скачать книгу бесплатно
– Ты чего-то сегодня в печали, – замечает Азамат, настолько очевидно переводя тему, что духовник даже не сопротивляется.
– Я думаю, что делать с девчонкой.
– А чего думать? Ты же сказал, что поищешь ей наставника, – хмурюсь я. Неужели с ней ещё что-то не так?
– Поискать-то я поищу, а вот найду ли… – протягивает духовник.
– Да на такой срок найдёшь, – заверяет его Азамат. – Я помогу в крайнем случае. Это ж не полноценное учение, это только чтобы она могла нормально жить…
Духовник кривится, а я понимаю, что опять ничего не понимаю.
– Как не полноценное?
– Женщин-духовников не бывает, – поясняет Азамат. – Девочек со способностями учат несколько месяцев, чтобы они умели совладать со своей силой, иначе случайно могут натворить дел.
– То есть они её потом никак не используют, эту силу? – изумляюсь я. Да если б у меня были какие-то магические способности, я б их каждый день гоняла на всю катушку!
– Никак, – пожимает плечами муж.
– Если только не становятся знающими, – невесело уточняет духовник. – Когда силы много, соблазн её использовать очень велик. У Айши сила невероятная и сама по себе, а теперь ещё и бог подпитывает. В то же время – а на что она будет жить? Какой мужик женится на безродной? Нищий, или жмот, или какой-нибудь извращенец. А если известно, что невеста с богами общается, тут и первые два призадумаются. В то же время, если она с такой силой станет знающей, деньги будет грести лопатой.
Азамат перенимает у Алтоши угрюмое выражение лица. Даже Алэк куксится.
– А чем так плохо, если она станет знающей? – спрашиваю я, готовясь быть размазанной по стенке. – Чем вообще плохи знающие?
Духовник закатывает глаза.
– Азамат, объясни своей жене…
– Нет уж, это ты сам объясняй, это твоя профессиональная обязанность – нести просвещение в духовной сфере.
Алтоша стонет, подхныкивая, как будто у него сильно болит живот, но послушно объясняет:
– Знающие плохи тем, что работают за деньги, а не во благо человеку. Вот, допустим, хочешь ты узнать своё будущее. Приходишь к духовнику. Он в твоё будущее заглянет, что-то расскажет, а о чём-то умолчит, потому что если ты будешь об этом заранее знать, изменишь свои поступки, и до добра такое знание тебя не доведёт. А если к знающему обратишься, он тебе возьмёт и выложит всё, что увидит, да ещё истолкует паршиво, они ж недоучки почти все. Ну и плюс к тому, они на подлость идут за деньги – портят скот, болезни насылают, товары приукрашивают временно. Покупаешь, скажем, ткань, приносишь домой, а она вся гнилая… В таком духе.
– Получается, знающим быть выгоднее, чем духовником? – расспрашиваю я. Раз уж Алтоша так разговорчив…
– Вот уж нет, – фыркает он. – Хорошему духовнику опека столько добра нанесёт, впору в музей сдавать. Ажгдийдимидин, например, существенно богаче Азамата. А если ты плохой духовник, ты и знающим будешь плохим, если не мошенничать, ничего не заработаешь.
– А тогда почему кто-то вообще становится знающим? С женщинами-то понятно более-менее, как всегда, из-за дискриминации. А мужики-то зачем?
– По двум причинам, – нехотя отвечает Алтонгирел. – Бывает, что нет денег учиться. Наставнику не платят, но и Наставник своего ученика не кормит, а ученик начинает зарабатывать себе на жизнь только через четыре-пять лет, да и то если способный. Поэтому бывает, что мальчик поучится год-два, а потом надоедает ячмень жрать изо дня в день, вот и уходит карман набивать. Но чаще уходят из-за похоти. Не выдерживают без бабы. Вон, знакомый твой, Авьяс. Пять лет отучился, ещё четыре года в глубинке практиковал, как положено, вдали от Наставника. Такой был духовник, сказка! – Алтонгирел потрясает руками в воздухе. – Опека у него была двести человек! Двести! Почти как у меня! А вот поди ж ты, встретил эту бабу, она его душу – цоп! И всё, прощай, духовник Авьяс.
Алтонгирел уныло потирает лоб, погрузившись в свои печальные мысли.
– Но этот хоть доучился и честно работает, насколько я знаю, – замечает он после паузы. – А большинство недоучками уходят, слова-то умные вызубрили, книжек нахватали, а что можно делать, а чего нельзя – без понятия.
Мне становится немного жалко Авьяса. К своей жене он и правда очень трепетно относится, насколько я успела заметить, но бросить любимую престижную работу и стать изгоем ради любви… Кто-то скажет – романтика, я скажу – трагедия. И самое ужасное, не дай бог он её разлюбит, а обратного пути нет…
– Так это я к чему, – внезапно встряхивается Алтонгирел. – Жалко мне терять квазара. Жалко и страшно. Я готов спорить на любые деньги, что она будет использовать силу. Но ты представь, Азамат, такую силу – и не по назначению. Это же будет катастрофа! Она оговорится в одном слове в заговоре, и всё население Муданга превратится в блох!
– М-да. – Азамат трёт нижнюю губу. – Это вселяет определенные опасения. Но что ты предлагаешь?
– Во-первых, её надо обучить как следует. Если бы только удалось найти ей Наставника на полный срок! Но уж если удастся, грех будет потом всю эту силу использовать на соседские дрязги, пускай работает на благо планеты!
– Погоди. – Азамат ссаживает накормленного Алэка в манеж и обращает всё внимание на духовника. – Дай мне прочувствовать этот исторический момент. Ты, Алтонгирел, предлагаешь сделать женщину духовником? Я не ослышался?
Алтоша смущается, но на попятный не идёт.
– Ну а что, у тебя есть идеи получше?
– Нету, – честно признается Азамат. – Но, насколько я понимаю, это беспрецедентно?
– Не совсем, – щурится Алтоша. – Тут… после того как Старейшина Унгуц откопал то пророчество про вас с Лизой, Совет решил провести ревизию архива, на всякий случай, чтобы чего-нибудь важного не пропустить. Нашли много интересного, о чём уже никто не помнил. В частности, откопали документ пятисотлетней давности, в котором говорилось, что в дописьменные времена женщины иногда становились духовниками. Правда, только в маленьких деревушках, в которых не было своих Старейшин, а транспорт тогда был совсем никудышным. Ну и в военное и послевоенное время, когда было мало мужчин. Это, конечно, не совсем та ситуация, но официально прецеденты были…
– Сейчас как раз послевоенное время, – вставляю я.
Духовник хмыкает, а Азамат качает головой.
– Чего только не узнаешь… Так ты это всерьёз?
– Всерьёз, – тоскливо вздыхает Алтонгирел. – Вот только боюсь, не возьмёт её никто. Без твоей поддержки точно не возьмёт.
– Свою поддержку я обеспечу, – тут же соглашается Азамат. – Как вернёмся в столицу, сразу в квартальное обращение включу.
– Это… а саму Айшу вы не хотите спросить? – интересуюсь я, хотя после Алтошиных прогнозов тоже думаю, что такой вариант для девочки был бы идеальным. – Вдруг она всё-таки замуж хочет?
– Как ты её спросишь, она же ни говорить, ни писать не может, – напоминает муж.
Алтонгирел неожиданно оскаливается под стать Ирлику.
– Самое интересное, – многообещающе говорит он, – что духовникам не запрещено вступать в брак.
– Это как, прости? – осведомляется Азамат.
– А так. Запрещено только вступать в брак с женщиной. Брака мужчины с мужчиной не существует, это другой ритуал. Но вот если духовник сам – женщина, ей ничто не мешает вступить в брак с мужчиной.
Азамат в неверии уставляется на Алтошу, я похрюкиваю в кулачок, воображая физиономии Старейшин, которым придётся женить такую пару, и в итоге мы произносим дуэтом:
– А можно я поприсутствую на церемонии?
Алтонгирел покатывается со смеху.
– Чего смеётесь? – спрашивает голова Кира, просунутая в дверь кухни.
– Да так, – говорю, – ты зайди.
Он заходит, и вместе с ним, как приклеенная, Айша.
– Айша-хян, – говорю ласково, – ты бы хотела стать духовником?
Девочка широко раскрывает глаза, порывается что-то сказать, но сдерживается, думает пару секунд, потом решительно кивает. Кир внезапно мрачнеет.
– Ещё не хватало, – угрюмо бормочет он.
– А тебе-то чего? – удивляется Алтонгирел. – Жениться на ней тебе это не помешает.
– И вы туда же, – закатывает глаза Кир. – Не собираюсь я на ней жениться, что вы все заладили? Стоит мне какой девчонке что-нибудь хорошее сделать, сразу жениться!
– А почему нет? – улыбается Азамат. – Ты её знаешь с малых лет, хорошо ладите…
– Ну пра-ально, – возмущается Кир. – Ты жену вон откуда привёз, а я почему должен из-под ног подбирать?
Азамат заходится смехом, Айша, как ни странно, тоже. Меня этот обмен репликами совершенно вымораживает, и Азамат обязательно получит полные уши моего мнения о сводничестве, браках по расчёту, пренатальном обручении и прочих радостях патриархального уклада, как только дети уйдут из зоны слышимости.
– Так почему ты против сделать из твоей подружки духовника? – настаивает Алтонгирел.
– Вы уж извините, – больше для проформы произносит Кир, – но я вообще духовников не люблю.
– За что? – не отстаёт Алтоша.
Кир поджимает губы, очевидно стараясь подобрать необидные формулировки.
– Не верю я, что кто-то может знать будущее, – наконец выдавливает он.
– Тебе что-то плохое предсказали? – настораживается Азамат.
– Чё сразу мне? Я вообще говорю, – сообщает Кир с независимым видом.
Алтонгирел щурится на него пару секунд, потом возвращается к своему вопросу.
– Но ты же понимаешь, что стать духовником для неё гораздо лучше, чем стать знающей?
– Угу, – кивает Кир. – Если такой выбор, то фигня вопрос.
Айша недоуменно переводит взгляд с Кира на Алтонгирела. По-моему, она ещё меньше моего знает о духовниках и знающих. Алтоша, видимо, приходит к тому же выводу.
– Ну ты ей попытайся разъяснить, что к чему, – предлагает он. – Раз ты её давно знаешь, может, по глазам увидишь, поняла или нет.
– Ладно, разъясню, – без энтузиазма соглашается Кир. Затем взгляд его падает на стол, всё ещё не убранный после завтрака. – Вообще, она гораздо лучше соображает под колбасу…
От воспитательной драмы нас спасает только клаксон приземляющегося унгуца: матушку привезли.
– Можешь забрать колбасу, – смиряется Азамат. – И посидите у себя в комнате немного, пожалуйста.
Кир тут же чует напряжение в его голосе и оглядывается в окно.
– Хорошо, – быстро соглашается он и хватает связку колбасок – без триумфа и победного прыганья до потолка, которые можно было бы ожидать. В мгновение ока они с Айшей испаряются из кухни.
– Я пойду её встречу, – говорит Азамат, вставая. – Алтонгирел, ты, может, займешь Арона пока, чтобы он раньше времени не спустился?
– Со мной тоже колбасой расплачиваться будешь? – кривится духовник, но поднимается. – Ладно, понял. Позовёшь, когда закончишь выбалтывать секреты.
Азамат кивает ему и поворачивается ко мне.
– Тебе моральная поддержка нужна? – спрашиваю.
– Думаю, на сей раз обойдусь своими силами, – улыбается он.
– О’кей, тогда я тоже пошла за колбасой, – приподнимаю я воображаемую шляпу.
Из окна кабинета мне хорошо видно дорожку к стоянке, которую Азамат с Киром расчистили от снега рано утром в порядке зарядки. Вот Азамат бежит на стоянку, где уже сел унгуц, а пилот выпрыгнул и теперь помогает вылезти пассажирке. Азамат очень красиво бегает, даже если сверху смотреть. Пилот остаться отказывается, выгружает багаж и сразу стартует. Матушка опять с тремя сумками, что уж она в них возит? Надеюсь, она адекватно воспримет новости. До сих пор она казалась мне одной из наиболее вменяемых муданжек, которых я знаю, и всё же свои заморочки у неё тоже есть. Зря Азамат меня выгнал. Конечно, она его мать, но я не совсем уверена, что он сможет ей всё это преподнести в правильном свете. Помнится, когда он пришёл мне сообщить, что у него есть внебрачный ребёнок, он начал совсем не с того конца, не туда свернул, да ещё сильно драматизировал своё, так сказать, грехопадение. Нет, я очень люблю своего мужа, и как международный дипломат он не знает себе равных, но когда доходит до семейных неурядиц, он, видимо, совсем другие центры в мозгу задействует, иначе я это объяснить не могу.
Короче говоря, к тому моменту, как Азамат звонит мне и разрешает выйти из сумрака, я уже накручиваю себя до состояния хорошей пружины и выстреливаю в сторону кухни, чуть не полетев с лестницы (а ждать лифта мне показалось долго, его же Алтоша угнал на целый третий этаж!).
– Ну о чём ты думал! – доносится до меня ворчание матушки. – Это ж надо, а! Хорошо, Лиза такая покладистая, а то ведь мог бы себе второй раз всю жизнь перепахать!
– Ма, ну если б я знал… – тихо и, видимо, не в первый раз принимается объяснять Азамат.
– Да поняла уже, не оправдывайся, – вздыхает матушка.
Я захожу в кухню. Азамат сидит на низком диване, понурившись, а матушка напротив него на высоком стуле и недовольно смотрит в окно.
– Как так можно… – приговаривает она, качая головой.
– Имигчи-хон? – осторожно зову я.
Она оборачивается и мгновенно расплывается в улыбке.
– Лиза-хян! Какая ты красивая! Ох, давно же я тебя не видела!
– Спасибо, имигчи-хон, вы тоже отлично выглядите, – отзываюсь я, не сразу переключившись на радостный лад. Мы обнимаемся, после чего она снова вскарабкивается на стул, который ей немного высоковат.
– Лиза! – говорит она мне укоризненно. – Что ж ты за мужем-то не уследила, ишь каких дел наворотил!
– Да я, знаете, тогда маленькая была, – нервно усмехаюсь я, кладя руку Азамату на плечо. – И вообще, я считаю, Азамат ни в чём неповинен, кроме дурного выбора невесты.
– Верно говоришь! – поддерживает матушка. – Надо ж было такую шакалиху найти, а? Но ты всё равно смотри с ним построже, он же как младенец, без понятия, сам себе вредит постоянно. – При этих словах матушка нагибается и гладит Азамата по голове.
– Ма, ну ты уж не перегибай палку, – смущается он.
– Верно говорите! – поддерживаю я матушку в её же тоне. – Но то дела прошлые, а уж теперь-то я всё время настороже, можете не волноваться.
– Да как тут не волноваться. – Матушка поводит плечами. – Только отвернёшься, у него уже дети внебрачные откуда ни возьмись. С такой мамкой, страшно подумать, что там за ребёнок.
– Ну вот это вы зря, – говорю с укоризной. – Мальчишка отличный, умный, красивый, рукастый, мне по работе помогает, одни плюсы.
– Покажите хоть, он у вас здесь? – недоверчиво просит матушка.
