под крышей элементы конструкции полностью были из дерева, но на этажах, где потолок одновременно являлся и полом, пространство между деревянными балками заливали бетоном.
Взрыв разворотил эти разнородные наслоения, и обломки толстых бетонных плит лежали теперь как попало, напоминая первородный хаос. Несомненно, эти куски имели солидный вес, и было неудивительно, что, падая с высоты, они разбили пол в подвальном помещении.
После взрыва, «разметавшего все до корня», пробраться в подвал из разрушенной угловой комнаты первого этажа не составляло никакого труда.
Спустившись, Харитон обнаружил в углу, прямо под проломом, большую кучу разнородного строительного мусора. Отбросив несколько бетонных кусков и разбитых кирпичей, он увидел участок очень влажного грунта, за которым открывалось непроницаемо-черное пространство, в данный момент прикрытое сверху солидным обломком бетонного пола.
«Очень интересно, – внимательно вглядываясь в бездонную черноту, думал Харитон. – То есть просто чрезвычайно».
Вновь выбравшись на свежий воздух, он пошел обратно к машине, уже имея в голове четкий план действий.
* * *
На следующий день в четвертом часу утра Харитон, захватив необходимое снаряжение, проник знакомым путем в подвал. Там он принялся разбирать обломки конструкций, завалившие пробитое в полу отверстие, стремясь увеличить его так, чтобы можно было пролезть.
Вытаскивая или отдвигая куски наваленной как попало кучи, он не задумывался о том, что эти маневры уменьшают ее общую устойчивость. Только заметив, что несколько громоздких плит, лишенных подпорок из более мелких обломков, держатся сейчас практически «на честном слове», Харитон понял, что слишком увлекся.
«Залаз уже нормальный, – решил он, осматривая результаты своих трудов. – Спущусь, гляну одним глазком и сразу обратно. Много времени не займет. Оно или не оно – сразу будет понятно. Если это – те самые пещеры, плиты потом можно будет укрепить понадежнее, да и спускаться себе спокойно хоть по десять раз в день. А если все это пустой номер и там внизу просто колодец канализационный, тогда и время терять незачем. Тогда нужно будет поискать в другом месте, а плиты эти пускай себе падают как хотят».
Харитон закрепил веревку, свободный конец ее опустил в темное отверстие. Туда же, вслед за ней он направил и свет фонаря, но ничего интересного не увидел. Лишь глубоко внизу зеркально отсвечивала неподвижная водная гладь.
Погасив ручной фонарь и оставив включенным только фонарь на каске, Харитон стал осторожно спускаться вниз.
Ему удалось пролезть в отверстие. Повиснув над водой, он осмотрелся.
Прямо перед глазами находилась стена из тесаного камня, явно очень солидного возраста. Сверху на нее опиралась крайняя часть современной железобетонной фундаментной конструкции, поддерживающей одну из стен интерната.
Посмотрев вниз, Харитон вспомнил рассказ об ушедших под землю канализационных стоках и приготовился как минимум по колено увязнуть в пахучей жидкости. Но еще немного спустившись по веревке и осторожно ступая на глянцевитую водную поверхность носками кроссовок, он с удивлением обнаружил, что твердое дно находится очень близко. Глубина воды составляла не больше пяти сантиметров, и, припомнив, что под землю ушли стоки, топившие весь подвал, Харитон понял, что растеклась она на очень приличной площади.
«Пожалуй, на канализационный колодец это не похоже», – думал он, отпустив веревку и осматриваясь.
Место, где он сейчас находился, выглядело как подземный тоннель, с одной стороны доверху засыпанный землей. Грунтовая насыпь, образовавшая этот тупик, частично заходила под подвальные помещения интерната. Намокшая и размытая в результате недавней «катастрофы», она просела, открыв доступ в тоннель сначала водным массам, а затем и Харитону.
По сторонам земляной вал ограничивали массивные стены из тесаного камня, а в самом низу, скрытые частично водой, частично грунтом, из-под него выступали края каменных ступеней, выходивших прямо из глухой земляной стены.
«Вход в подземелье, – думал Харитон, глядя на остатки засыпанной лестницы, уводившей в глубокую тайну. – Ясно, что не сама по себе она нападала сюда, эта земля. Наверняка кто-то хотел перекрыть доступ в тоннель, сделать так, чтобы даже предположений не возникло о том, что он может здесь находиться. И похоже, это удалось. Ставлю сто против одного, что о нем не знали, когда строили интернат».
Высота подземного коридора составляла около трех метров, а ширина – около двух. Каменными его стены были только в самом начале. Метра через три от засыпанного землей тупика, находившегося прямо под нависшим сверху бетонным фундаментом, тесаный камень сменяла темно-коричневая, будто выкрашенная суриком, поверхность.
«…своды и стены просто обжигали, как обжигают кирпич», – всплыли в памяти Харитона слова Зеленского, рассказывавшего ему о пещерах, где погребали умерших монахов.
«А ведь я, кажется, попал, – думал диггер, проводя ладонью по шероховатой, твердой как камень стене и все еще не решаясь верить. – С первого выстрела. Прямо в десятку. Ай да Харик!»
