скачать книгу бесплатно
– Вот, теперь нормальное личико, – Александра явно устраивала Вика, доведенная до тихого бешенства, – в четыре подходи, все решим.
Он поднял правый кулак в коммунистическом салюте, и пошел к своему рабочему столу. Проходя мимо большого двойного зеркала на стене, он подсобрался, втянул живот, выпрямил спину и скосил глаза на свое отражение. Впрочем, так делали все сотрудники, работающие на этаже.
Вика злобно выдохнула, и в правом боку что-то кольнуло. Наверное, села неудобно. Она поелозила в кресле и сменила позу, закинув ногу на ногу. В боку кольнуло сильнее.
– Кофе хочешь? – у стола возникла Потапова. – Я как раз иду.
– Пошли, а то я засиделась что-то, затекло все, – Вика встала с кресла и охнула, слегка согнувшись.
– Что такое? Где больно? – Потапова наметанным взглядом уперлась Вике в живот. – Беременная? – перешла она на шепот.
– Нет! – Вика даже разогнулась. – В боку больно, правом. Спазм какой-то.
– Пошли до аптечки дойдем к офис-менеджеру.
У аптечки вместе с офис-менеджером пообсуждали разные версии случившейся боли, выбрали Вике таблетку нурофена, еще одну дали с собой, потом сходили за кофе, боль вроде отпустила, а потом Вика ушла в переговорку на встречу с продажниками и два часа убеждала их не пренебрегать точностью внесения информации о сделках. Продажники выпили из нее последнюю кровь. После встречи Вика с трудом поднялась со стула, бок, на который она почти не отвлекалась в пылу спора, болел все сильнее. Возвращаясь на рабочее место, она сделала крюк и подошла к зеркалу. В нем отражалось абсолютно белое лицо с голубыми губами и темными кругами под глазами. Вика вздрогнула и пошла к начальнику.
– Что? Уже четыре? – Александр оторвался от монитора и вопросительно смотрел на Вику.
– Саш, что-то плохо мне, – Вика машинально прижимала ладонь к боку.
– Беременная? – понизил голос Александр.
– Да не знаю я! – шепотом прокричала Вика, – Плохо мне, бок болит, часа два уже сильно болит и не проходит.
– Так, езжай-ка ты домой, прими там что-нибудь, анальгинчик какой-нибудь, а если станет хуже, вызывай скорую. И помни, родная компания обеспечила тебя медстраховкой, поэтому звони сразу в страховую. Если будет больничный, сразу напиши мне, – Александр все-таки был опытным руководителем и знал, как мотивировать растерянного сотрудника заняться личными проблемами, не забывая и о компании.
Вика доковыляла до своего стола, написала пару распоряжений своей команде, поставила отбивку об отсутствии на электронную почту, собрала сумку, попрощалась с коллегами и ушла из офиса. По парковке бизнес-центра до машины она шла, почти ничего не ощущая, и даже испытала легкое угрызение совести, что вот так ушла из офиса в разгар рабочего дня. Однако, уже в дороге боль возобновилась. Хорошо, что вечерние пробки еще не начались, и до дома получилась доехать довольно быстро. Припарковавшись во дворе, Вика заглушила машину, нашарила в сумке вторую таблетку нурофена и, морщась, заставила себя проглотить ее без воды. Дома у дверей ее ждал нежный Кастанеда. Вика бросила на полку сумку и ключи, помыла руки и переоделась в домашние штаны и футболку. Бок болел, хотелось лежать. Она открыла в спальне окно, влезла под легкое одеяло и свернулась в кровати клубочком. Кастанеда немедленно запрыгнул к ней на одеяло, потоптался сверху, лег и затарахтел. Надо уснуть, сон все лечит, к вечеру проснусь огурцом и все пройдет, все пройдет, все.
4
Острый приступ боли выдернул Вику из сна и буквально подбросил над кроватью. Еле дыша, она нашарила на тумбочке телефон. Полночь. Все, понятно, лучше уже не станет, пора подключать медицину. Господи, как звонить в эту страховую? Там вроде в сумке пластиковый полис, надо дойти. Собравшись с духом, Вика попыталась встать с кровати. Бок залило огнем, сердце подкатило к самому горлу, дышать получалось мелкими вздохами, выдохов как будто и не было. В висках стучало: надо дойти, надо дойти. Вика поднялась и, ее резко затошнило. Инстинктивно сквозь боль она метнулась в туалет. Организм тут же добавил новые позывы. Вика склонилась над унитазом, однако ничего не получалось. Как страшное похмелье какое-то. Она еще немного постояла над унитазом, потом снова собралась и дошла в прихожую до сумки. Вытащила из кошелька полис и набрала номер. Ответили со второго гудка.
– Але, девушка, пожалуйста, спасите, – неожиданно сипло заголосила Вика, прерываясь на короткие вдохи. – Боль, сильная, правый бок, дышать не могу, тошнит, в туалет хочу, но не получается. Я не знаю, что это, очень плохо.
– Номер полиса и адрес, – спокойно затребовала диспетчер.
Вика продиктовала номер с карточки и адрес. Спокойствие на другом конце придало ей немного сил.
– Высылаю бригаду, ждите, – диспетчер нажала на отбой.
Вика опустила погасший телефон. Интересно, а как они войдут, если я отключусь? Им же еще доехать надо. И тошнит адски. Тут что угодно может случиться.
Вика заглянула в ванную и вытащила из-под раковины пластиковое ведро для мытья пола. Потом открыла замок, распахнула входную дверь и села прямо на коврик, обняв ведро. По крайней мере, так они ее быстро найдут. Мозг слегка плавился, тело болело уже почти везде, освещенная лестничная клетка слегка кружила и плыла. Вика начала про себя отсчитывать секунды. Где-то на трехсотой она обнаружила на площадке неизвестного в трениках, тапках и белой майке-алкоголичке. Наверное, рабочий из квартиры с ремонтом, остался, пялится тут. Страшно не было. Было больно.
– Я скорую вызвала, жду, – коротко и по делу выдала Вика незнакомцу.
– Не волнуйся, они уже подъезжают, скоро поднимутся, – без какого-либо акцента или говора ответил тот.
– Мы на ты? – почти не удивилась Вика.
– Да, я Гена, – представился незнакомец.
– Гена, мне так хреново, можно я не буду разговаривать, – Вика опустила голову почти в ведро.
Открылся лифт и из него выбежали двое в синей униформе с чемоданчиком:
– Виктория Сергеевна? – один, кажется, симпатичный и небритый, сверился с папкой.
– Я. Наконец-то, что ж так долго-то? – проныла Вика из ведра.
– Десять минут, между прочим. Давайте пройдем в квартиру и осмотрим вас.
Еще через десять минут Вика узнала, что у нее почечная колика, дающая высокое давление, получила больнючий укол магнезии с обезболивающим и предложение поехать в больницу. Куда угодно, только пусть это пройдет. После укола она смогла собрать с собой вещи и документа для больницы, одеться, добавить еды и воды в кормушки и даже самостоятельно выйти к скорой. Дома остался взволнованный Кастанеда.
Вику улеглась на каталку, врач сел в кабину, фельдшер с чемоданчиком пристегнулся в кресле у двери и сразу же закемарил. Скорая включила мигалку и помчала по ночным улицам. Больница, разумеется, была на другом конце Москвы. В непрозрачных окнах проскальзывал свет фонарей и светофоров. Сегодня всего-то понедельник, хотя уже вторник. Ничего себе неделька началась. Что все это такое? А главное, зачем это с ней происходит? Тряска на неровностях дороги немного раздражала, но при этом и убаюкивала. Вика начала дремать.
– Как ты? – спросил тихий голос.
– А? – Вика открыла глаза и с изумлением увидела Гену, сидящего на откидном сиденье. – А вы здесь зачем?
– Ты.
– Что ты?
– Мы на ты.
– Да с чего вдруг? – разозлилась Вика. – Зачем вы влезли в скорую, кто вас вообще впустил? Если мы пообщались две минуты в подъезде, это не дает вам права преследовать меня.
– В подъезде мы и не должны были общаться, это мой промах. А потом ты задала вопрос, – в отблесках огней снаружи Гена выглядел совершенно невозмутимым.
– Какой вопрос?
– Ты спросила «зачем это со мной происходит?». Спросила вовремя, в момент события, не обвиняя и не выясняя возможную собственную вину. Это значит, что ты имеешь право на Процесс, проводимый хранителем.
– Кем? – у Вики сел голос.
– Твоим личным хранителем. Это я.
– Хранитель Гена? – после паузы уточнила Вика.
– Вообще, Евгений, но мне нравится Гена.
– А что мне вкололи? – спохватилась Вика.
– Инъекции не являются причиной нашего с тобой разговора. – Гена сидел ровно, даже можно сказать, красиво.
– А майка с трениками – это спецодежда у хранителей, да?
– Понимаю сарказм, но как показывает практика, летом это самый нейтральный образ хранителя, не вызывающий вопросов у большинства людей.
– То есть вы – не человек?
– Нет.
– Ангел?
– Да.
Спящий фельдшер неожиданно громко всхрапнул, заставив Гену с Викой оглянуться.
– А они вас видят? – Вика кивнула в его сторону. – И слышат?
– По обстоятельствам. Сейчас – нет.
– Похоже на галлюцинацию.
– А вот так? – Гена положил ладонь Вике на лоб.
Она не успела возмутиться или отдернуться. От ладони шла нежная прохлада, по коже лица и по волосам словно потекли медленные легкие ручейки, переплетаясь и стекая по затылку, шее, плечам. Вику охватило удивительное спокойствие. А еще она услышала тихий звон колокольчика и легкий шелест крыльев. Вот так люди и сходят с ума, подумала Вика, отключаясь.
5
– Вот над кроватью кнопка вызова. Если будет плохо, нажимайте в любое время, приду я или моя сменщица. Боль терпеть нельзя. Вопросы есть? – Полная, но очень подвижная сестра в салатовой медицинской пижаме стояла над Викой. Та помотала головой. – Ну раз нет, выключаю свет и спокойной ночи, еще есть время поспать.
Дверь в палату закрылась, убрав поток яркого света из коридора. Но ночь была светлой, большое окно с собранными с одного краю вертикальными жалюзи пропускало мягкий лунный свет.
В двухместной палате Вика оказалась одна, ее уложили ближе к выходу, вторая кровать у окна была не заправлена. На стенах длинные лампы дневного света и блоки розеток. Два разнокалиберных стула и две тумбочки с мобильными столиками сверху завершали обстановку. Сумку Вика запихала в нижнюю часть своей тумбочки. Уже глубокая ночь, в больнице тишина. Спать не хотелось. Боль, нервы, поездка, безумный сон с хранителем Геной и последующий осмотр при приеме вроде бы лишили сил, тело совершенной тряпочкой разложилось под одеялом, но зато мозг словно получил дополнительную подпитку и бешено и бессистемно набрасывал разные вопросы и высвечивал проблемы. Никто не знает, что она в клинике, кому позвонить с утра? Чертов отчет, Александр ей печень выклюет, если что-то пойдет не так. Не понимаю, снова болит или кажется? Врачи сказали – минимум неделя, камень из почки может выйти сам, либо придется долбить ультразвуком. Откуда этот камень вообще? Мало в ее жизни других проблем. Руслан мог бы и предупредить заранее, что уезжает. Кастанеду надо кому-то поручить, еды надолго хватит, а вот воду поменять и лоток хорошо бы почистить. Интересно, а бумага туалетная тут есть, или надо было с собой брать? Родителям надо будет написать что-нибудь нейтральное, чтобы мама не расстраивалась. Надо попросить их привезти чебурашку из Сочи. Ах, да, Гена. Непонятно, если он приснился в скорой, то что было в подъезде? Галлюцинация? Странно, что с продолжением. – Вика потерла глаза ладонями, как будто пытаясь снять морок. Уловив в палате какое-то движение, она отняла руки от лица и остолбенела.
– Не спится? – на стуле возле стены сидел Гена, его белая майка отражала лунный свет.
– Господи, опять? – прошептала Вика
– Напоминаю, я – хранитель, – уточнил Гена.
– Ну раз так, можно с самого начала и подробнее, чтобы мне стало понятно, зачем ты здесь сейчас?
– О, ты все-таки перешла на ты. А до этого было непонятно?
– До этого я считала, что ты сон или галлюцинация.
– А сейчас как считаешь?
– Если честно, то так же. Но у меня есть робкая надежда, что этому существует объяснение.
– Конечно, существует, – Гена поерзал и уселся поудобнее на стуле, закинув ногу на ногу. – Давай по порядку. У каждого человека есть свой хранитель, которого он получает при рождении. Хранитель не персональный, у него несколько подопечных, их число зависит от ранга и мастерства хранителя. Его задача – вести подопечных по жизни максимально возможным безопасным путем. За счастливую жизнь и естественную смерть подопечного от старости хранитель получает дополнительную звезду.
– Это как игра, что ли?
– Скорее, как работа.
– И сколько у тебя звезд?
– Я не могу разглашать эту информацию.
– Так, а за меня тебе светит звезда? Или я сложный подопечный?
– Ты сама не сложная, сложности могут возникать, если сразу у двух или нескольких подопечных возникают опасные ситуации. Кстати, если с кем-то из подопечных случается беда, ранг хранителя понижается.
– То, что я сейчас в больнице – это беда?
– Скажу понятнее, беда – это смерть – от болезни, несчастного случая или насилия. Твой случай к этому не относится.
– Так почему ты здесь?
– Чтобы организовать для тебя Процесс, в результате которого ты поймешь, зачем ты сейчас оказалась там, где, собственно, оказалась. У него довольно простая схема. Ты выбираешь близких или не очень близких, но важных для тебя людей, каждого из которых вызывают в комнату расспросов. Они будут говорить о тебе. От тебя нужен только один вопрос к каждому. Его в числе других задаст мастер расспросов. Процесс обычно идет восемь ночей. Последней в комнату расспросов пойдешь ты. И ты сможешь задать один вопрос мне.
– А почему я не могу задать его прямо сейчас?
– Потому что ты еще не готова.
– А что я могу сейчас?
– Сейчас от тебя нужен список людей, которые пройдут через Процесс.
Вика задумалась. С одной стороны, про себя интересно услышать от разных людей. С другой стороны, страшно. Надо выбрать.
– Мама, Ольга Ивановна, раз, – решительно сказала Вика.
– Отлично, многие начинают с мамы, записал.
– Ты же никуда не пишешь?
– Пишу. Сразу в память.
– Ну допустим. Александр, мой начальник.
– Так, достойный выбор настоящего трудоголика. Два.
– Руслан, мой… ээээ, – смутилась Вика.
– Любовник. Три. – бесстрастно подтвердил Гена.
– А хранители пользуются словами типа бойфренд?
– Мы всеми словами пользуемся, но в списки пишем исключительно по делу.
– Ладно. Леонид, бывший муж.
