скачать книгу бесплатно
Ихтиандр – Властелин морей
Александр Зиборов
Новые удивительные приключения «морского дьявола», человека-рыбы – Ихтиандра, ставшего властелином морей…
Продолжение известной книги Александра Беляева «Человек-амфибия».
Александр Зиборов
Ихтиандр – Властелин морей
Вместо предисловия.
Огромная кровожадная акула-людоед внезапно пересекла путь Ихтиандру, обнажив три ряда своих страшных клиновидных клыков, похожих на малайские кинжалы. От них было невозможно отвести взгляд и мурашки невольно пробегали по телу. Это была большая белая акула (кархародон), самая опасная из всех плавающих в мировом океане. Она наиболее часто нападает на человека, уверенная в своём полном превосходстве над людьми. Это ясно читалось в непоколебимой уверенности в своей мощи, стремительности и ловкости, наводило страх мощное сигарообразное тело весом около тонны с обтекаемыми обводами, а ужасная пасть готова была перекусить всё, что в неё попадёт, вплоть до беззащитного человеческого тела.
Чувство обречённости овладело юношей, он почувствовал себя перед грозным хищником маленьким, беспомощным и жалким. Им завладел сильнейший страх, готовящийся стать ужасом и паникой. Он вспомнил, что точно такое же чувство испытал ещё в детстве, когда впервые в водах залива Ла-Плата столкнулся с акулой, показавшейся ему тогда очень страшной. Тогда она попыталась ткнуть его своей мордой, но он остановил хищницу жёстким ударом рукоятки своего кинжала по её чувствительному носу. Так его учил отец. Хищница резко увильнула в сторону и скрылась из виду, поняв, что жертва совсем не безобидна и она получит отпор. К мальчику пришло чувство огромного облегчения, это позже в нём утвердилось полная уверенность в своих силах, ловкости, оружии и в надёжности костюма, который по прочности почти не уступал акульей шкуры, твёрдой как наждак.
Откуда появилась здесь эта акула, Ихтиандр даже не понял. И как не вовремя: именно сейчас юноша изо всех сил спешил спасти погружающуюся в воду прекрасную Гуттиэре. Девушка находилась без сознания и не даже шевелилась, сохраняя неизменную позу с чуть приподнятой левой рукой. Вот она достигла дна и плавно опустилась на него, потревожив водоросли, заставив их колыхаться в унисон с прядями своих светлых волос. Испуганные рыбки метнулись от неё прочь.
Ихтиандр знал, что он ещё успеет спасти Гуттиэре, достаточно лишь поднять девушку на поверхность моря, там она сможет дышать воздухом. Это лишь он один на свете способен жить под водой, но не она.
Потому спешил изо всех сил к Гуттиэре, но в это время появилась огромная акула-людоед, ясно обозначив свои кровожадные намерения. Несомненно, она уже попробовала вкус человеческого мяса и решила полакомиться им вновь. Возможно, пристрастилась к нему.
Несмотря на очевидность опасности схватки с таким противником, юноша сдаваться не желал и привычно выхватил свой кинжал. Краем сознания подивился его размерам – кинжал походил на меч или саблю…
Акула между тем описывала вокруг него круги, присматриваясь и готовясь к решающей атаке на человека.
Он всё время держался лицом к ней, готовый в любой момент на маневр и удар кинжалом.
В это время Ихтиандр заметил тёмный силуэт на поверхности воды и каким-то внутренним чувством угадал, что это плыла шхуна Педро Зурита. Почти сразу же её обогнала маленькая лодка. Откуда-то юноша знал, что в ней находится его отец доктор Сальватор и индеец Бальтазар. Почему они оказались вместе, он даже предположить не мог. Было вообще странным, что они оба, никогда ранее не знакомые между собой, оказались вместе.
За ними стремительно несся верный Лидинг, трубя в раковину. Дельфин старался плыть изо всех сил, но никак не мог их догнать…
Задуматься над всеми этими странностями ему не давала акула-людоед, сужающая свои смертельные круги вокруг него…
И вот хищница ринулась в атаку, повернувшись боком, разинув клыкастую пасть с зубами-кинжалами…
В последний момент Ихтиандр сумел увернуться и ловко распороть грязно-белый живот врага, из которого наружу вывалились внутренности и вокруг образовалось расплывающееся облако крови.
Родилась мысль, что они привлекут сюда новых акул в таком множестве, что противостоять им окажется невозможным. В подобных случаях стая хищниц приходит в неистовство и набрасывается всем скопищем на жертву. Растерзают агонизирующую сестрицу и его заодно в придачу, устоять он не сможет…
Юноша поспешил уплыть подальше в сторону от кровавого облака с акульими потрохами, но ударился о бок скалы, рванулся в другую сторону, но и там наткнулся на камни, обросшие мшистыми водорослями. Сверху тоже находились они.
Ихтиандр оказался в ловушке. Огляделся, в стороне мерцал тусклый свет и он рванулся к нему, используя ласты на ногах и свои руки с перепонками между пальцев. Но вода вокруг него словно бы сгущалась, замедляя движение всё больше и больше…
Последние метры он преодолевал с невероятными усилиями. В конце концов выплыл… вернее, продрался через узкое отверстие в скалах в свободную воду. И сразу стало легче, свободнее. Ихтиандр обрадовался, почти возликовал, но тут же его придавило осознание огромных потерь, которыми он заплатил за своё спасение – потерей Гуттиэре, она так и осталась лежать бездыханной на морском дне по ту сторону каменной стены. Позади остались доктор Сальватор, Балтазар и Педро Зурита.
Слёзы сами собой потекли из его глаз. Юноша почувствовал, что задыхается, ибо дыхал зловонной морской водой. В груди от неё кололо, причиняя сильнейшую боль. Он взмахнул рукой и ударился костяшками пальцев обо что-то жёсткое. Боль заставила его проснуться.
Ихтиандр с тоской осознал, что всё увиденное им было лишь сном, простым сном… точнее, кошмарным сном. А он по-прежнему находился в металлическом баке, в его жабры поступала вода бедная кислородом, с привкусом ржавчины и тухлости, ибо прошло слишком много времени с того дня, когда её меняли не слишком усердные тюремщики.
Рядом не было ни тонущей Гуттиэре, ни доктора Сальватора, ни Лидинга, ни Педро Зурита с Балтазаром. Они пропали безвозвратно вместе со сном. Был лишь тесный бак и каменные тюремные стены подземелья, в котором он находился.
– Отец! Спаси меня! – прошептал юноша, касаясь щекой холодного металла бака. Никаких надежд ни на кого другого у него не оставалось. Он хватал ртом воздух, ибо кислорода в воде не хватало, при каждом вдохе лёгкие словно бы кололи мелкие, но острые иголки…
Глава 1. Двойная тюрьма Ихтиандра
Свобода! Именно о ней и только о ней мечтал Ихтиандр, находясь в тесном металлическом баке с затхлой морской водой, постоянно имевшей явный привкус ржавчины, будучи даже не в состоянии выпрямиться в полный рост. Жаждал свободы всеми фибрами своей души, каждой клеточкой своего тела.
Фактически он находился в двойной тюрьме, ибо данный бак стоял в холодной мрачной камере аргентинской тюрьмы. Лишь днём ненадолго сюда проникало солнце через находившееся под самым потолком маленькое окошко с решёткой из толстых стальных прутьев, освещая мрачные каменные стены. Капельки влаги на них отсвечивали, словно грань крохотного бриллианта. И ещё были сторожа, сменяющие друг друга и относящиеся к нему с опаской: одни считали его «морским дьяволом» и суеверно крестились, а другие, более грамотные и начитавшиеся газет, именовали «человеком-рыбой».
И долгое пребывание в баке пагубно отразилось на здоровье Ихтиандра, он уже не мог достаточно длительное время находиться на воздухе – сразу начинало что-то болеть в груди, тяжелела голова и начинали путаться мысли.
Но и в воде он не мог себя чувствовать хотя бы сносно, слишком редко её меняли и ему не хватало кислорода. Тогда юноша высовывал голову наружу и жадно хватал ртом застойный воздух, который резал горло и бронхи. Его начинало мутить от запаха гниющей рыбы, которой кормили арестанта, остатки её тюремные служители не всегда трудились убрать. Они валялись тут же на полу.
Ихтиандр снова опускался под воду, но она приносила ему лишь небольшое и краткое облегчение.
Ещё юноше не хватало простора, тело хотело – жаждало! – физического напряжения всех мышц, движения, от бездействия оно слабело и слабело изо дня в день.
В коротком забытье, мало похожем на сон, он видел себя стремительно несущимся в морских просторах самостоятельно или с помощью своего верного друга дельфина Лидинга, но просыпался от очередного приступа удушья, высовывался и спасал себя глотком воздуха тюремной камеры, резавшим грудь, словно бритвой…
Засыпал и снились кошмары – на него нападали огромные спруты, он разил их своим кинжалом, но врагов было слишком много – им просто не было числа: они хватали его словно резиновыми щупальцами, обездвиживали и засовывали в тесную бочку…
Ихтиандр просыпался и понимал, что никаких спрутов рядом нет, а вот железный ржавый бак – тягостная реальность. Бедная кислородом вода душила его, приходилось спасаться глотками тяжёлого тюремного воздуха…
Часто в снах ему являлась Гуттиэре и обещала стать его женой, когда он выйдет на свободу…
Проснувшись, юноша понимал, что находится в двойной тюрьме – камере и баке. К последнему он привязан, словно ещё не рождённый младенец к пуповине…
Свобода, ему нужна была свобода! Он жаждал её всеми клеточками своего измученного тела.
Ихтиандр не понимал, почему он оказался в тюрьме. Его считали «вещественным доказательством» в судебном обвинении доктора Сальватора, который был его отцом или заменил ему такового. Чуть ли не большую часть своей жизни он провёл в море, а рыбы тут – очень плохие собеседники. На суше об немного общался с несколькими слугами, сменявших друг друга, и в детстве с небольшим количеством сверстников. Потому происходящее в мире он фактически не знал и не понимал.
При встрече доктор Сальватор объяснил юноше суть дела в самом общем виде: враги затеяли судебный процесс, потому и отправили их обоих под арест. Пока невозможно ничего сделать для освобождения. Нужно ждать…
В один из длительно тягостных дней Ихтиандр уловил вибрации в воде бака. Он понял, что кто-то подходит к его камере. Минутой позже услышал скрежет ключа в замке и тихий голос тюремщика:
– Только недолго.
Ему ответил кто-то незнакомый тихими шамкающими словами.
Потом этот человек подошёл к баку, остановился и позвал, опёршись руками на края бака:
– Ихтиандр!
Спустя некоторое время снова:
– Ихтиандр! Ихтиандр!
Юноша сомневался, стоит ли ему ответить?
Тут в воду бака опустилась рука и тронула его за плечо.
Он решил посмотреть, кто же это? Поднял голову над водой и увидел низкорослого старого индейца с морщинистым лицом, на котором выделялся крупный нос. Тихо спросил:
– Кто вы? Что вам нужно?
В ответ услышал неожиданные слова, сказанные ему срывающимся от волнения голосом:
– Ихтиандр! К тебе пришёл твой отец. Твой настоящий отец! Сальватор – не отец тебе. Он – злой человек. Он изуродовал тебя… Ихтиандр! Ихтиандр! Ну, посмотри же на меня хорошенько. Неужели ты не узнаешь своего отца?
Юноша сделал несколько вдохов, от которых запершило в груди. Он ответил:
– Я не знаю вас.
Индеец закричал:
– Ихтиандр! Посмотри на меня хорошенько – я твой настоящий отец!
С этими словами старик вдруг привлек к себе юношу и со слезами на глазах начал покрывать поцелуями его мокрое лицо и голову.
Ихтиандр слабо сопротивлялся этому, волнуя и расплёскивая воду, которая порой переливалась через край на каменный пол камеры и без того уже мокрый.
Вдруг индеец оторвался от него… вернее был оторван другим посетителем и отброшен к стене, о которую он ударился своей головой с редкими седыми волосами. Отшвырнул его смуглолицый горбоносый испанец с усами и эспаньолкой, за плечами у него была шляпа-сомбреро, она держалась за тонкий ремешок.
Это был Педро Зурита, владелец шхуны "Медуза", он с довольной ухмылкой продемонстрировал бумагу в руке, заявив:
– Видишь её? Это приказ о назначении меня опекуном Ихтиандра. Тебе придется поискать богатенького сынка в ином месте. А я завтра утром увезу его к себе. Понял?
Лицо индейца исказила судорога гнева, он подобрался, вскочил и набросился на врага, ловко сбив его с ног. При этом выхватил бумагу из его руки, затолкал её себе в рот и, е6щё пережёвывая её, принялся наносить удары лежавшему на грязном мокром полу испанцу. Постепенно тот пришёл в себя, вскочил и принялся отвечать с нарастающей силой.
У двери переминался с ноги на ногу осанистый тюремный сторож с ключами в руках, он был в затруднении, не понимая, как ему себя вести, на чью сторону становиться, ибо получил взятки от обоих. Пока он сохранял нейтралитет. И гадал: не слишком ли долго затянулось его «миролюбие»?..
Испанец начал брать верх над соперником, схватил его за горло и принялся душить.
Тюремный сторож забеспокоился:
– Не задушите его! Мне придётся за это отвечать!..
Но испанец, слишком распалённый дракой, уже не обращал ни на что внимание. Индейцу пришлось бы очень плохо, но его спас приход нового гостя, который саркастическим голосом произнёс:
– Великолепное зрелище: господин опекун устанавливает свои опекунские права!
Ихтиандр с радостью узнал голос своего отца.
Доктор Сальватор повернулся к тюремному сторожу и властно сказал, словно был его начальником:
– Что же вы смотрите? Или вы не знаете своих обязанностей? Исполняйте их!
Его слова подействовал. Сторож принялся разнимать дерущихся, которые его отталкивали и осыпали проклятиями.
На шум прибежали другие сторожа, и испанца с индейцем растащили в разные стороны. Они выражали недовольство, изрекали проклятья.
– Уведите отсюда этих драчунов, – приказал доктор Сальватор. – Мне нужно остаться с Ихтиандром наедине.
И сторожа подчинились ему. Даже в тюрьме он сохранял свой непререкаемый авторитет, перед ним почти благоговели, ведь не случайно иные индейцы именовали его богом.
Индеец протестовал всё более слабо, постепенно успокаиваясь, а вот испанец пришёл в неистовство, почти бешенство, но оба они были вынуждены уступить силе – тюремные сторожа кратно превышали их в числе.
Когда все удалились, Ихтиандр поприветствовал отца. Тот велел ему выйти из бака и стать на самое освещённое место.
Внимательно осмотрел его со всех сторон, изредка отдавая команды:
– Дыши! Глубже!.. Теперь не дыши!..
Послушал его прерывистое с хрипотцой дыхание:
– Уже задыхаешься?
Юноша кивнул.
Доктор Сальватор затрясся от гнева, выкрикивая:
– Тебя погубили эти мерзавцы, запихнув в эту камеру и бак! Ты не смог соблюсти оптимальный баланс между пребыванием на воздухе и в воде. Увы, ты здоров как рыба, но болен как человек. Долго находиться на воздухе тебе уже нельзя. Негодяи!
Ихтиандр поднял голову и посмотрел прямо в глаза доктору Сальватору:
– Отец, но почему нельзя? Почему всем можно, а мне нельзя?
– Потому, что ты обладаешь тем, чем не обладает ни один человек: способностью жить под водой… Если бы тебе предоставили выбор, Ихтиандр, быть таким, как все, и жить на земле или же жить только под водою, что бы ты выбрал?
Подводный мир был более привычен юноше, но на земле жила Гуттиэре… Теперь уже навсегда потерянная для него. И ещё на этой земле была тюрьма, камера с баком тухлой воды…
– Я хочу в море, отец! – эти слова вырвались из самой глубины души юноши. – Пусть меня отпустят в море! Я хочу быть свободным и плавать всюду без всяких ограничений в чистой воде, а не в этой! Отец, я хочу в море!
– Мужайся, Ихтиандр. Я сделаю всё, чтобы как можно скорее освободить тебя из этой тюрьмы. Мужайся! – с этими словами доктор Сальватор провёл рукой по голове и плечу юноши, которого любил как сына. Затем простился и ушёл.
Горькие чувства обуревали юноша, лёгкие резал ставший особенно неприятный воздух камеры, он опустился до подбородка в практически тухлую воду и задышал жабрами, но это не принесло ему облегчения. Ихтиандр с тоской смотрел на мрачные стены своей тюрьмы, сложенные из грубо обтёсанных каменных валунов! Несомненно, они перевидали множество узников, слышали их терзания, слова отчаяния и душевной боли. Невольно слёзы потекли из его глаз…
Глава 2. Седоголовый философ
Все тюремные сторожа были для Ихтиандра на одно лицо – одинаково грубые, ленивые и необразованные. Единственным исключением являлся Хоакин. Коренастый жилистый метис с морщинистым лицом и совершено седой шевелюрой, чьей матерью была индеанка племени кечуа, а отец бельгиец, которого судьба носила по всему свету: и в Аргентине он не надолго удержался, но успел покорить своим мужским обаянием скромную местную девушку. Потом скрылся в неизвестном направлении, а плод их любви после положенных девяти месяцев появился на свет.
Хоакин подрос. Его сметливый ум заметил падре Антонио и познакомил с грамотой мальчика. Но тот недолго пробыл в обучении, ибо умерла его мать, и Хоакин ушёл к скотоводам гаучо, пригревшим сироту. Делал всё, что ему приказывали, дабы заслужить своё пропитание. Пару лет провёл в пампе. Когда подрос, то отправился в город Пеуахо, о котором слышал много чудес.
– Я был одет как настоящий гаучо, – с улыбкой рассказывал Хоакин, – щеголял в куртке с бахромой, просторных штанах и широкополой войлочной шляпе. Мой шейный платок и кожаный ремень украшали монеты и серебряные накладки. На меня горожане смотрели как на дикаря или бандита. Хотя я был только пастухом. Пришлось многое понять, многому научиться. Учись и ты.
Метис рассказал, что в Пеуахо он задержался на некоторое время, устраиваясь то на одну, то на другую работу.
Однажды в портовом кабаке Хоакин столкнулся с моряком, который красочно описал ему странствия по дальним удивительным странам с разнообразными чудесами и диковинками, щедро угощая вином. Воображение метиса разгорелось и он дал согласил завербоваться матросом на большой красивый барк «Санта Круз». Судно произвело на него неизгладимое впечатление массой парусов на четырёх мачтах. Только на следующий день, протрезвившись, Хоакин понял, что случайный друг его обманул: капитан был рад заполучить хоть кого, ибо отличался крутым нравом и дурной славой, потому к нему нанимались либо обманутые, либо совершено его не знающие люди.
