скачать книгу бесплатно
Профессор вздохнул.
– Деньги. Деньги – главная и единственная причина всех войн, которые когда-либо случались на земле. Все происходило и происходит из-за них и ради них. Когда-то деньги изобрели, чтобы народы могли мирно сосуществовать, обмениваться товарами, оценивать свой и чужой труд. Появление денег дало сильный толчок развитию человеческой цивилизации, но в наши дни они стали причиной раздора. Что такое война? Это вооруженная борьба за ресурсы и новые рынки сбыта. Причину любой самой малой заварухи нужно искать в экономике, которой наплевать на нужды и чаяния людей. Экономика – это цифры. Для нее люди – это всего лишь количество голов или ртов, кому как удобнее.
Общество, развращенное в поглощении всего и вся, уже не могло остановиться. Оно требовало еще и еще. Человечество буквально пожирало саму землю – выжимало из нее последние капли нефти, забирало последнюю горсть угля, срывало недозрелые колосья, а получив вожделенную вещь, отправляло ее на свалку. «Это не модно!», «Этим уже никого не удивишь!», «Нет ли у вас чего-нибудь новенького?»
Это стало нормой, и на этом делали огромные состояния. В мире самые большие деньги зарабатывает тот, кто знает слабости людей. Спроси у нашего президента. Уже тогда он был очень богат. Конечно, не так как сейчас, но все же. Он входил в десятку богатейший людей России и с каждым годом продвигался на одну-две строчки вверх, пока не стал во главе списка.
– Говорят, Савва Тимофеевич разбогател на экспорте леса. Это правда?
– Отчасти. Легче и быстрее заработать на том, что досталось человеку даром – нефть, газ, вода, лес. Мы пользуемся тем, что лежит у нас под ногами. Россия всегда была богатой страной, и я не берусь сказать – хорошо это или плохо. Савве… Савве Тимофеевичу нужно отдать должное. Он шел не проторенным путем, а искал новые. Вел себя не так, как другие, которые откровенно заявляли: «После нас хоть потоп». Он думал о будущем. Не просто выкачивал из земли нефть или гнал за рубеж бревна – нет. Он был добытчиком нового типа, всячески развивал науку и изобретательство. Это он организовал в Новосибирске первый в послевоенной стране наукоград, завез туда ученых. Да, именно завез. Обеспечил их всем необходимым. С его подачи был создан первый в мире деревопровод. Сейчас кажется, что в этом нет ничего особенного, а тогда это был настоящий прорыв, технологическая революция. Никто до Саввы даже думать не смел, что деревья можно перекачивать по трубам. Его ученые сделали немало открытий. Самые известные из них – производство озона и изобретение защитных куполов, без которых сейчас немыслимо существование жизни на земле. Неизвестно чем бы все закончилось, не соверши наши ученые этого поистине исторического открытия. Да вы и сами должны помнить, что лет десять назад на улицу нельзя было выйти без защитного костюма. Как мы пережили эти годы – ума не приложу.
Михаил согласно кивнул. Пожалуй, он знал лучше самого профессора, как и кто изобрел промышленный озон. Михаил гордился тем, что лично был знаком с этими людьми. Дмитрий Замятин, Виталий Филючкин и Григорий Казин – они учились на соседнем эколого-технологическом факультете на три курса старше него. Днями и ночами пропадая в лаборатории, тогда еще никому не известные студенты, они что-то смешивали, взбалтывали и разливали по пробиркам. Их тетради были исписаны многоэтажными формулами, а в разговорах часто проскакивали непонятные и, как казалось посторонним, неприличные слова. А что можно было подумать, услышав такое?
– Эта конвергенция совсем не то, что нам нужно. Обычная флуктуация была бы намного предпочтительнее. И волатильность потоков нужно снизить хотя бы на сотые процентов. Если я не прав, то аргументируйте свою точку зрения, – говорил высокий со всклокоченной шевелюрой Виталик Филючкин.
– Я полностью с тобой согласен! – быстро и съедая половину слов, тараторил Гриша Казин. – С одной-единственной поправкой. Диссоциация молекулярного кислорода на атомы возможна только под воздействием ультрафиолетового излучения и при соответствующем давлении, отличном от того, которое присутствует у поверхности Земли.
– А я против такой постановки вопроса! – горячился похожий на вопросительный знак Дима Замятин. – Фотолиз кислорода происходит только при определенной длине волны. Что бы вы здесь не говорили, а главное – это наличие ультрафиолета, а не давление.
– Так его-то как раз навалом – хоть лопатой греби.
– Грести, конечно, можно, но длину волны лопатой не исправишь…
Не раз и не два будущих первооткрывателей прогоняли из лаборатории и наказывали за «чрезмерное пользование электричеством», которое тогда выходило в копеечку. Одно время друзья-экспериментаторы ютились в гараже отца Виталика.
Михаил помнил тот день, когда пожарная команда, разметая и разбрасывая на своем пути картонные лачуги новосибирской бедноты, пробралась к месту пожара – бывшему гаражу – и вонзила в него мощные струи воды. На горе-ученых наложили огромный штраф за «порчу кислорода», который был поглощен огнем, и «растрату воды», которую пожарные вылили на их многострадальную лабораторию. Казалось, что их научные карьеры были навечно загублены, а репутации «подмочены», но произошло чудо. Изобретенный ими состав, вступив в реакцию с водой из пожарных гидрантов, превратился в озон – первый озон, полученный искусственным способом. Доживи до того времени Нобелевская премия, друзья-изобретатели непременно получили бы ее.
Так пожар обернулся новым открытием, а в дело, как водится, не преминула вмешаться администрация президента. Чиновники простили студентам штраф, но взамен присвоили право распоряжаться их изобретением. На следующий год лицензия на производство озона была продана в двадцать пять стран, а Россия превратилась в эксклюзивного озонового поставщика, что фактически означало монополию на жизнь.
Цена на лицензию была заоблачной, и зарубежные партнеры не раз обвиняли Сибирский Кремль в злоупотреблении. Новосибирск десятками получал требования снизить цену, но что было делать – в послевоенном мире, как и в мире довоенном, политика была тесно переплетена с экономикой. Цену снижали, но только «для своих», в каждом случае применяя «индивидуальный подход». Если Северные Штаты Америки платили два миллиона долларов за лицензию на один город, то соседка Монголия получала право производить озон без каких-либо ограничений, отдав за лицензию тысячу монгольских лошадок, которые были столь неприхотливы, что хорошо себя чувствовали на скудном подножном корме, на разреженном воздухе и плевать хотели на недостаток озона…
– Что с вами? Вам нехорошо? – голос профессора звучал как сквозь вату.
Согнувшись вдвое, Михаил держался за виски. В его лице не было ни кровинки.
– Голова…, – простонал он сквозь стиснутые зубы. – Очень болит…
Профессор отстранил его руки и слегка надавил у основания шеи. Стало легче. Маска страдания на лице Михаила уступила место слабой улыбке.
– Спасибо! Так лучше.
– Часто с вами такое?
– Временами случается. Все из-за чипа.
– Вы имеете в виду хэдер-чип?
– Да, – Михаил отер со лба капельки пота. – Это бывает каждый раз в середине полета. Начинает ныть затылок, а потом голова будто раскалывается. Не знаю, почему. Обычно чип ведет себя спокойно. Иногда реагирует на рамки металлоискателей, еще бывает в лифтах.
– Очень интересно. Скажите, а когда вам его имплантировали?
– Во время первого государственного осмотра – в два года.
– Так-так. Два года, – Богомолов подсчитывал в уме. – Это значит в 2022-ом. Да, в те времена чипизация всея Руси шла полным ходом. Насколько я помню, процесс был достаточно налажен и отработан. Должно быть, ваши боли – это следствие не технического брака, а вашего юного возраста, в котором вам вшили имплант. Чипы хорошо приживаются у людей взрослых, но не годятся для растущего организма.
– То же самое говорит мой врач. Он выписал мне лекарство, но оно лишь на время снимает боль. Я спрашивал его о переимплантировании, но он ответил, что повторная операция невозможна. До сих пор все подобные попытки не оканчивались ничем хорошим – за годы чип врастает в черепную кость и с ним уже ничего не поделать. К тому же микросхема превращается в центр сплетения нервных окончаний и капилляров. Вмешательство в этот узел очень опасно. Не говоря уже о том, что операция проходит рядом с головным мозгом.
– Я вижу, вы в этом хорошо разбираетесь.
– Станешь тут разбираться, когда несколько раз в году штопором завинчиваешься от боли. Я много читал об этом и знаю, что первые чипы вживляли в руку, куда-то сюда – в ладонь. Не понимаю, почему от этого отказались. Ведь это безопаснее, чем вживлять чип в голову. Я интересовался у знающих людей, но никто из них не дал мне внятного ответа.
– Я знаю ответ на ваш вопрос, и он очень прост. Действительно, поначалу чипы вшивали в тыльную сторону ладони. Однако при этом не учли одного. Бывало такое, что после аварии или другого несчастного случая человек терял кисть или руку целиком. То есть человек жил, а его чип оставался в отрезанной конечности. И это было равносильно смерти. В чипе была записана вся его жизнь – имя, дата рождения, национальность, родственники, номер телефона, банковский счет, пенсионное удостоверение и многое другое. Человек мог поменять пол, сделать пластическую операцию, что угодно, но только не переделать чип. Все потому что чипы программировались на генетическом уровне. Оказываясь в отрезанной руке, они «умирали» вместе с ней, а люди без чипа попросту вычеркивались из рядов общества. Их словно не существовало. На них не реагировала ни одна автоматическая дверь, их не брали на работу, они не могли расплатиться в магазинах, ездить в общественном транспорте, получать пенсию – зачем мертвецам деньги? «Нет чипа – нет человека», – таков был лозунг нашей бюрократии.
Но проблема была, и ее нужно было решать. Самым разумным и практичным показалось вживление чипов в голову. Тут чиновники рассудили логично – если человеку оторвет голову, он вряд ли останется живым. Еще никому не удавалось существовать без головы. Поэтому чипы стали имплантировать в череп, а точнее в затылочную кость. Кстати, как вы к этому относитесь?
– К чему, к затылочной кости?
– Нет, конечно. Как вы относитесь к универсальным чипам? К этому вмешательству в физиологию образа и подобия Творца на земле.
– Ну…, я думаю, что это очень удобно. Я слышал, что раньше нужно было носить кучу документов – паспорт, права, какие-то удостоверения, а еще деньги, телефон и прочую мелочь, которые можно было потерять или их могли украсть. Теперь у людей свободные руки и им не страшны воры. На этот счет мне понравилась одна фраза из «Правительственного вестника» – «Все в твоей голове».
Михаил даже просиял от удовольствия. Таким исчерпывающими и неопровержимыми показались ему собственные аргументы.
– Наивная молодость, – с грустью произнес Богомолов. – Чему вы радуетесь? Ничего другого и не могла сказать официальная пропаганда. Ведь как-то нужно было заставить людей лечь под нож хирурга. Вас «прошили» в два года. Кто-нибудь спрашивал, хотите вы этого или нет? И вы еще говорите о демократии. Безусловно, введение чипов было разумно и важно. Не знаю, известно вам или нет, но в преддверии Войны многие страны предприняли в отношении своих будущих противников «валютные провокации».
– Да, нам что-то об этом говорили.
– Валютная провокация – такой запрещенный прием. Одно государство выпускает партию фальшивых денег, естественно той страны, против которой провокация направлена. Подделки пускаются в оборот, деньги обесцениваются, и экономика противника летит в тартарары. Накануне Войны это стало наиболее излюбленным приемом многих стран в борьбе за свои интересы. Вскоре деньги обесценились настолько, что ими обклеивали стены и использовали как закладки для книг. Требовалось создать противоядие, которое в будущем могло бы избавить от подобных махинаций, а именно полностью исключить наличные деньги. Кто-то высказал давно витавшую в воздухе идею о вживляемых чипах. Впервые их опробовали в Северных Штатах Америки. Там «чипизация» началась в 2018 году. Примеру Америки последовала Европа, Австралия, юго-восток Азии. В России первые чипы вживили в 2020-ом, в год вашего рождения. Сначала делали добровольно, потом – принудительно. На раздумье давалось два года. Кто не желал имплантировать микросхемы, автоматически становился изгоем.
– Но это действительно очень удобно, – воскликнул Михаил. – Почему люди были против?
– Учитесь думать! – воскликнул Богомолов. – Разве вы сами не видите?
Михаил не видел.
– Тогда мотайте на ус. Слышали вы когда-нибудь о свободе перемещения, свободе выбора и свободе слова? Да? Так вот, как только людям вшивали эти кремниевые штуки, они теряли перечисленные мною права и свободы. Ведь, тот, у кого есть доступ к твоему сигналу, в любой момент знает, где ты, с кем, и куда движешься. То, что банки контролируют наши кошельки, давно ни для кого не секрет. Отныне они могли следить еще и за каждым нашим шагом. Мы становились беззащитными как младенцы. Стоит им заблокировать чип и перед вами не откроется ни одна дверь – ведь двери считывают сигнал чипа, вы не сможете купить еды – ведь на вашем счету нет денег, не сделаете ни одного звонка – ваш номер отключен. И что хуже всего, такое может случиться не только с преступниками, против которых такие меры вполне оправданы, но и с обычными законопослушными гражданами. Вспомните хотя бы тот случай, когда обычный вирус в сети «Гротеск-Банка» на три дня поставил на грань выживания сто тысяч его клиентов.
– Это был технический сбой. Никто не пострадал…
– Все! – запальчиво выкрикнул профессор. – Пострадали мы все, потому что разрешили сделать это с нами. Я сейчас говорю факты, которые давно ни у кого не вызывают сомнения – наши СМСки и телефонные разговоры прослушиваются. То, что они приходят прямо вам в голову, ничего не меняет. Всевидящее око наблюдает за каждым из нас. Откуда вам знать, может быть, эти чипы прослушивают ваши мысли или кто-то через них управляет вашими действиями. Мы добровольно превратили собственное тело в нашего врага. Разве это можно назвать свободой? Разве это демократия?
Профессор возмущенно уставился на Михаила, который не мог прийти в себя от услышанного.
– Неужели это правда?
– У меня нет конкретных примеров, но я допускаю, что это возможно. То, что несколько лет назад казалось неосуществимой фантазией, в наши дни становится обыденной реальностью. Во времена моей молодости появились первые сотовые телефоны, такие большие, что их носили в чемоданах. За мою жизнь компьютеры из огромных двухкомнатных монстров сжались до размера ладони, а потом смогли уместиться на кончике ногтя. Знаете, когда я кому-нибудь звоню, я до сих пор по привычке прикладываю к уху ладонь. А что теперь? Мне вживили чип, и теперь не нужно даже открывать рот. Сигнал считывается прямо из мозга. Путь в мою голову открыт, и я боюсь, что мои собственные мысли могут повернуться против меня, а у меня таких мыслей, поверьте, очень много. Я знаю, я вижу, что не умру собственной смертью. Мне суждено погибнуть в какой-нибудь автокатастрофе или закончить свои дни в психиатрической больнице. Рано или поздно акулы большой политики доберутся до меня.
Третья мировая «Войнушка»
Профессор отвернулся к иллюминатору, где бесконечные торосы уступили место нагромождениям серо-голубого льда. Это была Гренландия – верный признак того, что они покинули Северный Ледовитый океан и скоро вылетят на просторы Атлантики. Еще три-четыре часа и на горизонте появятся небоскребы Нью-Йорка. Михаил понял, что времени осталось мало, и подступил к профессору с давно мучившим его вопросом.
– Профессор, вы так и не рассказали, что произошло после Иерусалима?
Богомолов поглядел на него, словно очнулся ото сна.
– Вы разве еще не устали от моего брюзжания?
– Конечно, нет. Наоборот, я боюсь, что не успею спросить вас обо всем, что хотел.
– Вы очень благодарный слушатель. Извольте, я расскажу. Как в любой драке, в войне всегда есть тот, кто стоит в стороне и наблюдает, как два дурака отвешивают друг другу тумаки. Классика жанра – ждешь пока эти двое выдохнутся, потом выступаешь в роли миротворца и собираешь все сливки. Точно так поступило дражайшее мировое сообщество. Оно кинулось разнимать евреев и мусульман, но только на словах. К берегам Ближнего Востока нагнали столько военных кораблей, что рыбы в море было меньше. Но какой от них был толк? Они стояли на рейде и через прицелы орудийной оптики наблюдали, как на берегу гибнут мирные люди, как танки равняют с землей глиняные хижины, как в обоих направлениях летят снаряды и ракеты. День за днем к кораблям плыли лодки с умолявшими спасти их людьми, но кому они были нужны. Палубы были пусты, вниз не опустилось ни одного трапа, ни одной веревочной лестницы. Переполненные лодки опрокидывались, люди тонули, а от берега плыли все новые и новые.
Да, помощь пришла, но не для того, чтобы помогать. Одни прибыли, чтобы эвакуировать свои дипломатические миссии, другие просто – поглазеть. На официальном языке это называется «мониторить ситуацию». Кого здесь только не было. В море было не протолкнуться от французов, англичан, итальянцев, канадцев, австралийцев и египтян. Невесть откуда заявились шведы. Как же – великая морская держава Швеция не могла упустить такой случай и показать миру, что у нее еще завалялась парочка крейсеров, способных держаться на плаву. Турция – та вообще прибыла всем флотом – благо, что плыть недалеко. В мире и без того творилось настоящее безумие, а тут еще такое огромное сборище «миролюбивых» военных флотов. Достаточно было одной искры, чтобы вспыхнуло пламя, и эта искра появилась. Всем известно, что ничто в мире не может произойти без участия Америки. Конечно, куда без нее – в самый разгар заварухи посреди этого скопления ротозеев всплыла американская подлодка. Янки любят быть в центре событий. Знаете, эдакие шоумены. А тут такое представление и без них. Только в этот раз их подвела любимая технология «стелс».
– Их заметили раньше, чем они ожидали?
– Наоборот, их увидели в самый последний момент, когда они отвинтили крышку люка и вылезли подышать свежим воздухом. Их появление было похоже на то, будто сзади подошел кто-то большой и над самым ухом выкрикнул «Бу!»
– И что случилось?
– То, что случается с людьми, которых застали врасплох. Они сначала пугаются, а потом разворачиваются и бьют в морду. Что может произойти, когда такой шутник появляется в эпицентре событий, где ситуация и без того накалена до предела, нервы напряжены, антенны гудят от срочных сообщений, а орудия готовятся дать залп? Одна искра и «Ба-бах!» Как только янки появились над водой их мгновенно взяли на прицел. Но американцы – короли мира. Вместо того, чтобы поднять флаг и представиться по полной форме морского устава, они полезли купаться. Только представьте себе – неопознанная подводная лодка в самой гуще нескольких иностранных флотов. Кто выстрелил в них первым, так и не разобрались, а потом и некогда было разбираться. Такая катавасия началась. Надевая на ходу штаны, американцы посыпались обратно в люк и погрузились. Вроде бы они получили две пробоины – небольшие, но в самый нос – туда, где находились их ракетные установки. Уже из подводного положения был произведен пуск. Две «стрелы» ушли в небо.
– В кого они стреляли?
– На послевоенном Трибунале американцы объясняли это попыткой предотвратить детонацию ракет внутри лодки, но это было уже не важно – пуск был зафиксирован. Ракеты взлетели из самой горячей точки планеты, из самой гущи противостояния, и кто их запустил, решать было некогда. В российский Генштаб и в Штаб американского командования полетели донесения. В войска отдавались приказы. У обеих сторон было всего несколько минут, чтобы понять, что происходит. На двадцатой минуте полета ракеты самоуничтожились, но было поздно, слишком поздно, для того чтобы предотвратить катастрофу. Маховик войны провернулся, а точка невозврата была пройдена. Многотонные бронированные люки шахт отстреливались и из них вылетали огнедышащие колоссы с ядерными боеголовками. Война уже шла, и теперь никто в мире не смог бы ее остановить.
Ракеты с обоих полушарий поднялись почти одновременно. Пока они летели, на дистанцию залпа выходили самолеты дальней авиации и подводные лодки. Взрывы создали в атмосфере такое возмущение, что некоторое время у Земли было несколько магнитных полюсов. К тому же мощность первых взрывов сдвинула ось планеты. Я помню то ощущение. В животе появилось чувство, будто едешь на американских горках и после головокружительного спуска уходишь в петлю.
Как это ни странно звучит, но сдвиг земной оси спас человечество. Расчеты траекторий, баллистические кривые и прочая ерунда оказались никчемными. Благодаря непредвиденному сдвигу Земли вторая волна ракет не достигла своей цели, и это сохранило многие жизни, которым предназначалась своя порция урана и плутония. Часть ракет упала в океан, но «поведение» других оказалось совершенно необъяснимым. По какой-то неведомой причине они изменили свое направление, и повернули кто на север, а кто – на юг. В результате почти два десятка боеголовок – американских и наших взорвались в Антарктиде.
– Про это я знаю. Девятнадцать зарядов общей мощностью пятьсот семьдесят мегатонн в тротиловом эквиваленте. Их взрывы растопили ледники, вода которых мгновенно испарилась в атмосферу. Говорят, грозовые облака в те годы были такими большими, что не умещались в небе и стелились по земле.
– Было и такое, но это могли видеть только те, кто в следующую минуту умирал от лучевой болезни. Взрывы над Антарктидой были ударом ниже пояса. Мирное южное полушарие всегда оставалось в стороне от наших разборок с американцами, европейцами, японцами и прочими. Никто из живших по ту сторону экватора не думал, что ядерное безумие ворвется в их жизнь, но этот день настал. Как круги от брошенного в воду камня, невиданное цунами понеслось от берегов Южного континента на север. На его фоне легендарный всемирный потоп был детской забавой. Рокочущий вал воды вздымался на высоту шестидесятиэтажного здания.
Через полчаса он обрушился на Новую Зеландию. Цветущая страна в один миг погрузилась в водяной водоворот. Удары волн разбудили неспокойные новозеландские вулканы. В воздух поднялись клубы дыма, оповещая о надвигавшейся катастрофе.
Всего через две минуты гигантская волна обрушилась на Австралию. Знаменитая Сиднейская опера перестала существовать, оставшись лишь в воспоминаниях выживших и на старых фотографиях. Миллионный мегаполис исчез, не успев понять, что случилось.
Подобная судьба выпала его собрату по несчастью – южноафриканскому Кейптауну. Да, что там говорить, даже Столовая гора, у подножия которой стоял этот город, раскололась и обрушилась в море. Океанские валы, как чудовищные жернова, прокатились вглубь африканского континента, уничтожая на своем пути все – от ветхих лачуг до небоскребов. Не было такого места, где можно было бы укрыться. После того как вода ушла, десятки километров пустыни были усыпаны яхтами, рыболовецкими судами, покореженными автомобилями и мертвой рыбой. Та же участь постигла Сан-Паулу, Рио-де-Жанейро и многие другие прибрежные города.
Спустя полчаса после антарктической катастрофы перестали существовать Сейшелы и Маврикий. Каменные статуи острова Пасхи разлетелись по бурному морю словно кегли. Не заметив гибель райских Мальдив, волна обрушилась на Шри-Ланку и Индию. Каким-то чудом жители этих стран были извещены о приближавшейся опасности. Началась эвакуация, которая скоро превратилась в панику. Мировые телеканалы передавали кадры гибели многомиллионного Бомбея – падающие как кости домино небоскребы, бурлящая по проспектам пенная смерть и люди… множество людей, хватающихся за все, что держится на плаву. Их проносило мимо окон домов, из-за стекол которых на них, как из аквариумов смотрели другие люди, которые еще не догадывались, что произошло.
Когда цунами достигло берегов Северной Америки, его сила несколько уменьшилась, но опасность, исходящая от гигантских волн, все еще была велика. Для защиты Нью-Йорка и других приморских городов правительство США вновь использовало ядерное оружие. Встречная волна нейтрализовала удар стихии. Атлантическое побережье было спасено, чего не скажешь о западном – тихоокеанском. Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Сиэтл, Ванкувер – если там кто-то выжил, то их было немного, и вскоре они должны были позавидовать умершим.
Что в это время происходило в России? Само собой разумеется, что основной ракетный удар был направлен на Москву. Там находились президент, правительство, генштаб, и поэтому наша столица была защищена лучше всего. Точнее, она одна и была защищена. Нужно отметить, что ПВОшники сработали на совесть. Ни одна боеголовка не приблизилась к Москве ближе тысячи километров.
– Но ведь от старой столицы ничего не осталось. Как такое могло произойти?
– Не торопитесь – всему свое время. Увидев, что Москва недосягаема, американцы пошли на хитрость – пустили в ход секретное оружие, хотя до тех пор с пеной у рта доказывали, что такового у них нет.
– А что это за оружие?
Богомолов посмотрел на Михаила.
– Вы когда-нибудь слышали о климатическом оружии?
– Читал в фантастическом романе. У нас в университете была большая библиотека.
– Если бы это было фантастикой, мы бы сейчас не считали, сколько стоит куб воздуха, а гуляли бы в лесах Подмосковья и собирали грибы. Может быть, вам и про Чернобыль ничего не известно?
– Про Чернобыльскую аварию я писал реферат. Про нее я знаю все.
– Интересно послушать. Расскажите. Только самую суть.
– Если коротко, то на 25 апреля 1986 года на Чернобыльской атомной электростанции был назначен плановый ремонт. Для этого была остановлена работа четвертого энергоблока. Помимо ремонта планировались испытания нового оборудования. Все шло в штатном режиме, но неожиданно мощность реактора подскочила до критической отметки, и прогремел взрыв, за ним – второй. Здание энергоблока разрушилось, в результате чего радиоактивному заражению подверглись большие территории. Сначала в катастрофе обвинили персонал станции, но потом основной версией трагедии стала некачественная конструкция реактора.
– Весьма четко и лаконично, – похвалил профессор. – Уверен, что за реферат вы получили «отлично», но все же это была официальная версия. А вот, что случилось на самом деле, знали немногие. Действительно конструкция реактора оказалась с дефектами, но они возникли не по вине конструкторов, а вследствие подземного удара, проще говоря, землетрясения. Его эпицентр был зафиксирован в трех километрах под основанием станции. Это и было основной причиной трагедии, но я скажу вам больше – чернобыльское землетрясение было искусственным.
– То есть как искусственным?
– А вот так. Оно было порождено системой HAARP – первым климатическим оружием на земле, от которого до сих пор открещиваются наши американские «друзья». Правда, их настоящей целью была отнюдь не атомная станция, а то, что должно было получать от нее энергию – объект под кодовым обозначением 5Н32. Военные называли его просто – «Дуга».
– Об этом я ничего не знаю.
– И не мудрено. «Дуга» была мощнейшей и секретнейшей на то время радиолокационной станцией. Она могла фиксировать пуски межконтинентальных ракет за тысячи километров от наших границ, засекала любой летательный аппарат в любой точке европейского континента. «Дугу» так и называли – «Заглядывающая за горизонт». От ее «взгляда» не могло укрыться ничто – будь то легкий одноместный самолет или стая гусей. Во время работы 5Н32 испускала такое излучение, что эфир Европы трещал от сильнейших помех. Они нарушали работу навигационных приборов и могли привести к авариям на транспорте. По просьбам европейских коллег мощность станции была уменьшена, но это никак не устраивало США. «Дуга» стала костью в горле американцев. Они попросту не могли смириться с существованием подобного «всевидящего ока» и развязка не заставила себя долго ждать. Удар был нанесен не по самой антенне – это было бы слишком явно, и вызвало бы подозрения, а по Чернобыльской АЭС. Как они все обыграли! Никаких бомб, никаких ракет и снарядов, вообще никакой военной техники… Вот так было впервые в истории применено климатическое оружие.
– И как оно работало?
– Принцип работы HAARP достаточно прост. На Аляске, в Норвегии и Турции были построены мощные антенные комплексы. Не нужно быть великим мыслителем, чтобы понять, против кого они были направлены. Испуская волны определенной частоты, HAARP могло создавать атмосферные фронты, вихри и ураганы, сушь и проливные дожди. Там, где фокусировались лучи трех станций, можно было вызвать сходы лавин, оползни и уже упомянутые мною землетрясения. Не удивительно, что вскоре после введения в строй «Дуги» около нее произошел разлом земной коры. И это в том месте, где тысячелетиями не происходило ничего подобного! Все это были звенья одной цепи.
Позже климатическое оружие не раз посягало на территорию нашей страны. Начиная с 2010 года для европейской части России стали привычными иссушающие летние месяцы и невероятно морозные зимы. Неведомые силы словно раскачивали природу, чтобы однажды пустить ее под откос. Вокруг Москвы и далеко за ее пределами горели леса, дымили торфяники. С июня по август столица окутывалась плотной завесой смога. Циклон, застряв над Москвой, оставался над ней до конца лета, не сдвигаясь ни на сантиметр. Как огромное увеличительное стекло, он выжигал под собой все – от лесов до засеянных полей. Зато зимой морозы были столь велики, что их не выдерживали не только деревья, но и железобетонные столбы, которые лопались и крошились как стекло.
Впрочем, природа не терпит перекосов. Через два года необычной суши над Россией, США подверглись удару невиданного по силе супер-урагана Сэнди. Все дожди, которые не пролились над нашей страной, низверглись на восточное побережье Америки. Это было поистине ужасно. Небо вернуло земле все, что от него ждали. Если бы последствия урагана можно было выразить в цифрах бухгалтерии, то итог оказался бы таков – пятьдесят миллиардов долларов ущерба. Не правда ли, большая цена за шутки с матушкой-природой? После этого проект климатического оружия на некоторое время заморозили.
Профессор перевел дыхание.
– И его больше не применяли? – спросил Михаил.
– Я думаю, до поры, до времени его боялись применять, но события первых дней Войны и особенно безуспешные попытки добраться до Москвы взбесили американцев, и, вопреки здравому смыслу и чувству самосохранения, они пошли на риск. Для начала они опоясали Москву ядерными взрывами. Одновременно с ними заработали антенны HAARP. Их «лучи» скрестились над российской столицей, закручивая вокруг нее гигантский смерч. Он вобрал в себя ядерные грибы и сжимал свое гибельное кольцо до тех пор, пока не достиг МКАДа. В столице в этот день была солнечная погода, ни ветерка. Обычным москвичам могло показаться, что в мире царит полный покой. До них не доходили новости о цунами, о войне и о миллионах погибших. Радиопомехи окружили город, отрезав его от остального мира. И в это самое время огненный вихрь вошел в пределы столицы, сметая один за одним районы города. Москва наполнилась писком дозиметров – в то время они были обычны для любой городской квартиры, как термометр или телевизор. Объятия смерча сжимались до тех пор, пока на закате небо над городом не озарилось вспышкой. Раздался взрыв, после которого на месте столицы осталась только отравленная радиацией пустыня. Людей не спасли ни глубокие бункеры, ни бомбоубежища. Земля была насквозь прокалена. В ней не осталось ничего живого.
– Если никто не выжил, то кто продолжил войну после гибели Москвы?
– В любом развитии событий, особенно в планировании войны, необходимо иметь запасной вариант. Когда связь с Москвой была потеряна, командование войсками перешло ко второму штабу, который находился под Новосибирском. Началось выполнение плана Б. В его основе лежало использование новейшего оружия России под названием Озоновый Возбудитель Оперативный Длинноволновый или ОВОД.
ОВОД работал по схожему, но несколько иному принципу, нежели американский HAARP. Он имел одну дислокацию, но был способен фокусировать излучение практически в любой точке земного шара. Вкратце его работу можно описать так – антенна состояла из трех частей. Каждая из них испускала длинные волны. Попеременно отражаясь от поверхности земли и от нижних слоев атмосферы, они могли огибать земной шар. Встречаясь в заданной точке, лучи создавали эффект «выжигателя», проще говоря, лазера. Его точность в отдельных случаях достигала удивительных значений – пяти-шести метров.
С первых минут работы ОВОД показал, что он способен на многое. Его лучи, как тончайшие уколы скакали по Северному Американскому континенту, уничтожая военные объекты, базы, летевшие в сторону нашей страны ракеты. ОВОД работал как ювелир, но не учел одно обстоятельство – возмущения в атмосфере, вызванные ядерными взрывами. Они расшатали ионосферу Земли, и луч стал «плясать». По роковой случайности он испепелил небольшой городок Москва в штате Колорадо, пересек знаменитый каньон, наделал много бед в районе Сан-Франциско, хотя в сам город не «вошел». До того, как в бункерах Сибири заподозрили неладное, луч успел «сбегать» в Тихий океан, возвратился на материк через Ванкувер, устроил пожары в лесах Канады и, вернувшись в Северные Штаты, наделал еще немало бед. Он резал железнодорожные дороги, автобаны, линии электропередач и трубопроводы. Его «роспись» до сих пор видна на спутниковых снимках – черные прямые линии по иронии похожие на американский флаг.
Испугавшись, что на Земле произойдут необратимые климатические изменения, обе стороны прекратили использовать сверхновое оружие и стали подсчитывать прибыли и убытки двадцатичасовой войны, впоследствии названной Третьей мировой.
