скачать книгу бесплатно
– …но на твоей кандидатуре настаивал сам председатель Комитета по вопросам безопасности, сенатор Линдер.
Сандерс едва не скрипнул зубами. Черт! С сенатором Линдером они встречались всего два раза. Один раз около года назад на партии в гольф, когда Сандерс слишком увлекся и обошел сенатора, считавшегося отличным игроком, на пять ударов. А второй раз месяца через три после первого, на одном из «частных коктейлей». Причем на том, на котором Дик как раз засветился, предложив пару оригинальных ходов, изрядно продвинувших обсуждаемую проблему. Кроме того, несомненно сенатор был знаком и с его участием в деле на Хлайбе. И Сандерс прекрасно представлял, какое мнение сложилось у Линдера о нем самом. Так что, если задание окажется из тех, на которых невозможно облажаться, не завалив его, вся его предыдущая работа по созданию имиджа потерявшего кураж пойдет псу под хвост…
Сандерс решился на почти безнадежную попытку:
– Сэр, последнее время я…
– Это не обсуждается, Дик. – Голос Вилкинсона был сух и негромок, но Сандерс понял, что шансов отвертеться у него никаких.
– Да, сэр. – В голосе Сандерса столь ясно сквозило разочарование, что Вилкинсон слегка сдвинул брови.
Пару мгновений в кабинете висела напряженная тишина, а затем Старый Лис продолжил:
– Итак, перейдем к делу. Прежде всего, что ты знаешь о «Божественном откровении»?
– Только то, что меня оно не посещало, сэр.
Сандерс решил, что некая доля фрондерства не помешает. И оказался прав. Вилкинсон не только не отреагировал на его выпад негативно, но счел возможным пошутить в ответ:
– Меня тоже. Но я говорю о религиозной организации с таким названием.
– В таком случае – ничего, сэр. Я добрый католик и не больно интересуюсь новомодными течениями.
– Похвально, – кивнул Вилкинсон, – однако новое дело связано напрямую с этой организацией, или, скорее, сектой. «Божественное откровение» попало в поле нашего зрения относительно недавно. После того как несколько десятков недорослей, имеющих весьма высокопоставленных родителей из числа политиков и капитанов крупного бизнеса, попались в их сети. Среди них, кстати, и дочка сенатора Линдера. Именно этим и вызван столь придирчивый подбор исполнителя.
Сандерс понимающе кивнул. Что уж тут непонятного. Если газетчики пронюхают что-нибудь, поднимется буря! Ураган, по сравнению с которым прошлогоднее покушение на президента покажется легким сквознячком из неплотно прикрытой форточки. Вот дьявол! Похоже, он влип настолько крупно, что все его усилия пошли насмарку. Провалить это дело означает вылететь из конторы с волчьим билетом, а если он сумеет вытянуть из дерьма отпрысков столь видных папаш и мамаш, то любые его огрехи будут совершенно забыты. Впрочем, сначала следовало ознакомиться с делом…
– Материалы получить у Кастерса?
Вилкинсон отрицательно качнул головой:
– Нет, у меня. – Старый Лис встал, обошел стол, открыл сейф, достал из ящика футляр с кристаллом и запустил его по столу по направлению к Сандерсу. – На ознакомление даю сутки – там не так уж и много. Завтра к трем пополудни жду с предварительным анализом и разработкой действий.
Сандерс спрятал футляр в карман и поднялся из-за стола.
– Сроки исполнения задания? – коротко спросил он.
– Чем быстрее – тем лучше.
Это было понятно – чем дольше возиться, тем больше вероятность, что средства массовой информации окажутся в курсе дела.
Сандерс кивнул. Возможно, все не так плохо. В конце концов, дело «Золотого Леса» тоже вначале представлялось весьма проблематичным, однако обошлось без особых скандалов. Он помнил его весьма смутно, поскольку был тогда слишком молодым сотрудником и к тому же не участвовал в нем напрямую, но аналогия просматривалась прямая. «Золотой Лес», молодежная организация, завлекала в свои ряды отпрысков богатых семей с целью организовать на некоей планете под названием Золотой Лес общество, свободное от религиозных, расовых, классовых и тому подобных предрассудков. Предполагалось, что людям старше двадцати пяти лет доступ на планету будет запрещен, чтобы избавить молодежь от тирании старшего поколения. Золотой век, золотая молодежь, шикарные условия, отдых перед вступлением во взрослую жизнь со всеми ее проблемами. Было только одно «но» – чтобы получить право на пребывание на планете, требовался солидный взнос. «Золотой Лес» разоблачили довольно быстро – все оказалось обычным мошенничеством с целью выманивания денег.
Сандерс уже взялся за ручку двери, когда Вилкинсон остановил его, картинно хлопнув себя ладонью по лбу:
– Кстати, последний файл на кристалле – информация о твоем напарнике.
– Каком напарнике?
– Который будет с тобой работать.
– Сэр? – Сандерс возмущенно вскинул подбородок. Вилкинсон прекрасно знал, что Сандерс всегда работает один.
– Этот вопрос тоже не обсуждается. – С этими словами Вилкинсон отвернулся и вызвал над столом односторонний голоэкран, явно давая понять, что аудиенция закончена.
Разобрав сумку, Сандерс принял душ, переоделся в джинсы и ковбойскую клетчатую рубашку и, прихватив из холодильника банку пива, вышел из дома.
Дождь давно закончился, и земля подсохла. Повисшее над горизонтом солнце подсвечивало снизу облака, бросало на землю решетчатую тень от загона для лошадей и, отражаясь от больших окон, добавляло жизни в чахлые деревца и редкие кусты жимолости, окружавшие ранчо. Да, зелень здесь не приживается. Зато загон какой! И ничего, что лошадей пока в нем нет. Будут! Все будет. Вот наймем кого-нибудь (мало ли фирм по ландшафтному дизайну), чтобы привел все здесь в божеский вид, насадим травку, проложим дорожки с желтым песочком – любо-дорого посмотреть будет. Барбекю будем жарить, в бассейне купаться… Кстати, надо еще и бассейн вырыть.
Сандерс облокотился на ограду загона, отхлебнул пива. Нет, своя земля – это своя земля! Простор и уединенность в одном флаконе…
Он понимал, что пытается отвлечься от мыслей о разговоре с шефом, однако то, что в кабинете его ждет кристалл с информацией о деле и напарнике, не позволяло забыться даже на минуту.
Пиво на удивление быстро закончилось, и он раздраженно смял в кулаке пустую банку, согнул, смял еще раз и еще, пока она не превратилась в комок скрученного металла, и запустил в степь что было силы. Сверкнув на солнце, банка улетела из пределов видимости. Злость не проходила…
Сандерс вернулся в дом. Дом был оборудован так, как он и хотел: мебель исключительно деревянная, без всяких там порхающих кресел, норовящих подкатиться под задницу, стоит лишь согнуть ноги, без голосового управления дверями и светом. Кухня, правда, современная, но стилизованная под старину. Винный погреб для коллекционного вина, виски и коньяка, пока еще заполненный едва лишь на десятую часть. Правда, эта десятая часть – весьма и весьма… Есть даже бочка мальвазии для особых случаев. Ну, там, друзья нагрянут… Хм, друзья. Друг. Может, когда-нибудь сподобится приехать? Вот в этом огромном кресле ему, с его непомерными габаритами, должно быть удобно. Впрочем, он предпочитает пиво, водку или спирт. Ладно, не стоит о грустном.
Спальня. Как сказал бы Ахмедзянов – отрада души, услада взору. Исключительных размеров кровать. Такая, что в одиночку и спать страшно – в простынях потеряешься. А вот вдвоем или даже втроем – в самый раз. Или вчетвером? Мысленно сказав себе «ай-яй-яй» и погрозив пальцем, Сандерс прошел в кабинет. Вчетвером? Нет, это, пожалуй, перебор.
В кабинете также все было подобрано по вкусу хозяина: уютные кожаные кресла, встроенный в стену бар, стеллаж со старинным пороховым оружием за бронированным стеклом и пара охотничьих трофеев еще с тех времен, когда Сандерс считал нормальным отбирать чужую жизнь, не задумываясь: голова кальгерского мечекрыла и шкура нильского крокодила, распластанная на стене, с головой и когтями.
Присев в кресло за столом, Сандерс сунул кристалл в приемник компьютера и первым делом нашел файл о напарнике.
А. Д. Клейн. Прочитав первые фразы, он, не веря своим глазам, подвесил над столом голограмму и застонал от жалости к себе. Абигайль Джессика Клейн. Напарник оказался девицей двадцати трех лет, имевшей два высших образования, по лингвистике и праву, и внешность фотомодели: чуть курносый носик, неприлично синие глаза, высокую грудь и непозволительно длинные ноги. Она смотрела чуть свысока, приподняв четко очерченные брови, будто спрашивая: «Ну, чего вылупился?»
– Стерва, – обреченно буркнул Сандерс, настроение которого ухнуло еще на пару порядков вниз. – Рыжая стерва! – уточнил он, затем наклонился, разглядывая изображение. – Или крашеная? Нет, рыжая, что еще хуже… Ну, Старый Лис, этого я тебе не забуду!
Дик мельком пробежался по файлу. Так и есть: состоятельные родители обеспечили крошке два высших образования в самых престижных университетах, пробили дорожку в Дабл-Пойнт – и вот пожалуйста, господин Сандерс, извольте познакомиться с напарником! Девица, надо признать, не дура: закончить два универа экстерном – это что-то значит. Но тем хуже – апломб у крошки Абигайль простирается аж в заоблачную высь. Да-а, несмотря на внешность, Сандерс не рискнул бы с ней даже просто закрутить роман – слишком молода, амбициозна (иначе бы не пошла в специальные агенты), а значит, обидчива и заносчива. С подобными больше проблем, чем удовольствия. А уж иметь ее в качестве напарника…
Тяжело вздохнув, он вывел на экран данные о «Божественном откровении», затем сходил на кухню, сделал себе несколько бутербродов и, прихватив еще одну банку пива, устроился перед компьютером. «Может, все не так плохо? Может, удастся закончить дело в несколько дней?» – с робкой надеждой подумал Сандерс.
Полтора часа спустя он допил пиво, по привычке смял в кулаке банку – привычка эта у него появилась после общения с Касьяном Полубоем, который скатывал жестянки в трубочки с небрежным изяществом, – и рассеянно взглянул в окно. После просмотра материалов, предоставленных Вилкинсоном, его все больше и больше мучило ощущение, что тут что-то не так. Слишком незначительным выглядело дело, чтобы применять к нему такой сложный и дорогостоящий инструмент, как их Контора. Секты и общества типа «Божественного откровения» появлялись регулярно, и механизм противоборства им был разработан достаточно хорошо: Министерство юстиции брало в оборот новоявленного мессию, пророка или, на худой конец, гуру, возглавлявшего общество. Под микроскопом изучалась его жизнь, начиная чуть ли не с зачатия, находился компромат, а то, что компромат можно найти на любого члена общества, сомнений нет, после чего к делу подключались средства массовой информации. Так поступали с сектами, выстроенными по принципу пирамиды, во главе которых находился один человек.
Еще проще обстояло дело, если секта проповедовала какие-либо отклонения в сексуальной сфере: тут срабатывал ханжеский принцип – заниматься можно чем угодно, но в частном порядке, поскольку право на частную жизнь – святое право. Тут уже подключались церковь и общественные организации, для которых подобные поводы громко заявить о себе и продемонстрировать, сколь ревностно они стоят на страже морали и нравственности, – на вес золота.
А если ничего из этого не срабатывало, то в дело вступала тяжелая артиллерия, а именно Налоговая служба. Как правило, новоявленные мессии не слишком аккуратны в уплате налогов, а первая заповедь демократии гласит: налоги святее всего остального.
Сандерс задумчиво потер подбородок. Похоже, здесь ни один из проверенных механизмов уничтожения неугодной организации не был задействован. Почему?
Он склонился над записями. Ну, допустим, мессию обнаружить не удалось – не было у «Божественного откровения» мессии, которого можно было взять за хобот или за другую часть тела. Они даже не ждали его пришествия. Было туманно-расплывчатое определение «наступления дня, когда объединятся силы власть имущих и страждущих и настанет тысячелетие божественной власти».
Сексуальные оргии также не были зарегистрированы, скорее наоборот: институт семьи объявлялся священным и деторождение, причем исключительно в браке, только приветствовалось. Но вот почему не организовали финансовую проверку? Ладно, допустим, у нас находится только местное отделение секты, но деньги-то они все равно собирают! Не могут же их подкармливать из центра… А кстати, где он находится?
В файлах Сандерс нашел только общую характеристику и название планеты Джош Картела и ее координаты. Далековато обустроилось «Божественное откровение» – на самой границе обитаемых миров. Самая окраина Келлингова меридиана.
Сандерс решительно отключил компьютер. Что ж, если гора не идет Магомету… Он повернулся к коммуникатору и вывел на экран список давно не использовавшихся номеров…
Глава 2
Топтер шел на высоте сорока пяти футов, отчего казалось, что скорость машины пугающе велика. На самом деле это была, конечно, иллюзия – машинка едва могла набрать двести миль и подняться на сто пятьдесят футов, но даже такое средство передвижения Сандерс получил исключительно благодаря своим новым знакомым по клубу. Любой гражданин Содружества имел право приобрести любую модель наземного транспортного средства, а также любой, самый роскошный топтер. За одним ма-а-аленьким исключением. Их автономность не должна была превышать пятидесяти миль. Это было не слишком обременительным требованием, потому что планету опоясывали транспортные гравипотоки, в которых любой топтер шел на почти даровой энергии, что позволяло добраться практически до любой обжитой точки материка. А национальные парки и заповедники имели свою собственную грависеть. Автономность же хода «блохи» Сандерса составляла двести миль. И это говорило о его статусе гораздо больше, чем марка и цена самого аппарата.
Маршрут он выбрал с учетом пересечения потоков, экономя аккумуляторы.
Врывающийся в приоткрытый блистер свежий ветер трепал волосы, внизу скользили, сливаясь, трава и кустарники, перед группами деревьев «блоха» плавно взмывала вверх, чтобы скользнуть за вершинами, будто с горки, в пологом пике. Вообще-то Сандерс любил сам управлять машиной, но сейчас ему надо было подумать, как построить разговор с Кейтом Ходжесом, своим старым знакомым и сослуживцем, около десяти лет назад перешедшим в Налоговую службу.
В свое время Кейт считался одним из самых перспективных агентов, и если бы не досадная небрежность в проработке легенды, стоившая ему месяца в регенерационной камере, карьера его сложилась бы удачней, чем у самого Сандерса. Однако роковая невнимательность сыграла свою роль, и по состоянию здоровья ему пришлось перевестись в Министерство по налогам и сборам.
После разговора с Ходжесом по коммуникатору Сандерс спустился в подвал, выбрал бутылку «Le ch?teau noir» – Кейт был большим любителем красного вина – и выгнал из гаража «блоху». Добираться было не так уж и далеко – около ста семидесяти миль, но, предполагая, что разговор с Кейтом займет не меньше часа, можно было с уверенностью сказать, что вернется он домой только ночью.
Впереди темно-зеленой стеной встал лес, и Сандерс увеличил высоту полета до шестидесяти футов. Здесь начинался пояс озер со знаменитыми лиственными лесами, насаженными еще первыми поселенцами. Ясень, береза, дуб, а в низменностях, ближе к воде, – ольха, ива и осина прекрасно прижились, смешавшись с местными породами. Пояс озер был излюбленным местом отдыха воротил крупного бизнеса и вообще людей, способных выложить за участок земли стоимость двух-трех ранчо, подобных тому, что купил себе Сандерс. Ходжес, конечно, не принадлежал к толстосумам, но работа в налоговом ведомстве всегда давала некоторые преимущества.
Лес под топтером внезапно кончился, и впереди возникла гладь небольшого озера с причалом, возле которого покачивались пара лодок и катер. Двухэтажный бревенчатый дом и хозяйственные постройки почти примыкали к лесу. За домом был разбит фруктовый сад.
Сандерс отключил автопилот и мягко посадил «блоху» на траву недалеко от причала.
Откинув дверцу, он спрыгнул на землю. Трава доходила до щиколоток, воздух был свеж и прозрачен. Противоположный берег озера порос камышом, закрывающим протоку к череде озер. В неподвижной воде, будто в стекле, замерли кувшинки и лилии. Тишина была такая, что заложило уши.
Из-за дома выбежали двое мальчишек лет четырех и вприпрыжку с гиканьем понеслись к топтеру. Следом показалась черноволосая женщина в бирюзовом сари и, ведя за руку девочку с заплетенными косичками, направилась к Сандерсу. Он недоуменно огляделся. Нет, вроде все соответствовало описанию, которое ему дал Ходжес, однако очень уж не вязалась идиллическая картина семейного благополучия, если, конечно, это были жена и дети Кейта, с его философией закоренелого холостяка. Впрочем, взгляды Ходжеса за прошедшее десятилетие могли и измениться.
Мальчишки пробежали мимо, не обратив на Сандерса никакого внимания, и устремились прямиком к «блохе». Попеняв себе, что не побрился, он пошел навстречу женщине.
– Господин Сандерс? – спросила она, приветливо улыбаясь.
На щеках ее обозначились милые ямочки, блеснули белоснежные зубы.
– Просто Дик, – поправил ее Сандерс. – Миссис Ходжес?
– Просто Рани. – Она рассмеялась, устанавливая дружескую атмосферу.
– Ты шпион? – неожиданно спросила девочка, исподлобья разглядывая Сандерса.
– Э-э…
– Кристи! – воскликнула Рани. – Как тебе не стыдно?
– Но ведь папа сам сказал, что мистер Сандерс – старый шпион.
– Узнаю старину Ходжеса, – усмехнулся Ричард, – он всегда любил расставить точки над «i». А где он, кстати?
– Кейт в саду, готовит барбекю. Он сказал, что вы знаете его вкус, а потому к красному вину необходимо мясо.
Сандерс хлопнул себя по лбу, вернулся к топтеру, в котором уже сидели мальчишки, и достал бутылку.
– Они там ничего не сломают? – забеспокоилась Рани.
– Надеюсь, что нет.
Обогнув дом, он сразу увидел Ходжеса: помахивая полотенцем, тот раздувал угли в жаровне. Если десять лет назад он был просто плотным крепышом с белыми, будто выгоревшими на солнце волосами, то теперь раздобрел, раздался вширь, и небольшое брюшко уже нависало над застиранными джинсами. Судя по благодушной физиономии, он был вполне удовлетворен жизнью – довольство читалось в каждой черточке его раскрасневшегося лица.
– Дик, старина! – Ходжес забросил полотенце на плечо и пошел навстречу, протягивая руку. – Наконец-то выбрался к старому приятелю.
От травмы, после которой Ходжес ушел из разведки, у него осталась легкая хромота. В принципе ее можно было устранить, заменив сустав на искусственный, но это все равно не помогло бы ему остаться полевым агентом. Любое искусственное включение мгновенно засвечивалось на любых, даже самых примитивных сканнерах (еще бы, они как раз и разрабатывались в том числе и для обнаружения всяких искусственных включений в человеческие органы типа вживленных бомб, встроенных лучевиков либо всяких иных неприятных штучек). А поскольку контора работала с чрезвычайно серьезными клиентами, Кейт сразу же приобретал стопроцентную узнаваемость, что однозначно ставило крест на карьере полевого агента. Так что Ходжес заявил, что он отказывается от операции, поскольку хочет «оставить память», да и в конторе оставаться не желает – скучно ему, видите ли. И ушел.
– Привет, Кейт. – Сандерс пожал крепкую ладонь, протянул бутылку вина. – Ты, значит, старый приятель, а я, значит, старый шпион?
– Ты стесняешься своей работы? – удивился Ходжес.
– Нет, но стараюсь ее не афишировать.
– Здесь можно, – немного самодовольно похвалился Кейт.
– Но не при детях.
Ходжес почесал затылок.
– Пожалуй, ты прав. Придется придумать какую-нибудь сказку насчет тебя.
Возле жаровни стоял деревянный стол, который, судя по неровностям и шероховатостям, изготовил сам хозяин. Мужчины перешли поближе к огню, чтобы не упустить мясо, а Рани стала расставлять приборы. Девочка вертелась возле нее, пытаясь помочь.
– Давно женился? – негромко спросил Сандерс, уже прикинув, что мальчишкам не более четырех, а девочке трех лет.
– Шесть лет как, – ответил Кейт со спокойной гордостью человека, который гордится семьей и домом.
– А как же твои выпады в сторону женщин вообще и брака в частности?
– Ну, во-первых, это было сказано относительно женщин, воспитанных в Содружестве, при «проклятой демократии». – Кейт подмигнул. – Сам знаешь – борьба за свои права довела их до того, что мужики просто шарахаются, опасаясь, что их обвинят в сексуальном домогательстве. Эмансипация вышла на новый уровень – теперь с женщиной без последствий может флиртовать только женщина. А вдобавок проклятая политкорректность. Впечатление такое, что мужчины стали козлами отпущения за все грехи человечества. Предупреждаю тебя, если мы, мужики, не начнем бороться за свои права, скоро у женщины нельзя будет спросить, который час, – засудят за попытку изнасилования.
– Свои часы иметь надо, – хохотнул Сандерс. – Стало быть, ты не изменился. А Рани что?
– Так она с Мадраса. Они там еще не успели вступить на путь прогресса, который ведет нас к концу общества. Семь лет назад я был там в командировке, познакомился и сразу женился. И ни о чем не жалею. Если ты мужик – решения принимаешь ты, ты и отвечаешь за последствия.
– Прогресс ведет к концу общества… – задумчиво повторил Сандерс. – Это что-то новое. Надеюсь, до этого далеко. Однако, – он демонстративно огляделся, – неплохо живут работники налогового ведомства.
– Не жалуемся. Так, мясо готово. Рани! Помоги-ка мне.
Вдвоем с женой они разложили мясо по тарелкам, затем Рани позвала мальчишек, усадила дочку рядом с собой. Ходжес откупорил бутылку вина и, разлив по бокалам, поднял свой.
– За старого шп… друга Ричарда Сандерса, – провозгласил он, – который, не прошло и десяти лет, вспомнил о коллеге и приехал в гости. Глядишь, не успеют наши дети подарить нам внуков, как он посетит нас еще раз.
– Ладно тебе, – отмахнулся Сандерс. – За тебя, Кейт, за вас, Рани, и за вашу малышню.
Мясо было превосходным, вино вкусным, а зелень и овощи свежими и аппетитными. Ужин проходил за легкой беседой, с воспоминаниями о прежних годах, тем более что мальчишки, мгновенно расправившись с мясом, убежали продолжать знакомство с «блохой», а Кристи стала зевать и Ходжес отнес ее в гамак, висевший между двух яблонь.
«Вот чего мне не хватает на ранчо, – подумал Сандерс, – женщины и детей. Приедешь, а там пусто. Никто не бегает, не кричит, не лезет с вопросами, никто не обнимет и не спросит, как дела и не устал ли я. Одиночество, мать его… Собаку, что ли, завести? А кормить кто будет?» Почувствовав, что ударился в сентиментальность, Сандерс залпом осушил бокал, наполнил по новой, поднялся и выпил за хозяйку дома.
Дождавшись, когда Кейт отошел готовить вторую порцию барбекю, а Рани осталась за столом, он последовал за приятелем. Ходжес покосился на него и кивнул:
– Так я и знал… Ты ведь не просто так приехал, да?
