скачать книгу бесплатно
– А я вообще оптимист, – поведал Холден и тут же поправился: – Был. Пока в эту чертову страну не приехал.
В джунглях темнеет быстро и неожиданно. Словно кто-то поворачивает выключатель, и на мир спускается тьма. По крайней мере, так мне показалось.
К этому времени мы продрались через труднопроходимый участок и вышли на относительно чистое пространство. Здесь махать мачете приходилось не на каждом шагу, а через один. Иногда и через два.
Когда световой день кончился, Холден предложил устроить привал, и я не стал возражать. Моя физическая форма была далека от идеала, и в организме болели даже те мышцы, о существовании которых я раньше и не подозревал.
Обустройство временной стоянки Холден взял на себя. Натаскал дров, развел костер, повесил над огнем котелок с водой, чтобы сварить кофе. Из города мы захватили кое-какие припасы, не считая армейского сухпайка, которым британский агент собирался воспользоваться в самую последнюю очередь, когда все остальные возможности наполнить желудок будут исчерпаны.
– Сухпаек – это средство для того, чтобы не сдохнуть с голоду, – объяснил Холден. – И британский сухпаек, как ты должен знать, ничем принципиально не отличается от сухпайка армии любой другой страны. Максимум питательной ценности, никаких вкусовых качеств. Скорее, даже отрицательные вкусовые качества. Ветераны рассказывают, что подошвы некоторых видов обуви гораздо приятнее на вкус. Сам не пробовал, врать не буду. Подошвы, в смысле, не пробовал. Сухпай пробовал. Гадость.
После целого дня физической работы на свежем воздухе у меня дико разыгрался аппетит, и копченое мясо с индейскими лепешками показались мне верхом кулинарного изыска.
К тому времени как мы покончили с едой, кофе был готов, Холден разлил горячий напиток по походным кружкам, и мы с удовольствием закурили.
– Костер можно не тушить, – сказал разведчик. – Дикие звери к огню не сунутся, индейцы тоже. Они каким-то образом чувствуют, когда огонь жгут белые люди. Наверное, что-то мы не так делаем.
– А китайцы? – поинтересовался я.
– Китайцев костром не отпугнешь, – согласился Холден. – Но они ведь и без костра нас найти могут. Нация, которая развивается с очень большой скоростью. И это пугает. Впрочем, вас это должно пугать в первую очередь. Если они захотят оттяпать у вас Дальний Восток, черта с два вы его удержите. А рано или поздно это случится.
– Ты так думаешь? – спросил я.
Потом подумал, что не стоит выказывать столь явную неосведомленность, и сообщил, что азиатским направлением мой отдел не занимается.
– Я видел карты, по которым китайские школьники учат географию, – сказал Холден. – На этих картах весь Дальний Восток обозначен как исконная китайская территория, незаконно занятая русскими оккупантами. То есть вырастает целое поколение, искренне считающее весь Дальний Восток своим. Рано или поздно они захотят вернуть его себе. У них с демографией проблемы, знаешь ли. Перенаселение, и все такое. Новые земли нужны, как воздух.
Наверное, те, кому это положено знать у нас, это все знают. И принимают какие-нибудь меры, чтобы не допустить экспансии. Хотелось бы на это надеяться, во всяком случае.
– Некоторые аналитики считают, что именно Китай будет доминирующей мировой державой в середине и конце двадцать первого века, – сказал Холден. – Обидно, когда бывшие колонии начинают диктовать свою волю во внешней политике.
– У вас почти весь мир – бывшие колонии, – заметил я.
– Да, предки неплохо размялись, – согласился Холден. – Жаль, другие предки, которые были чуть позже, не смогли удержать их завоеваний. Впрочем, это естественно. Все великие империи рано или поздно рушатся.
– США пока падать не собираются.
– Ерунда, – отмахнулся Холден. – Скоро такие ребята, как наш старый добрый Том, поймут, что одними только авианосцами всех проблем им не решить. Особенно – внутренних проблем.
Честно говоря, я не знал, что у США есть большие внутренние проблемы, но задавать такой вопрос Холдену было бы совсем глупо. Должен же я хоть что-то знать, если уж назвался разведчиком.
– Дежурить будем по очереди. – Холден швырнул окурок сигары в костер. – На правах хозяина я возьму себе первую вахту. Разбужу тебя часа в два. К шести рассветет, позавтракаем и пойдем дальше.
– Договорились, – сказал я, забираясь в спальный мешок.
Сны мне обычно снятся цветные. Не каждую ночь, конечно, но довольно часто. И я всегда их запоминаю.
Наверное, к психиатру мне лучше с их пересказом не соваться. Потому что иногда мне снится полный бред. Хотя и с сюжетом.
Например, в ту ночь мне приснилась фраза: «Олень бежит сквозь тьму, поэтому мы должны довольствоваться тем, что есть, а поезд идет в депо». Эта фраза была начертана огненными буквами на абсолютно черном фоне, но особую пикантность фразе придает то, что сам сон касался изобретения в Саус-парке[3 - Саус-парк – город из популярного одноименного мультфильма, шедшего на канале МТВ.] семафора. Изобретение было сделано благодаря тому, что в городе жил мальчик, похожий на деревянную вешалку.
Наверное, стоило бы промолчать, что в этом сне помимо обычных персонажей вроде Картмана или Кенни принимал участие инопланетный розовый чебурашка-трансвестит, тяжело раненный в «Звездных войнах».
Иногда я подозреваю, что я неизлечим.
Или не те сигареты курю…
– Мое кун-фу сильнее твоего, – заявил Холден.
Логичное продолжение бреда, подумал я и проснулся.
Оказалось, Холден сказал это не во сне. И обращался он отнюдь не ко мне.
Присев на корточки, Холден разговаривал с трупом китайца, лежащим возле костра. В руке у Холдена был пистолет с глушителем.
Труп еще одного китайца лежал чуть поодаль. Третий наполовину вывалился из кустов, окружающих место нашей стоянки.
– Не обращай внимания на бред про кун-фу, – сказал Холден. – У меня есть друг, который утверждает, что после того, как ты кого-нибудь пристрелишь, надо обязательно сказать какую-нибудь глупость. Для психологической разрядки.
– Почему ты меня не разбудил?
– Китайцы кончились, – ухмыльнулся Холден. – Я не знаю, насколько хорошо ты стреляешь спросонок и как быстро ты смог бы включиться в ситуацию. Не волнуйся, я все контролировал.
– Я вижу, – буркнул я.
– Они давно на меня зуб точили, – поведал Холден. – Но в городе подступиться не рисковали. Город – негласная нейтральная территория. А тут – закон джунглей. На то они и джунгли.
Холден был прав, что не стал меня будить. В ситуацию я включился не сразу. Понадобилось несколько минут, чтобы до моего сознания дошло: шутки кончились. Даже если они когда-то и начинались.
Потому что мертвые тела были самыми настоящими мертвыми телами. И улыбчивый Холден на самом деле являлся не только профессиональным лжецом, но и хладнокровным убийцей.
Конечно, китайцы сами «зашли на огонек». Вряд ли они хотели просто попить с нами чая и поговорить за жизнь. По крайней мере тот, что лежал ближе всех к костру, сжимал в руках угрожающего вида армейский нож.
Холден перевернул другой труп и вынул из мертвых пальцев пистолет. Тоже с глушителем.
– Я предоставил им право сделать первый выстрел, – объявил разведчик. – Но парнишка промазал.
Кора дерева, под которым сидел Холден во время ужина, была поцарапана. Вполне возможно, что и пулей.
– Ты всем предоставляешь возможность первого выстрела? – поинтересовался я.
– Не всем.
Холден обыскал трупы и свалил найденное оружие в кучу. А больше ничего при китайцах и не было. Очевидно, собираясь на вылазку, они оставили остальные вещи неподалеку.
Стреляли в Холдена. Значит, резать собирались меня. Что ж, похоже, британский агент спас мне жизнь. Другой вопрос, что, не будь его со мной, китайцы могли бы и не напасть.
Но тоже не факт…
Этой ночью мы больше не спали.
Холден свалил трупы в кусты и забросал ветками. Не знаю, зачем. Можно подумать, зверей эти ветки остановят.
Потом он выудил из своего запаса сигару и стал мрачно курить, глядя в огонь. Мое настроение тоже было нерадужным.
В своей московской жизни я не так часто видел трупы. И еще ни разу не наблюдал процесс их производства со столь близкого расстояния. Конечно, большую часть представления я проспал, но все же…
Эти люди пришли сюда, чтобы убить нас. Холден убил их. Все справедливо.
Взрослые мальчики играют в недетские игры.
Насилие – часть нашей жизни. И я предполагал, что в карьере журналиста могу столкнуться с насилием довольно близко. Но все равно оказался неподготовлен.
Впрочем, руки у меня не тряслись и голос не дрожал. Возникло только ощущение полной беспомощности – если бы не Холден, сам бы я с угрозой не справился и это мой труп сейчас лежал бы в кустах, а китайцы сидели бы около костра. И эта беспомощность мне не понравилась.
Холден был мужчиной. Профессионалом. Человеком, который делал свое дело. Я на его фоне выглядел обычным мальчиком, забравшимся в чужую песочницу и рассчитывающим на покровительство старших.
– Великая страна – Англия, – сказал Холден. – Мы подарили миру Шекспира, Байрона, «Битлз», Бэкхэма и «Гарри Поттера». Но моим кумиром с самого детства был агент ноль-ноль-семь. Почему я не умею убивать так же легко, как он?
– Это нормально, – сказал я. – Ты же не персонаж фильма. Ты – человек.
Банальность, конечно. Вряд ли она его утешит. Но что я мог еще сказать?
– Зачем они полезли? – вопросил Холден, и я понял, что он разговаривает не со мной. – Почему они просто не могли пройти мимо? Мы ведь ничего в этих чертовых джунглях не нашли. И я не думаю, что найдем. Так какого черта убивать друг друга? Просто так, без всякого повода? Зачем?
Убийца, но все-таки не такой уж и хладнокровный. Глядя на страдающего Холдена, я все же почувствовал себя несколько лучше.
Он разведчик, а не мясник.
Наверное, спецназовцы после зачистки очередной территории не задают себе тех же вопросов, что и Холден…
Когда над джунглями встало солнце, наш лагерь был уже свернут, а мы выпили утренний кофе и были готовы продолжать путь. Тропический лес стал реже, и прорубать путь нам уже не приходилось.
По настоянию Холдена мы сделали небольшой крюк и посмотрели на пожитки агентов МГБ КНР, которые они оставили неподалеку от места своего упокоения: армейские рюкзаки, радиопередатчик, немного припасов.
– Я не против мародерства, если оно оправданно, – сказал Холден. – Но в данном случае нам вполне хватит того, что у нас с собой.
Похоже, он боялся появления у гипотетического наблюдателя мыслей, что он пошел на убийство троих людей только ради еды. Очень щепетильный разведчик.
Фигня случилась через несколько минут после полудня.
Холден, как обычно, шел первым и показывал дорогу. Он не курил и больше не разговаривал – наверное, все еще переживал по поводу ночного происшествия.
Я был рад его молчанию и обдумывал варианты своего дальнейшего поведения. Стоит ли сообщать, что я не агент, и как он отреагирует, если я ему такое скажу?
Похоже, я сделал глупость, не улетев из Белиза вместе с Владимиром и решив предпринять собственное расследование. Здесь не только пили и веселились на пляже. Здесь еще и убивали.
Я надеялся, что мы ничего не найдем, вернемся в город без дальнейших эксцессов, и я смогу спокойно покинуть эту страну, так и не посмотрев на хваленый авианосец дяди Тома и не заглянув в глаза «наших китайских друзей».
Холден рухнул молча, на половине шага. Разведчики так не падают. Он не пытался сгруппироваться, смягчить удар, перекатиться в сторону, уходя от опасности. Он просто рухнул, как будто его выключили. «Стетсон» слетел с головы, рюкзак чуть съехал набок.
Холден лежал и не подавал никаких признаков жизни.
Я не слышал выстрела и даже звука впивающейся в тело пули. Возможно, я и не мог ничего услышать за шорохом наших шагов. Выходит, китайцев было больше, чем трое? Или мы нарвались на еще одну группу?
Наверное, профессионал на моем месте упал бы на землю, одной рукой сдирая со спины сковывающий движения рюкзак, а другой доставая оружие. Одновременно с этим профессионал должен был бы обшаривать джунгли цепким взглядом, пытаясь определить, откуда велась стрельба.
Но я не был профессионалом. Меня взяла оторопь.
Вместо того чтобы действовать по вышеизложенному сценарию, я склонился над Холденом, пытаясь определить, жив ли он и не требуется ли ему помощь.
И в тот момент, когда я перевернул тело британского агента на бок и не обнаружил на нем никаких видимых повреждений, меня тоже «выключило».
Глава 6
Проснулся я одним «рывком».
Бывает так, что человек во сне резко дергает рукой или ногой и сам от этого движения мгновенно просыпается. Вот так случилось и со мной.
Только я головой дернул.
Вздрогнул, открыл глаза – перед глазами все белое.
Пару раз моргнул, и «белое» оказалось стеной.
В организме никакого дискомфорта не наблюдалось. Я лежал на кровати, все еще в походной одежде, выданной Генри Холденом, только без ботинок. Впрочем, ботинки обнаружились рядом.
Сама комната была небольшой, полностью белой и без окон. Дверь была покрашена такой же белой краской, как и стены, поэтому при первичном обзоре помещения найти ее не удалось.
Я сел на кровати и натянул ботинки. Заглянул под кровать. Рюкзака, свернутого спального мешка, пистолета и прочих моих вещей там не оказалось. Почему-то это меня не удивило.
Я прошелся по комнате. Тело слушалось безо всяких проблем, равновесия я не терял, с координацией движений тоже все было нормально. Нигде ничего не болело. Как же меня тогда вырубили? Или это был солнечный удар? У нас с Холденом одновременно?
Ну, допустим, я еще могу поверить, что солнечный удар мог быть у меня. У изнеженного городской жизнью парня, чей организм давно ослаблен алкоголем и никотином. Но чтобы от банальной жары свалился тренированный британский разведчик? Нонсенс!
Быть такого не может.
Дверь была очень плотно подогнана к коробке, в зазоры даже мизинец просунуть не удалось. Я толкнул дверь, она не поддалась. Потянуть ее на себя не было никакой возможности – ручка с внутренней стороны отсутствовала.
Пришлось остановиться на мысли о том, что дверь заперта. Я сел на кровать и похлопал себя по карманам. Дико хотелось курить, но сигарет с собой не было. Карманы вообще оказались пусты.
Ну и где я? Непохоже это место на больницу захудалой латиноамериканской страны.
И вообще не так часто мне встречались комнаты без окон.
Сумасшедший дом? А почему я тогда в своей одежде? Или здесь принято оставлять пациентам те шмотки, в которых они прибыли?
В любом случае непонятно, как я переместился из джунглей в сумасшедший дом.
