скачать книгу бесплатно
Как бы ум ни пытался отклониться – сердце, любящее Господа, стоит на страже!
И не свернуть уже такого подвижника с Пути Истинного, к Богу приближающего! Ибо сердце духовное с Бескрайней Любовью Божией имеет уже соединение неразрывное!
А после – третья забота для подвижника наступает, которая конца не имеет. Это – полное погружение души в Жизнь Божию!
Любовь, ум и сила личные – тогда замещаются Божией Любовью, Божией Мудростью и Божией Силой! Про это рассказывать не стану. Это – каждый сам познаёт, отдавая себя всецело Отцу Небесному!»
* * *
Зося закрыла тетрадь. Мягкий свет закатного солнышка за окном сливался со Светом, Который заполнял купе вагона. Зосе показалось, что она увидела в этом Свете облик старца Зосимы. Он улыбался ласково, потом сказал: «Коли захочешь, всегда рядом буду, помогать стану!».
… В детстве Зося часто видела старца и во сне, и вот так же – в Свете Лучистом… И слова его слышать часто могла. А потом реже это случалось…
А сейчас Зося снова ощутила себя маленькой девочкой. И рассеялись сомнения о том, что да!, может она видеть и слышать старца Зосиму! От радости даже слёзы выступили на глазах!
Она смотрела на закат солнышка и вспомнила слова старца, к ней маленькой обращённые как-то зимним вечером:
«Это же – только кажется нам, что солнышка нет, потому что не видно его стало за горизонтом! А оно – ведь светит! Оно – всегда светит!
И Бог – всегда с нами! Ничего никогда не бойся, Зосенька: Бог – с тобой рядышком и в сердечке твоём! Его Любовь – неотступна! Прими её!»
Экзамен
Столица встретила Зосю прохладным моросящим дождиком. Вскоре, правда, дождь закончился, но небо в тучах и серые сырые улицы контрастировали с просторами лесов и полей, на которых весна уже давно вступила в свои права и начиналось ласковое лето.
Зося достала бумажку с адресом, который ей дал один из недавно учившихся здесь молодых докторов из больницы. Он сказал, что тут можно будет недорого снять хорошую комнату.
Извозчик привёз к многоэтажному доходному дому.
Поднявшись на пятый этаж, Зося позвонила. Вышла милая женщина. Она поохала, вспоминая своего прежнего постояльца-студента, сказала, что свободных комнат сейчас нет, но рекомендовала одну свою знакомую, которая жила поблизости и тоже сдавала меблированные комнаты.
Вещей у Зоси было мало: лишь небольшой чемоданчик. И она отправилась пешком.
Хозяйка, женщина лет сорока, встретила её строго и неприветливо:
– Да, есть комната, но – чтобы никаких гулянок! И деньги – вперёд за две недели!
– Да Вы не думайте так, сударыня: я учиться приехала! В институт поступать буду!
– Знаю я вас таких! Учиться!… Институт!… А сами – пьянки с парнями, чтобы замуж выскочить! А потом – брюхатые, без денег… – на жалость давить начинают! Не потерплю! Сгоню! Чтобы никаких кавалеров я тут не видела! И порядок чтобы был!
– Хорошо, – произнесла Зося, стараясь понять, чем же уже успела так не понравиться.
Она осмотрела комнату и, несмотря на неприветливую хозяйку, всё же согласилась снять на первое время. Долго искать жильё в незнакомом городе не хотелось. Комната была чистая, светлая, почти без мебели… Стол, шкаф, кровать… А что ещё нужно?
Вступительные экзамены должны были начаться уже послезавтра. Институт – рядом, пешком можно дойти. Это – удобно.
Когда Зося заплатила за комнату, то хозяйка заметно подобрела…
* * *
В этом году набор новых студенток в Женский медицинский институт объявили необычно рано, сразу по окончании экзаменов в гимназиях. Так как в прошлом году желающих поступить оказалось намного больше, чем принятых, то были введены вступительные испытания. Те, кто их не выдержали и не были зачислены, – имели возможность после попробовать поступить в другие учебные заведения.
В просторном красивом холле ещё так недавно построенного здания института было очень много девушек. Когда подошла очередь Зоси, она вошла в кабинет и подала свои бумаги.
Принимавший заявления, просмотрел Зосины документы.
– Этого – недостаточно. Потрудитесь принести аттестат из гимназии и, если есть, то, очень желательно, – свидетельство с фельдшерских курсов.
– Но у нас в городе нет полной гимназии, только четыре класса. Я экзамены специально ездила сдавать. Вот – бумага…
– Голубушка, так – не положено! Вам придётся здесь держать экзамен по латыни. По результатам экзамена и собеседования будет принято решение. Приходите завтра к 10 часам.
… На следующий день народу было уже несколько меньше.
* * *
Вот и экзамен.
Вначале – строгий взгляд и недовольство принимающего экзамен седого профессора:
– Вам, сударыня, ещё только 19 лет, а мы принимаем с 20.
– Мне уже скоро исполнится! Осенью уже будет полных 20!
– А это вот – что за бумажка такая?
– Это – оценки за гимназический курс. У нас в городе гимназия неполная, мне пришлось экстерном сдавать. Они сказали, что бумага такая действует…
– Сказали…, мало ли что сказали…
И как Вы – по латыни – тоже экстерном учились?
– А Вы – спросите! Можно – по словесности латинской, а можно – по анатомии! Я всё знаю!
– Да ну? Может, Вам и учиться у нас не надо, и так всё знаете?
– Обязательно надо! Мне очень надо врачом стать! Настоящим!
Профессор смотрел на Зосю с удивлением. Эта девушка-провинциалка с ясным открытым взглядом словно не замечала его сарказма и недовольства.
Он приподнял очки, внимательно разглядывая Зосю. Потом опустил очки обратно и достал из стола кафедры анатомический атлас:
– И все органы в этом атласе на латыни назвать сумеете, с пояснениями?
… Зося отвечала уверенно и без запинок. Профессор начал входить в азарт, усложняя вопросы с каждой следующей страницей атласа, словно экзаменовал уже давно обучающуюся студентку. Его удивление быстро нарастало.
– Как так? Без курсов – а всё знаете?
– Я в больнице отцу помогала, запомнилось многое ещё с детства. И практика у меня почти как у фельдшера была, только бумажки нет…
– Значит и латыни тебя отец учил? Он – врач?
– Да, хирург.
– Ну и как отца твоего зовут?
– Фёдор Петрович Березин.
Профессор вскинул голову и внимательно посмотрел на Зосю:
– У меня в Москве лет двадцать пять тому назад был ученик, Фёдор Петрович Березин. Диссертацию защитил. Талантливейший, перспективнейший, надо отметить, был молодой человек! Весьма, весьма большие надежды подавал! Потом практиковать он начал самостоятельно в Москве. История там какая-то случилась в клинике: случай смертельный во время операции. Вроде бы, всё – чисто, комиссия так решила, но он тогда пропал.
Выходит – ты его дочь?
– Да.
– Что ж он мне письмо какое не прислал? Как он? Работает?
– Он руководил больницей бесплатной в нашем городе, оперировал, лечил… Он умер год назад. Поэтому я тут. Я и не знала, что папа – Ваш ученик!
– Да… Неисповедимы пути Господни! Не волнуйся, считай, что ты принята!
* * *
Зося вышла из кабинета, радостно улыбаясь.
Услышала, как две девушки обсуждают насмешливо её немодное платье.
– Вот уж провинциалок-то понаехало! Постыдились бы в таком виде на экзамен приходить!
… Зося с удивлением взглянула на своё платье. Оно было чистое и аккуратное. Его Зосина мама сама сшила. И Зося его берегла и надевала только в праздники.
Зося отошла в сторонку и встала у окна. Она, всё же, решила дождаться окончания экзаменов и списка всех принятых.
Насмешницы продолжали обсуждать её внешность и манеры специально громко, чтобы ей было слышно.
Этих девиц слышали и несколько молодых мужчин в форме Императорской военно-медицинской академии. Они помогали профессорам с организацией экзаменов.
Девушки явно хотели привлечь к себе их внимание, но получилось обратное.
Юноши подошли к Зосе:
– Ну, что страшнее: латынь, профессор или будущие сокурсницы? – спросил очень симпатичный высокий темноволосый студент.
– Ну, латынь – это совсем не страшно!
… Тут юноша перешёл на латынь, намереваясь продолжить испытания и смутить девушку, но Зося преспокойно ответила ему тоже на латыни.
Студент, к своему удивлению, понял, что эта «простушка» совершенно свободно владеет этим языком.
– Вам и вправду не страшна латынь? Кто Вас этому учил?
– Мой духовник о. Александр.
– Вы не ошиблись? Здесь – не семинария! Здесь скелеты изучать придётся, трупы препарировать!
– Не ошиблась: я в больнице долго работала! – засмеялась легко и радостно Зося.
– Виктор. – Продолжая немного балагурить и раскланиваясь, как в театре, представился студент.
– Семён, Денис. – Протянули руки его друзья.
– Софья. Но все близкие мне люди зовут меня Зосей! – представилась Зося, ничуть не смущаясь и не кокетничая.
… После того, как списки принятых были вывешены и Березина Софья Фёдоровна оказалась в начале списка с наивысшим экзаменационным балом, Зося, счастливая, вышла из здания института.
Внезапно её догнал Виктор:
– Если Вы подождёте минут пятнадцать, пока мы приведём в порядок аудиторию после экзаменов, я Вам город покажу. Подождёте? Это, конечно, не правильно, чтобы девушка ждала, но в другой раз я Вас ждать стану!
… Зося согласилась.
* * *
Они гуляли, взявшись за руки, как старые приятели, и очень быстро перешли на «ты».
Виктор расспрашивал обо всём, иногда чуть-чуть пытался подтрунивать над Зосей, но ласково, не обидно.
– Ну так и почему ты – Зося, а не Софи?
– Ну… так сложилось… Это из-за старца Зосимы так повелось.
– Так выходит, твоё уменьшительное имя Зося – из-за старца этого случилось?
– Да. Ну… словно под его защитой я родилась. И у нас в семье это все всегда помнили… Ну понимаешь?, старец – он вправду чудеса мог творить! И проявлено это бывало часто. И я тому свидетелем была множество раз.
– Ты – как из прошлого века! Старец Зосима, о. Александр!… Врачом хочешь стать, а сама – как ребёнок! В Бога веришь!
У нас в гимназии, например, все «закон Божий» терпеть не могли!
– А я Закон тот, что от Бога, не в гимназии, а в жизни учить стараюсь.
Я Бога иногда вот так, как тебя сейчас, за Руку могу взять, прикосновение Его ощутить… И тогда Он Сам берёт мою руку и ведёт, подсказывает, как жить, как поступать. У меня не всё время так получается, но, когда удаётся, то всё вокруг – особенное и прекрасное делается, вот как сейчас!
… Зося коснулась рукой руки Виктора и тихонько сжала его пальцы.
Он молча с удивлением смотрел на нежное лицо девушки, на светлые пепельно-русые волосы, заплетённые в косу, на скромное платье… И не понимал, отчего такая сила и уверенность исходят от её рук, от её хрупкой стройной фигурки, от её таких неожиданных слов. Наивная, чистая…, такая прекрасная!… Виктору захотелось защитить её от этого несправедливого и жестокого мира…
