скачать книгу бесплатно
– Совершенно точно, – согласился Иван Поддубный. – Например, многие саблезубы вообще не переносят слишком громких звуков. Можно спокойно подпустить их поближе, а потом застрелить одного-второго-третьего, а остальные умчатся, задрав хвосты от грохота.
Далее он рассказал, что знакомый ему умелец переделал АШ-12, являвшийся «сердцем» комплекса ШАК-12, максимально его облегчив, учтя специфику действий в Потерянном Мире. В ней обычно враг выскакивал из-за дерева или какого-то прикрытия и приходилось стрелять в упор. Тут наибольшее значение имело останавливающее действие боеприпаса, а у АШ-12 она была огромной: не просто останавливала, а отбрасывала противника. Могла поразить за стеной или деревом, пробив их насквозь…
У меня загорелись глаза, но я увял, как и мои уши, от той цены, которую назвал Иван Поддубный. Андрей посмотрел на меня, рассмеялся и решил:
– Вижу, автомат тебе нравится. Так что берём!
В результате у меня оказался штурмовой автомат АШ-12. С таким оружием можно выходить практически против любого противника, сколь бы могуч он не был.
Вот такой грозный автомат стал моим.
Поначалу стал больше времени проводить в тире, осваивая автомат, стреляя по мишеням с изображениями различных обитателей Потерянного Мира, наставник требовал отрабатывать движения вначале медленно и до автоматизма. Объяснял, что в особом состоянии, похожем на стресс, организм способен на уровне рефлексов использовать заученное предельно быстро. А до того всё следует исполнять правильно, точно, до полного автоматизма, лишь затем повышать скорость действий.
Перед стрельбой ложился в позу смерти «Савасану», расслаблялся, проводил сеанс самовнушения, по-научному – аутотренингу: постоянная настороженность во время прохождения Потерянного Мира, всё видеть и замечать, адекватно реагировать, стрелять с учётом противника – саблезубого тигра в голову или в левую часть груди, у истуканов те же места, что и у человека. Броню дедикуруса большинством видом винтовок и автоматов пробить проблематично, потому следует стрелять в глаз или в рот, ежели он окажется открытым. Кабана – если мчится прямо на тебя, следует стрелять чуть выше левого глаза, чтобы пуля пошла чуточку вниз и вбок, а ежели увидишь сбоку, то можно, присев, послать пулю в колено, чтобы она пошла далее вверх в область сердца… Кото-псы читают мысли, нужно стрелять как бы в трансе, бездумно, на автоматизме, не позволяя им предугадывать твои действия. Примерно так и со рапторами, которые тоже телепаты, пусть и значительно меньшие…
Только потом отправлялся в тир. Андрей давал мне уроки меткой стрельбы. Он являлся истинным снайпером, умел всаживать пулю за пулей в десятку на мишени, на которой оставалось только одно отверстие.
Практически столь же метко стрелял и Иван Поддубный. От них я получил немало полезных советов. В том числе, про самые уязвимые места врагов.
Особенно сложными в этом плане были мегатерии, саблезубы (их было несколько пород), кото-псы, павианы и рапторы. Последние не только читали мысли противника, но и обладали невероятной подвижностью и силой. Нападали быстро и решительно. Попасть в них было крайне нелегко.
Андрей учил меня:
– Я много раз сталкивался со рапторами. Удовольствия от них мало. Врагу не пожелаешь. Появляются словно из ниоткуда, тут же набрасываются на тебя, а начинаешь стрелять – они отпрыгивают в сторону, затем в другую-третью, постоянно меняя направление. И пропадают с глаз, словно их и не было тут. Затем выскакивают совсем из другого места. Как они оказались там, понять невозможно. Порой всаживаешь в одного не просто пулю за пулей, а целые очереди, ему же словно бы хны. Я стал приглядываться, запоминать, анализировать, других стрельцов поспрашивал. Лучшая тактика против них следующая: ни в коем случае нельзя действовать обдуманно, по плану, ибо рапторы обладают зачатками телепатии и предугадывают намерения врага. Следует перейти в позитивное стрессовое состояние, отключить своё создание и действовать на уровне рефлексов, мгновенно, стрелять лучше всего в печень, близко к этому по эффекту посланная пуля в солнечное сплетение, но точно поразить эти места сложно, потому нужно стрелять примерно между ними. Тогда в то или другое попадёшь. Если повезёт. Слишком уж эти создания резки в движениях и непредсказуемы…
На специальных тренажёрах я подолгу отрабатывал стрельбу по каждому виду хищников отдельно, а когда достиг какого-то уровня, то задания мне стали усложнять – выпускать против меня разных монстров, нужно было сообразить, кто оказался на мушке и куда по нему стрелять…
Тренировался буквально с раннего утра и до позднего вечера, обычно в конце меня едва носили ноги. Но я не жаловался, ибо видел что мой друг столь же безжалостно истязает себя. И если уж ему, бывалому ходоку по Потерянному Миру, нужна столь высокая подготовка, то мне было грех жаловаться: я понимал, что это для моего же блага…
А потом произошло то, что напрочь отрезало всю мою прежнюю жизнь.
После очередного дня тренировок мы на время расстались с Андреем: я дал ему ключи от своей квартиры, чтобы он шёл туда, а сам забежал в сбербанк, заплатил по восьми квитанциям – коммунальные и прочие услуги.
Пришёл к себе. Едва переступил порог и закрыл за собой дверь, как мой друг показал в сторону от себя, где у стены я увидел пару гранат и около них тонкую и потому едва заметную леску.
Андрей пояснил:
– Твои недруги установили растяжку. Хорошо, что я успел заметить и обезвредить. Помог въевшийся в кровь тренинг во время пребывания в Потерянном Мире – бдить, быть настороже, во всём видеть угрозу.
Я обругал мерзавцев, и с чувством поблагодарил Андрея. Не уверен, что я бы обнаружил «сюрприз», если бы первым пришёл домой.
Но этим дело не закончилось.
Произошло такое, что ни вспоминать, ни рассказывать не хочется. Потому предельно кратко об этом…
Спустя пару дней я подходил к дому, когда уже было темно. Из тёмной аллеи вышли мрачные фигуры, в одной я узнал Тимура, второй был его сообщником. Ничего не говоря, они достали из карманов пистолеты и подняли их, нацеливая на меня…
Нужно сказать, что после обнаруженной растяжки в моей квартире Андрей вручил мне пистолет ТТ, назвав его «легендарным». Поведал, что прежний был знаменит огромной убойной силой при скромных габаритах. Но имел недостатки: отсутствие предохранителя и не очень чёткую фиксацию магазина. Этот же, как я убедился, был усовершенствован и от указанных недостатков избавлен.
Он мне понравился с первого взгляда: предельная простота, функциональность, никаких выступающих деталей. Скромный и относительно небольшой пистолет удобно лёг в руку, хотелось стрелять и стрелять из него. Магазин вмещал восемь патронов.
Я опробовал ТТ на мишенях, используя как оболочные пули, так и экспансивными. Иван Поддубный подсказал, что в Потерянном Мире придётся использовать вторые пули – они обладают лучшим останавливающим действием. Добавил, что ТТ очень хорош на предельно коротких дистанциях, а именно на таких и приходится обычно пользоваться им. Другое немалый плюс – пистолет мало чувствителен к загрязнениям и будет продолжать стрелять даже в таком состоянии, когда большинство заклинивает.
Результатами стрельбы я остался доволен. И вдвойне, когда привык к пистолету. Мысленно поблагодарил создателя уникального оружия – Фёдора Васильевича Токарева.
Сам же Андрей имел «Гюрзу» – одну из последних моделей самозарядного пистолета Сердюкова (Петра Сердюкова), ещё известного как СПС и СР-1М. Его обойма вмещала восемнадцать патронов повышенной эффективности, самые мощные из всех пистолетных. Они поражают живую силу в «брониках» и небронированную технику. Прицельная стрельба из «Гюрзы» до ста метров. Оружие устойчиво к перепадам температур, рабочий диапазон – от минус 50 до плюс 50.
Особо меня впечатлила лёгкая перезарядка пистолета. Андрей специально показал, делая это буквально за доли секунды, даже не глядя. Напомнил, что в бою любая заминка может оказаться трагической.
Я попробовал «Гюрзу» в деле. В общем и целом пистолет мне понравился. Размеры имел немного больше моего ТТ. Отдача была повыше. Некоторое неудобство вызывало незнакомство с затворной задержкой, пальцы привычно искали предохранитель. Андрей заверил, что и у него было такое, но он быстро привык.
Я был бы не против тоже иметь такой пистолет, как «Гюрза», но стоил он очень дорого, потому я не стал настаивать на его покупке, дабы не вводить приятеля в большие траты. Оставил себе ТТ.
И вот сейчас, находясь под прицелами врагов, я действовал почти автоматически, в соответствии с наработанными навыками, выхватил свой пистолет, отпрыгивая в сторону…
Противно пропели у моего виска пролетевшие пули, а вот мои нашли свои цели…
Когда я подошёл к ним, то на земле лежали уже остывающие трупы. Только сейчас я глубоко осознал, что ТТ – не игрушка, а очень грозное оружие. Смертельно грозное…
Забежал домой буквально на несколько минут, похватал некоторые вещи, а потом поспешил к Андрею. В эту же ночь мы отправились в Потерянный Мир. В поезде «Воронеж – Москва» лежал на полке, не силах заснуть. Размышлял над своей неудачной жизнью. Казался себе полным неудачником: в любви, работе, вообще по жизни. Мне казалось, что я уже потерял всё, что мог. Родилась мысль: «Раз всё потеряно, то дорога одна – в Потерянный Мир…»
В Москве сразу взяли билеты до конечного пункта на фирменный поезд «Москва – Орск». Пару часов погуляли по площади Трёх вокзалов и прилегающим улицам, посидели в кафе, а затем пошли к поезду…
Из Орска на маршрутке перебрались в городок Ясный. В нём не задержались, почти сразу отправились далее на восток в посёлок Светлый. Въехали мы в него с одной стороны, а другая почти доходила до Стены, за которой находился Потерянный Мир.
В посёлке коренных жителей почти не осталось. Большинство сразу же уехали, когда к ним стали забредать мастодонты, туры, динофелисы, гиены, вараны, бородавочники, рапторы и прочие.
Правда, формально население посёлка даже увеличилось из-за гарнизонов пограничных войск, иностранных контингентов, также тут находилось немало сомнительных личностей, барыг, скупщики артефактов, стрельцов и каких-то бродяг: одни готовились здесь к ходке в Потерянный Мир, запасались всем необходимым. Другие только что вырвались из Потерянного Мира – «на Континент» – и позволяли себе подышать воздухом «свободы». Сбывали бычу – так именовались найденные артефакты. Несомненно, от слова «добыча». Отсюда производные – бычок, бычка, бычушка, бычка и прочие. К их услугам были многочисленные магазинчики, кафе, бары, рестораны, гостиницы, ночлежки. Работали цеха – хлебо-булочный, кондитерский, колбасный, вино-водочный, молочный.
Было заметно повышенное количество правоохранительных органов. Нас неоднократно останавливали, мы показывали липовые документы журналистов, которые уже давно заготовил Андрей. Нас оставляли в покое.
Напарник сообщил, что можно было перебраться в Казахстан и перейти Стену там. Но он не хотел терять время на поиски того, кто возьмёт взятку и позволит пройти в Потерянный Мир. Да и там имелось больше мародёров и бандитов, можно на кого-то нарваться. Российские пограничники лучше несут службу, мзду берут редко, но лазейки имеются. Одной из них он решил воспользоваться…
По понятным соображениям не стану пересказывать способ, с помощью которого мы проникли за Периметр, в Потерянный Мир.
Андрей поведал, что эти самые приёмы самые разные. О каких-то стрельцы вообще не говорят, держат в тайне от других. Признался, что в предыдущий раз использовал скрытый подземный ход – с ржавыми остатками труб. Мы подошли к его началу в паре сотне метров от ограждения с колючей проволокой, на которой висели таблички «Стой! Запретная зона!» В канаве среди кустов в земле находилось тесное отверстие.
Андрей осмотрел его и прошептал:
– Куда-то делись мои метки.
Поднял гусиное перо.
– Оно должно быть не здесь. Совсем не здесь. И сухая ветка лежит совершенно иначе.
– Может быть, зверь какой-то сюда сунулся? – тоже шёпотом спросил я.
– Может быть, но, наверное, тогда мои метки лежали иначе…
Напарник надолго задумался, а потом сообщил:
– Действуем иначе. Внутри меня что-то против этого варианта. Интуиция против него. Реализуем вариант «Б».
Периметр имел несколько рядов колючей проволоки из спиралей Бруно и «Егозы», полосу пропаханной земли между ними и изощрённую автоматическую систему наблюдения. Периодически каждые пятнадцать-двадцать минут дефилировали вооружённые патрули, а вскоре по периметру проносилась волна ослепительного света мощных прожекторов.
Андрей объяснил, что время между ними всегда разное, то больше, то меньше, дабы сложнее было вычислить. Ещё сказал про минные поля и про то, что достал план их расположение в данном секторе. Заплатил большие деньги. Процитировал поговорку: «доверяй, но проверяй». Показал детектор, который имел для страховки, тот показывал нахождение мины.
Известным ему приёмом (каким именно, раскрывать не стану), напарник вызвал помехи в системе автоматического наблюдения минут через семь после того, как прошагал патруль и пронёсся луч прожектора. После него мы быстро поползли, прижимаясь к земле. Я держался за Андреем. Он проделывал проход, перекусывая железную проволоку специальными кусачками и отгибая края в сторону.
Чувства я испытывал необычные, каждая деталь, звук, запах врезались в памяти. Никогда их не забуду. Едва мы оказались в Потерянном Мире, проползли за кусты, как услышал команду Андрея:
– А теперь руки в ноги и вперёд! Не отставай!
Он заранее объяснил, что уже через несколько минут пограничники раскусят его «фокус» с помехами. Какое-то время потратят на поиски места нарушения границы, и будет организовано преследование. Обычно далее полутора километров оно не длится. Сумеем мы уйти дальше – тогда спасены!
Это был долгий забег в ночи – сквозь заросли, по каким-то канавам, частично по лесу. Пришлось вброд переходить речушку.
Пот заливал лицо, рюкзак чувствительно бил по хребту чуть ли не при каждом шаге или прыжке. Отбил мне одно место, натёр его и оно стало болеть. Пришлось поправлять рюкзак, чуть полегчало.
Когда позади раздались выстрелы, то мы сначала ускорили бег, а потом Андрей чуть притормозил, вернулся к обычному, пояснил вполголоса:
– Стреляют не по нам и в стороне. Они наш след потеряли. Но пока останавливаться нельзя, мы ещё в пределах их досягаемости.
Мне казалось, что не будет конца этому марафонскому забегу. Но напарник умерил темп, потом даже перешёл на шаг. Я едва не наткнулся на него, не ожидая этого. В конце концов он остановился у бетонной глыбы. Огляделся по сторонам. Включил свой мобильник, вгляделся в экранчик.
– Всё нормально. Скидывай рюкзак. Можем отдохнуть, но оружие держи наготове. Так, чтобы в любой момент можно было пустить его в ход. Здесь ещё не Потерянный Мир, а вроде предбанника, но уже всякие сюрпризы возможны. Будь готов.
– Всегда готов! – ответил я, довольный остановкой и возможностью передохнуть.
Мы присели у глыбы, к ней спиной, по сторонам положили рюкзаки, они в какой-то степени служили нам защитой. Автоматы держали перед собой.
Так начался первый мой отдых в Потерянном Мире, первые спокойные минуты в ней. Я понимал, что их нужно ценить, не часто такое можно позволить себе стрелец. Как говорит Андрей, се ля ви наша…
Глава 5. Ведун
Сон его был беспокойным: ему угрожали чудовища, похожие на огромные ожившие деревья, вдруг обретших ноги. Они обступили его, махая ветками с голыми суками, грозными как копья и рогатины, и целясь в человека…
Раздалось карканье, они замерли и какой-то голос внушительно произнёс: «Просыпайся, Ведун! Уже пора. Тебя ждут великие дела…»
Он открыл глаза, посмотрел на окно, оно уже было светло-серым. Понял, что утро уже давно наступило. Действительно пора вставать. Вспомнил разбудившие его слова и исторический факт – какой-то авторитет приказывал будить его по утрам словами: «Вставай, Александр, тебя ждут великие дела!»
Попытался припомнить, кто же это был? Ясно, что его звали Александром. Но Александров в истории – тьма тьмущая. Уж не Александр ли Македонский это был? А не Цезарь ли?..
Тут же покачал головой: «Цезаря звали Цезарем, а не Александром. Значит, не он…»
Вышел наружу, сполоснул лицо и руки из прибитого к ряду торцов сруба рукомойника. Вытерся взятым махровым полотенцем с народным орнаментом из сплетённых коловратов.
Достал из печи горшок с ещё тёплой пшённой каши, положил половину в миску, а оставшуюся вернул на месте. И заслонкой закрыл.
С аппетитом позавтракал. Чай ещё с вечера находился в термосе, заваренный собранными травами. Он оказался достаточно тёплым, потому подогревать его не стал. Не спеша выпил, собрался. За плечо повесил автомат Калашникова и вышел из дома.
На боковых перилах крыльца сидел ворон, и едва начала открываться дверь, как он изобразил видимое безразличие и демонстративно занялся своими перьями.
– Здравствуй, Уголёк, мой дружок! – сказал Ведун. – Как ночь провёл, где летал, чего видал?..
Птица игнорировала его слова, прихорашиваясь.
– Красив, красив! – польстил ему Ведун. – Куда уж больше. Станешь красивше красивого. Почванился передо мной, и хватит! Ну, что, со мной пойдёшь или мне без тебя идти?
Ворон словно только тут заметил человека, поглядел на него, негромко каркнул и перелетел ему на плечо, с которого перешагнул на плечи, сразу за спиной.
Ведун чуть пригнулся:
– А ты становишься всё весомее и весомее, скоро шею мне переломишь, наступив на неё невзначай. Давай отвыкай. Не всю жизнь же мне тебя таскать, почти взрослый уже.
Птица словно поняла его и издала несколько протестующих звуков.
Ведун вздохнул:
– Ради милого дружка и серёжку из ушка. Ладно, сегодня я тебя ещё немного потаскаю на своём горбу, да и то недолго. А потом придётся отвыкать. Договорились?..
Над головой прозвучало требовательное:
– Кар-кар! Ка-ар!..
– Иду, иду, Уголёк, не злись! А ты гляди по сторонам зорче, недругов выглядывай. Не хотелось бы угодить в какую-то пасть. Избави меня, господи, от всего такого…
Несколько месяцев назад Ведун обнаружил в лесу под деревом распотрошённые остатки гнезда и маленького неоперившегося птенца с нераскрытыми глазками. Похожи, все остальные, а, возможно, и его родители стали добычей каких-то хищников. Вероятнее всего, рапторов: они легко карабкаются по деревьям, быстры и сильны. При случае охотятся на птиц.
Тогда Ведун подобрал воронёнка и выкормил его. Хотя было нелегко. Приходилось кормить каждые два часа. Даже ночью. Так длилось больше двух недель. Потом птенец окреп, подрос, хлопот доставлять стал меньше.
Уходя из дома, обычно брал его с собой. Поначалу носил на руках или за пазухой, а позже усаживал на плечо, голову или шею.
По мере взросления Уголёк приобретал всё больший вес, а потому скоро нашёл самое удобное место – чуть ниже человеческой головы. Даже когда научился летать, частенько путешествовал там, привыкнув к ритмичному покачиванию, ему нравилось обозревать окрестности с плеч, чувствуя контакт с человеком, который заменил ему родителей.
С недавних времён на ночь ворон стал улетать к стае сородичей, с ней проводил самую тёмную часть суток, а затем возвращался к дому Ведуна и дожидался его выхода. Обижался, когда тот показывался позже привычного, какое-то время демонстрировал своё безразличие, игнорирование и холодность. Затем всё прощал и через некоторое время забирался на плечи.
Ведун недолго его терпел, скоро шея у него чувствительно заболела. Он стал выпрямляться, говоря:
– Хватит бездельничать, Уголёк, давай полетай!
Ворон недовольно каркнул, но замахал крыльями и с ускорением помчался вверх. Описал над человеком обширный круг.
– Лети в эту сторону, – показал ведун. – Покажи мне, что там!
Он только что прошёл перелесок и лощину. Далее двигался по редколесью. Вперед Ведун ощущал что-то тревожное. Потому и послал туда птицу.
У него с ней была не просто дружба и хорошие отношения, они даже немного понимали друг друга и могли разговаривать, часть слов-понятий заменяя мысленными образами. По своему интеллекту Уголёк находился на уровне шестилетнего ребёнка. При сильном сосредоточении Ведуну даже удавалось смотреть на окружающий мир через глаза ворона.
