скачать книгу бесплатно
– Ну, мы ведь не обязаны находиться всё время космосе, так? Можем спуститься на какую-нибудь тихую планетку и подождать Посредника там.
– Вообще-то неплохая мысль, – кивнул Сэм. Саёнара будто прочла его мысли. – Когда мы с тобой спускались по гравитационному колодцу в последний раз, а Мохнач?
– Не называй меня мохначём! – вспылил осьминог. – Хватит того, что эта тощая пигалица всё время дразнится.
– Извини, я же любя… – улыбнулся Сэм. – Ну так как, братишка? Хочешь поплавать?
– Ну, если только поплавать, – смягчился Порфирий. – И чтоб там были акулы!
– Сычуань, – решила Саёнара. – Планета-курорт в системе Красного Дракона. Там бывают только семейные пары с детьми и пенсионеры… Кэсси, знаешь где это?
– Рассчитываю прыжок.
– Солнце, море и маринованные осьминоги, – девушка мечтательно облизнулась. – Обожаю…
Порфирий, постепенно бледнея, угрожающе заворчал, и Сэм придержал его за щупальце.
– Она шутит, – успокаивающе сказал он. – Ведь правда, тётя Сая?
В следующее мгновение он был прижат к переборке, у горла застыла жесткая, как клинок, ладонь девушки.
– Как ты меня назвал? – прошипела она сквозь зубы.
– Да ты что, спятила? – Сэм, совершенно не ожидавший такого поворота, даже не пытался вырваться. – Ты же сама так сказала… Ну, на станции… Когда ответила мне по рации. Забыла?
Саёнара медленно расслабила руку и отошла.
– Сказала? – недоверчиво переспросила она.
– Да!
– Ошиблась, наверное. Забудь.
– А что такого…
– Я сказала, забудь.
***
Ник Лебовски проснулся в отвратительном настроении. Глазные яблоки будто завернули в туалетную бумагу, во рту ночевало нечистоплотное и жутко волосатое животное, печень так вообще решила взять выходной, а вместо себя попросила подежурить огромный булыжник…
Семь дней. Семь дней он купается в лазурном океане, загорает на золотом пляже, дремлет в тени изумрудных пальм и пьет бананановые дайкири… Или банановые? Ладно, не важно. Тем более, что бананов в тех дайкири почти что и нет.
Ад существует, что бы ни говорили эти яйцеголовые. Даже если этот ад окрашен в солнечно-лазурные тона и приправлен бананами.
Есть, правда, еще цыпочки… Они разгуливают по пляжу, одетые в тоненькие веревочки, играют в бадминтон и волейбол, пьют, запрокинув головы, прохладную газировку, смазывают золотистую кожу друг друга кокосовым маслом… Если сидеть тихо, почти не шевелиться и не дышать, они перестают бояться, расслабляются и ведут себя совершенно естественно.
Эта мысль помогла Нику подняться с постели. Помогла втиснуться в крошечную кабину ионного душа – больших удобств взятый напрокат "виннебаго" предоставить не мог; помогла почистить зубы, натянуть шорты и пеструю гавайку, и прикрыв лысину панамкой и собравшись с духом, выкатиться на прожаренную солнцем остановку.
В ожидании автобуса он принялся разглядывать кораблики и дешевые яхты, занимавшие расчерченные на клетки ячейки космодрома. Большинство принадлежало таким же туристам, как он. Взятые напрокат посудины, рассчитанные на два варп-прыжка: туда, так сказать, и обратно.
Рядом с некоторыми были натянуты тенты. На раскаленном асфальте тут и там торчали шезлонги и даже дымились жаровни – скромняги, не способные оплатить проживание в фешенебельных отелях, довольствовались удобствами кемпингов.
Вдалеке, подернутые дымкой, высились небоскребы роскошных прогулочных лайнеров. Они были недосягаемы и зыбки – так же, как и мечты попасть на такой лайнер в качестве почетного пассажира…
Кое-что нарушало привычный пейзаж. Лебовски задрал реденькие бровки. В знакомую до мелочей безрадостную обыденность вкралась ошибка. Будто соринка, раздражающая сетчатку глаза, она не давала пройтись равнодушным взглядом по рядам кораблей и отправиться на пляж, получать дневную дозу радиации и вечернюю – алкалоидов.
Закурив – чем нарушил сразу пять законов планеты-курорта – Ник задумчиво подошел к ограждению, не обращая внимания на автобус, который как раз опустился на остановку. Вытянув губы трубочкой и погрузив руки в карманы широких парусиновых шорт, он принялся разглядывать новую соседку.
Эксклюзивность, роскошь, шик… На такие вещи честным путем не заработаешь. Эту мудрость он понял слишком поздно, к сожалению, на собственном опыте… Чтобы владеть такой штучкой, нужно было идти в бандиты. Или в политики.
Эти мысли одна за другой лениво возникали в голове, пока его взгляд плотоядно скользил по совершенным формам красотки.
А потом он с сожалением вздохнул. У красотки всё-таки был один недостаток: такой человек как он, никак не мог быть владельцем такой яхты, как она…
Неожиданно корпус яхты истончился, стал прозрачным и раскрылся, как удивленный рот. Лебовски присвистнул. Проницаемые оболочки использовались в биомеханических полуживых структурах, и стоили баснословно дорого. Собственно, он никогда не слышал, чтобы такие технологии были в чьем-то частном владении…
Из яхты на асфальт спрыгнуло несколько существ, и Ник присвистнул во второй раз. Игнорируя нетерпеливо сигналящий автобус, попросту забыв обо всём на свете, Лебовски прикипел взглядом к странной компании. По контрасту с яхтой, от компании веяло не деньгами, а скорее, проблемами – уж в этом его профессиональное чутьё не могло ошибиться.
Октапоид с Китежа, в данный момент ярко-розовый, как клубничная нуга. Гуманоид-человек. Высокий, широкоплечий обладатель копны густых огненно-рыжих волос, в кожаной куртке и джинсах. Ник, утирая пот с лысины и пытаясь втянуть рыхлое брюшко, презрительно поморщился: у этих ловцов удачи никогда не бывает настоящего вкуса…
Позади странной парочки выступала девушка. Её он разглядывал особенно долго и, что греха таить, с большим удовольствием. Одета она была в черный, глухой комбинезон – совсем не подходящий для жаркого климата. Вот если б она его скинула… Лебовски сладко причмокнул, но тут же насторожился: от его профессионального взгляда не укрылись ни чуть заметные точки тактических имплантов в надбровных дугах, на висках, в основании запястий, ни ловкие, тренированные движения девушки. Наемница. Судя по оттенку кожи и разрезу глаз – откуда-то из сектора Неоновой Хризантемы. Воин-Хатори? Да нет, – одернул он сам себя. – Что может быть общего у дорогостоящего профессионала с парочкой проходимцев?
Еще был робот. Консервная банка, слепленная, это сразу видно, в каком-то гараже из подручных материалов. Колесо, на котором передвигался робот, было взято от детского велосипеда…
Как только компания подошла к остановке, подлетел робо-рикша. Весело болтая, они погрузились и такси устремилось в сторону пляжей. Ник запаниковал. Не хотелось, чтобы такое интересное утро перетекло в своеобычный депрессивный день, полный пьяных сожалений вечер и завтрашнее вполне заслуженное горькое похмелье…
К счастью, еще одно такси спикировало на остановку и Лебовски с облегчением ввалился в кондиционированные, пахнущие новыми полимерами глубины. Обычно он вел себя более скромно – пользовался общественным транспортом и никогда не обедал в дорогих ресторанах. Но сейчас был особый случай.
Ник, как охотничий пес, учуявший добычу, сделал стойку.
***
– Так что такого ценного в этом Семечке? – спросил Сэм, оглядывая пляж. – Зачем оно понадобилось Ангелам?
Крыша небольшого ресторанчика была сделана из пальмовых листьев, а столы и стулья, стоящие прямо на песке, из гибкой местной лозы, напоминающей ротанг.
Легкий ветерок трепал его отросшие волосы, лоб и щеки согревали лучи небольшого, но приятного светила, тело покоилось в удобном плетеном кресле, а в руке уютно устроился кокосовый орех со срезанной верхушкой и воткнутым в серединку маленьким зонтиком. В ухе покачивалась каплевидная серьга. Она служила удаленным интерфейсом Кэсси – чтобы та могла путешествовать вместе с командой и общаться с Сэмом в любое время.
– Тебе исчерпывающую версию, или краткое изложение? – голос корабля звучал прямо в его голове, и был похож на смех далекого призрака.
– Э… Давай покороче, – попросил Сэм. К голосу призрака еще следовало привыкнуть.
Пока Сэм переговаривался с Кэсси, Саёнара болтала с официантом. Они перебрасывались витиеватыми фразами на птичьем языке с множеством гласных, и увлеченно жестикулировали. Девушка то и дело тыкала в меню, указывая на разные блюда, официант уважительно шевелил усами и кивал.
Наконец Саёнара откинулась в кресле, мечтательно вглядываясь в морскую даль. Сэм невольно залюбовался: в бикини и небесно-голубом парео, с распущенными волосами и заткнутым за ухо цветком розовой камелии, девушка вовсе не походила на грозного киллера, Мясника Ари, как назвал её Посредник… Это если забыть о клановых татуировках, покрывающих её тело от шеи до самых щиколоток.
Из лазурных волн, переливаясь всеми оттенками перламутра, выбрался Порфирий. Подхватив мячик, брошенный детворой, и небрежно жонглируя им на кончике щупальца, осьминог помахал Сэму и устремился к волейбольной сетке.
– Ты готов слушать? – спросила Кэсси.
– Чего? – Сэм почти задремал, убаюканный теплом и негромким шепотом волн.
– Семечко. Ты просил собрать информацию.
– А… – Сэм зевнул. – Да, конечно. Валяй.
Официант как раз подкатил к их столику тележку, нагруженную кастрюльками и жаровнями, в которых что-то шкворчало и побулькивало. Саёнара оживилась и тут же цапнула громадного лангуста в багровом панцире. Выставила указательный палец – из-под ногтя выскочило остро отточенное лезвие – и вспорола им брюшко ракообразного. Полила вспухшую белую мякоть ярко-синим соусом из глиняного кувшинчика и, насадив на лезвие ногтя громадный кусок, отправила в рот.
Сэм, как завороженный, наблюдал за её действиями.
– И много у тебя таких штучек? – наконец спросил он, кивая на смертоносный ноготь.
– Устанешь считать, – девушка изящно слизнула с губ синий соус.
Сэм притворно поёжился.
– Не хотелось бы разозлить тебя в постели…
Саёнара демонстративно оглядела его с ног до головы.
– Я не сплю с детьми.
– А где ты видишь детей? – Сэм приосанился и подмигнул – как ему помнилось, такой прищур действовал на всех девушек, без исключения. – Между прочим, много теряешь.
– Ничего. Как-нибудь переживу, – Саёнара потянулась за следующим лангустом. Прищур на неё почему-то не действовал. Как и другие ухищрения из арсенала сердцееда, которые Сэм время от времени пытался применить.
Чтобы скрыть смущение, он положил себе в тарелку что-то, похожее на вареного морского ежа. Впрочем, пах ёж довольно аппетитно…
– Так мне рассказывать о Семечке? – зазвучал в голове обиженный голос. Сэм вздрогнул. Он успел забыть о том, что пока серьга болтается в ухе, он не один.
– Конечно… Конечно Кэсси, я слушаю.
– Семечко – это прибор…
– Прибор? Мне показалось, он живой.
– Это трансмутационный синтезатор. Устройство для преобразования планет.
– Да ну? – Сэм никак не мог управиться с палочками. То одна, то другая норовили выскочить из пальцев или защемить мизинец. – И это рабочая модель?
– В латентном состоянии, – откликнулся Гораций. Он сидел, раскрыв грудные панели и развернув к солнцу все батареи. Разумеется, он тоже поддерживал связь с Кэсси и всё слышал.
– Техники для терраформирования в Галактике и так полно, – заметил Сэм. – Кислородных планет вечно не хватает… Почему этот хранился у федералов в Биг-Боксе, под семью замками?
– Семечко уникально. Любому из ныне существующих агрегатов нужны столетия, чтобы из безжизненного куска камня сотворить уютный водно-кислородный рай. Семечко же выстраивает жизнеспособную экосистему за пятнадцать – двадцать лет.
– Экосистему? – переспросил Сэм.
– От атмосферы к бактериям, затем – простейшие, многоклеточные, и наконец – эукариоты, вплоть до разумной жизни.
Сэм присвистнул.
– Это… очень круто.
– Оно использует энергию ядра планеты, прорастая сквозь кору в мантию и преобразуя вещества, расположенные глубоко под поверхностью.
– Один электрон там, парочка здесь… Ты это имеешь в виду? Из свинца, так сказать, золото?
– Если это необходимо.
– Но ты упоминала об экосистеме…
– Для создания живых существ нужен так называемый "ключ". База геномов, желаемых в данной среде.
– То есть, одно это яичко способно породить кислородную атмосферу, океаны, растительность, а также всех существ, населяющих целый мир?
– При благоприятных обстоятельствах – да.
– Это… очень круто. Почему никогда не слышали о семечках?
– Много тысячелетий назад, выйдя в космос, мои Создатели убедились, что совершенно одиноки. Они избороздили Галактику и… не нашли никого. Ни одного мира, населенного живыми существами. Тогда у них появился план: засеять космос семенами жизни. Перемещаясь от одной системы к другой, они выбирали планеты с наиболее благоприятными условиями и сажали Семечки.
Сэм посмотрел на далекий горизонт. У самого окоёма море становилось почти прозрачным, незаметно переходя в голубое небо. Из воды поднимались небольшие гейзеры – там, на глубине, резвились дельфины; В ветвях пальм чирикали крошечные – каждая могла уместиться в стакане – синие обезьянки. То и дело они молниеносно спускались к столикам на гибких лианах, подхватывали что-нибудь из съестного и с победным кличем возносились на недосягаемую высоту, в безопасность. С ними соперничали радужные колибри, яркие, как цветки дерева Махуа, бабочки и глянцево-зеленые стрекозы.
Пляж заполняли шезлонги, надувные матрасы и просто полотенца, на которых предавались неге коричневые, черные, розовые, зеленые и голубые тела лучевой, звездообразной и двусторонней симметрии. А по самой кромке прибоя, счастливо вереща, носилась детвора, подбрасывая мячик ногами, щупальцами, хоботами, псевдоподиями и присосками…
– Получается всё, все обитаемые миры Галактики созданы Ангелами? – спросил Сэм.
– Они не хотели оставаться единственными живыми существами.
У Сэма навернулись слёзы. Широко открыв глаза и стараясь не моргать, он застыл, затаив дыхание.
– Что с тобой? – спросила Саёнара, отвлекшись от препарируемого лангуста. – Вспомнил что-то грустное?
– Да, – еле-еле, преодолевая спазмы, прошептал Сэм. – Вот этот огненный соус. Как ты его лопаешь в таких количествах?
– Не нравится – закажи хрюкбургер, – пожала плечами девушка. – А хорошую еду не порть… – она ревниво подвинула к себе кувшинчик с соусом. – Между прочим, это вытяжка из секрета одной местной рыбки – выпуская его в воду, она привлекает самцов… – Сэм, только что набравший полный рот воды, фыркнул. Саёнара брезгливо взялась за салфетку – смахнуть капли воды с лица и голых плеч. – Осторожно! Стоит, между прочим, двадцать пять стелларов унция…
Отдышавшись, Сэм положил себе каких-то белых полупрозрачных батончиков, на вид безобидных. Осторожно подхватил один палочками, но тот неожиданно изогнулся, вывернулся, и шлепнувшись на скатерть, резво пополз к краю.
– Нужно его оглушить, – посоветовала Саёнара. – Это личинки песчаных червей. Видишь, они плавают в специальном парализующем бульоне? Попадая на тарелку они приходят в себя и пытаются сбежать.
– В следующий раз выбирать ресторан буду я, – буркнул Сэм и поднялся. Аппетит совершенно пропал. – Пойду, поищу Порфирия…
Саёнара вяло махнула рукой, сгребая личинок с тарелки Сэма, а Гораций даже не пошевелился. Светодиоды на его лицевой панели мягко светились, а в корпусе что-то негромко потрескивало.
– Так ты говоришь, до появления Ангелов наша Галактика была куском безжизненного камня? – спросил он на ходу у Кэсси. Ноги приятно вязли в теплом песке, разгоряченную кожу обдувал прохладный ветерок.
