скачать книгу бесплатно
Юристы Веденского нашли кое-какие нестыковки в госконтракте и умудрились убедить в этом юристов «Уральского концерна» и самого министерства. Контракт вернули на повторное рассмотрение и разработку дополнения к нему, которое было оговорено сторонами. Но сейчас Веденского волновало не это. Причиной его скверного настроения являлись совсем другие обстоятельства.
Сегодня утром глава «Уральского концерна» Николай Васильевич Сутолкин недвусмысленно намекнул Веденскому при личной встрече, что неплохо было бы обсудить иные варианты сотрудничества. Например, некоторые отклонения от коммерческой стоимости, определяемой экспертами. Сутолкин прекрасно знал рынок недвижимости, и связей в этой области у него было достаточно. Он гарантировал абсолютную безопасность сделок с занижением реальной рыночной стоимости некоторых наиболее интересных объектов. Разумеется, Веденскому тоже причиталась доля из этой разницы, которую покупатели компенсировали бы черным налом.
Веденский сделал вид, что не понял, о чем идет речь, хотя это было глупо. Фактически Юрий Сергеевич смалодушничал, немало удивив самого себя таким вот поступком. Надо было категорично отказать, да и все. Он же сам был большим любителем решать любые проблемы сразу и кардинально.
А тут!.. Да, нервы сыграли с ним злую шутку. Возраст уже не тот, а у него молодая жена. Красивая, между прочим, в прошлом модель. У нее в последнее время все чаще и чаще случались приступы хандры. Так уж вышло, что личные проблемы Веденского наложились на деловые.
С Кариной он жил уже шесть лет, а теперь!.. Ему постоянно приходится пропадать на работе с раннего утра до поздней ночи. Потому что возрастает конкуренция. Потому что нельзя расслабляться ни на миг, когда у тебя такой бизнес. Нужно зубами выгрызать контракты, содержать эту огромную ораву помощников, которая кормит тебя. Еще требовалось любой ценой выиграть тендер в Министерстве обороны.
А у Карины хандра, видите ли. Ей скучно, она пищит, что не для этого выходила замуж, чтобы сидеть в четырех стенах. Дамочка стала все чаще прикладываться к алкоголю.
– Я принес вам два коммерческих предложения по недвижимости, – проговорил юрист, чем вывел шефа из глубокой задумчивости. – Владельцы просят относительно низкую цену. Для них важнее срочность сделок по продаже.
Тихо вошла вымуштрованная секретарша, скользнула вдоль стены, не привлекая ничьего внимания, и положила под левую руку шефа папку с поручениями. Ровно на три секунды она замерла в ожидании новых распоряжений.
– Кофе будешь? – спросил Веденский Лободу, не поднимая головы.
Секретарша с легкой улыбкой посмотрела на юриста. Александр Алексеевич кивнул. В течение пары секунд новых указаний не последовало, и секретарша тихо исчезла. Она очень хорошо знала своего шефа, понимала его почти без слов. Сейчас ей было ясно, что кофе нужно принести не только Лободе, который любит со сливками и двумя ложечками сахара, но и шефу тоже. Тому как обычно – покрепче и полторы ложки.
– Ну так что они хотят? – продолжая перебирать бумаги, поинтересовался Веденский.
– Двухэтажное здание металлообрабатывающего цеха под производство. Еще нужна система ангаров на отдельной территории. Это под складское хозяйство.
– Складское хозяйство – это интересно. У нас были заказы на логистические центры. А вот производство…
– «Металлист» искал помещения, он расширяется. «Рубеж» обращался к нам две недели назад, если помните. Они готовы начать выпуск бронированных дверей.
– А у нас ведь что-то было по поводу автосалона?
– Да, и это тоже. Представитель фирмы «Ниссан» рассмотрит возможность открытия нового салона и второго сервисного центра.
Веденский обсуждал привычные вопросы, шла повседневная работа. Каждая сделка с недвижимостью сопровождалась, как правило, и составлением контракта на ее оценку. В итоге с каждого объекта можно было получить вполне приличные комиссионные, иногда исчисляемые в сотнях тысяч рублей.
Но сейчас Юрия Сергеевича больше занимало другое. Сказать или не сказать Лободе о предложении Сутолкина? Как он отнесется к этому? Александр Алексеевич работал с Веденским уже лет восемь. Умен, хороший профессионал, замечательный организатор. Каждый его специалист трудился с очень высоким коэффициентом отдачи. Можно сказать, что Лобода был лично предан Веденскому. Без лишних рассуждений и вопросов он несколько раз выполнял просьбы босса, никак не связанные с деятельностью фирмы.
И все же?.. Ведь тут дело попахивает криминалом, разворовыванием бюджетных средств. Но Сутолкин не такой человек, не пошлый аферист. Если он за что-то берется, то уверен в успехе. О нем все так отзывались еще в те времена, когда он не завязался с министерством. Говорят, что у него обширные связи в очень высоких кругах. Это понятно, ведь теперешний министр обороны не военный, а экономист. Так принято говорить, а на самом деле никто не понимает, как бывший директор мебельного магазина попал в министры обороны. Нет, все понимают. Надо умело жениться и войти в соответствующий клан.
– Слушай, Алексеич, – задумчиво проговорил Веденский, не отрываясь от бумаг. – Как ты думаешь, почему у нас министров не сажают даже за очень серьезные нарушения, я бы сказал, за преступления, совершенные в экономической области? Столько ляпов они допустили со времен Ельцина, если не предполагать умышленные деяния, и все на свободе!
– Я думаю, что тут есть две причины, – обстоятельно начал излагать Лобода. – Во-первых, изначальная договоренность о неподсудности. Должность такая, что невозможно гарантировать полный успех. А если каждый будет знать, что его за любой поступок, ошибку и просчет могут посадить, то людей, желающих занять эти посты, не будет совсем.
– А вторая причина?
– Клановость. – Лобода пожал плечами, как будто говорил о вещах совершенно обыденных, всем понятных. – Каждый человек в правительстве принадлежит к тому или иному клану. Либо к правящему, либо лояльному. Они своих не сдают, иначе какой же это клан!.. Ты на него работаешь, он тебя прикрывает крепким колпаком. Так продолжается до тех пор, пока ты не подашься в ренегаты. А что?..
Услышав это «а что», Веденский тут же пожалел о том, что раньше времени начал такой разговор. Не стоит будить подозрений даже у таких надежных помощников, как Лобода. Он прав, но лишь отчасти. Если жареный петух клюнет в известное место, то сухими из воды выйдут министр, его заместители, большая часть начальников управлений и департаментов, кое-какие ведущие специалисты. А остальные? Эти овечки попадут на заклание, ведь кто-то же должен отвечать и сидеть. Вот тут и кроется опасность. Так рассказать Лободе о предложении Сутолкина или пока помолчать?
Веденский посмотрел на юриста. Моложавый, серьезность и деловитость даже во внешнем облике. Очкарик, типичный «ботаник», аккуратист во всем, даже в одежде и стрижке. Ногти ухоженные, явно салонная работа. Так рассказать или нет?
Охранник офиса ООО «Центр Недвижимости» не успел даже рта раскрыть, как его решительно отстранили в сторону двое плечистых парней, один из которых был в форме старшего лейтенанта полиции. За ними шел высокий худощавый мужчина с седыми висками. Он прошагал по коридору и нашел взглядом табличку «Генеральный директор».
О времена! Мода главенствует во всем, даже в названии должностей. В России окончательно испоганили слово «менеджер», которое во всем мире означает «руководитель». У нас менеджером называют любую финтифлюшку, которая сидит на телефоне, обзванивает клиентов по предоставленной базе данных и пытается впарить им некачественные пылесосы.
Как же сильна эта тяга называться не просто директором, а именно генеральным! В подчинении у него два человека, фирма занимает одну комнату и коридор, а туда же! Во всем мире генеральные директора имеют такой статус по причине того, что в подчинении у них имеются люди, отвечающие за свои направления деятельности. Они, как правило, получают свое финансирование и сами ведут отчетность. Но это Россия! У нас надо обязательно пузо выпятить!
– Простите, вы куда? – перешла на фальцет секретарша с безобразно и давно уже крашенными волосами.
Мужчины беспрепятственно прошли в кабинет и захлопнули за собой дверь. Хозяин этого помещения в узком костюмчике модного нынче покроя побледнел заранее, еще ничего не зная о целях визита незнакомцев. На вид ему было лет тридцать. Он имел обыкновение бледнеть лицом в сложных ситуациях. Сейчас генеральный директор именно так и сделал.
– Ты, значит, Козлов, – тихо сказал гость и уселся напротив.
Старший лейтенант устроился рядом и многозначительно положил на колени черную папку.
– Вы кто? – мужественно спросил Козлов. – По какому вопросу?
– Ты, юрист недоделанный! – брезгливо сказал гость. – Ты две недели назад продал помещение центра «Эдем», а бумаги смотрел? У тебя где глаза были, урод? Ты что, подделки от настоящих документов на недвижимость отличить не можешь?
– Что?.. – Козлов побледнел еще больше и попытался подняться с кресла.
– А то! – вставил старший лейтенант. – К тебе пришли какие-то аферисты, подсунули липовые документы на собственность. А ты и рад стараться. Вот настоящий хозяин, он только что из Австрии приехал, где как раз обсуждал развитие своего дела с партнерами. А тут такой казус! Ты его обокрал, Козлов!
Возразить что-то тут было сложно. Козлов и в самом деле не так давно провернул эту сделку. Но он сделал все как положено, получил все выписки, да и свидетельства смотрел. Пакет документов был полный. Они даже приглашали нотариуса и оформили доверенность на право продажи нежилого помещения. Как раз потому, что его владелец должен был срочно уехать за границу. Козлов нашел покупателя, согласившегося с ценой, оформил сделку и перечислил деньги хозяину на тот счет, который был указан в договоре. Как это возможно, что тот оказался ненастоящим?
– Значит, так, аферюга, – устало заявил гость. – Вот этот наш с тобой разговор наедине первый и последний. В дальнейшем беседы будут вести адвокаты, экономисты и эксперты. Как ты ситуацию разруливать будешь, я не знаю. Ищи сам, нанимай сыщиков – это твое личное дело. Но сроку я даю тебе месяц. Или ты изыскиваешь возможность возврата мне недвижимости и признания сделки недействительной, либо возвращаешь стоимость помещения вместе со всем оборудованием, которое в нем было. Сметы, счета поставщиков и договорные цифры я тебе предоставлю. Но если ты упрешься, не сможешь вернуть мне ни помещение, ни деньги, то пеняй на себя. Тут разговор будет короткий. Ты проклянешь тот день, когда связался с этим бизнесом, даже когда родился. Будешь тормозить, я найду возможность напомнить тебе о сути дела. Периодически трясти стану. – Гость наклонился через стол и злобно прошипел в лицо опешившему Козлову: – Посылочки будешь получать. Мизинчик твоей красавицы жены, окровавленная пеленочка доченьки. Запомни, урод! Пойдешь к ним, – тут он ткнул пальцем в старшего лейтенанта, – так ты, значит, и в самом деле виноват. А про угрозы заикнешься, еще хуже будет.
Гость резко встал и покинул кабинет. За ним вышли и сопровождающие, включая старшего лейтенанта полиции, который повернулся в дверях и подмигнул Козлову. В приемной мелькало озабоченное лицо секретарши, которая не знала, куда звонить и делать ли это вообще.
Козлов, красный от гнева и стыда, нервно рассовывал по карманам сигареты, мобильник, авторучку. Потом он отшвырнул ногой свое рабочее кресло и буквально выбежал из кабинета, отпихнув плечом секретаршу. Генеральный директор даже не знал, как подступиться к создавшейся ситуации.
Козлов сел в машину и бесцельно помчался по городу. Только через пять минут, создав с десяток аварийных ситуаций, он понял, что или разобьется сам, или убьет кого-то.
Он остановился возле ближайшего кафе, бросил машину и с ходу потребовал виски. Опрокинув в рот сто граммов крепкого напитка, он некоторое время посидел, потом заказал бутылку и ушел в угол кафе. Здесь было пусто, и он мог без помех начать звонить друзьям и знакомым.
Ситуация была непростой. Ладно, если бы надо было просто отбодаться от наезда иной фирмы. Тут у Козлова имелся весьма немалый опыт. За последние годы он выиграл не один арбитраж, а несколько десятков. В том числе массу безнадежных. Но тут вопрос с самого начала был поставлен так, что выхода генеральный директор не видел.
Козлов звонил долго. Он рассказывал, просил разных людей о помощи, ссылаясь на безвыходность ситуации. Чем больше он звонил и говорил, тем яснее понимал, что попал по полной программе.
А утром, когда Козлов продрал глаза под хмурыми взглядами ничего не ведающей жены, зазвонил телефон. С мучительным стоном генеральный директор дотянулся до аппарата.
От вчерашних гостей поступило напоминание о том, что они шутить не намерены. В офисе «Центра Недвижимости» произошло возгорание. Сейчас туда приехали пожарники и начали работу. Руководителя фирмы просили срочно подъехать на место. Скорее всего, как попытался успокоить Козлова человек, звонивший ему, беда произошла в подсобных помещениях. Возможно, сам офис и документация не особенно пострадают. Такое вот напоминание!
Глава 2
Антон ждал Быкова на берегу озера Шарташ.
«Как в шпионском романе, – думал он, медленно бредя вдоль уреза воды. – Странное дело, вроде живем в своей стране, у нас в руках власть и различные инструменты для ее удержания, а приходится играть в шпионов. Почему мы, а не они, прячемся, устраиваем тайные встречи, избегаем возможной слежки? Сколько лет государству, а все еще!..»
Тут Антон подумал, что, собственно, ни в одном еще государстве, когда-либо существовавшем на территории современной России, не удавалось победить преступность. Да и не только в России. В любой стране, название которой всплывет в голове, ситуация не лучше. Почему? Как говорится, двадцать первый век на дворе, а мы все воруем. Где истоки, что лежит в первопричинах этого явления – преступности?
Антон помнил, что им рассказывали на лекциях в институте. Власти и ученые мужи давно пытаются найти объяснения тяге некоторых представителей рода человеческого к воровству и насилию. Выдвинуто много теорий как психологического, так и чисто медицинского характера. Иногда специалисты писали в своих книжках довольно интересные вещи, но куда чаще несли откровенную чушь.
Теперь теория иная. В наши дни ученые считают, что причина этого лежит в самом человеке, где-то на хромосомном уровне. Периодически рождаются индивидуумы, у которых имеется непреодолимая склонность к асоциальному поведению, к совершению преступлений. Эта теория объясняет многое, в том числе и такие факты, с которыми Антон сталкивался еще, например, в армии.
В учебке у них был один парень, который постоянно воровал что ни попадя. Ему не нужно было ничего из этих вещей, он все выбрасывал, а красть не переставал. Это просто болезнь такая – клептомания, как говорят нынешние ученые.
Можно ли победить преступность, хотя бы существенно потеснить ее? Насильственными мерами, конечно же, нельзя. Мало ли примеров в истории человечества! Ворам отрубали руки, публично казнили чиновников, которые брали взятки. Не помогало, да? Возможно, в каком-то проценте случаев такие меры и срабатывали. Если человек сам мог побороть эту непреодолимую тягу, поддавшись чувству страха.
Применять медицинские способы вплоть до хирургического вмешательства? Скорее всего, это пойдет вразрез с международными взглядами на демократичность общества, будет являться покушением на свободу воли.
Воспитывать – вот единственный метод, позволяющий решить проблему. Если корни болезни лежат в психике, то воздействие на нее нужно начинать с самого раннего детства. Надо принять все меры к тому, чтобы болезненная тяга проявилась как можно позже или не проснулась совсем. Можно до бесконечности очень аргументированно ругать Советский Союз, коммунистическую идеологию, но нельзя же напрочь отметать богатейший опыт воспитания подрастающего поколения, накопленный за эти десятилетия.
Антон помнил рассказы мамы, учителей в школе, бабушки о тех временах, когда дети ни дня не оставались без внимания педагогов, представителей тех организаций, которым было вменено в обязанность заниматься воспитанием детей, благотворно влиять на них. Сначала октябрята, потом пионеры и комсомол. Все эти структуры пытались загрузить детей делами, не дать им свободного времени для занятия тем, что им хочется. Они сами придумывали мероприятия, которые что-то воспитывают в детях, что-то им прививают, к чему-то приучают, просто не дают лодырничать, чтобы в голову не лезли всякие дурные мысли. Спортивные секции, кружки, слеты, соревнования, военно-патриотические игры и много чего еще.
В результате большая часть подрастающего поколения становилась людьми социальными, привыкшими к коллективу, к его мнению, к порядку, принятому в нем. А что такое страна? Тот же коллектив, только очень большой. Власть до сих пор не придумала замены тем способам воспитания детей, которые использовались в государственных масштабах. Дети фактически оказались брошенными.
Школа? Не смешите! Что она может, когда дети приходят в нее из своих домов, где только и слышат, что все плохие, кругом дураки и сволочи?!
Что может сделать школьный учитель литературы, если у него из программы, урезанной в несколько раз, прежде всего удалили те произведения русской классики, которые воспитывали нравственность? Детям суют учебники истории, где самым важным событием во всей Второй мировой войне названо сражение у атолла Мидуэй между американцами и японцами. Что говорить об учителях, если у них зарплата самая смешная во всей стране? Вряд ли по-настоящему умные и талантливые люди согласятся получать такие деньги за столь тяжелую работу.
Быков появился неожиданно и стал боком спускаться по склону крутого берега, заросшего густой травой.
Пришел конец философским размышлениям, понял Антон. Сейчас начнется суровая практика сугубо прикладного характера.
– Здравия желаю. Как изволили почивать, господин полковник?
– Веселишься, да? – Хмурый Быков сунул Антону ладонь. – Хорошо, что у тебя такое настроение. А то мне, честно говоря, не до шуток в последнее время.
– Что так? – Антон улыбнулся. – Начальство совсем заело? Так у вас вроде иммунитет к воздействию руководства.
– Если бы!.. Давай-ка вон на бревнышке посидим, а то поясницу что-то ломит. Начальство ничто по сравнению с радикулитом и отложением солей. Хуже только простатит, но пока бог миловал.
Алексей Алексеевич подошел к толстому отесанному бревну, привезенному кем-то на берег, смахнул с него травинки и с наслаждением уселся. Антон смиренно устроился рядом.
– Значит, так, Антон, – глядя на спокойную водную гладь озера, начал Быков. – По моим представлениям, мы имеем дело с системой, а не с рядом случаев.
– Ряд аналогичных случаев – уже система, – Антон пожал плечами.
– Умный, да? Хорошо вас сейчас натаскивают, только не учат начальство слушать и уважать.
– Виноват! – тут же сказал Антон и продемонстрировал попытку вскочить и вытянуться.
– Я не о том. Чужого опыта вы не воспринимаете. Вот ты сейчас сразу нашел способ возразить, а подумал ли перед этим, что начальнику такая мысль пришла в голову не пять секунд назад? Ведь он перелопатил десятки фактов, проанализировал множество ситуаций и данных, уже давно толком не спал и обдумывал эту тему! Нет, ты просто брякнул. Цель при этом у тебя была одна – показать, что и ты не дурак. Какой в этом глубокий смысл?
– Вы меня неправильно поняли, Алексей Алексеевич, – сдерживая улыбку, стал оправдываться Антон. – Я это сказал исключительно ради того, чтобы подвигнуть вас на дальнейшее изложение данной теории. Я вполне лояльно отношусь к вашему опыту, знаниям и занимаемому положению.
Эту особенность Быкова Антон заметил давно. Чем сложнее проблема, чем глубже Быков в нее погружен, тем резче и суровее его отношение к подчиненным. Он становится ворчливым, занудливым, придирчивым, сыплет язвительными замечаниями и избитыми сентенциями. Верный признак!
– Ты вот сейчас глумишься, а у нас еще один наезд на предпринимателя. Опять по той же схеме.
– Очередная подстава с документами? Кто на этот раз?
– Фирма «Центр Недвижимости».
– Владелец заявление написал?
– А какое заявление может быть, когда по закону он чуть ли не аферист?! А уж тот факт, что ему угрожали физической расправой, всегда можно списать на праведный гнев собственника помещения, который его лишился. Человека фактически обобрали!
– Что-нибудь удалось узнать о визитерах?
– Толком ничего. Охранник на входе описал их, как смог, секретарша была так перепугана, что черное от белого не могла отличить. Но кое-что есть.
– Что?
– Описания да двухсекундный ролик с камеры наблюдения, смотревшей в затылки, дают основания полагать, что визитеры – опять совсем другие люди. Каждый раз новые. Как будто это и в самом деле собственники. Я попытался поднять информацию в регистрационных органах, через паспортный стол, но там фотография двадцатипятилетнего парня, а здесь сорокалетний мужик с седыми висками. Собственника, как и в других случаях, в городе нет, он срочно уехал за границу. Делами по доверенности занимается его адвокат, у которого нет фотографий заказчика.
– Вот это и странно, – заключил Антон. – Вроде все до такой степени логично, что и не задумываешься, насколько все предусмотрено, чтобы не дать нам ниточки. На кону бешеные деньги. А вы, Алексей Алексеевич, не находите, что эти ребята очень хорошо знают психологию обывателя? Визит собственника проданного помещения, вполне обоснованный гнев, присутствие работника полиции, что придает визиту чуть ли не официальный статус. В первые минуты никому и в голову не приходит, что это бандиты. Когда люди все понимают, гостей уже и след простыл. А угрозы остались. Полиция, куда потерпевшие обращаются за помощью, наверняка реагирует на такие вот рассказы вполне адекватно.
– А они не обращаются, Антон. Боюсь, что такая реакция тоже предусмотрена преступниками. Я вижу тут явную полицейскую крышу. Во-первых, стражи порядка в курсе всех сделок, они хорошо разбираются в экономических преступлениях. Во-вторых, эти люди умеют шифроваться и не оставлять следов. Никто не совершит преступления лучше, чем сотрудник полиции. Поэтому они так сложно и раскрываются. А здесь угрозы! Возможно, что часть из них исполняется, но нет ни одного сигнала, ни единого факта, улики, хотя бы косвенной. Вот поэтому мы и занимаемся данными делами, Антон. Люди из Министерства обороны не будут связываться с уголовниками и гопниками. Они предпочитают работать с коллегами из полиции. Вот тебе основной аргумент, Антон.
– А ведь ситуация один в один как у Веденского. Получается, что преступники повторяются? А он ведь работает с Министерством обороны. По идее, у него хватит связей, чтобы не попасться на эту удочку. Следом Козлов, причем по такой же схеме.
– Боюсь, Антон, что расчет тут делался как раз на наше мышление. Раз зацепили и Веденского, значит, это какая-то преступная группа. Заниматься ею будет уголовный розыск, УБЭП. А по сути, как я вижу, тут налицо просто попытка отвести наши мысли от фирмы «Уральский концерн», порожденной Министерством обороны.
– Ух ты! – не выдержал Антон. – Вот это вы замахнулись!.. «Уральский концерн» сидит на всем, что подлежит реализации в военном округе. Это же такой монстр!
– Достаточно того, что я навел справки о его руководителе Сутолкине. До того как сформировалась эта фирма, он ничем особым не выделялся среди местной коммерческой братии, а потом сразу взлетел. Тут, друг мой, таланты его понадобились, а не опыт руководителя и бизнесмена. Он мастер по части изобретения левых схем и проворачивания афер, закамуфлированных под законные сделки. Помяни мое слово: скоро в Министерстве обороны будет большой скандал.
Карина Веденская ворвалась в кабинет мужа вся красная и взволнованная. Она даже не обратила внимания на то, что Юра сидит понурый, с потухшим взором и с сигаретой, которая превратилась в один большой столбик пепла.
– Ты не представляешь, что творится у нас на улицах! – выпалила она, падая в кресло напротив мужа. – Какой-то урод полууголовный подставил меня чуть ли не под аварию, да еще и нахамил, угрозы всякие сыпал!..
– Что? – Веденский вскинул голову и уставился на жену так, как будто видел ее впервые в жизни. – Угрозы? Как это произошло?
– Я его номер запомнила! Юра, звякни по своим каналам. Пусть этого урода как следует проучат, чтобы он боялся на дорогу выехать на своей тачке. Заплати, пусть его под лишение прав подставят. Надо же, меня, как какую-то уличную девку!..
– Значит, уже так. – Веденский скрипнул зубами.
– Что так, Юра, что так? Я тебе говорю про то, как меня поносило какое-то быдло.
– Да помолчи ты! – грозно прикрикнул на жену Веденский. – Быдло ей нахамило, видите ли. Тут дело не в быдле…
– А в чем? – опешила молодая женщина.
– Ни в чем! – отрезал супруг, вскочил на ноги, глубоко засунул руки в карманы брюк и начал быстро ходить по кабинету. – Значит, так, Карина. В ближайшие дни ты из дома не выходишь. Сидишь тут как мышка, никому не звонишь, ничего не обсуждаешь.
– Да ты что? Из-за этого скота?.. Ты не можешь его прижать, что ли?
– Замолчи, дура! – взорвался Веденский. – Я сказал сидеть, значит, будешь сидеть! С Наташкой об этом ни слова, ни полслова, да и с Владимиром тоже. На днях я тебе дам телохранителя, а там уж посмотрим.
