скачать книгу бесплатно
Девочка, которая зажгла солнце
Ольга Золотова
Это история о чудном спасении. Джек Дауни, вынужденный жить в чужом для него городе, хорошо знает, как дорого может человеку обойтись пусть даже самое потрепанное и жалкое на вид счастье. Однако его солнце неожиданно вспыхнуло от прикосновения чьей-то ладони. Сможет ли маленькая рыжеволосая девочка с зелеными глазами показать, что не все ангелы носят платье до самого пола, пьют мятный чай и выбирают из крыльев белоснежные перья?
Ольга Золотова
Девочка, которая зажгла солнце
Глава 1
По залитому лунным светом кладбищу гулял осенний ветер, холодные порывы которого чуть слышно перегоняли успевшие опасть листья. Туман, ставший постоянным и совершенно обыденным явлением Бостона, на этот раз осел, затерявшись где-то в траве, словно разлитое молоко. Несколько утоптанных дорожек, ведших от центрального входа-арки к полукругу могил, растущие поодаль тонкие деревья, в темноте кажущиеся тощими, или даже костлявыми, ожившими чудовищами… Вот одно из них будто бы вновь зашевелилось, замахнулось когтистой лапой на кладбищенскую пустошь, а после замерло в угрожающем жесте, как бы говоря: «Я никогда не сплю, и не мечтайте. Моя работа – сторожить мертвецов, ведь именно из-за меня, из-за моего присутствия они не покидают свои деревянные постели!» И, в последний раз покачнувшись во время очередного сильного порыва, затихает, убаюканное лунным сиянием.
Вдруг чья-то тень скользнула по серым и безмолвным надгробиям, пронеслась мимо лысеющих ветвей деревьев, и секунду спустя на одной из тропок вырос человеческий силуэт. Немного постоял, завороженный ледяной красотой ночи, прошел вперед к ничем не примечательной плите и медленно, словно каждое движение приносило неимоверную боль, опустился на колени.
Звук соприкосновения тонкой джинсовой ткани с сухим мхом, наверняка уже пожелтевшим, сменился другим, более продолжительным – незнакомец закатал длинные рукава толстовки и бережно вытер пыль с мрамора, водя по нему ладонями и замирая, чуть только дрожащие пальцы задевали выпуклые очертания букв.
Шарлотта Дауни-Уинтроп
1970 – 2011
– Я пришел. Скучала? – тихо, но с такой нежностью в голосе прошептал таинственный ночной гость. – Прости, что так долго не заходил. Мэг никак не хотела угомониться и выпустить меня, но это ничего. Теперь уже ничего.
Темный человек чуть приподнялся и подогнул под себя ноги, становясь похожим на уставшего странника-йога. Застыл в таком положении, и только когда ветер встрепенул его густую копну волос, кудрявящихся на самых кончиках, продолжил, не переставая упрямо глядеть на именную табличку:
– За эти дни не произошло почти ничего нового. Учебный год едва начался, а я уже думаю о его окончании, забавно, правда? Кстати, вчера один подонок… – юноша резко прервался и шутливо шлепнул себя по губам, расплываясь в грустной улыбке. – Один молодой человек, именно это я имел в виду! Прошу прощения, мэм. Так вот, один крайне нехороший человек подошел ко мне и плюнул прямо в лицо, сказав: «Где твоя мамочка, малыш Джеки? Очень хочу повидаться с ней! А твоя тетя не подкинет мне травы?» А потом заржал, как конь, и его огромное жирное тело сотрясалось в такт смеху…
Незнакомец закрыл глаза, видимо, погружаясь в пелену еще свежих воспоминаний: вот он идет по слабо освещенному коридору школы; старается перешагивать каждый второй черный квадратик плитки, совершенно не заботясь о времени до начала урока, потому что явиться на химию вовремя – что-то ему несвойственное, а репутацию нужно поддерживать. (Да и к тому же, если все в этом мире будет правильно, и каждый человек начнет чистить зубы, помогать соседям, перестанет опаздывать и будет пить только по воскресеньям, планета сойдет с орбиты, и люди потеряют баланс. А, как известно, гармония и равновесие являются важнейшей частью человеческого существования.) Видит, как проходящие мимо девушки – кажется, у одной из них нос с небольшой горбинкой, а другая гордо носит струящиеся шоколадом до самого пояса кудри – недвусмысленно подмигнули ему и бросились прочь, намеренно виляя ягодицами, торчащими из-под ну слишком коротких юбок.
«Боже, как это можно носить…» – вздохнул про себя Джек и тут же почувствовал удар в плечо.
– Джеки! Я-то думал, тетка снова тебя обкурила!
– И тебе привет… – промычал парень, пытаясь проскользнуть как можно дальше от жирной туши Тоби Рокуэя. «Интересно, ему хоть раз говорили о пользе душа?»
– Я тут подумал… Не хочешь пойти на футбол сегодня вечером? Пышногрудые красотки из группы поддержки WhiteSchool…
Джек уже было раскрыл рот, ведь любой вечер, проведенный вне компании Мэг и стен ее грязной прокуренной квартиры, считался подарком свыше, как вдруг наткнулся на злобный, ничем не отличающийся от крысиного, оскал.
– Погоди, мы же не берем с собой сопливых сироток! Но не грусти, Джеки, ты всегда можешь пожаловаться маме! Вот только где же она? – Тоби неуклюже огляделся по сторонам, изображая искреннее недоумение. – Где твоя мамочка…
Парень почувствовал, как все внутри закипает от ярости и праведного гнева. Сердце заколотилось в груди быстрее, дыхание участилось, и неслабая дрожь охватила сжатые в кулаки руки. Казалось, весь окружающий мир замер в немом ожидании – шаги бегущих учеников раздавались все медленнее, да и сам Джек словно погрузился в густой туман, марево, а теперь четко, как в замедленной съемке, видел что-то говорящего Рокуэя, его пухлые и слюнявые губы в движении, подбородок, трясущийся от смеха так же, как и складки торчащего из-под майки живота трутся друг о дружку.
Еще мгновение, и кулак стремительно приближается к чужому лицу, насмешка в глазах Тоби превращается в испуг, а рот вытягивается в небольшое кольцо…
– Поверь, Тоби получил по заслугам! – расплылся незнакомец в довольной улыбке. – Стоило видеть, как он улепетывает со всех ног к учительскому кабинету, а под его глазом расползается фиолетовое пятно! Но, знаешь… – парень замялся, кашлянул в ладонь, сдерживая горький приступ грусти, но все же продолжил:
– Мне тебя все еще не хватает, и что-то в его словах не дает покоя. Прошел целый год, и все наперебой говорят: «Время лечит. Смирись. Ты себя накручиваешь…» А у меня не получается забыть. Очень сложно, знаешь ли, обрывать связи с прошлым, когда оно так прочно срослось с сердцем, а теперь приходится голыми руками отдирать с кровью, кожей и… Ну, не будем о грустном, хорошо?
Черная тень вновь дернулась, когда дрожащий юношеский голос замолк. Послышался глухой хруст вырываемой с корнем травы.
– С Мэг все в порядке, но она так и не завязала. Я стараюсь ее переубедить, так она тут же свирепеет, становится слишком опасной, и говорить с ней уже нет толку.
Парень вздрогнул, почувствовав, как по запястью что-то ползет. Поначалу он подумал, что это ожившая мертвячка тянет к нему руки сквозь земляные комья, хочет схватить и забрать ТУДА, вниз, тянуть, пока он будет давиться грязью и задыхаться от этой ужасной хватки… «Я, может, и не прочь», – всплыло где-то на краю чужого сознания, в то время как по пальцам маленький жук усердно молотил крошечными лапками. Тихий щелчок раздался в сером воздухе, и насекомое отлетело в жидкие кусты, затерявшись в них и замолкнув.
– Пожалуй, мне пора, – пробормотал ночной гость, поднимаясь с земли с хрустом затекших ног. – Я постараюсь придти на этой неделе, если не произойдет никаких неприятностей.
Ладонь снова коснулась идеально гладкой поверхности надгробия, но тут же отдернулась прочь, будто вспыхнувшая от раскаленных докрасна углей.
– Пока, мам. До скорого.
Стоило этим словам растаять в ночной тишине, тень сорвалась с места и бросилась по тропинке в сторону входной арки.
Еще минуту слышен был удаляющийся топот и шлепанье кроссовок по грунтовой дороге, а после кладбище вновь погрузилось в мрачную дремоту, убаюканное светом уходящей луны и ласками холодного осеннего ветра.
Глава 2
В старшем классе школы было на удивление тихо и спокойно. Воздух в кабинете медленно перегонял старый, периодически выплевывающий из себя пыль вентилятор, но духота все равно тяжело давила на виски расплывшихся по партам учеников.
– Психология человека – невероятно глубокая и занимательная тема, – восторженно рассказывал мистер Фредерик, чуть прикрыв глаза, как он всегда делал, начиная все больше и больше удаляться от основной темы урока. – Представьте только, сколько различных способов манипулировать другими людьми было найдены учеными! К примеру, легкие кивки головой и доброжелательная улыбка позволяют без особых усилий расположить к себе собеседника…
Мужчина резко крутанулся на месте и, обойдя огромный грязно-зеленого цвета учительский стол, рухнул в кожаное кресло. Мебель протяжно застонала.
– Возьмем следующую ситуацию. У вас возникла срочная необходимость вновь наладить контакт с человеком, как вы знаете, вас недолюбливающим. Вы мигом оказываетесь между двух ям – с одной стороны, унижаться и подобным путем вымаливать прощение вы не намерены, с другой же повернуть назад не является возможным, ибо общение с этим человеком представляет из себя немалую ценность. То есть, возникает проблема, над которой можно ломать голову долгие недели. Секрет в том, что разгадка до смешного проста! К человеку – объекту данного эксперимента, если можно так выразиться – нужно всего лишь обратиться с личной просьбой. Не имеет значения ее суть – будь то щепотка соли для приготовления супа или сотня в долг до следующей пятницы – этот жест, по мнению исследователей, поможет вам добиться расположения…
Джек Дауни что-то промычал себе под нос, улегшись на рукав толстовки, и закрыл глаза. Иногда отключить разум и слух бывает сложно, но многолетняя практика не прошла даром – цепляйся он к каждому слову, а тем более запоминай сказанное, давно стал бы похож на заучку-Линси. «Ну, давай же…» – взмолился парень, еще сильнее зажмуривая глаза и с облегчением ощущая, как окружающие звуки начинают угасать и растворяться, а мягкая темнота обнимает за плечи, нежно баюкает и несет вместе с темным потоком мыслей, туда, где грань сна…
– Джек! – настойчивый укол в плечо чем-то острым стал своего рода предупреждением, сродни надоедливому звону разрывающегося ранним утром будильника, и позволил, хоть и с трудом, вырваться из забвения. – Не смей засыпать! Мало прошлого раза?
Правый глаз юноши лениво распахнулся. Кудрявая бестия по имени Кэтрин снова уже было замахнулась карандашом, но, увидев, что вечно-во-все-вляпывающийся-сосед соизволил взглянуть на нее, проворчала:
– А потом мы будем жалостливо умолять и мило улыбаться, когда придет время теста, и протяжно мямлить: «Ну Кэ-э-эти… Мы же друзья…»
– Я слушал лекцию, – отрезал Джек и приподнялся на локтях, выпрямляя сгорбленную спину и пытаясь изобразить на своем лице полную сосредоточенность и равнодушие к адресованному ему упреку. Иногда людям нужно дать волю посмеяться, чтобы после они не отравляли мир своими серыми кислыми лицами. Таков закон жизни – вероятно, мистер Фредерик пока еще его не усвоил.
– И что же ты о ней думаешь?
Брюнет наградил усмехнувшуюся девушку усталым взглядом. «Слабо отключиться прямо сейчас?» – зашептал предательский голосок в голове, в то время как Дауни заворожено уставился на россыпь веснушек на чуть заостренном носике. «Нет, пожалуй, не время».
– Она ошибочна. Сама посуди, если я сейчас встану и вежливо попрошу Фредерика заткнуться, он не станет лучше ко мне относиться.
Джонс прыснула, прикрыв рот ладонью, и с озорным упреком взглянула на Джека. Вот такой он ей нравился – открытый, веселый, пытающийся шуткой развеять душную скуку в классе. Пожалуй, если бы Кэтрин спросили о том, кому бы она отдала звание «обаятельный красавчик старшего класса», она бы объяснила: «Все предельно просто, особенно, когда усердно занимаешься литературой – в конце концов привыкаешь к бесконечному сравнению характера героев того или иного произведения. Нет, здесь ГОРАЗДО проще. Начнем с чисел – класс состоит из 20 человек. Из них 11 – девушки, следовательно, вариантов осталось 9. Толстяка Тоби в счет не берем, как и Ника с Робом – зубрилы не в моем вкусе. Итак, всего шестеро, один из которых приходится мне братом (если вы это записываете, то добавьте, что Дарэл – очаровашка, и для меня всегда был, есть и будет первым красавцем). Фишер и Уилсон также отпадают, иначе наладить отношения с их девушками я не смогу, даже воспользовавшись этой несчастной лекцией по психологии… Что до Джона Картера, то злых и самоуверенных в себе футболистов я недолюбливаю. Следовательно, осталось не так уж и много: Майки, милашка Брэд и Джек. Первого из них я вычеркну – по личным причинам, иначе вся школа прознает мои секретики – словом, у нас есть два финалиста. Правда, иногда Дауни меня пугает. Может начать нести какую-то чушь, а один раз закричал на улице во весь голос про свою покойную мать… Так, стоп! Достаточно подробностей, господа. Интервью окончено, спасибо, что были с нами, а мне пора бежать!»
У мисс Джонс отличнейшее воображение.
Да, это уж точно. Еще в детстве малышку Кэти показывали друзьям и знакомым, как редкостный предмет выставки, и все смотрели на нее, ожидая, что сейчас у нее вырастут крылья или покажется змеиный язык. А мать тем временем приговаривала, взирая на удивленных гостей с высоты задранной к небу от гордости головы: «У нее очень богатый внутренний мир! Вот если бы только ваш ребенок был хоть капельку похож на Кэйт (она часто называла дочь так, холодно отчеканивая глухие согласные). У нее…»
Замечательное воображение…
Чей это голос? Да и зачем так настойчиво повторять?
Кэтрин вырвалась из окружившего ее выдуманного кабинета с десятками телекамер, микрофонов и что-то записывающих людей в реальность, сфокусировав пока еще мутный взгляд на Джеке. Он почему-то вытянулся, будто проглотил палку, и стрелял глазами куда-то влево. Туда, где рассерженный учитель сверлил взглядом их третью с конца парту.
– Благодарю вас, мисс Джонс, за то, что, наконец, соизволили обратить на меня свое внимание, – протараторил мужчина, вытерев ладонью морщинистый лоб. – Как я сказал ранее, вы слишком мечтательны, юная леди…
Не прошло и минуты, как девушка вспыхнула от накрывшей ее волны стыда: вот чертов Дауни слегка улыбается, насмехаясь над ее положением и предполагая, что этот жест останется благополучно незамеченным; спиной она чувствует укоряющий взгляд Дарэла; десятки глаз уставились ей прямо в лицо, как бы спрашивая: «Она это серьезно?»; а кончики кудрявых волос из темно-бурого начали светлеть и отдавать красным, сливаясь с лицом их обладательницы.
Неловкую и явно слишком уж затянувшуюся паузу прервал глухой стук в дверь.
– Всем доброго дня, класс. Здравствуйте, Мартин, – обратилась к Фредерику вошедшая женщина лет тридцати пяти, чья стройная фигура была упакована в бежевый пиджак и коричневую юбку-карандаш. – Я не отниму у вас много времени. Джек Дауни и Тобиас Рокуэй! – огласила она и пробежалась взглядом по застывшим ученикам. Названные юноши встали у своих мест.
– Прошу вас обоих незамедлительно проследовать в кабинет директора.
Женщина сделала шаг назад, в сторону двери, кивком головы показывая, что требование действительно срочное. Укладывая в рюкзак пенал с канцелярскими принадлежностями, Джек наклонился к соседке и прошептал:
– Если я не вернусь, закопай на заднем дворе все мои личные вещи.
Из класса он вышел, чувствуя спиной блеклую улыбку Кэтрин.
Глава 3
Тишину огромной светлой комнаты с расположенным посередине дубовым столом нарушил звук рвущейся бумаги. Лысый мужчина, который, кажется, своими габаритами полностью соответствующий немалому размеру мебели, да и самого кабинета, протяжно вздохнул, склонившись над кипой листов.
– И что же мне с вами делать, молодой человек?
Сидящий напротив парень неопределенно пожал плечами и закинул в рот обрывок мятой бумажки, усердно его жуя. «Чтоб я подавился прямо здесь», – пронеслось в его голове, в то время как очередной кусочек таял под языком от размочившей его слюны, – «это же будет просто сенсация. Внимание, внимание, ученики худшей в Бостоне (да и в Массачусетсе, и во всей Америке) школы White School! Срочное объявление! Вчера один из учеников старшего класса по имени Джек Дауни подавился бумагой и задохнулся. Да, этот парень совершил СМЕРТЕЛЬНУЮ ошибку! А сейчас давайте взглянем на этого умору!» Картинки с невероятной скоростью сменяли друг друга и проносились в сознании Джека, но суть их он явно уловил: огромные плакаты с его посиневшим лицом на переднем плане, закатившиеся мертвые глаза и несколько ярких надписей под ними.
«Отсутствие средств – не помеха суицыднику!»
«Бумажный скандал, первая смерть в стенах школы!»
«Несчастный случай или осознанное самоубийство?»
– Выдать аттестат и отпустить на свободу, – заключил Джек, бросая на директора короткие испытывающие взгляды.
– Глупая шутка, мистер Дауни. Я подумываю, что недельное отстранение от занятий будет подходящим наказанием.
Стоило этим словам вылететь из-под пухлых губ Лоуренса, и юноша болезненно содрогнулся. Неприятные образы, прятавшиеся долгое время в глубинах его памяти будто почувствовали «то-самое-время» и с новой силой выскочили из своих нор, являя омерзительные отрывки прошлого.
Узкий, ничем не освещенный коридор. Всюду разбросаны банки, бутылки, а в углу, между входом в кухню и ванной, кажется, лежат чьи-то вещи. Невыносимо воняет сигаретным дымом. От него вскоре начинает неприятно першить в горле, будто пропитанный никотином воздух корябает горло и оседает тонким слоем прямо на языке, глаза заволакивает слезная пелена, и дорогу приходится искать почти наощупь.
– Джеки, солнце мое! – грубым голосом зовет кто-то стоящего в проходе мальчика. Тот испуганно отшатывается, до боли щипая себя за кожу (а ведь после останутся некрасивые черточки-рубцы, которые можно будет обвести ручкой в какое-нибудь невиданное никем прежде созвездие), чтобы только не вскрикнуть от страха.
– Что заставило тебя прийти в мой дом, детка? Кончился хлебушек? А может, твоя мамочка привела дядю и велела тебе пойти погулять?
Худощавая женщина с зажатой в правой руке сигаретой отделяется от стены и ласково манит к себе ребенка.
– Не нужно меня бояться, тетя Мэг никогда тебя не обидит…
Откуда-то сзади, быть может, из спрятанной от посторонних глаз спальни, доносится звон бьющегося стекла. Джек пятится к двери, через которую только что вошел, и случайно задевает ладошкой торчащий в стене гвоздь. Из маленькой ранки вытекает пара алых капель, но мальчик не позволяет себе даже всхлипнуть. Прежде, чем он вновь собирался просить денег, мама раз за разом повторяла, что тетя Мэг добрая, и ее нельзя ни в коем случае злить. Хороших людей ведь расстраивать ни к чему, верно? Иначе они уже перестанут быть такими хорошими.
Дверь спальни распахивается, и на пороге вырастает огромная человеческая фигура, чуть покачивающаяся из стороны в сторону. Мужчина смотрит на мальчика сначала с удивлением, потом трясет мощной головой, поворачивается в сторону улыбающейся Мэг и скалится, получив в ответ легкий кивок. Корчит некое подобие улыбки и начинает громко хохотать, указывая на царапину:
– Бедный мальчик! Тебе, наверное, бо-о-ольно… Хочешь, заражу тебя СПИДом?
Он тянет к заплаканному личику волосатые руки, но Джек срывается с места и пулей вылетает из квартиры. Вслед его крикам долго еще летят отзвуки безумного смеха.
Сцена первого визита Дауни к Мэг Стилсон блекнет, пропуская новую, более четкую и светлую картину на воображаемый экран.
– Сдохни, тварь! Вали из моего дома!
Женщина замахивается на несопротивляющегося и застывшего от ужаса подростка туфлей, и острый каблук пролетает в опасной близости от лица, слегка его задев.
А ведь она могла раскроить мне череп.
Или взять нож, чаще всего лежащий где-то у раковины, и вскрыть горло. Без колебаний и страха, с горящими от гнева и решительности глазами занести надо мной оружие и, подобно палачу средневековья, спрятать эмоции под тканевой маской. Ее бы оправдали, как умалишенную, но я бы вряд ли смог отметить это событие праздничным пуншем.
«Перестать так думать», – сморщился Джек, пытаясь вернуться в нынешний разговор.
– … не глуп, ведь понимаешь, что мистер Рокуэй активно участвовал в строительстве школы и регулярно перечисляет средства для ее содержания…
– Пожалуйста, только не отстранение… – прошептал парень, силясь подавить появившийся образ рассвирепевшей Мэг, замахивающейся для удара. – Он виноват так же, как и я, а значит, это несправедливо. Я соглашусь на дополнительные занятия в классе после уроков или даже утром; могу брать листы с тестами и прорешивать их отдельно; принять участие в каком-нибудь очередном благотворительном концерте…Что угодно. Прошу вас.
– Боюсь, твои слова сейчас мало что значат. Учителя будут в курсе, ты свободен.
Джек выскочил из кабинета, на ходу закрывая рюкзак. «А этот чувак знает, как испортить жизнь людям», – подумал он и тут же ощутил сильный толчок в грудь. Инстинктивно отшатнулся, краем уха отмечая стук чего-то о плитку пола, и злобно уставился на врезавшуюся в него девушку.
– Осторожнее! Под ноги смотри!
– Извини, – покраснела она, – я не…
– Засунь свои извинения… – начал было Дауни, но, вспомнив, где находится и чем карается сквернословие, выдохнул и зашагал к гардеробу.
Растерянная и возмущенная, девушка присела на корточки, отводя рукой от лица прядь рыжих волос и поднимая с пола оброненную грубияном мелочь.
В ее ладошку легла маленькая медная подковка.
Глава 4
В небольшом доме на пересечении Бейкон Стрит и Сторроу Драйв все еще горел свет. Одно лишь окно на втором этаже ярко светилось и, по сравнению с мрачной чернотой дома Робертсонов, казалось нелепо нарисованным пятном на фоне затихающего города. На улицах все еще яркими пятнами горели огни шоссе и перекрестков, и фонари мутнели желтым, раскрашивая уходящие вдаль улицы грязными тенями. Казалось бы, разве можно придумать лучше – приглушенный свет за окном, тихий шум проезжающих мимо автомобилей, свежее дыхание осени наполняет легкие через приоткрытую форточку… Лечь бы на холодные простыни и забыться долгим сном, что-то обдумывая и рассчитывая в уме или же просто с головой погрузившись в кавардак мыслей, не пытаясь разобрать их и получая истинное наслаждение от воцарившегося хаоса. И все же кому-то не спалось.
Рэйчел Робертсон спрыгнула с кровати, кубарем скатилась на ложе сестры и, закинув ноги на стену, вопросительно посмотрела на Хлою, которая, хоть и была ее старше всего на каких-то там четыре года, уже носила пирсинг и одевалась так, словно собирается прожить всю оставшуюся жизнь без родительского контроля. В ответ на такую выходку раздалось сонное и несколько даже раздраженное мычание:
– Чего тебе, Рэй?
– Да так… Почти ничего, – девочка замолкла, давая ей время прийти в себя после легкой дремоты, и затем продолжила на удивление громко и звонко:
– Скажи, смогла бы ты опознать человека, допустим, примерно твоего возраста, который учится в нашей школе?
– Опознать его труп? – улыбнулась блондинка, полностью развернувшись и напустив на себя как можно более загадочный вид. В карих глазах ребенка вспыхнул ужас:
