скачать книгу бесплатно
Во власти Порока
Улана Зорина
Мария Токарева
Веришь ли ты в Судьбу?А в Возмездие? Карму? Расплату? Многие ли задумывались, совершая постыдный поступок, что будет дальше?Вот и ты… Задумался?А наши герои – нет.Что может сподвигнуть человека на преступление?Ревность… Зависть… Жадность… Обида… А может быть Месть?То самое блюдо, которое лучше всего подавать холодным.И как могут повлиять на Судьбу все эти мерзкие чувства, внезапно поднятые со дна души сверхъестественной силой таинственной медной монеты?
Улана Зорина
Во власти Порока
Извечная Игра Добра и Зла Как не возможен Свет без Тени, Так не познаешь что есть Свет, Если повсюду Тьма
…во власти низменных страстей
Божественный Свет угасает…
?Часть 1
Братские Узы
Он медленно шёл по каменистому плато, загребая босыми ногами красную пыль. Вокруг кружил знойный суховей, с каждым порывом норовя сорвать с путника ветхую рванину, в которую превратилась его одежда.
Сколько он уже тут?
Время, казалось, было не властно над этим местом. Оно скукожилось, словно застыло, предоставив немногочисленным обитателям изнанки бытия жить по своим, неписаным правилам.
Путник наклонил вперёд голову, пряча обветренное лицо от жарких небесных всполохов. Будто северным сиянием величественной красотой озаряло пространство. Однако за время скитаний успело путнику изрядно поднадоесть.
Глаза человека слезились. Некогда холодные и надменные, сейчас они потускнели, подёрнулись мутной плёнкой. Тело, покрытое гнойными язвами, немилосердно зудело, но у него даже не было сил вскинуть руку и поскрести обломанными ногтями хлюпающие пузыри. Ступни давно покрылись толстыми струпьями и совсем не ощущали колкой поверхности недружелюбных просторов, опалённой жгучими смерчами пустоши.
Очень хотелось пить, но он лишь до боли прикусил сухую губу и, судорожно выдохнув, рванулся изо всех сил.
Ему казалось, что он несётся вперёд, как быстроногая лань, тогда как на самом деле едва передвигал ноги, путаясь в багровой пыли каменистой поверхности.
Впереди замаячили горы. Едва приподняв лицо, путник кинул всего один взгляд из-под кустистых бровей, и кончики губ его дрогнули.
Это была его цель.
Там, в прохладном сумраке скалистой пещеры, и найдёт он свой последний приют.
Да. Пусть это закончится так. Не в безжалостной пасти неведомой твари. Не в когтях бегущих по следу уродцев. А в благословенном чреве тёмной пещеры. Может, ему повезёт, и там найдётся вода? В жадном порыве он сглотнул сухой ком, невольно шарахнувшись в сторону.
Ступня его подвернулась, что-то болезненно хрустнуло, и он плашмя рухнул на землю. Туча красной пыли тут же взметнулась, закрывая обзор. Забилась в нос. Сыпанула в глаза. Несчастный закашлялся и глухо завыл, размазывая по щекам злые слёзы. Перемешанные с красной взвесью, они багровыми полосами исчертили лицо, сделав его похожим на маску печального арлекина.
Лодыжка горела.
Позади послышался топот шагов.
– Нет… Нет! – завопил он, впиваясь ногтями в сыпучую землю, загребая ладонями крошево мелких камней. Он отчаянно пытался ползти. Рот кривился в испуге, а слова пустым звуком падали с языка.
– Нет…
Ещё немножко…
Ещё чуть-чуть…
Казалось, цель была уже близко! Уже вот-вот… Но топот шагов настигал. Он был повсюду. Мелкие твари, паразиты пустоши, окружали его, жадно лязгая челюстями. Воя и хихикая, они копошились где-то на периферии его зрения, а может, сознания… Готовые в один миг растерзать свою обречённую жертву.
Мириады дрожащих пылинок вздыбились красной стеной, отгородив обречённого от спасительной колыбели.
Боль пульсирующими толчками поднималась от ноги вверх. К бешено колотящемуся сердцу. К лихорадочно вздымающейся груди. Туда, где…
Когда из густого киселя, в который превратился воздух, к нему потянулись синюшные руки, он закричал.
Кривые кинжальные ногти зашарили по земле, едва не касаясь его, и он вовсе лишился рассудка.
Забыв о ноге, он судорожно забарахтался, забился как рыба об лёд. Острое крошево впивалось в кожу, рассекая и покрывая ту гротескным кровавым орнаментом.
Вытаращенные глаза заволокло алым, а в раззявленный рот забилась комковатая пыль. Грудь неистово жгло. То ли от недостатка кислорода, то ли от… Задыхаясь и не помня себя от ужаса, он вскинул израненную руку к горящему месту и липкими пальцами вцепился в раскалённую медь.
Ладонь резанула боль, и он проснулся.
***
Из сна он вывалился, весь промокший насквозь. Судорожно хватая ртом воздух, скатился с кровати. Смятые влажные простыни облепили гудевшее тело. Оплели липким коконом, поднимая в душе животную панику.
Не в силах сбросить с себя прилипшую ткань, он отчаянно задёргался, заскулил, кусая губы и кривя рот, словно младенец.
И в этот раз, как и в прошлые, которые он так беспечно забыл, судьба смилостивилась над ним, позволив покинуть страшное место.
Нелепой горкой простыня скользнула на пол, и разгорячённой плоти коснулось жаркое дуновение.
Он вздрогнул. Вскинул голову и вновь угодил в свой кошмар.
Прежде чем его судорожно соображающий мозг сумел переварить увиденное и осознать весь ужас происходящего, рот уже распахнулся, но пересохшая напряжённая глотка так и не смогла исторгнуть ни звука.
Его испуганный неверящий взгляд тут же провалился в глубокие колодцы черноты да так и увяз там. Вместе с ним увязли все мысли, надежды и воспоминания о днях, когда это всё началось.
Глава 1
Отступление
Лето стояло в самом разгаре. Яркое солнце щедро одаривало своим теплом разомлевшую землю. Лёгкий ветерок лениво ерошил густую траву и вспотевшие волосы четверых пацанов.
Они сидели на берегу, внимательно всматриваясь в воду. А та, весело перемигиваясь с озорными лучами, безжалостно ослепляла своих ранних гостей.
– Силя, клюёт, не видишь, что ли? Подсекай… – больно ткнул острым локтем в бок соседа белобрысый пацан. Тот вскочил, засуетился, дёрнул за удочку, подтянул, крутанул катушку. Вновь подтянул, крутанул. Подтянул, крутанул. Лицо его раскраснелось, от натуги он закусил губу. Высокий лоб мгновенно покрылся испариной, белокурые пряди волос облепили лицо, а напряжённые руки вздрогнули. Судорожно выдохнув, он в последний раз медленно вскинул удочку… И вот уже перед восхищёнными взорами товарищей сверкает серебристая рыбина. Удочка заскрипела и изогнулась под тяжестью.
– Ого, коробок…
– Да какой крупный!
Загомонили друзья и резво кинулись помогать незадачливому рыболову.
Карась и впрямь был огромен. Этакая сказочная рыбина.
Когда всё было кончено, и серебристый хвост лихорадочно забил по ведру, промокший насквозь, взъерошенный, но довольный Василий растерянным взглядом окинул товарищей.
– Спасибо…
– Да ладно тебе, – отмахнулись мальчишки, по-приятельски хлопая по плечу оробевшего друга. Все, но не его старший брат.
Тот же, нахмурив белёсые брови, молча топтался в сторонке, всё ещё не до конца осознав насмешку судьбы.
Задержав удивлённый взгляд на добыче, Василий выдохнул. Только сейчас он заметил, что не дышал всё это время, боясь спугнуть впервые повернувшуюся лицом к нему неожиданную удачу.
Сегодня Василию и впрямь повезло. Это понимали все: и сам он, и приятели, во взглядах которых светилась… нет, не зависть, а скорее неверие, смешанное с глубочайшим изумлением.
"Ух ты, наконец-то ты смог!"– читалось в них сквозь смешинки.
У всех, кроме, пожалуй, него…
Он сидел рядом и проклинал себя за несдержанность. Вот надо же было ему ткнуть брата в бок. Разве мог он даже помыслить, что этот тюфяк кого-то поймает.
Сколько себя помнил, с самого детства рыба не шла к мелкому.
Нет, он всё всегда делал правильно, а вот поди ж ты, не шла – и всё. А тут…
Бросив угрюмый взгляд на бившийся в ведре улов младшего брата, Денис нахмурился.
– Ну, ты чего, Диня, не рад, что ли? – внезапный вопрос заставил Дениса подпрыгнуть. Высокий и долговязый Игнат всегда умел ступать тихо. Поэтому роль разведчика в мальчишеских играх всегда доставалась ему.
– Ну, бля, зачем же пугать так, – картинно схватился за сердце Денис, увиливая от неприятных вопросов. Игнат лишь рассмеялся, шутливо взъерошив товарищу светлые кудри. Тот крутанул головой и вытер со лба пот.
– Становится жарко.
– Да уж, измельчала речушка, – подал голос четвёртый приятель. – А помните, раньше?
– Н-да!
– Да!
Ностальгия нахлынула разом. Даже расстроенный Денис позволил улыбке разгладить хмарь на лице.
Мальчишки с детства дружили ватагой. В деревне того, прошлого времени в каждом дворе звенел детский смех. А Денис с Игнатом и Вовкой были и вовсе друзья – не разлей вода.
Это потом уже мамка повесила на шею мальчишке младшего братца. Ох, как он ненавидел тогда вечно капризного Ваську. Эти его "А мама не заругает?" или "А разве так можно?!" выводили Дениса из равновесия. В те моменты он готов был самолично сомкнуть пальцы на тощей шейке ребёнка, но понимал, что нельзя.
Свой бурный, клокочущий негатив он вымещал на других.
Кошки, собаки и прочая живность стремглав неслись прочь, стоило им только услышать звонкий мальчишеский голос. Кто не успел, неизменно попадал под горячую руку. А если точнее, под жестокую ногу Дениса. Перепадало и мелкому, обиженно поджимавшему кривящиеся губы, но страшный кулак брата у самого носа не позволял Васе бежать со слезами под мамкину юбку. Да он и не стал бы. Маленький Вася, по природе своей добрый и отзывчивый мальчик, почему-то винил всегда только себя самого в злобных срывах старшего брата. Хоть разница у них была всего года три, мелкий смотрел на Дениса как на героя любимых историй. Такого же сильного, смелого и отважного, не стараясь разглядеть в нём плохие черты. И всегда стойко терпел все обиды и унижения, искренне веря, что брат таким образом растит в нём мужчину.
Вот и сейчас он старательно избегал жгучего взгляда Дениса, не желая ненароком наткнуться на разочарование. Ну а тот, в свою очередь, злобно глядя на уже повзрослевшего брата, мысленно всё так же стискивал пальцы.
***
Назад шли, радостно балагуря. Где это видано, чтобы Василий гордо вышагивал впереди с собственноручно пойманной добычей? Парни шутили над ним, вспоминая прошлые неудачи и искренне поздравляя с уловом.
Сам же виновник, едва сдерживая рвущийся крик, скромно кривил губы в робкой улыбке, то и дело косясь на старшего.
Денис скалил зубы, шутил и смеялся со всеми. По-отечески приобнимал брата, ерошил широкой ладонью его влажные волосы, а в душе скрежетал зубами. Досада, которую он тщательно прятал от всех, нет-нет, а всё-таки искажала его черты, превращая миловидное лицо подростка в уродливую маску.
Привыкший во всём превосходить младшего, Денис недоумевал, почему не он поймал эту рыбину.
Справедливо полагать, что и у остальных рыбаков проскальзывала эта же мысль, но парни отшучивались и отмахивались от неё, как от назойливой мошки. Все, только не он.
Кто не рыбачил, тот никогда не сможет понять этого кайфа.
Встать на рассвете, когда едва начали просыпаться озорные пичуги. Присесть молча на бережок с детства знакомой реки. Вдохнуть полной грудью свежий, не знающий городского смога воздух. И, любовно поглаживая пальцами прохладный бамбук дедовской удочки, отдыхать душой. А потом, когда поплавок пустится в пляс по свинцовой глади, всем существом ощутить азарт. Бурлящий по венам, будоражащий адреналин.
Резко вскинуть своё орудие, представляя, как острый крючок входит в рот глупой рыбине, разрывает хрупкую плоть и выходит наружу, сея вокруг себя рваные ошмётки. Как она бьётся, стараясь сорваться и уйти в глубину. Взбивает воду в белую пену, ещё не понимая, что это конец. Её конец. Она добыча, а он – её Бог.
Но сегодня не он стал Богом. Этот мелкий ублюдок лишил его радости. Ошеломляющего чувства единоличного превосходства над чужой жизнью.
Зло скрипнув зубами, Денис вперился в спину брата. А во взгляде его, словно огромная рыбина, плескалась жгучая ненависть.
***
– Денис, иди скорее сюда! – голос матери выдернул сына из болота зависти и самоедства. Он лежал на кровати, скрежеща зубами, а перед глазами его стоял восторженный взгляд матери, когда она сообразила, о чём тараторит ей младший отпрыск. Его светлые волосёнки стояли дыбом, а губы тряслись.
–Это я… Ма, представляешь… Это я поймал… Я…
Она гладила его по голове и удивлённо косилась на старшего, а у того на душе скребли кошки.
А потом Васька сунул матери ведро, и та вообще обо всём позабыла.
Серебристая чешуя играла в лучах утреннего солнышка, словно и впрямь была сделана из чистейшего серебра. Выпученный глаз рыбины, казалось, заглядывал прямо в душу с немой мольбой: «Отпусти!».
Раскрыв рты, все застыли, заворожённые этим зрелищем. Карась был невероятных размеров… Он едва помещался в ведро и резво бил хвостом, оглашая весь двор глухим звоном. Грязные холодные брызги летели во все стороны, орошая разгорячённые лица. Первым очнулся Денис.
Лютая ненависть к младшему брату сковала юную душу, оборвав наваждение. Денис судорожно выдохнул и, шлёпая босыми ногами, помчался в дом, громыхнув за собой дверью.
И теперь он давился злыми слезами, уткнувшись носом в подушку.
"Почему, Васька?" – крутилось в голове. Это он… Он должен был поймать эту шикарную рыбину, карася-переростка. А теперь… Что ещё? Какой следующий удар приготовила ему несправедливая жизнь?
Будто в ответ на безмолвный вопрос, дверь с грохотом распахнулась, и на пороге возник сам виновник горьких терзаний.
– Диня, дрыхнешь, что ли? Гляди… – глаза Васи возбуждённо блестели, и, подпрыгивая от нетерпения, он сунул хмурому брату под нос сжатый кулак.
