скачать книгу бесплатно
– Скотина… Так вот… «Вокруг света». Хороший был журнал. Лучшего я не знаю. Да сейчас таких и нет. Все больше – экзо-эротика и сексо-экзотика. Гламур. Бред для дебилов, короче. Кто с кем трахался, сколько раз и за «сколько денег»… Типа, так.
– Черные дыры… – мечтательно протянул Андрей. – Я еще помню, в «Очевидном и невероятном» профессор Капица[6 - Замечательная научно-популярная телепередача «Очевидное – невероятное» выходила регулярно, по субботам, с февраля 1973 года по 1994 год, когда была закрыта из-за отсутствия финансирования. Ведущий – профессор Сергей Петрович Капица] о них рассказывал.
– Хорошая память, типа, – с уважением сказал Атасов.
– Я все боялся, – сознался Андрей, – вдруг к Земле такая подлетит, и все мы туда провалимся.
– Уже подлетела, – задумчиво обронил Атасов.
– Как это?!
– Черная дыра, типа, – это наша верхушка, Андрюша. Сколько ни берут, а все мало. Втягивают, что плохо лежит. И что хорошо, тоже. Сосали, сосут и будут сосать. До победного конца. Пока, типа, не лопнут…
– Не л-лопнут, – объявил Армеец. – Ты Атасов – идеалист. И не мечтай, Саша.
Вместо ответа Атасов наподдал. Мрак вокруг салона сгустился. Машин стало еще меньше. Села попадались все реже. Дорога сделалась – похуже и поуже. О лобовое стекло начали разбиваться первые капли надвигающегося ливня.
Глава 2
ТОВАРИЩ ПОРИШАЙЛО
– Сколько ты его на нарах продержать сможешь, г-м? – холодно поинтересовался Артем Павлович, откидываясь в высоком кожаном кресле. Огромные напольные часы с боем, по величине трехкамерного холодильника, показывали без пятнадцати шесть. Стоило только взглянуть на их вычурные формы, перевести взгляд на обитые красным деревом стены и потолок, оценить изысканную мебель, стилизованную в духе французского ренессанса, как в мозгу, подобно газовым пузырям со дна гнилого болота, сами по себе всплывали всевозможные импортные словечки: разные там Лувры, Тюильри, Пале Ройали, Тадж-Махалы и прочие названия, какие только отыскивались в голове.
Впрочем, сам хозяин кабинета к царящей вокруг роскоши привык относиться с прохладцей. Приелась она ему. А потому и воспинимал окружающие его изыски – как должное.
Не говоря уже о том, что согласно внутрисемейному разделению обязанностей, сложившемуся в клане Поришайло, и не его то была забота. Ремонтом и планировкой этой квартиры, окнами на оперный театр, как впрочем, и всех предыдущих (тоже окнами не на мусорники), ведала и заправляла достойная половина Артема Павловича – Елизавета Карповна Поришайло.
Будь то райкомовская дача или обкомовская пяти-комнатная квартира в Липках, 3-х этажный особняк в Конче Заспе, с мраморным причалом, позволявшим, при необходимости, и линейный крейсер пришвартовать, вопросы строительства в семье Поришайло являлись прерогативой супруги Артема Павловича. И следует признать, – покоились на ее хрупких плечиках, как на железобетонном перекрытии.
На протяжении долгого и многотрудного пути, проделанного Артемом Павловичем по служебной лестнице, Елизавета Карповна приобрела такой внушительный опыт в производстве строительных работ, что играючи затыкала за пояс бывалых прорабов, а плиточников, каменщиков и штукатуров размазывала носами по их творениям легче, чем иные домохозяйки теплое сливочное масло – на бутерброды намазывают. Один вид Елизаветы Карповны, в особенности, если ей случалось надменно поджать губы, повергал работяг в ужас, временами перероставший в панику.
– Так сколько продержишь, г-м?
Задав вопрос, Артем Павлович откинулся в кресле, вместо которого вполне бы мог приобрести пару не самых плохих иномарок. Несмотря на разгар субботнего вечера, Артем Павлович был одет в строгий деловой костюм и светло-голубую, застегнутую на все до единой пуговицы, рубашку. Дряблую шею господина Поришайло украшал темно-сиреневый галстук. В сочетании с бледным, одутловатым лицом, аккуратным седым ежиком на голове и сложенными на животе пухлыми холеными ручонками, Артем Павлович немного напоминал дорогого покойника, тщательно подготовленного в последний путь.
Установленный на столе многофункциональный телефон работал в режиме громкой связи. Селекторные совещания с обязательной раздачей слонов проштрафившимся начальникам рангом ниже вошли у Поришайло в привычку. По-другому он с подчиненными разговаривал редко, разве что в самых экстренных случаях.
– Так сколько, Сергей Михайлович? – повторил вопрос Поришайло.
Полковник Украинский многозначительного засопел из динамиков:
– До понедельника – сто процентов, Артем Павлович.
Голос у Сергея Михайловича был безрадостным, какой впрочем, и положено иметь чиновнику, у которого и погоны, и мундир, и милое сердцу кресло оказались поставленными на карту. Со всеми вытекающими последствиями.
– До понедельника… Они уже и артистов разных задействовали. И депутатов подпрягли… Вмешается кто посерьезнее – Ледового придется отпустить. – Украинский умышленно сделал ударение на последней фразе.
«Пора бы и вам, Артем Павлович, подключаться, – с тихой злобой думал полковник. – Мне целиком понятно ваше желание и дальше загребать жар чужыми руками, только, похоже, что сам я Ледового за глотку долго не удержу. Не та глотка…»
– Придется отпускать, – мрачно добавил Украинский и умолк.
– Г-м… – ответил Поришайло и прикрыл глаза. Как уже известно читателю, Артем Павлович предпочитал, чтобы в случае провала операции на боевом тотеме[7 - Термин первоначально заимствован у североамериканских индейцев оджибве, на языке которых тотем означает знак, герб клана, а также название животного, почитаемого кланом. В данном случае – нечто вроде боевого знамени, что ли] Виктора Ледового болтался скальп одного полковника Украинского. – Г-м…
Немного поиграли в молчанку.
– Хорошо, – наконец сказал Поришайло, хотя, на самом деле, ничего хорошего не видел. – Как там у тебя с камнями?
– Пока неизвестно, Артем Павлович. Сегодняшний обыск на квартире Ледового положительных результатов не дал. В головном офисе тоже глухо… Как в танке.
– Г-м… А что со шлюхой? – поинтересовался Артем Павлович, имея в виду Анну Ледовую.
– Ведем наблюдение, – бодро соврал Украинский.
* * *
На самом-же деле картина была несколько иной. Накануне, то есть в пятницу вечером, безымянный желторотый щенок увел Анну Ледовую, мерзавца Бонифацкого и их бесстыжую сводню – Кристину Бонасюк прямо из-под носа его людей. «Ловко, нагло и особо дерзко», – вертелось на языке Украинского. Но и это было не все. В ходе преследования беглецов одна из машин c людьми Украинского влетела под тяжелый «Камаз». После столкновения с грузовиком «Волга» годилась разве что в металлолом, а троих его бойцов довелось отвезти в больницу «Скорой помощи» на улице Петра Запорожца, с увечьями разной степени тяжести. Люди Сергея Михайловича с ног сбивались, разыскивая негодяев по всему городу, но четверка – как в воду канула. Разъяренный полковник вспомнил о несчастном Бонасюке:
– А ну-ка ко мне подлеца, живо!
Вась Вась опомниться не успел, как сидел на нарах. Следователь и Близнец вцепились в него пираньями:
– Кто он, твою мать?! Колись, сука! Где они могут прятаться? Говори, жирная сволочь!
Вась Вась буквально взвыл от страха и отчаяния. Он третий день сидел дома, приходя в себя после устроенной Следователем и Близнецом взбучки, так что знал не больше самого полковника.
– Я, поистине, все вашим товарищам доложил, – клялся Вась Вась, рыдая. – Как на духу… Мамой клянусь… И про Бонифацкого, и что он в Киев прилетает… Честное пречестное слово…
– Где твоя жена?! – напустился на Вась Вася Следователь.
– У кумы, – лепетал несчастный Вась Вась, – у Ани Ледовой.
Следователь с Беглецом переглянулись. Квартира Ледовых в центре города уже подверглась милицейскому налету, и оказалась пустой, как журавлиное гнездо в декабре.
– За нос нас решил поводить, да? – многообещающе зарычал Близнец.
– Поистине так! – взвизгнул Бонасюк. – Мамой клянусь! У кумы она! Аня звонила… – и Василий Васильевич сбивчиво, но точно пересказал свой недавний телефонный разговор с Анной Ледовой. – Аня сказала, – Кристя выпила лишнего, ну и отдохнуть прилегла… – жалобно добавил Бонасюк.
– Откуда Ледовая тебе звонила? – надвинулся на него Следователь.
– Из дому, поистине…
– Ну все, Бонасюк! – взревел Близнец, хватая Вась Вася за шиворот.
– Время звонка? – придержал Близнеца Украинский.
– По-честному не помню, – запищал Вась Вась. – Час назад. Или, поистине, полтора…
Украинский поманил Следователя пальцем:
– Давай живо на телефонный узел. Мне нужны все входящие звонки в его квартиру за сегодня.
– И исходящие тоже! – рявкнул Сергей Михайлович в спину заспешившего к двери Следователя.
Едва за тем захлопнулась дверь, полковник обернулся к Близнецу:
– А этого… В камеру, к чертовой бабушке.
Следователь оперативно управился с телефонами, но и тут Сергея Михайловича ждало разочарование, – Анна звонила с мобильного. Украинский присвистнул:
– Вот черт. Не прет так не прет. Навыдумывали техники разной, – никого толком за жопу не возьмешь.
Только утром в субботу метрах в четырехстах от ставшего фатальным для преследователей перекрестка обнаружились фрагменты пластикового бампера «БМВ». В руки Украинского угодил государственный номер золотистого коня Андрея Бандуры, но праздновать победу оказалось рано. Украинский созвонился с ГАИ, и вскоре стало известно, что «БМВ» зарегистрировано на имя некоего гражданина Помянского, уроженца Киева, владельца и директора колективного малого предприятия «Тинко», занятого сборкой и продажей персональных компьютеров.
Гражданин Помянский и чихнуть не успел, как сидел в кабинете Следователя, у которого откровенно чесались руки.
Из последовавшего допроса компьютерщика выяснилось, что свое золотистое «БМВ-325», 1979-го года выпуска он передал по генеральной доверенности некоему гражданину Протасову Валерию Викторовичу.
– Я его не знаю совсем, – божился перепуганный до смерти Помянский. И похоже было, не врал.
Временно пристроив Помянского в изолятор, Следователь с Близнецом заявились к оформлявшему сделку нотариусу. В результате этого визита (разговор с нотариусом вышел коротким, но содержательным и по душам), на стол полковника Украинского легли паспортные данные Протасова.
– Прописан в городе Припяти?![8 - Припять – девятый по счету в СССР атомоград, город спутник Чернобыльской атомной электростанции. Находится в Киевской области, на берегу одноименной реки. Основан 4 февраля 1970 года. Покинут населением 27 апреля 1986 из-за аварии на ЧАЭС] – застонал Сергей Михайлович и взялся за голову. – Ох и бардак, елки-палки.
Следователь с Близнецом – только таращили глаза.
– Ох и бардак…
Охваченный приступом ностальгии, Украинский припомнил дорогие сердцу советские времена, когда без прописочки киевской – ни на работу устроиться, ни угла снять. Не говоря уж о трудовой книжке, военном билете, справке из ЖЕКа по форме номер три, и прочих достижениях социализма, удерживавших граждан от чрезмерной самодеятельности посредством эдакой уродливой, но крепкой и надежной пуповины. Бери и дергай, кого захочешь, словно помидоры с грядки.
– Ох и бардак развели… Черт знает что… И как тут работать?
– А что такого, товарищ полковник? – не понял шефа Близнец.
– Забери от меня этого недоумка! – взревел Сергей Михайлович. Близнец отшатнулся к двери.
– Припяти?! – повторил Украинский в бешенстве. – Припяти, мать вашу за ногу!
– Товарищ полковник, – робко начал Следователь. – Этот Валерий Протасов – рэкетир, скорее всего. Я у задержанного Помянского по глазам видел – боится гаденыш – аж руки дрожат. Очень на то похоже, что машину Помянский за долги отдал. Или в счет штрафа… По понятиям ихним…
Украинский недоверчиво поглядел на Следователя:
– Да они все нас боятся, предприниматели эти хулевы. Любого прихлопнуть – проще мухи. Только копни – везде нарушения…
– Ну… – Следователь уставился в паркет.
Сергей Михайлович задумался. Не исключалось, что Следователь и дело говорил. По крайней мере, стоило проверить. Украинский связался с УБОП. Пока в «шестерке» готовили ответ, полковник выдернул из камеры Бонасюка и обрушился на него, как Минотавр на Тесея. Несчастный Бонасюк (язык Вась Вася к тому времени заплетался от страха, он почти ничего не соображал) сознался, что да, знает Валерия Протасова.
– Огромный такой, будто медведь, поистине. Только он на джипе катается…
– Что еще знаешь? – нависал над Вась Васем Следователь. – Живо колись!
– Ты Бонасюк доиграешься в молчанку! – вторил ему Близнец. – Я тебя, мать твою, в последний раз предупреждаю!
– Я, поистине… – стонал Вась Вась.
– Ты мне доупираешься! – грозил Следователь.
– Да я, по-честному…
– Адреса! Фамилии! Быстро давай! – сверкал глазами Близнец.
– Да я, мамой клянусь…
– Ну все, Бонасюк, сам напросился!..
В этот драмматический момент жизни Василия Васильевича на столе Следователя затрещал дисковый телефон. Следователь снял трубку:
– Капитан Журба слушает… Ага… Сергей Михайлович, Вас, – Следователь зажал ладонью микрофон, – супруга.
– Сережа?!
– Я.
– Ты еще на работе?!
– Ну да… – немного опешил Украинский.
– Ну как же так?! – взвилась Лида Украинская. – Ты же обещал?!
Сергей Михайлович всплеснул руками, потому что до него дошло.
– Ты же обещал?! Ну, как же так?!
Украинский хлопнул себя по лбу.
– Ты что, забыл?!
– Да не забыл я…
– Все уже за столом сидят. Мы тебя в дверь ждем, а ты на работе торчишь!..
Сергей Михайлович устало вздохнул. Конечно же, он не забыл, что у Светочки День Рождения. Как можно? И подарок доченьке лежал в машине. Просто столько всего навалилось.
– Зарапортовался я немного, Лида… – полковник потер виски, – запарка тут вышла…
– Ты когда будешь? – без особой надежды спросила Лида, за годы службы супруга в органах приученная буквально ко всему.
– Ох, не знаю…
