скачать книгу бесплатно
– Калмык, – перебил его Глеб, – засек стрелка?
– Так точно, – весело отозвался Халаев.
– Скоро к нему подберешься?
– Минут через десять.
– Действуй. Будешь на месте – дай знать. Мы его отвлечем.
– Понял.
Некоторое время все лежали тихо, вслушиваясь в звуки, доносившиеся то с той, то с другой стороны.
Вот потихоньку начали переговариваться местные жители, обсуждая, видимо, действия стрелка. Застрекотали как ни в чем не бывало кузнечики. Проблеяла в отдалении овца, вслед ей заголосил петух.
Стрелок молчал, как будто его не было в этом жарком, будничном мире. Но ствол его винтовки был направлен в сторону затаившихся в камнях людей, и глаза неутомимо отслеживали каждое их движение. И где-то в камнях стремительно и бесшумно крался Калмык, подбираясь к нему все ближе и ближе.
– Это и был твой план? – спросил Борман, упираясь подошвами в подошвы Бурого.
– Ага, – отозвался Глеб, разглядывая пеструю, черную с желтым, букашку, занятую своими букашечьими делами прямо у него под носом.
– А если бы он не начал стрелять? – не отставал Борман.
Бурый мог бы и не отвечать. Есть у командира такая привилегия. Но его сейчас слушала вся группа, а группа – это такая сила, с которой приходится считаться. Да и поговорить хотелось, не лежать же молчком десять отмерянных Калмыком минут.
– Начал бы, – уверенно сказал Глеб, осторожно сдвигая букашку сухой травинкой с известного только ей маршрута.
– Хм, – усомнился Борман. – Он что, звонил тебе?
– Эсэмэску прислал.
Глеб усмехнулся, видя, что букашка упрямо возвращается на прежний путь, и снова осторожно столкнул ее в сторону.
– Интуиция, слыхал такое слово?
– Слыхал, – отозвался Борман. – Только почему-то, когда я его упоминаю, я чаще всего получаю выговор.
– Лишь бы не пулю в голову, – вмешалась Алиса.
Послышался легкий фыркающий звук – это Калмык обозначал свое участие в разговоре.
– А некоторым лучше не отвлекаться, – назидательно молвил Борман. – А то кое у кого скоро мозг расплавится.
– А он у него есть? – поинтересовалась Алиса.
Борман крякнул, не сочтя нужным отвечать обидчице, покосился вверх. Солнце, хоть и лезло за вершину, жарило в ложбину со страшной силой, в упор поливая распластанных на земле спецназовцев. И не было никакой возможности от него укрыться.
– Алиса, – оставив букашку в покое, заговорил Бурый, – как только Калмык будет на месте, начинаем по очереди вести огонь по скале. Только осторожно, чтобы не задеть его.
– Поняла, – откликнулась Алиса.
– Калмык? – запросил Бурый.
– Я, – тихонько, утробным голосом, ответил Калмык.
Это значило – он уже близко к снайперу.
– Как высоко сидит стрелок?
– Метров тридцать над нижней границей скалы.
– Ясно. Всем говорю! Берем выше стрелка метров на десять. И делаем короткие перебежки. Только не дурить.
– Ясно, – ответила Алиса.
– Ясно, – пробасил Борман.
– Хорошо. Калмык, ждем твоего сигнала.
– Понял, – выдохнул Калмык.
– И вот что, – добавил Бурый. – Стрелок нам нужен живым. Ты меня понял?
– Понял, – сделав крошечную паузу, ответил Калмык.
Ему сейчас несладко приходилось, там, среди голых раскаленных камней. Жара, смертельная опасность и огромная ответственность – все это было немало для одного человека. И от того, как он со всем этим справится, в равной степени зависело и выполнение полученного задания, и его собственная карьера.
«Надо полагать, он это все понимает, – думал Глеб, – и все сделает правильно. Иначе…»
Он не стал додумывать, что значит «иначе». Калмык был отличным бойцом, в этом ему не откажешь. Но есть моменты, когда просто отличный боец – мало. В группе нужны люди совершенно особого склада, и пока Калмык, несмотря на все свои предыдущие заслуги, не доказал, что он именно такой человек.
«Вот и посмотрим, – заключил Глеб, вспомнив свой спор с генералом Артемовым, – кто был прав».
Какое-то время спецназовцы лежали молча, экономя силы и готовясь к предстоящему рывку. Зато местные, попрятавшись кто куда, обсуждали на своем звучном наречии что-то чрезвычайно для них интересное. Порой раздавались взрывы хохота, как в кинотеатре, на показе комедии.
Первым не выдержал Борман.
– Резван, о чем они кричат? – спросил он.
– Да вас ругают, – с улыбкой отвечал Резван.
– За что? – удивился Борман.
– За то, что воевать не умеете. Говорят, испугались одного стрелка, залегли, как бабы.
Чувствовалось, что того же мнения придерживается и сам Резван – уж больно радостно сообщил он причину веселья своих земляков.
– Сами небось тоже под камни залезли, – запальчиво возразил Борман.
– Оставь, – приказал вполголоса Бурый. – Есть заботы поважнее.
– А чего они ржут? – не мог успокоиться Борман.
– И ты поржи, – посоветовала издалека Алиса. – Легче станет.
– Слушай, иди ты… – вспылил Борман.
– Я на месте, – доложил Калмык.
Даже по этой короткой фразе слышно было, как тяжело он дышит. Все споры моментально утихли, и Бурый ощутил общее внимание, прикованное к нему.
– Я начинаю, – сказал он, подтягивая автомат. – Потом одновременно выступают Алиса и Борман. Всем понятно?
– Понятно, – в один голос доложили Алиса и Борман.
– Калмык, слышал?
– Слышал.
– Тогда поехали.
Бурый вскочил, повернулся к скале, на которой сидел снайпер, и дал длинную очередь, целясь гораздо выше точки, указанной Калмыком. Вслед за тем он выскочил из ложбинки и, делая рывки вправо-влево, метнулся за одно из надгробий. Пуля с большим опозданием ударила рядом с его ногой, зло провизжала в воздухе и шмякнулась в камни.
– Пошли! – скомандовал Бурый.
Алиса и Борман одновременно вскочили на ноги и, поливая огнем скалу, побежали каждый в свое укрытие, имитируя приближение к скале.
Наверное, пули легли совсем рядом со снайпером, потому что на этот раз он помедлил с ответной стрельбой. Но как только выстрелил, Бурый тотчас высунулся из-за камня и дал в его сторону длинную очередь, начисто опустошая магазин.
Пару секунд спустя его поддержала Алиса, затем к ней присоединился автомат Бормана.
А потом послышался голос Калмыка:
– Готов.
По тому, как он это сказал, Бурый понял: дело дрянь. И устало поднялся из-за камня.
Глава 7
Высокий русоволосый парень, щурясь на солнце, смотрел, как накатывает на перрон раскаленный поезд. Рядом стояли пассажиры и встречающие, провожали взглядами мелькающие окна.
Парень посмотрел на часы. Поезд на станцию Назрань прибыл с опозданием в две минуты – не страшно. Через минуту состав остановился. Пассажиры потянулась каждый к своему вагону, образовывая вокруг тамбуров небольшие, шумные завихрения. Поезд шел до Санкт-Петербурга, и народу на посадку собралось немало.
Парень поднял не слишком объемистую черную спортивную сумку, поправил на плече сумку поменьше, в которой, судя по ее виду, лежал ноутбук, и неторопливо подошел к вагону номер девять. Тут он, закурив, тоже не стал спешить. Отойдя чуть в сторонку, пускал тонкие струйки дыма, точно ему и дела не было до всего происходящего.
– Вы на посадку? – спросила его проводница, молодая дородная блондинка с густой челкой на весь лоб.
– Ага, – улыбнулся парень.
Видимо, его улыбка понравилась проводнице, потому что она улыбнулась в ответ.
– А билет есть? – спросила на всякий случай она.
Частенько случалось, что ехали без билета и просились «на свободное место». Иногда она пускала, иногда нет – смотря по обстоятельствам и по настроению. Этого красавчика она пустила бы без долгих уговоров, поломавшись только для приличия.
Но ее ждало разочарование.
– Есть, – ответил парень.
Он запустил руку в нагрудный карман джинсовки и вытащил сложенный вдвое билет.
– Двадцатое место, – сухо сказала проводница, изучив билет. – Проходите на посадку. Скоро поедем.
– Иду. – Забрав у нее билет, парень поднялся в вагон.
Проводница как бы невзначай пронаблюдала, как ловко поднялась в вагон его мускулистая фигурка, вздохнула о чем-то своем и медлительно полезла следом.
В пятом от входа купе парень с улыбкой остановился в раскрытых дверях. Полный, лысый мужчина с кряхтением устраивал на полки многочисленный и, судя по его усилиям, довольно увесистый багаж.
– Помочь? – спросил парень.
– Ничего, – ответил мужчина, – справлюсь.
На нижнем сиденье раскинулась немолодая круглолицая женщина, явно изнемогавшая от жары. Она внимательно следила за действиями мужчины и деловито руководила процессом расстановки багажа.
– Куда ты ставишь эту корзину, Гиви? – страдая от мужской тупости, вопрошала она. – Там же виноград для тети Таи. А ты весь его подавишь. Поверни, поверни!
Она посмотрела на парня, на его сумку и, видимо, не нашла повода для волнений.
– Гиви, быстрее, – сказала она. – Видишь, молодой человек хочет сесть?
– Ничего, я подожду, – успокоил ее парень.
– А какое у вас место? – подозрительно спросила она.
– Двадцатое.
– Это наверху, – сообщила женщина, полагая, верно, что все мужчины немного олухи и всех их нужно неустанно направлять и опекать.
Для наглядности она ткнула пальцем в верхнюю полку напротив. Гиви как раз устроил последний баул, так что новый пассажир смог наконец войти в купе.
Здесь обнаружилось, что внизу, под его полкой, сидит еще один пассажир. Это был худой, седовласый мужчина средних лет. Хоть он был одет в светлые брюки и белую тенниску, чувствовалось, что он из военных. Он смерил новичка быстрым взглядом и снова уткнулся в журнал, который читал все время, пока Гиви воевал с багажом под руководством своей дородной супруги.
– Внизу место есть? – вежливо спросил парень.
– Найдется, – кивнул седовласый пассажир.
Он поднялся, рывком откинул сиденье. В багажном отделении стояли его вещи, но место еще оставалось – как раз для сумки попутчика.
