скачать книгу бесплатно
Костя пошел, а за его спиной снова послышалось ворчание швейцара.
– Понаехали. А тут еще эти мрут, как мухи, – швейцар вынул из угла веник и стал подметать усыпанный траурными гвоздиками пол. – За месяц четверо похорон – где такое видано.
Квартира №259/1 оказалась на предпоследнем – двадцать пятом этаже. Во входной двери, которая, судя по всему, стояла тут с самого времени постройки дома, темнела щель почтового ящика. Костя заглянул в нее. Внутри угадывались очертания погруженной в полумрак квартиры – коридор и часть комнаты.
Рядом с дверью чернела кнопка звонка. Костя нажал. Внутри раздался дребезжащий звук. Прошло немного времени, но никто не появился. Костя нажал еще раз, и опять никого. «У меня же есть ключ», – вспомнил он и достал из кармана похожую на рогатого жука железяку.
Два оборота и дверь распахнулась. В прихожей Костю окутал запах лаванды, и засаленные обои вокруг выключателей. Коридора в квартире практически не было – прямо из прихожей открывался вид на небольшую гостиную.
Спотыкаясь о лежащий на полу ковер и невидимую в полумраке мебель, Костя пробрался к окну и отдернул густую штору. В комнату ворвался яркий солнечный свет – теперь можно осмотреться.
Первое, что бросилось в глаза – это выходившее в гостиную большое количество дверей. Казалось, стены состоят только из них. Простенки были так малы, что смогли вместить лишь самый минимум мебели – сервант с потертыми углами, напольные часы и горшок с фикусом.
Кое-где на стенах висели расписные блюдца и фотографии. На одной из них, черно-белой и уже изрядно пожелтевшей Костя заметил двух девушек. Фотография была не лучшего качества, но в чертах лиц было много общего. Это были сестры, и скорее всего двойняшки. Им было лет по двадцать пять, не больше. Немного худощавые, в простых ситцевых платьицах. Они были чересчур серьезны для своего возраста – стиснутые губы, смотревшие мимо фотокамеры глаза. «Наверняка, какие-нибудь комсомолки».
Остальная обстановка гостиной теснилась на некогда пушистом, но давно потерявшем свой ворс ковре. Центральное место занимал внушительных размеров старый диван. Перед ним возвышался монументальный видавший виды комод. На нем, резко контрастируя с остальным окружением, стоял новенький телевизор. Картину дополняли этажерка, резной столик с хрустальной вазой и расположившееся около окна кресло-качалка.
Оглядев комнату, Костя вернулся к окну. Снаружи раскинулась полуденная Москва. Сотни и тысячи домов наполняли до горизонта все видимое пространство. Из этого кирпично-бетонного ковра выглядывали одинокие высотки и торчали дымившие трубы. Костя прижался лбом к стеклу и посмотрел вниз. Там ни на миг не останавливаясь, двигалась бесконечная вереница машин, куда-то спешили маленькие фигурки прохожих. По сверкавшей солнечными зайчиками Москве-реке скользили катера, степенно плыли теплоходы, и там, где они исчезали из вида, виднелись… красные стены Кремля. До него, казалось, можно достать рукой.
– Вот это да! – с восторгом выдохнул Костя и с трудом оторвался от окна. – Итак, я здесь. Осталось дождаться хозяина и узнать, что у него на уме.
В прихожей распахнулась дверь.
«Ага, вот и он».
Проходной двор
Первой в квартиру протиснулась большая обмотанная скотчем сумка. Издав гулкий стеклянный стук, она тяжело опустилась на пол. Рядом с ней приземлилась сумка поменьше, затем в прихожую вкатился мешок с картошкой и только после этого появился сам хозяин всего перечисленного – молодой человек с рыжими и такими взъерошенными волосами, будто он сутки напролет ехал на мотоцикле без шлема. К куче поклажи он добавил висевший за спиной рюкзак и с улыбкой выигравшего миллион размашистым шагом подошел к Косте.
– Здравствуйте! Я – Андрей Краснощеков. Как видите, приехал.
Костя с некоторым замешательством поглядел на протянутую руку.
– Здравствуйте, – после некоторой паузы сказал он. – Я прекрасно вижу, что вы приехали, но вы, наверно, ошиблись…
– Нет, – сказал новоявленный Андрей. – Все точно. Это квартира 259/1?
– Да.
– Ну вот. Вы же сами написали, что у вас можно поселиться. Вот письмо.
Протянутый Косте конверт был точно таким же как его собственный, но выглядел так, будто внутри него что-то взорвалось. Из разодранного в клочья угла торчал угол желтого листа. На нем было написано следующее: «Дорогой Андрей, поздравляю вас с поступлением в Московский институт криминалистики. Надеюсь, что ваш выбор будущей профессии не случаен, как это бывает у многих современных молодых людей, а продиктован искренним желанием преуспеть. Учитывая это обстоятельство, а также то, что в наше время жилье в Москве для студента не всегда по карману, приглашаю вас остановиться в моей квартире. Плата символическая, условия – приемлемые. Адрес указан на конверте. Жду вас. С уважением, К.В.»
Прочитав, Костя даже немного обиделся. Это письмо показалось ему более доброжелательным, чем то, которое получил он. Однако он не показал вида, а только сказал.
– Я бы разрешил вам остаться, но я не хозяин, а сам только что приехал. У меня такое же письмо, как у вас…
Но Андрей уже не слушал его.
– Тогда никаких проблем, – воскликнул он и, отодвинув Костю в сторону, распахнул окно. – Ух, смотри, какая красотища! И высотища! Аж в пятке закололо. Никогда так высоко не был. Только, когда на сосну в прошлом году лазил, но тут повыше будет. А я еду и думаю, в какую дыру меня зазывают. А тут, оказывается, такие хоромы! И до центра рукою подать. Это же Кремль, видел? Буду по утрам на Красную площадь бегать – зарядку делать. Случайно не знаешь, где тут поблизости клуб есть, ну, ночной, понимаешь? Много слышал про всякие там фесконтроли, а ни разу не был.
– Фейс-контроль, – поправил его Костя.
– Как? «Фейс»? Это что такое?
– В переводе с английского «лицо».
– А-а! Это типа того – вышел рожей или нет? Ну, по этой части ко мне не придерешься. Я в нашей деревне самый красивый был. Все девчонки за мной бегали. Проходу от них не было, аж надоели. Не веришь?
Костя не ответил, а Андрей тараторил дальше.
– Так вот, хочу отметить приезд. Все-таки первый день в Москве. Так не подскажешь какое-нибудь злачное местечко?
– Ничем не могу вам помочь в этом вопросе. Я не любитель подобных…
– Слушай, – повернулся к нему Андрей. – Может хватит выкать. Давай на «ты», а то, как чужие – все-таки пять лет вместе жить, если, конечно, не выгонят из института. Ты, ведь, тоже учиться приехал?
– Совершенно верно, но меня не выгонят, – отчеканил Костя. – Я был лучшим в школе и буду лучшим в институте. А когда получу красный диплом…
– Будешь хвастаться на вечере выпускников? – расплылся в улыбке Андрей. – Нет, я не для того в столицу приехал, чтобы гранит грызть. Молодость дается человеку один раз и прожить ее надо так, чтобы не было обидно за бесцельно прожитые годы. Это Горький сказал.
– Николай Островский.
– Островский, так Островский. Смысл от этого не меняется. Первым делом, первым делом… Ладно, чего теряем бесценные минуты? Показывай, где моя комната – куда шмотки кидать?
– Я еще не знаю.
– Да? Ну, так давай узнавать.
Они двинулись по гостиной, открывая одну дверь за другой. Первая – оказалась кладовкой, другая – вела в туалет, третья – узким коридорчиком выводила на кухню. К остальным дверям были прикреплены таблички с именами. На первой же из них было написано «Андрей».
– Это моя, – обрадовался неугомонный новосел. – Сейчас поглядим, что тут за апартаменты.
Обстановка внутри была уютной, но без излишеств – кровать, письменный стол и стул, один книжный и один одежный шкаф. На полу – ковер, на потолке – люстра. В углу стояла пирамидка с гантелями.
– А вот за это хозяевам отдельное спасибо, – воскликнул Андрей, схватил две гантели и стал жонглировать ими как булавами. – Будто знали. Нужно будет сказать «спасибо». Кстати, как они тебе?
– Кто? Гантели?
– Нет, конечно. Хозяева. Что за люди, а то я ехал, как в черную дыру. Ничего про них не знаю.
– Я же сказал, что еще никого не видел. И вообще, чем больше я узнаю, тем более странными они мне кажутся.
– Что ты имеешь ввиду?
– То, как они выбирают себе жильцов.
Андрей на секунду задумался.
– Ты, это что ли на меня намекаешь? Ха! Поверь, я не самый плохой вариант из тех, которые тебе встречались. Лучше давай найдем твою комнату. Может, тогда ты станешь немного добрее.
Они вернулись в гостиную и остановились перед соседней дверью. На ней висела табличка с именем «Руслан». Андрей хлопнул себя по лбу и протянул Косте руку.
– В первый раз со мной такое – сам представился, а как тебя звать не спросил. Будем знакомы, Руслан.
Костя не пожал протянутой руки.
– Я не Руслан.
– Как не Руслан? Тут же русским по белому написано.
– На заборе тоже написано.
– Хорошо – я не против. Но если ты все-таки окажешься Русланом, знай – ты только что отказался от своей комнаты. А если не здесь, тогда где ты собираешься жить?
Костя огляделся. Из неопознанных дверей оставалась еще одна. На ней тоже была табличка, но вместо имени значилась перечеркнутая буква «М». Андрей почесал затылок.
– Не хочу показаться невежливым, но, кажется, это не для тебя.
– Не вижу логики, – парировал Костя. – Сюда нельзя входить некоему «М», но я ведь не Михаил, не Марат и тем более не Макар, поэтому попробую.
Он толкнул дверь, но та оказалась запертой. Костя нажал сильнее – и снова ничего.
– Я же говорил. Это не твоя комната.
– Еще посмотрим, – ответил Костя, налегая на дверь всем телом.
– Э нет, так не пойдет, – остановил его Андрей. – Дай-ка, я попробую.
С этими словами он разогнался и со всего маха ударил в дверь ногой. Та не открылась, зато с потолка посыпалась штукатурка, а висевшая над дверным проемом лампа замигала оранжевыми пульсирующими всполохами. Вместе с ее миганием начал набирать силу вой сирены. Уже через несколько секунд от его завываний заложило уши. Чтобы не оглохнуть, оба зажали руками уши.
– Что ты наделал? – кричал сквозь рев сирены Костя. – Кто тебя просил?
– А разве ты не хотел туда попасть? – спрашивал в свою очередь Андрей.
Пока они спорили, входная дверь распахнулась, и в квартиру ворвался швейцар. Он был без фуражки и тяжело дышал. Оттолкнув горе-квартирантов, швейцар приложил к замку электронный ключ, и сигнализация смолкла. Вместо нее на студентов обрушился возмущенный бас служителя входных дверей.
– Вы что – не видите? – загудел, он, тыкая пальцем в табличку. – Для тупых же написано – «Нельзя».
– Ничего подобного, – ответил Костя, у которого еще звенело в ушах. – Тут просто зачеркнута буква «М» и больше ничего.
– И что это, по-вашему, значит? Не пробыли здесь и часа, а уже успели нарушить порядок. Я зафиксирую данное происшествие в домовой книге и доложу управляющему.
– Делайте что хотите, – ответил Андрей. – Но раз вы все знаете, тогда скажите, чего нам еще ожидать? Может, здесь еще капканы какие спрятаны или волчьи ямы?
Багровое лицо швейцара затряслось.
– Нет здесь никаких капканов! Вселяйтесь в свои комнаты и не лезьте, куда вас не просят.
– Тогда скажите, куда заселяться мне? – почти выкрикнул Костя.
Швейцар оглядел его сквозь морщины-амбразуры.
– Имя?
– Мое? – спросил Костя.
– Свое я знаю, – донеслось из-под усов.
– Константин Семенович…
– Достаточно, – швейцар сунул руку в карман и вынул ключ. – Вот, – протянул его Косте и направился к входной двери.
– Так это вы хозяин квартиры?
– Не дай мне бог, – обернулся швейцар на пороге. – Не хотел бы оказаться на его месте.
– Почему? С ним что-то случилось?
– Умер.
– Как умер? Когда?
– Давно.
Дверь за швейцаром захлопнулась, оставив студентов одних и с открытыми ртами. Первым нарушил молчание Андрей.
– Не пойму. Нам, что, мертвец писал письма?
– Для решения данного вопроса мне нужна спокойная обстановка, – ответил Костя. – А для этого мне надо найти свою комнату. Раз есть ключ, значит должна быть и дверь.
– Буратино, – сказал Андрей.
– Что?
– Это слова из «Буратино».
Костя не ответил, а вышел в центр гостиной.
– Пойдем от противного, – произнес он.
– От чего?
– Будем размышлять логически, – вслух раздумывал Костя. – У меня есть ключ. Значит, существует еще одна дверь, которую мы пока не нашли. Но где она? – он задумчиво посмотрел себе под ноги, где лежал ковер.
Этот ковер покрывал лишь малую часть пола. Остальное пространство занимал старый видавший виды паркет. Давно распрощавшись со всяким подобием лака, он был особенно истерт в прихожей и у двери в туалет. Не лучше выглядел паркет перед комнатами Андрея, пока отсутствующего Руслана и некоего перечеркнутого «М», куда «вели» истертые до годовых колец паркетные «дорожки».
«Ага! Вот ключ к разгадке. Если есть дверь, значит, в нее должны входить. А где ходят, там пол истерт сильнее», – размышлял Костя.
