скачать книгу бесплатно
«А доктор мог и ошибиться», ? подумала Хоакина, старательно работая пером.
Кто-то из слуг, кажется, горничная и ящерник, упоминали, что слышали около одиннадцати часов голоса из беседки-кабинета. Им показалось, что кто-то ругался. Вероятно, дон Марсело со своим убийцей. А кухарка утверждала, что помнит, как в кустах рядом с домом кто-то шуршал, когда она встала попить воды. Впрочем, Рафаэль Эспиноса наверняка перечислял слухи, которые не имели особого значения.
«Кому выгодно», ? повторила Хоакина фразу дедушки Риверы.
В доме Хрустального ручья проживали сестра дона Марсело, донья Тереза, и ее сын, Хуан Мануэль Феррейра. Они приехали в Коста-Лунес немногим раньше самой Хоакины, года три назад. Донья Тереза вдова, а ее сын ? повеса и мот. Ему скучно на плантации, и он часто пропадал в Буэнавентуре. Вот и в вечер убийства дяди он кутил в самом модном, для колоний, конечно, городском ресторане, а затем и еще в одном заведении похуже.
«Вряд ли это он, ? размышляла Хоакина, смотря на настольную лампу в виде девушки, держащей в вытянутых руках раковину. ? Хотя представить, что донья Тереза стукнула брата по голове, а потом спокойно пошла спать, еще сложнее».
Слуги? В Хрустальном ручье дом был больше и роскошнее, чем в Каттлеях, и обслуживали его целых пять горничных, кухарка с двумя помощниками, экономка и дворецкий. И это не считая ящерника, привратника, садовника, управляющего, а также кучи работников плантации, которые все могли иметь зуб на хозяина. Или же она неверно рассуждает?
Хоакина отложила перо и с досадой закусила нижнюю губу. Рафаэль Эспиноса категорически отказался говорить о завещании дона Марсело. Как и о том, с кем тот ругался или спорил последнее время. У инспектора полиции куда больше возможностей, чем у жены плантатора, к тому же потерявшей память. Она сама не помнила, какие и с кем у нее были отношения.
«Что ж, здесь придется признать полное поражение, ? подумала Хоакина и снова взялась за перо. ? Надо позвать в гости Кармен Руис или послать Соле в Хрустальный ручей, чтобы она посплетничала с тамошними слугами. Кстати, хорошо бы прочесть хотя бы одну книгу Кармен».
Антонио Санчес, сын и наследник дона Пабло, хозяина Пальмового сада, плантации сахарного тростника. Похоже, теперь плантация достанется будущему мужу Лауры, у дона Пабло больше нет сыновей. Антонио нашел в лесу недалеко от Хрустального ручья охотник, который вечером, перед приходом темноты, проверял силки. Тот же доктор Варгас осмотрел тело, но на этот раз не стал настаивать на времени смерти. Вроде бы день, а, может, и утро. Однако он однозначно сказал, что несчастного брата Лауры зарезали. Откуда потом пошли слухи про дикого зверя, непонятно. Возможно, просто все знали характер доктора Варгаса и из мести подвергали сомнению любое его утверждение. Рафаэль Эспиноса, понятно дело, никак это не объяснил.
«Если Антонио Санчес видел или слышал что-то важное, почему его убили так поздно?» ? подумала Хоакина, скрипя пером.
Дона Марсело нашли утром десятого февраля, на Хоакину напали пятнадцатого, а Антонио погиб аж двадцатого. Может, эти смерти все же никак не связаны? Но Рафаэль Эспиноса явно так не считал, хотя и вовсю уклонялся от вопросов Хоакины.
Еще не забыть некую Санту из Хрустального ручья, которая говорила о каком-то существе, и цветы, присланные доньей Терезой.
Хоакина спешно дописала, отложила перо и помахала бумагой, чтобы быстрее высохли чернила. У Фернандо в кабинете наверняка был мгновенный осушитель, но спускаться туда означало наткнуться на мужа, который наверняка злится. Странно, что он еще не пришел расспрашивать жену о том, почему она так долго пропадала в городе, и ездила ли она туда вообще.
Не успела Хоакина подумать об этом, как в коридоре за дверью раздались поспешные шаги, а затем в комнату без стука вломилась Соле, чем-то сильно взволнованная.
– Ну что такое? ? возмутилась Хоакина. ? Где твои манеры?
– Простите, сеньора, ? запыхавшаяся Соле сцепила руки и сложила их перед грудью в подобие молитвы. ? Но сеньор Фернандо только что был на кухне и расспрашивал Педро. И теперь сеньор зол и идет сюда. А вот и он!..
Хоакина пропустила звук еще одних шагов. Она еле успела встать из-за столика перед зеркалом, где писала, и засунуть листы бумаги в выдвижной ящик. После чего стремительно повернулась к стоящему в дверях Фернандо.
– Соледад, оставь нас, ? кратко и отрывисто бросил он.
Хоакина проводила выбежавшую служанку взглядом и задрала подбородок, готовясь к отражению атаки. Хотя и не знала, какое именно недовольство выскажет ей муж. Все их общение со дня ее выздоровления сводилось к двум вещам: или обсуждению обыденных дел на день и погоды с едой, или он был ею недоволен. Как в тот раз, когда она пыталась расспрашивать Марию о смерти Антонио Санчеса. Единственный разговор, в котором проскользнул намек на что-то теплое и приветливое, когда Фернандо рассказал о погибших родителях, и тот закончился спором.
И теперь Хоакина воинственно смотрела на стоящего в дверях мужа, словно дед Ривера на врага-дамнийца во времена славной боевой молодости. А Фернандо смотрел на нее, щуря светлые глаза.
– Педро за пару часов после вашего возвращения успел взбудоражить половину плантации. Куда ты его возила, что он там набрался этих историй?
Хоакина подавила облегченный вздох. Значит, Фернандо не собирается отчитывать ее за задержку, иначе бы начал не с баек сопровождающего слуги. Она чуть опустила подбородок.
– Мне не пришло в голову брать с него обещание молчать о поездке, ? сказала она. ? Видимо, он излишне впечатлителен. Буду знать.
Хоакина вспомнила могильную тишину дома доньи Аны, и сама внутренне содрогнулась.
– Я приказал ему замолчать. Он такое рассказывает, что ночью никто из слуг не выспится, ? покачал головой Фернандо и, отодвинув полу простого серого сюртука, прислонился к косяку.
– А что он рассказывает? ? фальшиво удивилась Хоакина, как можно естественнее поднимая брови. Похоже, вышло не очень.
– Где вы были? ? спросил Фернандо.
– Может, ты все-таки зайдешь? ? сказала Хоакина, опираясь руками за столик за спиной.
Она не хотела, чтобы муж это делал, но разговаривать вот так, когда он стоит в дверном проеме, стало совсем неловко.
Фернандо, не говоря ни слова, выпрямился, сделал шаг вперед и закрыл дверь. После чего прошел прямо к Хоакине и остановился на расстоянии вытянутой руки от нее. Она поняла, что успокоилась слишком рано.
– Я тебя слушаю, Хоакина, ? слишком ровным тоном произнес он.
– Я ездила в Буэнавентуру, как и написала тебе. Я хотела отыскать человека, который хорошо знаком с вуду, но не практикующего и не синекожего. И я его нашла и поговорила с ним.
– Точнее, с ней, ? кивнул Фернандо. ? Педро рассказывал о донье Ане дель Торо.
– Ты ее знаешь? ? удивилась Хоакина.
– Не так близко, как теперь ты и Педро, я полагаю, ? чуть поморщился Фернандо. ? Однако про семью дель Торо с Сан-Филиппе слышал еще от отца. И о том, что в городе живет женщина, заключившая Договор, тоже. Ты могла бы сначала прийти ко мне.
– И о том, что такое этот Договор, ты тоже знаешь? ? с вызовом спросила Хоакина, снова приготовившись к защите.
– Нет. Но догадываюсь, что что-то не слишком приятное. Я старался не вникать в вуду, тем более в темную сторону их практик. И мне очень не нравится, что ты туда полезла, Хоакина.
– Как будто я делаю это для развлечения или от скуки, ? пожала она плечами. ? Я хочу найти того, кто на меня напал, или понять, почему.
– А если на тебя не нападали? ? покачал головой Фернандо.
– Тогда получится, что я ознакомилась с целым пластом культуры и истории островов Акульего залива, ? с досадой ответила Хоакина и с интересом глянула на мужа, закусившего нижнюю губу. ? Что с тобой, Фернандо? При второй нашей встрече ты показался мне достаточно любознательным.
– У меня своя причина держаться подальше от колдовства, ? сказал муж. ? И мы говорим не о ней.
– А о том, что я подвергаю себя опасности, я поняла, ? перебила его Хоакина. ? Или вбила в голову глупую мысль, что на меня напали. Кстати, инспектор меня не поднял на смех.
– Инспектор? ? нахмурился Фернандо. ? Ты ходила в полицию?
– Инспектор Рафаэль Эспиноса сын доньи Аны. Я встретила его в ее доме.
Ей казалось, что Фернандо должен был удивиться. Или разозлиться. И уж точно не спокойно посмотреть ей прямо в глаза, а потом так же неспешно сесть на кресло, придвинутое к стене под небольшими бра в виде паучков, да еще и закинуть ногу на ногу.
Стало так тихо, что можно было различить шорох золотых песчинок в изящных песочных часах, стоящих на тумбочки у кровати. Хоакина замерла, все еще вцепившись руками в туалетный столик и не зная, что делать дальше. Подождав еще некоторое время, судя по песочным часам, чуть больше минуты, она отлипла от столика и, двигаясь медленно и осторожно, дошла до второго кресла, чуть сбоку от того, где сидел Фернандо, и тоже села.
– Тебе не кажется, что у нас проблемы? ? раздался голос мужа, как только она устроилась поудобнее.
Удивленная сменой темы разговора и мирным тоном, она кинула на Фернандо обеспокоенный взгляд, но супруг смотрел в стену напротив.
– Да. Я забыла два года своей жизни, ? ответила Хоакина, тоже любуясь большой картиной с горным пейзажем.
– И меня, ? добавил Фернандо, и ее поразила горечь, проскользнувшая в его тоне. Даже донья Ана не сожалела так о своей медленной и мучительной смерти.
– Я долго думал о том, ? продолжал муж, ? как жить, если память к тебе так и не вернется. Но тебе… видимо, все равно.
«Неправда!» ? захотелось крикнуть Хоакине, однако она сдержалась. Или правда? Не был ли ее интерес к убийствам и вуду просто способом занять себя и не разбираться в их теперь непонятных супружеских отношениях? Хоакина прислушалась к себе и сердито тряхнула головой. Открыла рот, чтобы ответить, закрыла его, открыла еще раз.
– Мне не все равно, ? наконец, прямо заявила она. ? Я, как и ты, не знаю, что нам делать. С той лишь разницей, что я помню о том, что у нас было, только по письмам, которые писала родителям и подругам. Но там все очень… обще и… сдержанно.
Она услышала, как со стороны Фернандо раздался тихий и очень невеселый смешок.
– Но ты не давала мне попробовать показать тебе, как у нас все было, ? сказал он. ? Ты избегала меня или разговаривала, как с гостем, случайно оказавшемся в гостиной.
Хоакина ожидала подобного разговора, но не сегодня. И точно не тогда, тогда голова у нее была забита другими делами. Намеренно ли Фернандо сбил ее в толку, или он сам решился неожиданно, было уже неважно. Нужно что-то отвечать и так, чтобы не испортить и без того натянутые отношения. Хоакина осторожно покосилась на мужа, внимательно рассмотрела его профиль, а затем и всего целиком, стараясь найти в себе хоть малейшие отголоски чувств. Соле утверждала, что хозяйка любила супруга, родители тоже были уверены, что дочь счастлива в браке. Значит, что-то должно остаться, пусть и погребенное под разваленной памятью. Как жаль, что она не спросила совета у отца Абеля.
– Фернандо, ? начала говорить Хоакина, чувствуя себя идущей по хрупкому стеклу. ? Чтобы понять, что я ощущаю, постарайся представить, что ты проснулся и обнаружил, что женат на… Кармен Руис.
Последовала тишина. Хоакина засомневалась, удачный ли пример она выбрала, ведь муж мог симпатизировать красавице Кармен и без труда свыкнуться с мыслью о таком браке.
– Или не на Кармен, а женщине, с которой ты виделся два раза, ? поправилась она. ? Как бы ты поступил?
? Выяснил, почему так произошло, ? быстро ответил Фернандо и осекся.
? Вот видишь. И я сделала так же.
? А потом поговорил бы, ? прибавил Фернандо. ? Проблемы решаются только в обсуждении. Молчание всегда приводит в тупик.
Хоакина подумала, что муж цитирует кого-то, но не вспомнила, кого именно, и почувствовала, что снова начинает сердиться.
? Хорошо, давай обсудим. Ты первый.
? Первый? ? удивился Фернандо.
Хоакина краем глаза увидела, что он больше не смотрит в стену, тоже повернула голову и встретилась с ним взглядом. На лице супруга отражалось такое искреннее недоумение, что ей внезапно захотелось расхохотаться.
? Я не знаю, как мы жили до того, как на меня напали, ? пояснила она. ? У тебя преимущество.
? Скорее уж, наказание, ? проворчал Фернандо, отводя взгляд и снова обращая его на нарисованные горы. ? Тебе тяжело от того, что ты теперь не любишь меня, а мне о того, что я не могу ничего с этим сделать.
Подобной откровенности Хоакина все же не ожидала. Она очень боялась, что кто-то из них, или она, или Фернандо, произнесет это вслух. Да, все верно, она забыла, что любила его.
? Я не виновата в этом, ? продолжила она его мысль. ? Но делаю, что могу, чтобы вернуть все, как было. Если это возможно, конечно.
? А ты сомневаешься?
В голосе мужа прозвучали настолько горькие нотки, что сердце Хоакины невольно сжалось.
? Я стараюсь не сомневаться, ? ответила она, хотя скорее старалась вообще об этом не думать.
? Может быть… ? сказал Фернандо, и она вновь поняла, что он смотрит прямо на нее. ? Ты позволишь мне помочь?
? Буду рада, ? тут же отозвалась она, вспоминая, что она планировала сделать завтра. ? Думаю, нам нужно нанести визит в Хрустальный ручей и поговорить с Терезой де ла Серда. И хорошо бы найти…
Хоакина осеклась, потому что Фернандо поднялся с кресла, подошел к ней и неожиданно наклонился к ее лицу. Теперь она видела его светлые глаза и, как выяснилось, довольно породистый прямой нос, близко-близко.
«А ведь он красивый. Или просто симпатичный», ? промелькнуло в голове Хоакины, которая замерла и затаила дыхание.
? Я хотел предложить просто обнять тебя, ? чуть улыбнулся Фернандо. ? Не представляешь, как я соскучился по тебе.
Обнять? Хоакина тихо перевела дыхание и попыталась поднять на ноги. И когда она оказалась стоять рядом с чуть отошедшим и тоже выпрямившимся мужем, то ответила:
? Вот оно что. Что ж, думаю, это будет приятно.
И она развела руки, всем видом показывая, что не против дружеских супружеских объятий. Ведь если он попытается ее поцеловать, то реагировать будет сложнее. Она не знает, как поведет себя ее тело, а обижать Фернандо сейчас очень не хотелось.
Он почему-то скептически посмотрел на нее, прежде чем податься вперед и, надо отдать ему должное, довольно осторожно обнял за плечи, не сильно прижимая к себе.
Фернандо был теплым, от него пахло легким табаком, запах которого Хоакина помнила по гостиной, и еще каким-то приятным ароматом, видимо, парфюмом для бритья. Она глубоко вздохнула, надеясь, что запахи освежат ее память. Но единственное, что почувствовала, это успокоение и уют от объятий, по которым, как выяснилось, успела соскучиться. Если она обнимет его в ответ, не вызовет ли это в нем ложных пока надежд?
Хоакина немного подумала и решила рискнуть. Родные были далеко, не с Соле же ей здесь обниматься.
? Спасибо, мне очень нужна поддержка, ? сказала она, поднимая руки и тоже очень осторожно кладя их ему на плечи, а затем смыкая за спиной.
Она почувствовала, как Фернандо перевел дыхание, его тело напряглось, и он на миг сильно сжал ее в объятиях, но тут же отпустил, будто спохватившись. Он чуть отстранился и заглянул ей в лицо с немым вопросом в глазах.
? Прости, я ничего не вспомнила, ? испытывая непонятное чувство вины, ответила Хоакина.
? Наивно с моей стороны надеяться на чудо, ? сказал Фернандо и покачал головой. ? Может, надо было попробовать поцеловать тебя?
И он грустно улыбнулся.
? Меня пока не превратили в крапчатую ящерицу, ? возразила Хоакина, вспомнив сказку о заколдованной принцессе.
Фернандо не ответил, лишь продолжал смотреть на нее, и снова повисла проклятая неловкая тишина. Что ж, попытка оказалась не то, чтобы провальной, но и не сильно удачной.
Хоакина метнулась к туалетному столику, присела на стул и стала вынимать шпильки из прически, чувствуя себя уже не воинственным дедушкой Риверой, а его противником, трусливо сбежавшим с поля боя.
? И все-таки подумай над моим предложением о визите в Хрустальный ручей, ? заговорила она, посматривая в зеркало на все еще стоящего на месте Фернандо. ? Тереза де ла Серда прислала мне цветы, пока я лежала. Но ни Лаура, ни Кармен не упоминали, что мы близко общались. И еще там есть некая Санта, с которой мне тоже хотелось бы поговорить.
? Сплетница, как и наша Мария, ? с досадой произнес Фернандо, словно бы приходя в себя и снова опускаясь в кресло.
Рука Хоакины замерла, потянувшись за очередной шпилькой.
? Почему ты опасаешься вуду? Это такая зловещая практика?
И тут же сама вспомнила, как испугалась в доме доньи Аны.
? В любом случае, тебе тоже придется иметь с этим дело, если меня действительно заколдовали, ? продолжала Хоакина, кидая шпильку на столик.
? Мне неприятно колдовство из-за давней семейной истории, ? спокойно отозвался Фернандо.
Слишком спокойно. Хоакина уже начала понимать, что это означает, что муж вовсе не находится в хорошем расположении духа.
