скачать книгу бесплатно
– Маловероятно нахождение алмазосодержащих пород. Но алмазы есть! Лежат на берегу реки. И на дне могут быть. Наклоняйся и подбирай. Вы меня понимаете?
– Да, – сказала я, хотя никогда геологией не интересовалась.
– То есть никакого открытия по специальности моего мужа не будет. Он этого не понимает. Но хотя бы месторождение можно назвать его именем? Или город, который вполне может вырасти в тех местах? Я повторяю: не знаю, сколько там алмазов. Но ведь хочется надеяться на лучшее. Тогда сразу же начнется развитие района. Хоть что-то можно назвать именем моего мужа?
Я обещала передать пожелание женщины Ивану Захаровичу. Ему такое стремление будет очень даже понятно и придется по сердцу. Может, он что-то и в честь себя решит назвать? И как раньше сам до такого не додумался?
– Вы сами поедете с нами?
– Конечно, – кивнула Ольга Ивановна. – Разве я могу отпустить Леню одного?
– То есть еще раз уточняем условия. Иван Захарович покупает семье вашего сына двухкомнатную квартиру, и в дальнейшем что-то в тех местах должно быть названо именем вашего мужа. Что – предстоит еще решить. Как только документы на квартиру будут оформлены, вы называете, так сказать, адрес, и мы все отправляемся туда.
– Это было бы идеальным вариантом.
Мы очень тепло распрощались, и я обещала держать с Ольгой Ивановной связь. Было ясно, что все вопросы, связанные с предстоящим путешествием, нужно решать именно с ней, поскольку ее супруг оторван от жизни.
Глава 5
Следующей на повестке дня стояла встреча с одним из бывших коллег Бухарова, который продолжал работать все в том же научно-исследовательском институте, был кандидатом геолого-минералогических наук. У нашего главного редактора нашлась подруга, сестра которой когда-то тоже работала в этом институте (Питер – город маленький), но, к сожалению, Бухарова та не знала. Женщина подумала, к кому можно обратиться, сама позвонила Артему Владимировичу Вельчинскому и сказала, что известный криминальный репортер Юлия Смирнова желает пообщаться с кем-то, кто лично знал Бухарова. Господин Вельчинский ответил, что ему будет очень интересно со мной встретиться, так как ему есть что рассказать про бывшего коллегу.
Вельчинский оказался дамским угодником и обладателем весьма неординарной внешности. Терпеть не могу мужиков с серьгами в ушах и тем более с крашеными волосами! Да, Вельчинский очень следил за собой, благоухал приятным парфюмом, но… Это был не герой моего романа. Я знала, что ему пятьдесят шесть лет, но благодаря приложенным усилиям мужчина выглядел значительно моложе. Одет он был аккуратно, но не от Армани и не от Хьюго Босс. Беседовали мы в пустом кабинете (или освобожденном для нашей беседы), и на всем ее протяжении Вельчинский недовольно поглядывал на Пашку – вероятно, хотел остаться со мной наедине. Но такой возможности ему не представилось.
– Значит, вас интересует Бухаров, дорогая Юленька? Хм, Бухаров…
– Вы его хорошо помните?
– Я хорошо помню его пьяные дебоши. У нас ведь его даже звали не Бухаров, а Бухалов. Если бы не супруга, он бы сейчас не лекции в США читал, а в сырой земле давно лежал. Ольга Ивановна – героическая женщина. Посвятила себя мужу. Она и заставила его прекратить пить. Даже вместе с ним в проруби купалась!
– Зачем? – не поняла я.
– А многие завязавшие купались. Сейчас, к сожалению, клубы «моржей» приказали долго жить, а в советские времена действовали в разных частях города. Я лично знаю троих завязавших, которые пошли в «моржи», найдя в тех клубах единомышленников. Вместе-то легче бороться с недугом. Люди там сначала в баньке парились, на тренажерах занимались, а потом в прорубь окунались. Средство было более действенным, чем теперешние дорогие клиники и дорогие препараты.
– А правда, что начальник украл у Бухарова открытие?
Вельчинский расхохотался. Смеялся долго, даже слезы на глазах выступили.
– Он и к вам с этим заявлением пришел? Ну, я сегодня повеселю общих знакомых. Мало ему было Америки и Германии. Вы собираетесь выступить в его защиту?
– Пока я ничего не собираюсь, а только собираю информацию – со всех сторон. Я совершенно не знаю ситуацию и не разбираюсь в геологии, но моя начальница дала мне задание выяснить, что произошло с Бухаровым, который сегодня востребован за рубежом. Он пришел к нам в холдинг. Не факт, что я сделаю о нем какую-то передачу. Пока не могу ответить на ваш вопрос.
– А криминал тут где? – хитро посмотрел на меня Вельчинский. – Я же регулярно смотрю ваши передачи, Юленька. Если вы заинтересовались делом, должен быть труп, а не обиженный ученый. То есть Бухаров считает себя обиженным, но уволили его в свое время правильно – за очередной пьяный дебош. Его выходки и оскорбления всем надоели.
– А открытие?
– Да не делал Бухаров никакого открытия! Для открытия нужна долгая кропотливая работа, Леонид же Петрович на нее просто не способен. Вот его супруга – да, она могла бы сделать открытие, если бы глубоко занималась геологией. Мне жаль, что мы потеряли такого ученого, как она. Но Ольга Ивановна посвятила себя семье. Думаю, что посчитала своим долгом «отрабатывать» ленинградскую прописку. Она тянула и, как я понимаю, тянет на себе воз из Бухарова, сына, дочери, теперь еще и внуков, а до них были родители Бухарова. Святая женщина! То, что Бухаров сейчас читает лекции в зарубежных университетах, – заслуга Ольги Ивановны, и только Ольги Ивановны. Я на сто процентов уверен, что все организовала именно она. Леонид Петрович должен ее на руках носить и ноги ей целовать. Ни одна из моих четырех жен… Ах, не будем о грустном!
– Что все-таки имеет в виду Бухаров, когда говорит, что начальник украл у него открытие? – не отставала я. Уж если мне нужно собрать информацию, присосусь, как пиявка! Я же упрямая!
– Была у него одна идейка разумная, – признал Вельчинский. – Но он не мог, да и не хотел ее разрабатывать. До ума не мог довести!
– И идейка была использована другим человеком? – уточнила я.
– Вместе со многими другими разумными мыслями. Поймите, Юленька: Бухарова уволили не из-за того, что кто-то хотел его обделить, а потому, что он достал всех своими пьянками. В пьяном виде он был кошмарен! Оскорблял людей, крыл матом так, что любой портовый грузчик позавидовал бы, не думая, с кем говорит, с мужчиной или женщиной.
– Насколько я поняла, теперь он не пьет?
– Вообще не пьет. Ольга Ивановна держит руку на пульсе. Она же с ним всюду ездит.
– И за границу?!
– А вы не знали? – удивился Вельчинский. – Да, он ставит такое условие приглашающим его организациям. Да все и так уже в курсе, что нужно звать и супругу. Я знаю одного математика с мировым именем из нашего же города, так он с мамой всюду ездит, та занимается бытовыми вопросами. Дай ей бог долгих лет жизни. А то знакомые за него боятся – что с ним будет, когда ее не станет. Ведь тут же может появиться какая-нибудь хищница, которая быстренько выставит его на улицу. Так что Бухарову с Ольгой Ивановной повезло невероятно. Она решает все вопросы, и не только бытовые. Леонид Петрович, можно сказать, лишь рот открывает.
– Но неужели в Америке все идиоты или тупые, как говорит сатирик Задорнов? Если Бухарова приглашают, он должен читать внятные специализированные лекции, которые не может прочитать местный специалист. На Западе очень хорошо умеют считать деньги…
– Так он же там в основном в политических программах выступает, – перебил меня Вельчинский.
– Где?!
– Так он же на Запад пролез как диссидент. Как я уже говорил, не сомневаюсь, что и тут заслуга Ольги Ивановны, которая выбрала правильный путь.
– Но ведь Бухаров – не беглый олигарх, не ущемленный представитель национальных меньшинств, и навряд ли кто-то хотел нарушить его право на свободу вероисповедания. Американцы-то как раз таких любят.
– Вы, вероятно, не в курсе, когда его понесло на Запад – в первой половине девяностых. Какой была «легенда», не скажу. Может, Ольга Ивановна сподобится. Наверняка использовала его увольнение за пьянку как попытку бездарей избавиться от талантливого ученого. Да что я вам объясняю? Тогда наши ученые туда валом валили – из самых разных областей. Кстати, правильно делали. Смогли бы они что-то сделать здесь? Очень сомневаюсь. Безденежье, куча проблем, которые игнорируют окопавшиеся у власти чиновники. Наш институт выживает только за счет иностранных грантов. Мы же сейчас работаем только по конкретным заказам. Заказчики зарубежные, не наши! Такое впечатление, что нашей стране вообще ничего не нужно! То есть не стране, а тем, кто у власти. Главное – хапнуть сегодня, а на будущие поколения плевать. Новых разработок не ведется, выезжаем на старом, на том, что было сделано в советские времена. Но скоро это все закончится. Оборудование развалится. Некоторые лаборатории оснащались ведь еще до перестройки. Наш директор – прекрасный менеджер. Он находит заказы и, соответственно, деньги. В частности, поэтому я тут и сижу. А кто мог – уехал. Работают за границей, потому что там, во-первых, деньги, во-вторых, людей ценят, у ученого высокий социальный статус, в-третьих, новейшее оборудование, в-четвертых, отсутствие бюрократических проволочек. Вы знаете, какая у нас бюрократия при продвижении открытий? А, например, в США количество чиновников от науки минимально. Я сейчас здесь только зарабатываю деньги на жизнь. К сожалению, не могу уже начать с нуля на Западе. Раньше нужно было. Но если в нашем институте и есть возможность заработать, то путей для самореализации нет.
– Бухаров поехал на Запад ради самореализации?
Вельчинский хмыкнул.
– Бухарова вывезла на Запад Ольга Ивановна с целью зарабатывания денег. Она понимала, что семью кормить надо. Леонид-то Петрович в отключке от реальной жизни, – и сориентировалась: у него там больше шансов, чем у нее. Сама она – немолодая женщина, не очень привлекательная, русская, в тюрьме не сидела, не привлекалась, в диссидентки ее не запишешь. А биография ее мужа для карьеры на Западе подходила прекрасно – если подавать все под соответствующим углом. Конечно, Ольга Ивановна везде сопровождала супруга – чтобы не запил, не ляпнул лишнего. Она его хорошо выдрессировала, Бухаров точно знает, что должен слушаться жену.
– Что он на самом деле делает в США, Германии и других странах?
– Сейчас читает лекции по геологии и минералогии, начинал с политических передач и дискуссий. Следует отдать ему должное: говорить он умеет. А уж если тема его заинтересует или будет близка к сердцу… Думаю, тут тоже Ольга Ивановна постаралась. Она знает, как «зажечь» супруга. Ему в нескольких университетах присвоили почетные звания, приглашали с лекциями, а теперь им никуда не деться – сами разрекламировали. Ныне Бухаров работает, так сказать, «в струе». Но приглашений уже стало меньше. Диссидентов много, времена меняются. Я слышал, что в период президентских выборов диссиденты в церкви свечки ставили за победу Зюганова. Тогда бы опять деньги пошли, поток которых в последние годы прекратился.
Вельчинский также сказал, что, по его мнению, Ольга Ивановна каким-то образом вышла на одного бывшего студента их института, вылетевшего из учебного заведения за чтение антисоветской литературы. Читал студент антисоветчину на лекции по истории КПСС, что было вдвойне неправильно и просто глупо. Но не мог человек оторваться от самиздата, над которым заснул ночью, не дочитав. Вскоре тот студент отбыл в США, где в семидесятые годы всячески вознаграждали и баловали сбежавших или высланных властями из СССР диссидентов и правозащитников. Им давали премии (непонятно за что), их лица не сходили с экранов телевизоров, иногда они даже с президентами встречались (правда, последнее удавалось единицам). Бухаров в девяностые годы в некоторой степени повторил путь тех прежних диссидентов, хотя ни с какими президентами не встречался.
– То есть можно ожидать, что в ближайшее время Бухарова вообще отсекут от чтения лекций?
– Просто перестанут приглашать. – Вельчинский хитро посмотрел на меня. – Мне очень интересно, с чем он приходил к вам, Юленька. Наверное, Ольга Ивановна тоже понимает, что супругу осталось недолго ездить по миру с лекциями, нужно искать что-то другое. Вот и решила почему-то подключить вас. Бухаровы что, преступление какое-то задумали? И с вами решили проконсультироваться?
– Как совершить преступление? Я не даю таких консультаций!
– При всем моем уважении к вам скажу: вы сами можете не догадаться, что дали консультацию, которая требовалась. Ольга Ивановна – очень умная и хитрая женщина, хотя производит впечатление клуши. Будьте внимательны!
Я прикусила губу. Очень неприятно, если тебя кто-то обводит вокруг пальца. Или хотя бы пытается это сделать.
– Вы, случайно, не в курсе, против Бухарова здесь какие-нибудь обвинения когда-либо официально выдвигались? И за то, что он делал здесь, за выступления на Западе…
– Нет. Здесь были только его пьяные дебоши, а наши не хотели выносить сор из избы. За его выступления в США тем более. Да если всеми диссидентами заниматься, то у наших органов просто людей не останется для по-настоящему серьезных дел! Бухаров – мелкая сошка. К тому же у нормального человека, который разок с ним пообщается лично, возникает мысль о его неадекватности. У вас же возникла?
Я кивнула.
– Вот об этом и речь. Может, с ним кто-то и встречался из органов, но решили не тратить время. Вообще-то он безобидный.
– По вашему мнению, Леонид Петрович – умный человек?
Вельчинский задумался.
– Он странноватый, – наконец сказал мой собеседник. – Леонид Петрович сильно пил, но уже много лет в завязке. Однако у человека, который когда-либо увлекался алкоголем, обычно можно заметить некоторую неадекватность. Может, вы со мной не согласитесь, поскольку в силу своего юного возраста еще не смогли прийти к такому выводу. Но я сам не стал бы полагаться на суждения Бухарова – ни в каком вопросе. Вот Ольгу Ивановну я бы послушал.
«А не получил ли ты когда-нибудь отказа от Ольги Ивановны?» – почему-то подумала я. Но вслух спрашивать не стала.
– Я понимаю, что сейчас вы мне ничего не скажете, – мягко продолжал Вельчинский. – Но я буду ждать передачу – или серию передач. Вы ведь не можете не разобраться? Могу дать одну подсказку. Цель Ольги Ивановны – благополучие ее семьи. Другой цели быть не может.
Я поблагодарила Вельчинского за беседу и пообещала указать его имя в списке консультантов, если дело дойдет до телерепортажей и публикаций в «Невских новостях».
Глава 6
Через день мы снова собрались в особняке Ивана Захаровича. Народ заранее просмотрел сделанные Пашкой записи, чтобы не тратить время. Ведь мы собирались для окончательного обсуждения вопроса.
Первым делом Иван Захарович сообщил о результатах анализа переданных мне в спичечном коробке камней. Это были точно не якутские алмазы. Один консультант сказал, что они очень похожи на те, что добывают в ЮАР.
– Бухаров бывал в ЮАР? – спросила моя подруга Татьяна.
– Бывал, – ответила я. – И супруга вместе с ним.
– А они не могли оттуда привезти камни?
– Таня, не говори глупости, – ответил на сей раз Иван Захарович. – То есть теоретически, конечно, могли. Но ты ведь другое имела в виду?
Сухоруков пояснил, что его служба безопасности, возглавляемая моим бывшим сожителем Виталей, провела большую работу по, так сказать, изучению личностей Леонида Петровича и Ольги Ивановны. Сложившееся у меня мнение о супружеской чете полностью подтверждалось. Главой семьи была Ольга Ивановна, которая и пеклась о ее благополучии. Леонид Петрович просто не понимал, какое сокровище ему досталось. Понимали дети, и в особенности невестка, как и Ольга Ивановна, прибывшая в Петербург из мест, даже не обозначенных на карте. Вероятно, Ольга Ивановна вбила себе в голову, что должна отработать получение ленинградской прописки и жилплощади, а также проживание в нашем городе вместо возвращения на малую родину или отправки по распределению в такую же Тмутаракань. Для семьи это однозначно было только на пользу.
Вообще Ольга Ивановна относилась к женскому типу «наседка», и интересы ее детей и мужа, а также семьи в целом занимали в ее системе ценностей приоритетное положение. Она исходила только из них. Поэтому Ольга Ивановна никогда не станет пытаться кинуть человека типа Ивана Захаровича Сухорукова. Как, впрочем, и меня, имеющую массу знакомых в органах, по другую сторону «забора», а также возможность пропесочить кого надо в СМИ. Она прекрасно понимает, что если подкинет нашей компании африканские алмазы, то ее сыну с семьей не видать квартиры, из-за которой она фактически и затеяла это дело. Ведь Иван Захарович и я в состоянии найти консультантов и получить заключение по алмазам. Поэтому можно считать, что месторождение на самом деле обнаружено и камни найдены там. Ну и что, что они похожи на африканские? Кто знает, какие еще тайны природы скрываются на территории нашей необъятной страны! Ведь до сих пор остаются места, куда не ступала нога человека.
– Откуда она родом? – посмотрела я на Виталю.
– С Урала. Могу на карте показать. Только тебе это все равно ничего не скажет, как и всем присутствующим. Люди, с которыми мы консультировались, считают, что алмазы скорее всего были обнаружены в наносах какой-нибудь таежной уральской реки. В тех местах несколько речек. И представления о том, что такое «близко» и что такое «далеко», в тех краях несколько отличаются от наших, а тем более европейских.
– То есть скорее всего чета Бухаровых говорит правду, – сделала вывод Виктория Семеновна.
– Да. Причем по нескольким причинам, – добавил Иван Захарович. – Во-первых, алмазы там на самом деле могут быть. Во-вторых, Ольга Ивановна – умная женщина и не стала бы играть против меня. Вспомните, женщина объяснила Юле причины своего обращения к ней и ко мне: она не знает, как продать алмазы, не привлекая интереса посторонних к себе и своей семье. Бухарова согласна получить меньше, но с гарантией безопасности. Юля, можешь ей звонить и говорить, что мы согласны. Завтра же мой человек свяжется с ее сыном насчет квартиры. Или она сама будет смотреть варианты?
Ответа на вопрос я не знала. И это были уже не мои проблемы. Мне предстояло получить у Ольги Ивановны списки всего необходимого для путешествия, а Витале – разработать маршрут и договориться насчет транспорта. Было решено, что Иван Захарович пока останется в Петербурге и его личный самолет мы в тех местах «светить» не будем. Полетим рейсовым. Заранее вылетят несколько человек из службы безопасности Ивана Захаровича и к нашему приезду обеспечат джипы. Каким образом – меня не интересовало. Но я знала, что они могут их и купить, и арендовать. По крайней мере, из Петербурга джипы никто перегонять не собирался.
– А в ЮАР до сих пор в речных наносах камни находят? – вдруг спросила Татьяна.
– Нет, там уже давно разрабатываются кимберлитовые трубки, – ответил Иван Захарович, явно изучивший вопрос за последние дни.
Затем он пояснил, что группа месторождений алмазов в ЮАР – Кимберли – разрабатывается со второй половины девятнадцатого века, на сегодняшний день насчитывается пятнадцать трубок. Площадь огромная – немногим меньше двухсот тысяч квадратных метров. Основной центр добычи – город Кимберли, причем не только добычи, но и обработки. Там находится правление всемирно известной алмазной компании «Де Бирс».
– Что такое кимберлит? – поинтересовалась я.
– Горная порода. Среди кимберлитов около восьми-десяти процентов – алмазоносные. Основные алмазоносные кимберлиты находятся на территории ЮАР и Российской Федерации. Кимберлиты часто заполняют так называемые трубки взрыва – каналы трубообразной формы, которые образовались во время прорыва газов сквозь пласты земной коры. Так, друзья мои, а трубки из вас кто-нибудь видел хотя бы на фотографиях? Виталя, покажи-ка народу для общего развития. У нас есть фотографии якутских.
При взгляде на представленные фотографии я почему-то вспомнила картину, висевшую в кабинете одного нефтяного короля, погибшего в нашем городе. Мы с Пашкой тогда выезжали на труп. Скончался бизнесмен в здании, которое занимала его компания, и мы поднимались в кабинет, беседовали с сотрудниками. Так вот на картине изображалась нефтяная скважина в разрезе, причем, так сказать, с эротической точки зрения. И напоминала определенную часть женского организма. Ни одно полотно, виденное мною в жизни, не произвело на меня такого впечатления, как то. Впрочем, на всю следственную бригаду тоже. Вероятно, я буду его помнить до конца дней своих. Супруга убитого нефтяника (имеющая в нашем городе подпольную кличку «дважды нефтяная вдова», что соответствует действительности) рассказала, что ее почивший муж специально нанимал художника для воплощения на холсте его фантазий. Удалось воплотить с четвертого раза. По-моему, с таким восприятием нефтяных скважин следовало не в нефтяной компании работать, а обращаться к психоаналитику. Но теперь в любом случае уже поздно. «Дважды нефтяная вдова» в настоящее время имеет третьего мужа, на сей раз – из газовой компании.
– Я не поняла, почему мы смотрим фотографии трубок, – призналась моя подруга Татьяна. – Вроде мы будем алмазы на берегу реки искать?
– Танечка, как я понимаю, ты тоже поедешь? – улыбнулся Иван Захарович.
Основное занятие Татьяны – разведение змей, чем она занимается в своей квартире. У нее их около шестисот. Она разводит их для продажи яда и кожи, а особо ценные экземпляры – для зоопарков и частных лиц. У нее имеются постоянные заказчики у нас в стране и за рубежом. Занятие дает подруге неплохой доход. Но Татьяне скучно, поэтому она часто помогает мне в моих расследованиях. Во время ее отъездов за змеями ухаживает приятельница моей умершей тетки.
– Ну разве я могу остаться в стороне от поиска алмазов?!
– Тань, а если я тебе подарю кольца, серьги, кулоны с бриллиантами? Столько, сколько скажешь?
– Да у меня есть и кольца, и серьги, – отмахнулась Татьяна. – Мне процесс поиска интересен!
– Вот за что я вас люблю, девочки, – Иван Захарович посмотрел на Татьяну, потом на меня, – так это за то, что вы вместо подарка в виде бриллиантов в изделиях однозначно выберете поиск алмазов в труднодоступной местности. Потому что не можете не поучаствовать в деле. Я сам такой… Мне интересно!
Мы переглянулись с Татьяной и улыбнулись.
Глава 7
Следующую неделю мы с Пашкой носились по городу, снимая разнообразные сюжеты, которыми будет заполняться «Криминальная хроника» в наше отсутствие. У нас всегда есть запас на случай нашего срочного отъезда, но следовало этот запас максимально увеличить. Мы, конечно, надеялись, что в скором времени начнем передавать репортажи с мест событий на Урале (алмазы на самом деле были найдены в наносах таежной уральской реки, как сообщила Ольга Ивановна), но кто мог предсказать, как все сложится… Да, техника и технологии сейчас шагнули так далеко, что мы могли не сомневаться в технических возможностях пересылки материала в Питер, но будет ли что пересылать? И не будет ли опасно или просто нежелательно сообщать какую-то информацию об алмазах? По крайней мере, пока Иван Захарович не примет какого-то конкретного решения…
Договоренность с Иваном Захаровичем и Викторией Семеновной, которые оставались в Петербурге, состояла в том, что мы с Пашкой снимаем все, что, по нашему мнению, может быть использовано холдингом, а они вдвоем решат, что показывать массовому зрителю, а что приберечь на будущее. Также мы подготовили две передачи о Бухарове и «научных гастарбайтерах», а я подробно написала о проблеме в «Невские новости».
Летели мы рейсовым самолетом. Наша компания состояла из Татьяны, Пашки и меня, а также Витали с двумя представителями службы безопасности Ивана Захаровича, причем один из них был специалистом по связи. Этим же самолетом летела и чета Бухаровых. Встречали нас на двух джипах еще четверо подчиненных Ивана Захаровича, а также троюродный брат Ольги Ивановны Василий.
Последний был помоложе мадам Бухаровой лет на пять. По его словам, промышлял он охотой и рыбной ловлей. Но как я подозревала – браконьерством. Загорелый дочерна, невысокий, сухощавый и юркий, мужчина смотрел на всех плутоватым взглядом из-под густых, выгоревших на солнце бровей. Интересно, сколько алмазов он уже заныкал? Василий, который во время предыдущих приездов Бухаровых сопровождал их, намеревался отправиться в поход вместе с нами.
Ни в какие поселки мы по пути к нужному месту не заезжали. Во-первых, все необходимое уже лежало в джипах или было привезено нами на самолете, во-вторых, лишнее внимание к себе мы привлекать не хотели. А такая большая группа явно не местных жителей обязательно заинтересовала бы аборигенов.
– На реке мы ни с кем не столкнемся? – спросил Виталя у Василия.
– Можем, конечно, но вас примут за туристов, а меня – за проводника. В поселках не стоит появляться. А на реке и в тайге каждый занят своим делом. Здесь не принято с вопросами к другим людям лезть, в особенности если не хочешь, чтобы приставали к тебе.
Реку, на берегах которой нам предстояло искать алмазы, мы увидели в тот же день вечером. Вода в ней была холодная, и я подумала, что рискну окунуться только в полдень, когда сильно печет солнце, да и то на самом мелководье. Плавать в такой реке у меня даже мысли не возникло. Я не настолько хорошо плаваю, чтобы рисковать жизнью в столь бурном потоке.
Лагерь мы разбили на берегу. В одной палатке расположились Бухаровы и Василий, в другой – мы с Татьяной и Виталя с Пашкой, в третьей – остальные члены нашего отряда, которые, правда, планировали по двое дежурить ночью, то есть в три смены.
Ночь прошла спокойно, к лагерю не приближались ни двуногие, ни четвероногие существа. Утром мы умылись холодной водой, позавтракали макаронами с тушенкой, сваренными в походном котле, и тронулись вверх по течению реки. То есть тронулись мы с Татьяной и Пашкой и Ольга Ивановна, которая собиралась прочитать нам лекцию, так сказать, в естественных условиях и, возможно, показать, как находят алмазы, на конкретном примере. Ее супруг бурно обсуждал политику с подчиненными Ивана Захаровича. Василий заявил, что собирается подстрелить какую-нибудь дичь к обеду, и пригласил кого-то из ребят составить ему компанию. С ним пошли Виталя и еще один парень. При виде оружия я не стала задавать глупых вопросов.
– Далеко от лагеря не уходите, – предупредил нас Виталя.
– Мы только наносы посмотрим, – улыбнулась Ольга Ивановна. – Собственно, чего вы боитесь? Тут спокойно. Мы же приезжали и жили втроем. Вот в Ленинградской области я бы побоялась с девочками по лесу ходить. А здесь совсем другие люди. И маньяков никогда не водилось.
