скачать книгу бесплатно
– Повторяю. Только люди – ключ к нашему будущему. Вся магия сейчас сосредоточена у них. Ни у нас, ни у гномов ее нет. И если мы хотим жить, ответ придется искать у жалких людишек.
Зала утихла, переваривая тяжелую для эльфийского разума мысль. Прекрасные бутоны над членами совета померкли, едва обозначая недвижные контуры. Внезапно один из цветов засиял чистым белым светом. Магиня вздернула бровь, а Учредительница поспешила вмешаться, восстанавливая протокол:
– Высший Вальзар, вам слово.
– Высокие, – начал речь стройный, словно сошедший с картинки, эльф. – Как вы, наверное, знаете, я отвечаю за то, во что вы одеты, чем вооружены и что едите. В новую эпоху качество изделий сильно упало. Это, конечно, связано с отсутствием магии. Ее использование сведено к минимуму. Оттого мы можем получать ткани только в отрезах. На это уходит много времени. Пришлось существенно увеличить поляны с тканевыми деревьями. Ряд свойств в наших полотнах утрачен безвозвратно. Приходится шить одежду. Но мы справляемся. Металл же получаем только в грануляте, его приходится отдавать на переплавку и для выделки конечного изделия гномам. За это нужно платить монетой, а деньги являются дополнительной трудностью и втягивают эльфов в ненужную ранее волокиту. Но я не для того взял слово, чтобы нагружать вас тонкостями ремесла. Пытаясь разрешить возникающие трудности, ваш покорный слуга обратился к знаниям древних. Первых поколений эльфов, когда магические технологии не были столь развиты. Никакой внятной классификации по этим вопросам нет. Поэтому приходится читать много лишнего. Среди прочих сведений я наткнулся на упоминание об одном интересном народце… – тут Вальзар изящным движением взъерошил густую соломенного цвета шевелюру. – Кобольды. Какие-то подгорные выкресты вампиров. Жутко злые. Патологические живодеры. Изворотливые, фантастически живучие. И чрезвычайно хитрые. В общем, понятно, почему гномы так и не сумели их добить.
Тут эльф сделал многозначительную паузу.
– Ничем не примечательный народец, кроме одного. Если такой кобольд сожрет, – уж простите, другого слова тут не подобрать, – живое бьющееся сердце, он приобретает некоторые свойства его хозяина. Съест, например, такая тварюга сердце орка. Заметно прибавит в силе и ловкости. Съест сердце эльфа – улучшит зрение и слух, станет немного разумнее. Ну и так далее. Я не очень большой специалист в магии, тем более что мои поиски сейчас сосредоточены в противоположной области, но… Высшая Эйде, поправьте меня. Эти существа могут быть нам интересны, верно?
Голубоватый бутон набрал силу над изящной повелительницей магии.
– Да, я, помнится, читала об этих существах. Не думала, что они еще живы… Насколько утверждают заметки Лилиана, это нечто вроде живого сосуда. В них можно поместить что угодно. Но это не отменяет того факта, что вся магия сейчас сосредоточена у людей. Тут вариант может быть только один: напитать представителей древнего народца нужными людскими особями и потом в том или ином качестве перенести их в состояние дриад… Технически это… скорее всего, закопать их живьем… В отличие от первого варианта нам хотя бы не придется разбивать сады на людских кладбищах… Все можно устроить у нас.
– Это еще не все, с вашего позволения, – Вальзар чуть поклонился и едва заметно подмигнул высшей, Эйде величественно и благосклонно кивнула.
– Все это варианты, касающиеся дня завтрашнего. Нашей будущей породы. Думаю, присутствующие здесь хотят сохранить свой народ в веках и застраховать себя от разных случайностей, – молодой эльф сделал сложный и витиеватый жест, подчеркивая многозначность этого слова.
Магиня удивленно выгнула бровь и с интересом уставилась на немногословного дотоле высшего.
– Ни для кого не секрет, что гномы умели усиливать магическую энергию с помощью камней и закольцовывать энергетические контуры с помощью определенных металлов. На их службе состояли металлические големы. Наиболее искусные из них или сделанные с помощью эльфов даже имели подобие разума. С помощью големов гномы поистине могли многое… Или взять парадное облачение Владыки Каменного престола… Впрочем, я отвлекся. Существует технология перенесения сознания и магических способностей, закрепленных за личностью, в некое подобие, как бы это попроще сказать?.. Голема. Древние называли это морт. В фолиантах описывают парочку таких мортов – высоких военачальников. По имеющимся у нас данным они причинили врагам непоправимый ущерб и пожертвовали собой, обрушив своды большой гномьей залы. До сих пор не ясно, почему эту технологию не применяли после. Быть может, из-за дефицита материалов. А может, не было достаточно хороших чеканщиков. Ведь это тончайшая выколотка… Да и самому «переносимому» требуется как следует поработать над магическими контурами и узорами на будущем теле, а это немногим по силам. Естественно, материалы для големов очень редки. А значит и дороги. Главным образом это емти-мариллы – редчайшие камни с уникальной огранкой. Они выступают вместилищем знаний, разума, опыта – в общем, личности носителя. И единственный металл – проводник магии – это аллерум.
Зала погрузилась в долгое тягостное молчание. Тишина и темень тысячетонным гнетом придавили лидеров нации. Выбор был прост и очевиден – и одновременно неимоверно тяжел.
Слово взяла Учредительница. Она говорила медленно, будто воздух превратился в густой кисель, приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы вытолкнуть его наружу и облечь в слова:
– Значит, мы должны высадить родовые древа на людских кладбищах. Высший Медиван, вы имеете власть над церковью смертных, – это ваша задача. Я же займусь кобольдами и узнаю, каким количеством интересующих нас металлов и камней располагает Каменный престол. Думаю, нам есть что предложить гномам взамен.
– Все ли высказались, высшие? Тогда Совет закрыт!
Разговор по душам
Кабинет у барона был небольшим и пыльным. Видно было – хозяин бывает тут нечасто. Даже слуги не обременяли себя уборкой. Единственное окно выходило на запад, перед ним разместилось потертое мягкое кресло с высокой спинкой и добротный стол из дуба. В углу стоял набитый книгами стеллаж. В столице такой мог бы себе позволить даже торговец средней руки. Здесь же, вдали от развитого центра или богатого севера, безвкусный набор глупых романов влетел Д'Ассо в копеечку.
«У этого сундука явно двойное дно, – подумалось королю. – Барон явно живет богаче, чем пытается показать. Даже на всю эту контрабанду так не пошикуешь, что бы там Ллойс ни говорил».
Монарх устроил высокий жесткий стул у стола, пинком отправив в угол голову медведя, венчавшую огромную бурую шкуру. На левой стене красовалось куцее генеалогическое древо, недурно написанное местным художником. А рядом висело оружие: пара северных топоров, смахивающих больше на укороченный бердыш, какой-то ломаный двуручник и даже эльфийская ромфея.
«И где только барон ее урвал? Быть может, выменял у менее удачливого соседа. Или какого-нибудь эльфа смогли пристукнуть в ходе налета, а имущество разобрали на трофеи. Надо бы спросить Д'Ассо – может, продаст. Для коллекции», – подумал король.
Тяжелая дверь тихонько скрипнула, точно бездомный котенок. В кабинет вошел барон. Видимо, сообщение слуги, что сеньор ждет его в кабинете, было для Д'Ассо неожиданностью. Явился он в простой домотканой рубахе с довольно скромной по восточным меркам вышивкой, просторных пурпурных шароварах в складочку и мягких кожаных сапогах. Черная бородка была всклокочена, но волосы барон успел наспех причесать. В глазах читались страх, но и решимость.
– Проходите, барон! – Вариан плюхнулся в кресло хозяина, кивком указывая на жесткий стул напротив.
Барон медленно сел, не смея оспаривать право на свое место. Вариан возвышался в кресле, точно скала. Высокая ладная фигура подавляла рыхлого и грузного барона. Хвала деду, установившему за правило, что на престол взойти может лишь воин.
С тех пор как люди замирились с гномами и эльфами, завоевывать было нечего. Но это не означало, что в королевстве не было нужды в остром мече. Постоянные склоки феодалов, беспрерывные набеги орков, упорная и неутомимая охота инквизиции на еретиков, колдунов и сектантов всех мастей. Алая, горячая кровь щедро лилась в людском наделе.
Начиная с отца Вариана монархи взяли за традицию служить в войсках пресвятого ордена – защитника веры. Нет более чистых душой людей, чем белое рыцарство, кое беззаветно служит народу и вере. Долгих восемь лет служил Вариан под началом Утера, Молота колдунов. Годы беспрерывных постов, походов, изматывающих душу тренировок и битв. Князья и разбойники, колдуны и неведомые твари падали от клинка будущего монарха, закаляя в Вариане решимость, целеустремленность и бесстрашие. Не раз он поминал добрым словом наставника, вернувшись во дворец после странной кончины отца, где и принялся с инквизиторским рвением наводить порядок в королевской свите. Раскрыв пару заговоров и сурово наказав зачинщиков, молодой амбициозный монарх заработал славу справедливого, но скорого и лютого на расправу правителя. Придворные как огня боялись гнева молодого короля, а интриганы были вынуждены соблюдать такую конспирацию, что из-за постоянного страха быть раскрытыми дела их не двигались.
– Как изволили почивать? – нарушил затянувшуюся паузу барон.
– Почивать? – удивился король. – Прекрасно, мой друг, прекрасно… Скажите, дорогой барон, вы набожны? Я смотрю, у вас на столе лежит Святое писание… Правда, – Вариан перевернул пожелтевшую на солнце страницу, обнажая черный контрастный шрифт на выбеленной бумаге нового листа, – вы отчего-то предпочитаете именно этот отрывок…
Король свысока улыбнулся.
– Конечно, мой лорд. Как и все добропорядочные слуги Отца нашего, я вовремя плачу десятину и праздничные требы… – Барон еще не чуял, куда клонит Вариан, но природная сметка буквально кричала ему, что его тянут в ловушку, и каждое слово приближает его к опасному моменту.
– Мой сенешаль навел справки. Действительно, задолженностей перед церковью у вас нет. Не объясните ли мне, мой друг, отчего сам, – Вариан многозначительно выделил это слово, – Настоятель предоставил вам льготу в уплате десятины? За какие заслуги? Причем не известив меня, названого сына Отца нашего небесного.
Повисла тяжелая пауза. Барон как-то съежился, взгляд его блуждал по столешнице, избегая горящего янтаря королевских глаз.
– Но, прежде чем отвечать, вспомните: ложь сеньору является преступлением, а в случае если этот сеньор король – государственной изменой, а если он и сын Его, – Вариан указал в потолок, – святотатством. Подумайте хорошенько, Д'Ассо, прежде чем произнесете хоть слово! А пока вы думаете, я поделюсь одним интересным наблюдением. Когда мы приехали в ваши земли, мы поразились благополучию региона. Крестьяне имеют опрятный и сытый вид. Дома справные, большие, во дворах скот, поля засеяны и вспаханы, нет ни пяди простаивающей земли. Хроники утверждают, что еще со времен вашего отца не было ни одного налета эльфов – в то время как лорды по соседству сменились раза по три, а уж набегов и сосчитать невозможно! Сразу видно: ваши крестьяне не знают, что такое нужда, и не слишком тяготятся выплатами сеньору. Везде бы так! В то же время ваш прекрасный замок… Все эти камины, деревянные ванны, гномье стекло в рамах, неплохо экипированное войско, библиотека в конце концов… Не похоже, чтобы вы, дорогой барон, могли позволить себе это на подати да жиденькую торговлю! Не мое, конечно, дело лезть в ваш карман. Налоги вы платите исправно, но, думаю, это неплохой повод для проверки.
Вариан перевел дух. Хозяин упорно отмалчивался, втянув голову в пухлые плечи.
– И еще, барон, вся эта эльфийская кухня… Вы же не думали, что я не отличу эльфийские плоды от людских, верно? – король многозначительно помолчал, затем резко выкрикнул Д'Ассо в лицо, грозно нависнув над ним: – Что у вас за дела с Настоятелем?! Ну, барон, смотрите мне в глаза и отвечайте сейчас же! Иначе, клянусь Отцом небесным, вы отсюда не выйдете. Отвечайте, но помните: преступление, измена и святотатство! Если вы солжете хоть в одном слове, будете гореть на костре под пристальными взглядами членов семьи, а после они также предстанут пред Страшным судом. Ваш дом раскатают по бревнышку, а земли засыплют солью! Ваш род ждет забвение, а лен отойдет короне!
Барон мелко затрясся, холодный пот струйками стекал по одутловатому дебелому лицу, прячась в жиденькой бороде. Даже в такую глушь дошли слухи о душераздирающих публичных пытках и суровой жестокости молодого монарха. Д'Ассо знал: Вариан нисколько не шутит – кончина барона будет ужасающей. Решительность и быстрота короля успела войти в поговорку. Барон не был человеком ни твердым, ни решительным. Мир и процветание, обеспеченные его отцом, уютная семейная атмосфера под эгидой благоверной Д'Ассо тоже никак не способствовали этим качествам. Зато барон не был глуп и быстро смекнул, что призрачное наказание эльфов гораздо менее весомо, чем угрозы молодого и целеустремленного монарха. К тому же отец воспитал Д'Ассо набожным, а лгать в глаза сыну Божьему являлось поистине тяжким грехом. Не то чтобы хозяин замка всерьез верил в загробный мир, он куда больше думал о делах земных, а все же вдруг правда? Отец небесный отступится от него, и кто знает, какими бедами это обернется на земле и в посмертии?..
– Я все скажу, мой господин! Только пощадите детей! Ни о чем больше не прошу, только не детей!
– Вы испытываете мое терпение, Д'Ассо! Отец наш милостив, ваше чистосердечное и полное признание, – Вариан с нажимом произнес это слово, – зачтется вам.
Эту фразу он хорошо затвердил, еще служа инквизиции в отряде будучи Утера. Обычно после того, как ее произносил сам наместник инквизиторов, даже самые упорные сектанты выкладывали все как на духу. Конечно, король не мог похвастаться такой внушительностью, но у него получалось неплохо – в самый раз для хитрых феодалов, затеявших что-то недоброе.
– Это эльфы, господин. В те дни, когда мой отец уже отошел от дел и слег, незадолго до его кончины, ко мне явились остроухие. Прямо в спальню, их не остановили ни толстые стены, ни стража. Они сказали, что будут слать письма через меня для Настоятеля. А если что-то заподозрят, то вырежут всех! Весь город! А меня и домочадцев ждет более тяжелая смерть в дебрях их проклятого леса, и наши души никогда не найдут дорогу к Отцу небесному и будут вечно привязаны к проклятым деревьям. За услугу они обещали оставить мой лен в покое. Поставлять семена редких фруктов, ткани, безделушки, которыми я и торгую… Я все взвесил и долго думал над этим. Что плохого в том, что народ не ведает нужды и войны?! И согласился. Я стараюсь для людей, но и о себе не забыл. Прошу, пощадите, Ваше Величество. Что в этом плохого?
Барон расплакался, но, выговорившись, успокоился и откинулся на спинку стула, покорно ожидая решения своей участи.
Вариан размышлял. Контрабанда, конечно, преступление, но не такое уж тяжкое. Переписка с Настоятелем и вовсе не преступление… Интересно, что же эльфы задумали? Барон чувствует себя виноватым. Надо выжать из этого по максимуму. А что если?.. Мысль показалась ему такой дерзкой, что он поспешил облечь ее в слова, прежде чем сомнения запечатают уста.
– Что ж, барон, твоя вина велика, преступления тяжки! Вы нарушили как земной закон, так и волю Отца нашего небесного, утаив факты от его сына. Но я учел раскаяние и чистосердечное признание. Вы уплатите сто золотых. Все семена немедленно передадите Ллойсу. Ввиду того что речь идет об иной расе, это дело особо деликатное. Пусть это положение пока сохраняется. Вы, барон, останетесь на своем месте. А я позабочусь о ваших детях, Д'Ассо! Они поедут со мной. Я учрежу при дворе особый институт – для детей господ. Там ваши отпрыски будут учиться и жить. У них будут лучшие учителя, которых только можно нанять за деньги. Сможете навещать их в любое время. А чтобы они не скучали, дайте им слуг, но не более пяти на каждого. Когда придет время, они вернутся в отчий дом. С переписки с эльфами будете снимать копию и отправлять мне. И еще, барон, – Вариан проникновенно взглянул в маленькие черные глазки вассала, – в ваших интересах, чтобы как можно больше знатных сеньоров направило детей в королевский институт. Встретимся за обедом, Д'Ассо.
Вариан хлопнул вассала по плечу, вынудив того накрениться, и твердым шагом покинул кабинет, а барон остался наедине с невеселыми думами.
Пленник
Еще с неделю Вариан гостил у барона, наслаждаясь теплыми, погожими деньками, охотясь в угодьях. На самом деле монарх был готов покинуть владения Д'Ассо уже на следующий день, но медлил в надежде захватить неуловимых эльфов. Ежедневно на доклад являлся Мюллих – то в образе слуги, то в виде трубочиста, один раз даже переоделся в золотаря, со всеми атрибутами выбранного образа. Вариану пришлось нелегко, но он мужественно выслушал короткий доклад и поспешил отпустить шпиона.
Барон же подготавливал детей к длительной поездке в столицу. Ллойс переговорил с благоверной Д'Ассо и совершенно очаровал ее. Он сумел найти нужные слова, и эта недалекая, но, как оказалось, деятельная женщина с нетерпением ждала, когда ее ненаглядные чада приступят к обучению. Баронесса строчила одно за другим письма родственникам и подругам, на все лады расхваливая затею Вариана.
Шла восьмая ночь пребывания в замке Д'Ассо. Вариан спал, утомленный опасной охотой на секача. В этот день ему пришлось хорошенько побегать и немало попотеть под тяжеленной тушей. Барон не любил охоту, и звери в его лесах вырастали до совершенно неприличных размеров.
Чья-то рука потрясла монарха за плечо. Вариан с трудом разлепил глаза, но не увидел ничего в чернильном мраке ночи. Что-то сонно пробормотав, король вновь смежил очи.
Тихий голос прошептал:
– Тсс! Ваше Величество…
Вариан потянулся за кресалом. Теплая ладонь легла на его руки.
– Не надо! – Из мрака проступили контуры лица Мюллиха: – Мы его взяли!
Вариан проворно и бесшумно вскочил с постели, натягивая штаны.
– Веди! – бросил он, попутно надевая рубашку.
– Стоит ли? – ответила тьма. – Он без сознания.
– Я хочу видеть! – отвечал король.
– Хорошо, – покорился Мюллих. – Но к утру вы должны быть в кровати, иначе это будет выглядеть подозрительно.
– Да-да! – раздраженно прошипел сонный монарх. – Веди скорее!
Две тени выскользнули из окна уборной и по приставной лестнице спустились вниз.
– Мюллих! А как же стража?!
– Дозоры поставлены из рук вон плохо. Они просто пьют в караульных. Сегодня в их вине случайно оказалось снотворное. Но лесенку мы положим вот сюда, в кустики. Помогите мне, ваше величество. Только тсс!
– Куда идти?
– На конюшню. Барон был так благороден, что выделил нашему отряду отдельную. Там нас ждут.
– Мюллих, где его взяли?
– В замке, на втором этаже. У дверей баронова кабинета есть ниша, там я и схоронился. Чуть не уснул. Думал, опять зря проторчу. Признаться, я грешен, чуть не проворонил гада. Как он подошел, я не заметил, хотя скрываться ему было негде. Прямой коридор от края до края. Слышу – кто-то в замке ковыряется. Думал, померещилось, чуть высунулся – а там гость. Я и оглушил его кастетом. Думаю, слуги по ночам бродить не будут. Видимо, он не знал, что барон принимает гостей, иначе бы не сунулся сюда. Совершенно непонятно, как он проскользнул мимо наших. Мы его обшарили и связали. Одежда у него, хм, употеешь обыскивать, так что при случае мы его приоденем. При нем был конверт. Сейчас он у Ллойса – так сохраннее. Если со мной или моими людьми что-нибудь случится, хотя бы письмо останется у вас.
Два человека подошли к длинному и приземистому зданию конюшни. Зимнее стойло из толстых бревен не пропускало ни холод, ни свет. Лошади небольшого войска Д'Ассо содержались в уюте.
Тихонько скрипнула дверь, и две тени проскользнули в сонное помещение. Мюллих потянул монарха вглубь здания, где у дальней стены одно из стойл пустовало. В плотном мраке угадывались три фигуры – люди Мюллиха. Один из них приоткрыл прорези потайного фонарика и винтом поправил фитиль. Скупой свет узкой полосой упал на неподвижную стройную фигуру, лежащую на охапке сена.
Вариан второй раз в жизни видел живого эльфа. Первый был на коронации, да и то мельком. Пара вежливых фраз, немногочисленные дары – и снова церемониальная круговерть…
Лежащий если и был выше короля, то ненамного, зато сложением значительно уступал человеку. Пожалуй, он мог бы сойти за тощего, жилистого, высушенного солнцем южанина. Если бы не благородно-бледная кожа. Одет эльф был в просторные коричневые штаны с целой кучей карманов и карманчиков в самых неожиданных местах. Разнообразная шнуровка стягивала прорези и многочисленные клапаны. Такие же многочисленные шнурки украшали зеленый пятнистый жилет. Присмотревшись, король увидел искусно нарисованные листья. Иные пожухлые и расплывшиеся, другие молодые и зеленые, контрастные на светлом фоне.
– Нелегко увидеть засевшего в кроне стрелка в таком наряде, – проговорил монарх.
Вариан присел и провел рукой по странной ткани. Ни швов, ни ниток… Больше всего она напоминала кожу лягушки или рыбы. Плотная и гладкая, она никак не хотела собираться в валик, словно толстый, мясистый лист кувшинки. Король покачал головой и поправил фонарь в руке стражника, чтобы свет падал на лицо эльфу. Вариан невольно залюбовался гармоничными, точеными аристократическими чертами. Высокий лоб, окаймленный волнами соломенных волос. Тонкий нос, изящный разрез глаз, четко очерченные, точно рубленые, брови…
– Мюллих! – шепнул монарх, и чья-то рука легла королю на плечо в знак, что преданный слуга весь во внимании. – Завтра мы уезжаем. Сколько можно уже собираться? А то как гномы – прощаются и не уходят. Сейчас перебросьте его подальше от города и схоронитесь. Мы пойдем медленно. Вечером найдешь меня, и мы его допросим.
– Слушаюсь, Ваше Величество, – тихо, на грани слуха, прошелестело в ответ.
Монарх поднялся. Свет тут же погас. Чья-то рука несильно потянула его за ремень, и король послушно последовал за провожатым.
Назад вернулись без происшествий. Даже многочисленные собаки ни разу не гавкнули. Вариан крепко подозревал, что им тоже подсыпали снотворного или просто перерезали поводки. Он еще долго ворочался в постели, мысленно перебирая вопросы для загадочного посыльного.
Утром короля, к вящему его неудовольствию, разбудил Ллойс.
– Вставайте, Ваше Величество. Пора и честь знать! Люди уже запрягают лошадей. Вы как раз успеете позавтракать. Завтрак вот-вот подадут в парадной зале.
– Гномьи каверны, Ллойс! Еще темно!
Сенешаль широким жестом распахнул деревянные ставни, впуская свежий осенний воздух.
– По моим подсчетам, солнце будет с минуты на минуту.
И тут же, подтверждая его слова, где-то заголосил петух, и над горизонтом показалась раскаленная полоса восходящего светила. Вариан поежился – осень давала о себе знать даже здесь, на востоке.
– Ох, Ллойс, когда-нибудь я сошлю тебя на север. Как там барон?
– Ждут в столовой, – голос слуги был, как всегда, бесстрастен.
– Нехорошо заставлять хозяина долго ждать. Тащи воду!
В ответ сенешаль протянул выбеленное полотенце и, склонившись, широким жестом указал на лохань с парящей водой.
Все же Ллойс был не просто ученым человеком, где-то в глубине души он был просто кудесником – и вскоре, гладко выбритый, посвежевший, помолодевший и благоухающий, король покинул спальню без следа усталости и намека на сон. Молодое тело бурлило, настроение было отменное. Казалось, как мало нужно для счастья! Гладко выбриться в кипятке, слегка помассировать голову и причесаться жесткой щеткой!
Вариан самолично распахнул массивные, тяжелые двери в столовую, приветствуя лучезарной улыбкой сонное семейство Д'Ассо, застывшее у стола.
– Прошу вас, друзья, не стойте столбом! Присаживайтесь скорее! Нужно как следует подкрепиться – молодых людей ждет долгий путь.
Молчаливое семейство Д'Ассо угрюмо заняло свои места.
– Барыни, вас ждет цвет рыцарства, – Вариан широко улыбнулся девочкам и мимолетно подмигнул супруге барона, отчего та зарделась, точно маков цвет. – Вы, должно быть, слышали об Утере, Молоте колдунов. Обещаю, если будете хорошо учиться и прилежно себя вести, я вас обязательно познакомлю. И вас, баронет, тоже. Думаю, глава пресвятой инквизиции с охотой преподаст несколько уроков фехтования. Утер большой охотник до этого дела. Но, – сменил тон король, видя, как наследник восточных земель оживился и заерзал на месте, точно уселся на ежа, – только при прилежном поведении и успехах в учебе. Слушайтесь учителей, как собственного отца.
Вариан заливался соловьем, описывая будущий университет и жизнь при дворе в столице, не забывая метать в рот парящие куски молодой баранины под острым соусом.
Наконец, осушив кубок горячего вина, король отодвинулся от стола, давая понять, что трапеза окончена. Семейство барона поспешно поднялось.
– Что ж! Барон, приезжайте к нам по весне, погостите при дворе, посмотрите, как вырастут ваши дети, и оцените, чему они научились.
– Вы так добры, ваша милость, – угрюмо пробормотал Д'Ассо.
– Да не тушуйтесь вы, мой друг! Помните: ваше будущее в надежных руках!
Вариан серьезно и многозначительно поглядел на барона. Тот отвел глаза от твердого и жесткого дикого янтаря глаз молодого, но успевшего заработать славу решительного и скорого на жестокую расправу монарха.
– Ничуть не сомневаюсь, ваша милость, – горько обронил хозяин замка.
– Вот и чудно. Я рассчитываю на ваше влияние на соседей. Все потомки моих вассалов должны обладать необходимыми знаниями для управления землями, которые им даровала корона. А где их получить, как не в королевском университете?
Молодые люди распростились с отчим домом, и караван тронулся в неблизкий путь.
