скачать книгу бесплатно
В данном случае всех связывал бизнес, как раз тот, который находится под обозначением «криминальный». Если говорить проще, то все присутствующие были тем или иным образом завязаны на контрабанде. Близость границы делала этот, с позволения сказать, бизнес самым выгодным.
Артвинцев в этой интернациональной компании представляли двое. Одним из них был военный атташе непризнанной республики в России. Об этой должности следует сказать особо. Естественно, Артви не могла при всем желании иметь в России официального военного атташе, так как по международным нормам страны просто-напросто не существовало. Однако военный, исполняющий подобную функцию, действовал в своей должности, причем весьма успешно. Высокого роста, черноволосый, с тонкими усиками, под которыми витала неуловимая усмешка, – в Романе Карда чувствовалась неуемная энергия.
Вторым уроженцем солнечного края был глава управления спецслужб в приграничном с Россией районе – Алхан Харс. Сегодня он был особенно активным в разговорах и обсуждениях.
Все смешалось в этом мире… В данном случае известные слова относились к тому, чем стало сегодняшнее собрание. Публика здесь поистине собралась «разнокалиберная»: можно было наблюдать и представителей власти всех трех соседних государств, и тех, кто владел «заметной» недвижимостью, и просто тех, у кого с законом всегда были трения. Поскольку последних было большинство, то сегодняшнее собрание напоминало скорей криминальную сходку.
Криминал криминалом, однако ситуации от этого менее серьезными не становились, скорее, даже наоборот. Сегодня у «авторитетов» на повестке дня стояло несколько вопросов, требующих немедленных действий. Первым из них была контрабанда вина. Торговые эмбарго на вино бывшей метрополии оказались очень на руку сепаратистам. То, что в других условиях повлекло бы и для них неминуемые убытки и проблемы, сейчас стало грандиозным источником обогащения. Дельцы подпольного бизнеса чувствовали себя здесь как рыба в воде. Они за бесценок скупали вино у кавердинских бизнесменов. Естественно, никакая война не могла помешать ни тем, ни другим делать деньги. И взаимопонимание у них было близким к идеальному. Технология была проста, но очень действенна: приобретенное вино разливалось по бутылкам, на них лепились этикетки «болгарского» или «украинского», и этот продукт продавался через оптовиков в Россию.
Вторым пунктом стала продажа чачи – очень крепкого виноградного спирта. Конечно, не была обойдена вниманием контрабанда поддельных сигарет из Турции. Много времени заняло обсуждение приближающегося мандаринового сезона. Семь десятилетий республика была одним из главных производителей этих фруктов в Советском Союзе. Прошедшая война сильно нарушила этот взаимовыгодный для обеих сторон процесс. Много садов погибло, но, несмотря на все потери и разрушения, и на сегодня республика могла конкурировать с кем угодно в этом деле. Предметом разговора стало и «пятое», и «шестое»… Все сферы криминального бизнеса были поделены, так что ничего из того, что могло бы принести прибыль, не осталось за сферой интересов этих предприимчивых и деловитых людей. В общем, тем сегодня было поднято много. Но это было еще не все.
– Теперь еще об одном, – низким голосом сказал атташе. – На горных дорогах усиливается контроль.
– А что, кому-то засвербело в заднице? – прищелкнул языком заросший черной бородой с проседью «коммерсант».
– Да, можно сказать и так.
– Ну, вопросы с таможней и погранцами всегда решались положительно, – сверкнул в улыбке золотыми зубами собеседник, – повсюду работают живые люди. Каждому надо как-то жить, кормить семью и так далее. Что, разве не так?
– В Москве посчитали, что граница недостаточно прикрыта, вдобавок пограничники и таможенники морально разложились, и там начальство сменили, – не отвечая на вопрос, продолжил излагать информацию Карда, – а вдобавок поставили для усиления подразделение ВДВ на последнем «проходимом» участке – заброшенном полигоне.
– А я-то думал, виной всему эскалация напряженности и серия зверских убийств! – проронил с конца стола ухмыляющийся Алхан Харс.
– Ситуация такая: если кому-то непонятно, то я объясню популярно. Так что послушайте меня внимательно. Знаете такую поговорку: чем хуже – тем лучше? Ну, так вот – любая эскалация выгодна нашему непризнанному режиму. Чем больше накаляются отношения между Москвой и столицей бывшей метрополии, тем увереннее чувствует себя местная власть.
– Это ты в Москве понял?
– Да, в Москве. Я там вообще много чего понял, поэтому рассказываю всем вам, что к чему. Россия для нас, особенно сегодня, – это все. Это и союзник, заинтересованный в нас, это и деньги, и многое другое. Одним словом, десять в одном, – говорил атташе. – За спиной у русских всегда можно спокойно обделывать свои дела – прикроют. Москва «своих» не сдает.
– Так ты говоришь, что в ближайшее время все будет перекрыто? – спросил один из «элиты», что-то прикидывая.
– Не в ближайшее, а уже со вчерашнего дня граница на замке.
– Да, веселые новости, – задумчиво произнес тот. – Ну, так надо что-то придумать. Мы же не можем жить с перекрытым кислородом.
– Вот и придумай! – повысил голос Карда. – Я же вам это говорю не для того, чтобы услышать переживания и увидеть слезы от трудной и беспросветной жизни. Давайте решать.
Последующие несколько минут прошли в бурных обсуждениях того, что следует предпринять в сложившейся ситуации.
– Надо будет новоприбывших десантников уболтать, – вынес резюме Харс, останавливая дальнейшие рассуждения.
Он удобно расположился в мягком кресле и потягивал коньяк.
– Если есть проблема, то будем ее решать. Знаю я русских прекрасно, и их вкусы мне тоже известны, – пренебрежительно махнул он рукой. – Что любят русские? Баню, водку и баб. Ну, еще деньги.
– А кто же их не любит? – оскалился сидевший напротив человек со шрамом на щеке.
По внешности этого «делового человека» было прекрасно видно, что в своей жизни он успел испытать многое, в том числе и жизнь за решеткой.
– Покажите мне такого человека, и я скажу, что он либо полный идиот, либо делает вид.
Присутствующие расхохотались.
– Ладно, смеяться будем потом. Я о десантниках: если людей ставят на такое место – естественно, у них будет желание использовать свою должность. Артурчик, организуй! – Харс кивнул на полного мужчину лет сорока, вытиравшего платком шею.
Артур Даратол владел одним из крутых пансионатов и тоже был «в доле».
– Это все? – спросил тот. – Я-то сделаю. Это не проблема, но подействует ли?
– Подействует, – заверил Харс. – А потом мы их «замажем», и тогда им придется на все закрывать глаза.
– А если не купятся? – послышался голос сидевшего у окна.
– Задействуем объект номер тринадцать, – прозвучала загадочная фраза из уст Харса.
– Отлично! За этот вариант я не беспокоюсь, – хмыкнул Даратол.
– Ну, вот видите, – довольно потер руки атташе, – если напрячься, то ведь придумаете.
Основные вопросы были решены, и теперь можно было немного расслабиться. Голоса зазвучали громче, а в бокалы полились дорогие напитки.
Глава 7
– Редкий бардак! – Батяня отшвырнул ногой гнилую доску, лежащую поперек дорожки, последний раз асфальтировавшейся при царе Горохе. Картина полной неприглядности и запустения царила повсюду.
С момента разговора Лаврова и командира дивизии прошло очень немного времени, а подразделение майора уже прибыло на границу, в определенную ему воинскую часть. Она располагалась в предгорьях у самого заброшенного полигона. Наступал вечер, и заходящее солнце стояло над горами огромным багровым яблоком. Для десантников уже освободили казарму. Батяня с офицерами осматривал территорию. Наблюдения отнюдь не были утешительными.
– И как они тут служат? – покачал головой Лавров. – Я понимаю, что раньше здесь личного состава было в десять раз больше и полигон действовал, но это, конечно, из рук вон плохо. Хотелось бы мне взглянуть на последнего командира этой части.
Впрочем, Лавров понимал, что ничего интересного в этом случае для себя он бы не увидел. В армии, как и на гражданке, можно увидеть все: и честных, исполнительных, болеющих душой за свое дело людей, и просто пофигистов – все, как и везде.
– У нас в десантуре такого по определению быть не может, товарищ майор! – поражался Щекочихин. – Это, как говорится, не наш метод.
– Надеюсь, – лаконично изрек Батяня. – Вот с завтрашнего утра нам и предстоит сделать эту территорию соответствующей нашему батальону. Чтобы, так сказать, в реальности убедиться в правоте ваших слов. Так что готовься, старлей, к напряженной и ответственной работе.
Щекочихин почесал затылок, прикидывая объем будущей работы. Да, отдыхать, несмотря на выходной день, явно не удастся. Теперь приходилось засучить рукава и без остатка отдаться работе.
Часть, в которой служил Батяня, была во многом образцовой. Причем это понятие относилось и к качеству боевых и учебных задач, выполнять которые приходилось десантникам, и к тому, как эта самая часть выглядела. Те же принципы майор Лавров привык переносить и на временные места дислокации подразделения, справедливо рассуждая, что порядок человек может наладить повсюду, если он имеется у него самого внутри.
* * *
Назавтра старший лейтенант Щекочихин давал почти те же указания своим подчиненным.
– Значит, так, Семенов, – распоряжался старлей, – задача твоим людям ставится следующая – привести все в божеский вид.
– Это как, товарищ старший лейтенант? – ухмыльнулся шутник Семенов. – Как в раю или как в аду? Тут ведь могут быть два варианта.
– Все шутишь… Энергии, значит, хоть отбавляй, – покачал головой Щекочихин, – вот вы ее и используйте на благо родного подразделения, вы же не хотите жить, как свиньи. Так что – вперед и с песней. Территория должна полностью «соответствовать». Ты пойми, Семенов, по тому, как мы себя ведем, все и делают выводы о нашей части. Как говорил в свое время незабвенный вождь: «Наши цели ясны, задачи определены – за работу, товарищи!»
От теории все вошло в практическое русло – через полчаса работа закипела. Десантники взялись за дело серьезно. Запущенная казарма чистилась, скреблась и драилась если не до зеркального блеска, то до состояния, максимально к нему приближенного. На складе нашлась краска, с помощью которой стены стали приобретать нормальный вид. Снаружи тоже работы хватало: начиная от дорожек и заканчивая починкой протекавшей крыши. Постепенно вид части начинал меняться.
* * *
– Слушай дальше, – давал Щекочихину указания Батяня, – следующие тебе задачи. Устанавливаем системы безопасности и восстанавливаем телефонную связь с постами на полигоне. А что ты думал? Чем быстрее все сделаем, тем быстрее отдохнем. Да, и еще: надо заняться установкой на территории щитов с эмблемами ВДВ.
– А где же я?..
– Материалы есть, краска – тоже, – пояснил комбат.
– А кто же рисовать будет? – пожал плечами старлей.
– Что же, художников у нас не имеется? Да хотя бы Сомова взять. Послушай, старлей, я что, должен тебе каждую мелочь объяснять?
* * *
Работа – работой, а служба – службой. Эту поговорку Батяня всю свою сознательную жизнь претворял в действие. Вот и сейчас на огневом стрельбище проходила стрельба боевыми.
Отстрелявшиеся солдаты поднялись с матов, лежа на которых они посылали пули в мишени, и их место заняла новая смена.
– Огонь! – раздалась команда.
Как и практически всё, стрельбище у предшественников было доведено, что называется, «до ручки». Оно поросло высокой травой и молодыми деревцами.
– Ничего, начало положено, – одобрительно отозвался Батяня, наблюдая слаженные и четкие действия десантников. – А стрельбище – срочно же почистить. Траву – выкосить, деревья – срубить.
– Да где же я косы возьму?! На складе их нет, – сокрушался капитан, которому было поручено стрельбище.
– Значит, неправильно ты с их старшиной разговаривал, – заметил майор. – Ну, что ж, помогу тебе решить этот вопрос. Косы у тебя будут.
К делу Батяня подошел основательно. Несмотря на то, что долго они здесь оставаться не собирались, Лавров справедливо считал, что независимо от времени пребывания его бойцы должны непрерывно совершенствоваться.
«Главное – это практика! – любил говаривать комбат. За день усилиями подчиненных были оборудованы полоса препятствий и масса прочих необходимых и полезных в поддержании физической формы приспособлений. Не была обойдена вниманием и тема главных для десантника тренировок – прыжков с парашютом.
– А потребуются ли они здесь? – скептически обронил старлей. – По-моему, не стоит и огород городить.
– Прыжки потребуются, – решительно заявил Батяня, – без этого нельзя. Я уже договорился, позднее обсудим это. Десантник должен прыгать всегда и везде.
* * *
Подразделение, ритмично стуча сапогами, шагало по дорожке. Да, нечего сказать, вид у бойцов Батяни был бравый. Десант есть десант, и он всегда выгодно отличался от прочих родов войск. Подтянутые, молодцеватые солдаты подтверждали звание армейской элиты в полном смысле этого слова.
– Запе-вай! – раздалась команда.
Тем, кто знает нашу службу
Не по сказкам, а в натуре,
Кто на деле верит в дружбу —
Тот и ныне в десантуре!
Лавров удовлетворенно глядел на бойцов, на уже частично преображенную территорию и вспоминал слова своего первого наставника:
– Где бы ты, парень, ни оказался, должен помнить одно: сделай так, чтобы всем стало понятно: ты российский десантник, и этим все сказано! Сделай так, чтобы все рядом с тобой смотрелось классно.
Жизнь, одним словом, налаживалась. Идя по территории, Лавров с видом хозяина осматривал все вокруг. От его зоркого взгляда не ускользало ничего. Впрочем, так оно и должно быть: командир части и есть хозяин на своей территории, и только от него зависит, будет ли она расхлябанной и разболтанной либо станет образцом в полном смысле этого слова. С «внешними» работами, в принципе, все было ясно. Батяня двинулся в казарму, где уже готовился к «вводу в эксплуатацию» кабинет самого командира.
Майора Лаврова при всем желании никак нельзя было назвать кабинетным работником. Безусловно, каждому – свое. Некоторые профессионалы кабинетного дела на своем поприще способны достигнуть впечатляющего успеха, в этом надо отдать им должное – у каждого своя специфика. Батяня же представлял собой разительный контраст с такими персонажами. Однако кабинет должен был соответствовать. Майору в этом плане много не надо – главное, чтобы было чисто, аккуратно, имелись телефон, стол и шкаф.
– Пойдет, – оценил работу подчиненных комбат, – неплохо поработали, ребята. Что у вас следующее?
– Комната отдыха, товарищ майор, – ответил один из бойцов.
– Ну, что ж, занимайтесь, сынки.
Отдыхать было некогда…
Часть на глазах обживалась, из полумертвой, заброшенной превращаясь в нормальное местопребывание российских солдат. Особое внимание было обращено на ворота: на них уже успели нарисовать эмблему ВДВ, а на КПП разместился наряд. Все должно было быть по правилам, так оно и происходило. И очень кстати: у ворот появился роскошный «мерс» Артура Даратола. Машина сигналила долгими гудками.
– И чего гудеть? – лениво произнес сержант, глядевший в окно. – Какого черта им тут надо? Шляются всякие…
И в самом деле: просто наглость. Не успеешь расположиться на посту, как следует осмотреться, а уже гости непрошеные заявляются. Ну, ни минуты покоя!
– Чья машина? – поинтересовался сидевший далеко от окна дневальный.
– Штатская. Иди, глянь, какая красавица.
Десантник подошел к окну.
– Да, неплохо, очень неплохо. Я бы не отказался домой на такой вернуться! – прозвучал его положительный отзыв.
Солдат мечтательно прищурился, представляя себе недостижимую картину, как он, бравый дембель, восседая за рулем шикарной машины, при полном параде прибывает в родные края. Эффект превзошел бы все мыслимые и немыслимые ожидания…
– Ты смотри, чтобы вообще пришлось вернуться. А то я тут уже несколько историй слышал по поводу этих мест. Невеселые, скажу я тебе, Серега, разговоры! – «утешил» его сержант.
– Меньше слушай всякие россказни! Если бы я прислушивался к тому, что вокруг рассказывают, то давно в психушку отправился бы. А ты вечно уши развесишь, а потом начинаешь чушь нести.
– Какая уж тут чушь? Ты же сам с Байкала? – пряча усмешку, спросил товарищ.
– Ну и что?
– Так тебе и машины не надо. Лодку надувную купишь и поплывешь. А то еще лучше – велосипед. Ха-ха-ха! – закатился веселым смехом сослуживец. – А дальше все девчонки твои, можешь не сомневаться.
Беззлобно подшучивавшие друг над другом, эти два солдата были полной противоположностью один другому. Один – высокий, чернявый, с тонкими чертами смуглого лица, родом из казачьей станицы на Дону. Второй – здоровенный, плечистый сибиряк. При небольшом росте и могучей фигуре он казался почти квадратным и внушительным. Однако какое-то наивное, почти детское выражение лица выдавало в нем весельчака и любителя пошутить.
Тем временем приехавший на машине тщетно надеялся проникнуть на территорию части, пронзительными сигналами будоража воздух.
– Я смотрю, он все надеется проехать, – иронизировал солдат, – у нас что, проходной двор?
– А он думает, что мы если не пропустим, то сами побежим к нему на задних лапках расспрашивать, что и к чему.
