скачать книгу бесплатно
Залегла тягостная пауза.
Птица вылетела из-за дерева и, пролетев перед самым лицом Севки, скрылась в лесу. На щеку село какое-то насекомое, поползло к глазу. Стало щекотно, но руку Севка опускать не стал.
– Так что будем делать? – поинтересовался Орлов. – Убивать будешь или поведешь к командиру?
– Стоять, не двигаться, – решился наконец тот часовой, что был впереди. – Калиниченко, бегом к капитану.
Сзади послышалось шуршание и хруст веток.
– Может, я еще и руки опущу? – спросил Орлов.
– Стоять!
– Ну, хоть за голову, – жалобно попросил Орлов. – Думаешь, легко вот так держать руки? Положу руки на затылок, и политрук – тоже. Он молчит, но ведь и у него уже мышцы затекли.
– Ладно, – подумав, разрешил часовой. – На затылок…
– Я еще и сесть могу, чтобы ты совсем не волновался. Вот винтовочку ногой подальше отпихну… – Орлов поддел ногой приклад винтовки и отбросил оружие в сторону, как палку. Мы сядем?
– Садитесь, – голос часового стал не таким напряженным и враждебным, как пять минут назад.
– Садись, Залесский, – приказал Орлов и сел на землю.
Севка сел рядом.
Минут через пятнадцать на поляну вышел капитан.
Петлицы Севка не рассмотрел, но тот представился, вскинув руку к пилотке.
– Капитан Фролов. Кто такие?
– Я могу опустить руки? – спросил Орлов.
– Да, можете.
Орлов и Севка встали.
Старший лейтенант откозырял четко, словно на параде:
– Старший лейтенант Орлов и младший политрук Залесский. Выполняем особое задание штаба фронта.
– Документы, – потребовал капитан.
Орлов шагнул к нему, на ходу доставая из кармана документы. Протянул и, когда капитан их взял, сделал шаг назад.
Капитан внимательно рассмотрел удостоверение, перелистнул несколько страниц.
– Младший политрук. – Капитан посмотрел на Севку.
– Младший политрук со мной, – с нажимом произнес Орлов. – Ко мне вопросы есть?
Капитан задумчиво посмотрел на старшего лейтенанта, и это было хорошо – Севка почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо, жаром полыхнули щеки. Вот сейчас этот суровый офицер заметит, как покраснел младший политрук, все поймет… Или подумает, что все понял, отскочит за дерево и скомандует… И первая пуля ударит как раз покрасневшему младшему политруку между лопаток.
– Я должен проверить документы, – сказал капитан твердо.
– Вы вообще не должны нас видеть, – сказал Орлов. – Если честно, то я должен был бы вас пристрелить в целях сохранения тайны. Но вы мне симпатичны. Не верите? Давайте тогда вместе с вами доберемся до линии фронта, там до штаба армии, и вы объясните начальнику Особого отдела полковнику Медянину, отчего это сорвали выполнение важного задания. Или давайте стреляйте.
Капитан с сомнением посмотрел на Орлова, перевел взгляд на Севку.
– Ладно, следуйте в том направлении, – капитан указал за спину. – Бежать не советую.
– Документы верните, – усмехнулся Орлов. – И там у меня винтовочка в траве лежит, вы уж распорядитесь на ее счет. Мне за нее отчитываться в штабе.
Капитан отдал ему удостоверение и, пропустив мимо себя и старшего лейтенанта, и Севку, пошел следом.
Справа и слева вынырнули два красноармейца с винтовками наперевес. Штыки покачивались в метре от Севки.
Идти пришлось недалеко. Лагерь оказался всего метрах в двухстах от того места, где их остановили.
Часовой молча пропустил капитана и задержанных.
Под деревьями стояли две телеги, распряженные лошади фыркали время от времени, люди спали на земле. Человек пятьдесят, прикинул на глаз Севка.
– Стойте здесь, – вполголоса приказал капитан и отошел в сторону, за телеги.
– До роты, – сказал Орлов Севке. – Но не рота. Капитан – пехотинец, младший сержант справа – артиллерист. Вон тот, что спит под березой, сапер… Сборная группа.
– За мной, – приказал вернувшийся капитан.
– Я один пойду, товарищ капитан. А младшего политрука, если не трудно, отведите куда-нибудь в сторонку, чтобы он не маячил. Не нужно, чтобы его видели в лицо. – Орлов незаметно подмигнул Севке.
Капитан с сомнением посмотрел на Орлова.
– Ну, он же никуда не денется, товарищ капитан! – улыбнулся старший лейтенант. – Постоит, подождет. Если ваш командир мне не поверит, то вы всегда сможете восстановить статус-кво. Не так?
– Ладно, – кивнул капитан и оглянулся на невысокого крепыша с тремя треугольниками в петлицах. – Вы, Малышев, проведите товарища младшего политрука к оврагу. И там побудьте.
– Есть, – ответил крепыш. – Пойдемте, товарищ младший политрук.
Винтовку с примкнутым штыком он повесил на плечо, но близко не подходил, держался в двух шагах сзади, пока они шли к оврагу, и, разрешив Севке сесть, сам остался стоять в паре шагов, держась так, чтобы видеть руки и кобуру младшего политрука.
Интересно, подумал Севка, что сейчас плетет старший лейтенант? Какое такое задание придумал для себя, да еще такое важное и странное, что документы младшего политрука даже смотреть нельзя. Ну, не диверсантом же немецким его представил, в самом деле. Может, советским? Типа, ведет особого разведчика в тыл к врагу…
«Ага, – мысленно сыронизировал Севка. – Младшего политрука в форме со звездами к немцам в тыл. Так наверняка незаметнее. И двигались они, между прочим, из немецкого тыла. Фигня получается, если хотите знать мое мнение», – подумал Севка.
Но никого мнение Севки, похоже, не интересовало.
– У вас папироски не найдется? – спросил вдруг крепыш.
– А? – переспросил Севка. – Нет, не курю. Извините.
– Совсем без табачка хреново, товарищ младший политрук. Уши пухнут, хоть плач! И патроны есть, и еда, а без курева – никакого удовольствия от боевых действий.
– Да уж какое тут удовольствие, – кивнул Севка сочувственно. – Я второй день на голодный желудок…
– Так чего ж вы не сказали? – Крепыш достал из нагрудного кармана сухарь, отряхнул с него что-то и протянул Севке. – И знаю, что по уставу с собой жратву брать не положено, а ничего не могу поделать. А вы угощайтесь, товарищ младший политрук.
Поначалу товарищ младший политрук честно собирался оставить половину сухаря товарищу старшему лейтенанту. Вцепившись зубами в край пахнущего табаком ржаного сухаря, Севка почти целую минуту старался не увлечься и остановиться на невидимой линии, разделявшей сухарь пополам.
А потом почти случайно сгрыз сухарь целиком. И лишь после этого в душе Севки шевельнулось что-то вроде угрызения совести. Шевельнулось, если честно, слабенько, почти незаметно.
В конце концов, там и одному было нечего грызть.
Севка слизнул с ладони приставшую крошку и оглянулся. Крепыш участливо и даже с сочувствием смотрел на него.
– Спасибо, – сказал Севка. – Товарищ…
– Так Малышев, старший сержант Иван Петрович Малышев.
– Спасибо, товарищ Малышев. – Севка вздохнул. – Неприятное получилось зрелище, наверное…
– Это как вы сухарь употребляли? Нормальное зрелище. Я уже второй раз в окружении. Первый раз от самой, считай, границы шел. Две недели. Кору жрал, траву. Лошадь на вторую неделю нашли убитую, с душком уже, так и ее схарчили. Вот там было зрелище это… неаппетитное. – Старший сержант присел на корточки, опершись на винтовку. – А только я вам скажу – ничего вкуснее той мертвечины я не ел. Ни до, ни, ясное дело, после. И знаете, товарищ младший политрук, до сих пор жалею… Вот понимаю, что сволочь я, что нельзя так, а жалею, что поделили мы остатки лошади на всех пятьдесят бойцов и командиров. По сколько там вышло на брата… Слезы одни. А через полчаса после обеда мы попали под минометный обстрел. И половина, считай, наших там осталась. Это ж на сколько больше я мог съесть мяса, если бы нас минометами накрыло не после лошади, а до нее…
Старший сержант сплюнул и укоризненно покачал головой.
– Странное человек животное, товарищ младший политрук, волк дикий и то понятнее, чем обыкновенный человек. И как я могу про других мнение иметь, коли я и о себе ничего толком не знаю? – Старший сержант оглянулся через плечо и встал. – Пришли к нам, товарищ младший политрук.
– Как тут у тебя дела, Залесский? – в полный голос спросил Орлов. – Все в порядке?
– Нормально. – Севка встал с земли, отряхнулся. – А у тебя что?
– А все у меня. В смысле, у нас с тобой все нормально. Очень даже хорошо у нас с тобой. Товарищ полковник все внимательно выслушал, вошел в наше положение и отпустил с миром. Вот, товарищ капитан вызвался тебя освободить из-под охраны… Правда, товарищ капитан?
Капитан Орлову не ответил, что-то негромко скомандовал Малышеву.
– Значит, до свидания, товарищ младший политрук! – сказал Малышев. – Может, свидимся еще…
Севка протянул руку, старший сержант пожал ее. Рукопожатие у старшего сержанта оказалось крепким и шершавым – ладонь была покрыта мозолями.
– Еще раз спасибо, – сказал Севка.
Капитан молча козырнул и ушел. Старший сержант помахал рукой и рысцой побежал вперед.
– Вот такие дела… – протянул Орлов, глянув на свои наручные часы. – Идти нам нужно, Сева. Шире, так сказать, шаг.
И они пошли вдоль оврага на восток. На спине Орлова теперь болталась не только винтовка, но и вещмешок.
Севка спросил, как оно все получилось, Орлов рассказал.
Вышло, что наскочили они на остатки штаба стрелковой дивизии во главе с командиром. Всего до полутора сотен штыков, правда, треть – писаря, водители, почтальоны с поварами, треть – молодняк, влившийся в дивизию только с неделю назад, а из тех, кто мог реально считаться полноценным бойцом, каждый третий был легко ранен.
Хорошо еще, что тяжелых не было в группе.
Полковник планировал рвать вдоль шоссе исходя из того, что так короче, Орлов спорить не стал, уловив в серых глазах полковника упрямый стальной блеск.
– Он как сквозь прицел на меня глядел. Того и гляди, нажмет на спуск. Я с ним разговариваю, а сам понимаю, что все, путешествие закончилось. Он меня поставит взводным к трем бойцам и сержанту, а тебя назначит от щедрот своих политруком роты из пятнадцати человек. И разрешит героически умереть, поднимая людей в атаку на пулемет, который легко можно было просто обойти.
– Он что – дурак?
– Отчего сразу дурак? Он не дурак, он испуганный. Его как в тридцать седьмом напугали, так до сих пор в себя прийти не может. И ведь больше не грозит ему расстрел, а все равно он с оглядкой думает, чтобы его ни на секунду, ни на мгновение не заподозрили в трусости или слабости. Я чистку застал взводным. – Орлов остановился, глянул на небо, на часы и свернул влево, прочь от оврага. – Если бы мне чуть меньше совести и чуть больше большевистской принципиальности, уже б, наверное, батальоном командовал. А то и полком. Или бы уже в расход пошел – либо от немцев, либо от своих. Командира роты, видишь ли, трудно обвинить в халатной подготовке к войне… Согласен?
– Не знаю, – ответил Севка. – Может, ты и прав…
– Я точно прав, товарищ младший политрук. Ты даже себе и не представляешь, насколько я прав. А ну, стой. – Орлов подошел к дереву и поманил Севку. – Ничего не слышишь?
Севка прислушался. Ничего.
То есть вдалеке снова начало рокотать, тяжко перекатывались за лесом каменные глыбы, но мозг уже отнес этот отдаленный шум к неопасному, и нужно было специально настроиться, чтобы его услышать.
– Ничего, – сказал Севка.
– Да нет же, слушай! – Орлов поднял палец, словно целясь в небо.
Еле слышное гудение. Подвывающее, какое-то неторопливое.
– Не двигайся! – приказал старший лейтенант. – А ведь я хотел сказать полковнику, чтобы они костры не жгли. Как раз ведь собрались завтракать… Твою мать!
Низко, почти над самыми деревьями, промелькнул темный распластанный силуэт. Севка успел разглядеть кресты на фюзеляже, отблеск солнца на кабине.
– Не повезло ребятам с командиром… – пробормотал Орлов. – Он сейчас сыпанет осколочных…
Загремели взрывы, один за другим, облака дыма, земля, обломки стволов взлетели к небу, будто какие-то страшные, уродливые деревья успевали вырасти, раскинуть ветки и рассыпаться в пыль за секунду, отведенную для их жизни взбесившимся лесом.
– Давай быстрее! – Старший лейтенант озабоченно посмотрел на часы. – Немцы сейчас могут сюда и пехоту двинуть, посмотреть, что получилось у летчиков. А до села тут недалеко.
Они пробежали еще с полкилометра, когда Орлов вдруг присел возле небольшого овражка и, сняв фуражку, заглянул в него.
– Что там? – спросил Севка.
– Ничего не видишь?
Севка присмотрелся: мелкий овраг, почти канава, уходящий в лес из-под самого корня узловатого, в три обхвата, дуба. Овражек был не больше метра в глубину, порос травой и низкой крапивой.
– Крапиву вижу.
– Это хорошо, это значит, я глазастый, а ты – нет. – Орлов подошел к дубу, осторожно посмотрел под его корни. – Точно, а так сразу и не скажешь… Иди сюда…
Севка подошел, заглянул туда, куда указывал Орлов. Овраг действительно начинался у дуба, только шел он значительно глубже под корни, образуя с ними что-то вроде пещерки.
